 |
| Одна Родина | Андрей Никольский | 18.05.2009 |
Прошедшее 9 мая, как всегда, подняло в Украине волну публикаций относительно необходимости жёстко осудить оккупационную советскую армию и наконец-то возвысить «настоящих» героев Украины. Правда, В. Ющенко, учитывая, видимо, предвыборную ситуацию, решил не приставать к ветеранам со своими «примирительными» идеями и не вспоминать в своём праздничном выступлении про УПА и прочих «борцов за независимость Украины».
Впрочем, за него работу по донесению этих идей в народ выполнили подконтрольное Банковой тягнибоковское Всеукраинское объединение «Свобода» и «национально-озабоченные» медиа (вроде «Украины молодой», «Украинской правды» и т. д.). Особенно активной была «Свобода». Так, еще 4 мая Прилуцкий суд Черниговской области по иску ВО «Свобода» остановил решение райсовета «Об использовании символики времён Великой Отечественной войны в день государственного праздника — День победы», которым запретил использование красного флага (флага народа-победителя!) при праздновании Великой Победы. А 8 мая на пленарном заседании сессии Тернопольского облсовета (области, в которой «Свобода» победила на недавних выборах) депутаты приняли решение о правовой оценке преступлений «коммунистического режима» в Украине и оказании почестей украинцам, которые пострадали в ХХ столетии от оккупационных режимов. Этим же решением снова был поднят вопрос о раскрытии информации о деятельности «провокаторов» из спецподразделений НКВД на территории Западной Украины.
Вообще вопрос о полумифических спецгруппах НКВД, которые якобы и совершали все те зверства, которые, оказывается, «приписывают» УПА, был одним из основных мотивов в публикациях национально-озабоченных в день Великой Победы. Показательна логика, которая, по мнению сторонников УПА, вскрывает преступления НКВД против мирного населения. В публикации Р. Павлова в «Украинской правде» приводятся воспоминания некоего бывшего советского солдата, который в одном из районов Львовской области присутствовал в хате, где были зверски убиты женщина и двое её детей. Капитан, который был с этим солдатом, объявил, что люди были убиты боевиками УПА за то, что муж женщины пошёл служить в Красную Армию. Очевидец спросил главу сельсовета, сколько у них таких семей, в которых мужчины пошли служить в советскую армию, и, получив ответ, что их около 30-ти, тут же сделал вывод, что их убила спецгруппа НКВД. Логика поражает. Налицо типичный акт устрашения (террора), который и не требует массового уничтожения людей — цель его сугубо информационная и психологическая (запугать местное население), но при этом возложить всю вину на некие «спецгруппы НКВД».
Примерно такая же логика присутствует в других обвинениях. При этом мало кто задаётся вопросом: как (и главное когда) удалось обучить такое количество людей, у которых отсутствовали малейшие моральные принципы, которые в совершенстве владели местным языком (точнее тем зверским суржиком украинского, польского, венгерского и иврита), на котором разговаривали (и разговаривают) жители Западной Украины, а также особенностями местной культуры, этики, поведения и т. д. Называются совершенно произвольные цифры количества таких «провокаторов» — от 3 до 7 тыс. человек. Эти разговоры о провокациях «спецгрупп» очень похожи на бред ветеранов УПА, желающих обелить себя. Удивляет иное — чуть ли детское доверие, с которым в подобные сказки верит население Западной Украины. Впрочем, этому есть свое объяснение — стокгольмский синдром, который распространился практически на всю галицийскую этническую группу.
Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда последние начинают сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д. Психологический механизм серьёзного шокового состояния человека состоит в том, что сначала действует защитный механизм, основанный в том числе на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если их действия будут совместными. В условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста заложники боятся освобождения (в случае силовой операции властей по их освобождению) больше, чем угроз террористов (1).
В данном случае мы говорим о терроре ОУН-УПА, точнее — службы безопасности ОУН. Та беспрецедентная кампания давления на мирное население Галиции («заложников»), которую развернула ОУН-УПА, полностью подходит под понятие террора против собственного народа. Зашкаливающий уровень насилия (о случаях которого неоднократно сообщали историки), постоянные акты устрашения в отношении тех, кто был только заподозрен в сотрудничестве с советской властью, длительное (около 15 лет) вынужденное взаимодействие между террористами и населением без фактической возможности для последнего избежать подобного контакта — всё это вполне могло привести к стокгольмскому синдрому в рамках всей Западной Украины. Более того, историками неоднократно описаны случаи принудительного втягивания, под угрозой смерти, мирного населения в состав ОУН-УПА (2), а также то, что солдаты УПА боялись собственной службы безопасности больше, чем НКВД и гестапо, вместе взятых. Не удивительно, что многие бывшие бойцы УПА, которых удавалось захватить советским органам безопасности, весьма энергично брались им помогать в поимке этих нелюдей.
Отличительной чертой стокгольмского синдрома является продолжительность его действия. То есть жертвы даже после освобождения и нахождения длительного времени вне непосредственной зоны влияния террористов продолжают им симпатизировать, что говорит о глубокой психологической травме, которая может быть излечена только путем длительной психотерапии. В Украине этот процесс растянулся на десятки лет, свой «вклад» в него вносят недобитые вояки из СБ ОУН-УПА, продолжающие «лечить» своих сограждан рассказами об «освободительной» истории их движения.
С приходом украинской независимости эти террористы получили ещё и доступ ко всем СМИ, вновь погружая испуганный галицийский этнос в состояние перманентного страха перед палачами. Абсурдность происходящего уже практически никого не смущает, а та же Европа смотрит на подобное сквозь пальцы: лишь бы газ шёл, а что там в этой «Белой Африке» происходит — нас не касается.
В результате «заложники», у которых пропало ощущение защищённости сильным государством от подобных насильственных эксцессов в будущем, начинают энергично проникаться идеями террористов, становясь едва ли не более последовательными их сторонниками, чем сами террористы.
Можно ли удивляться в таком случае тому, что публикаций на тему «оккупационных советских войск» с каждым годом становится всё больше и уровень агрессии в них всё сильнее? Можно ли удивляться, что в Украине, где во время Великой Отечественной войны погибло от 1,5 до 2,5 млн. человек, в одной из наиболее пострадавших областей (Тернопольской) приходят к власти те политические силы, которые прославляют убийц, уничтожавших тернопольчан? И бороться с этим исключительно разоблачительными публикациями бессмысленно, поскольку они либо не доходят до массового читателя (бандеровцы плотно оккупировали гуманитарно-историческую сферу медиапространства), либо вовсе не издаются (в том числе — из-за страха издателей). Например, шокирующая книга того же канадского ученого Виктора Полищука о преступлениях бандеровцев вышла в Украине один раз в середине 90-х и уже тогда стала редкостью, перепечатки и ксероксы отдельных глав её передавались из рук в руки. Благодаря Интернету она стала относительно доступной, но с доступностью печатного варианта для массового читателя это не сравнишь.
Особенно плохо, что украинские антифашистские политические силы уделяют этой проблеме внимание исключительно во время митингов и предвыборных кампаний, отделываясь в собственной партийной прессе эпизодическими статьями без всякой конкретики. Организационно-системной работы в этом направлении практически нет — всё отдано на откуп отдельным небезразличным историкам и публицистам. При этом публиковать результаты их исследований и защитить авторов от преследования со стороны власти практически некому.
Если эта пагубная тенденция не будет сломана, а стратегия противодействия фашизации Украины не пересмотрена, то очень скоро 9 мая станет действительно «просто ещё одним выходным днём».
_____________________
(1) http://ru.wikipedia.org/wiki/
(2) www.zaistinu.ru/old/ukraine/press/polischuk.shtml
