«Наступил предел терпению»

Беседа с директором Российского государственного архива социально-политической истории

— Олег Владимирович, на днях президент России Дмитрий Медведев подписал указ о создании Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории, в состав которой вошли как российские политики, так и историки. Как воспринято это решение в научном сообществе страны?

— С большим оптимизмом! Появление комиссии свидетельствует о том, что, вероятно, наступил предел терпению наблюдать за тем, как в последние годы активизировались силы в ближнем и дальнем зарубежье, пытающиеся представить белые страницы российской истории черными, а черные — белыми.

Но давайте будем объективны: это переписывание истории пошло не из-за рубежа, начало ему положили мы сами. Когда в поисках дешевой сенсации, не опираясь ни на какие исторические документы, а только — на собственные домыслы, во всех средствах массовой информации началось массовое так называемое «переосмысление истории». Причем это «переосмысление» шло не в сторону возвеличивания истории России, а в сторону признания каких-то ее «ошибок», а то и «злодеяний», «преступлений».

— На Ваш взгляд, этот процесс возник спонтанно, или он был кем-то направляем?

— Сложно на это ответить. С одной стороны, отчасти это был естественный ход событий, когда историческая наука, историческая публицистика вырвалась из-под жесткого идеологического гнета и дала такой выплеск «сопротивленческих настроений». Но не стоит забывать, что в советские времена «за бугром» исправно работала большая и весьма мощная армия «советологов», которая сознательно разрабатывала соответствующие сюжеты. И ныне они никуда не делись: живы и вполне упитаны. Хорошо известно, что чем лучше наши отношения с Западом, тем меньше выделяют денег советологам, чем хуже — тем больше. Поэтому у «рыцарей идеологических провокаций» тут есть и свой меркантильный интерес. Так что исключить активное влияние этих сил на отечественных фальсификаторов нельзя.

— Тем не менее, в последние годы географически центр антироссийской фальсификации истории как бы переместился с Запада на просторы бывшего СССР.

— Это тоже понятно. Даже в семьях разводы редко выглядят пристойно. Почти всегда возникают какие-то обиды. И когда правдиво ответить нечем, начинают что-то придумывать. Возьмем историю с Украиной, где с усердием, достойным лучшего применения, идеологи «самостийности» день за днем пытаются надуть антироссийские пузыри, например, на теме голода в СССР в начале 30-х годов прошлого века.

— Действительно, тема «голодомора» эксплуатируется правящими кругами Киева с маниакальным упорством. Но неужели сегодня нет никаких контактов между историками-архивистами двух стран, которые бы способствовали введению ситуации в русло нормальных исторических исследований и профессиональных обсуждений?

— Такие контакты регулярно происходят. На уровне обыденного общения есть нормальное профессиональное и человеческое взаимопонимание. Но как только дело касается вопросов идеологических, тут у них есть четкие установки «сверху» насчет того, что им можно говорить, а что нельзя. И в этом случае на первую роль выдвигается не фигура историка или архивиста, а фигура чиновника, который, хочет он того или не хочет, обязан говорить то, что ему приказывает «идеологический отдел» там, на верху.

— Это характерно не только для общения историков-профессионалов, но и для исторической литературы, публицистики, да и, к сожалению, для документальных публикаций.

— Совершенно верно. Пример того же «голодомора», тема которого была раздута на Украине, показывает, что для достижения своих целей идеологи, обличающие Москву, не гнушаются никакими фальсификациями. На память приходит вопиющий случай, когда на выставке, посвященной голоду на Украине в начале 30-годов, были выставлены страшные фотографии голодающих в Поволжье в начале 20-х годов и. в Америке во времена «Великой депрессии».

— В последние годы объектом разного рода спекуляций и фальсификаций становятся, как это ни прискорбно, даже события Второй мировой и Великой Отечественной войны. Сегодня широко известны попытки реабилитации фашизма и фашистов, в том числе — местного розлива, на Украине и в Прибалтике. Возникает закономерный вопрос: обращаются ли историки из Прибалтики и с Украины для того, чтобы серьезно изучить первоисточники, в ваш архив, используют ли эти документы для серьезного анализа событий, связанных с коллаборационизмом и пособничеством фашизму в их странах?

— То, что историки из этих стран могут совершенно спокойно работать в наших архивах (как и любой гражданин любой страны) — это определено российскими законами, и они у нас работают. Другой вопрос, какие они делают выводы, знакомясь с большим массивом предоставленных им материалов. А самое-то главное, — с какими установками они приезжают работать. Часто эти установки имеют откровенно антироссийский привкус. Исследователи выдергивают некие «жареные» факты из общего контекста документа и преподносят их в угоду заданным идеологическим схемам.

Да и о какой объективности вообще можно говорить, если, ведя речь об украинских националистах, националистических формированиях в Прибалтике, маршировавших под эсэсовскими знаменами, эти исследователи «забывают» один простой факт. Было решение международного трибунала в Нюрнберге, где СС признан преступной организацией, и служба в СС признана преступлением против человечества. Как можно из них делать героев? И неважно, долго ли они были в этих эсэсовских дивизиях или недолго, чем они там занимались, все равно они — преступники. Если состоял в этих частях международных преступников — ты преступник! И делать из этих людей национальных героев, думается, ни одно приличное государство не будет.

— Насколько эффективно, на Ваш взгляд, российские историки и архивисты пытаются в последние годы противодействовать попыткам фальсификации истории?

— Делается на самом деле много, очень много. Сегодня готовятся и выходят в свет фундаментальные сборники документов, монографии. Например, по тому же «голодомору» появилась многотомная «История советской деревни», где всесторонне, на основе огромного документального материала представлена широкая картина событий, в том числе, и начала 30-х годов во всех республиках бывшего СССР. проводятся очень важные, серьезные выставки. Все это верно, но. Скажу только о двух моментах.

Все то, что делали российские историки и архивисты, было всегда деполитизировано: мы никогда не пытались кому-то что-то навязывать. Мы пытались объективно анализировать наше общее прошлое. Это — во-первых.

А во-вторых, потому что мы не ставили вопросы политики и идеологии впереди вопросов истории. И потому, естественно, «опаздывали». Грубо говоря, мы не вели психологической войны, чем заняты многие историки и архивисты Украины и Прибалтики.

И мы вынуждены были в итоге обороняться. Возможно, если при созданной Президентом РФ комиссии будет еще хорошая, крепкая аналитическая служба, которая могла бы предсказывать возможные направления и попытки исторических фальсификаций, тогда и подобных опозданий было бы существенно меньше. Хватит наступать на одни и те же грабли.

Еще один важный момент. Если мы говорим о фальсификации исторического события, единственная возможность эту фальсификацию развенчать, — это опираться на факты, на источники. А источники — это документы, которые хранятся в архивах. Конечно, какие-то документы — закрыты. И так живет каждая страна — у каждой страны есть и будут свои секреты, и каждая должна уметь эти секреты защищать.

Но за последние годы для исследователя (в том числе — и иностранного) открыты широчайшие пласты документов, которые можно и должно изучать. И, судя по нашему архиву, сегодня отечественные исследователи (не только москвичи, но и жители других регионов) стали активнее заниматься исследованиями, как раз связанными с сюжетами, ставшими объектами фальсификации наших идеологических противников. Отрадно, что среди новой волны исследователей практически нет тех, кто хотел бы поупражняться в «переосмыслении» отечественной истории в духе 90-х годов.

Это не может не радовать, ведь наибольший ущерб интересам России приносят не столько те фальсификации, что раздуваются на Западе, сколько те фальсификации и упрощения, которые происходят у нас в системе образования, начиная со школы и заканчивая вузом. Катастрофически падает количество часов, отведенных на изучение истории школьниками. А в вузах вообще происходят страшные вещи: мы воспитываем поколение молодежи, совершенно не знающее своей истории. Ну, как можно за 36 часов прочитать весь курс отечественной истории от древнейших времен до наших дней? Это профанация чистой воды, сотворенная еще в годы «либерального наката» на наше прошлое, на цели и ценности русской жизни. С тех времен все еще тянется и шлейф учебников, фальсифицирующих и упрощающих историю России.

Так что, бороться надо не столько с фальсификациями, которые приходят к нам из-за границы, а с фальсификациями, которые попадают в головы подрастающего поколения с экрана телевизора, со страниц бульварной прессы из учебников и книг на историческую тематику. Подрастающее поколение нужно воспитывать на настоящей истории, которая имела (как и история любой страны) свои и трагические, и героические моменты.

Беседу вел Андрей Терентьев

http://stoletie.ru/ekskliuziv/oleg_naumov_nastupil_predel_terpeniju_2009−05−21.htm