 |
| Русский дом | Игорь Кучменко | 11.05.2009 |
Я давно уже старше своего дедушки, не вернувшегося с войны. В детстве и юности о нём в нашей семье при мне как-то старались не говорить. Незадолго до моего появления на свет бабушка Аня второй раз вышла замуж, и про первого её мужа ничего не знал. Может быть, не знал бы до сих пор, но в канун 30-летия Великой Победы обнаружил официальное письмо, адресованное папе, и фотографию этого близкого мне человека…
«Это твой дедушка, а мой отец», — разъяснил мне, тогда старшекласснику, папа. А потом бабушка вынула заветную шкатулку, ключ от которой всегда носила с собой, и достала две фотографии, фронтовые треугольнички и открытки.
Фронтовые письма дедушки Ипатия к бабушке удивительны… Написанные в перерывах между боями, на недолгих привалах и в окопе перед атакой, они стали бесценными документами. Чаще всего они коротки, но сколько любви и красоты душевной вмещают в себя! В них почти не говорится о трудностях. Они пронизаны любовью к семье. Но главное в письмах — понимание значимости происходящего для настоящего и будущего. И вера, безграничная вера в Победу! Письма передают характер этого человека и дух времени, эпохи.
«Милые Аня и Володя! Хотя и на ходу, но всё же имею возможность черкнуть пару строк. Целую вас крепко-крепко. Слава Богу, вы смогли вырваться из Киева. Я боялся, что вы можете остаться — а это хуже смерти, которой я, кстати, уже давно перестал бояться. Она неотступно шагает за нами, заходит вперёд, отстаёт. Вся гимнастерка изрешечена пулями и осколками, и всё-таки я жив. Восемь дней беспрерывно дрались с немцами, а потом не осталось ни грамма горючего и ни одного снаряда. С трёх сторон немцы, а с четвёртой — река. Нам пришлось переправляться вплавь под ураганным огнём авиации, артиллерии и пулемётов противника. Далее пробивались штыками… И пусть мы сегодня вынуждены оставлять города и сёла, я верю, что мы вернёмся, потому что мы сильнее тёмных фашистских сил, потому что наше дело — Правое!»
«Жизнь моя идёт своим чередом в полном соответствии со временем. Имею некоторый отдых, причём совершенно законно. Правда, вынужденный, но неизбежный. Меня немного покорябало по спине и в руку. После нашего наступления под Москвой и мы стали продвигаться на Запад. Значит, скоро освободим родную Украину, наши Квитки, нашу Отчизну от фашистской своры и её холуев. Вот только немного отлежусь и избавлюсь от железок».
«Декабрь 1943. Начались суровые фронтовые дни. Что будет впереди, не знаю, война есть война. Но я знаю, за что иду в бой. Я люблю жизнь, люблю нашу Родину, люблю вас, дорогие мои, и поэтому иду смело, не боясь смерти. Никогда вам не будет стыдно вспомнить мужа и отца. Верю, что скоро наша Родина будет свободна и также прекрасна, как пять лет назад. И мы снова поедем ловить раков на Волгу. Скоро я приеду к вам, только немного осталось…»
«…Я уехал из Москвы и сейчас нахожусь на фронте. Сейчас лежу в блиндаже, тёмном и сыром, при коптилке. Пули свистят, снаряды рвутся, фрицев бьём, очищаем родную белорусскую землю от фашистской своры. Как я соскучился, хоть бы одним глазком взглянуть на вас. Но ничего, очистим свою землю от этой своры и увидимся. Пишите, как вы живёте. Я, если буду получать от вас письма, ещё с большей энергией буду бить фашистских захватчиков, с ещё большей энергией буду выгонять и уничтожать их, и мы скорее очистим родную землю… 31.03.1944 г.»
Убеждён, что, пока хранятся в семьях фронтовые письма, жива память об их авторах, солдатах, спасших мiр в годы Великой Отечественной войны.
В той же шкатулке хранилось и официальное уведомление о том, что подполковник Кучменко Ипатий Андреевич, 1907 года рождения, уроженец с. Квитки Шевченковского района Киевской области, командир 1095 стрелкового полка 324 стрелковой дивизии, значится пропавшим без вести 09.04.1944 г. в районе населённого пункта Красницы сев.-вост. г. Быхова Могилёвской области.
Более 30-ти лет мы (сначала мой папа, а затем и я) собирали по крупицам сведения о дедушке.
В архивно-послужной карте на И.А.Кучменко написано, что был он командиром миномётного батальона 206-го стрелкового полка 99-й стрелковой дивизии (октябрь 1941 года); затем — командиром миномётного батальона 1031-го стрелкового полка 280-й стрелковой дивизии (декабрь 1941 года), заместителем командира 1031-го стрелкового полка 208-й стрелковой дивизии (октябрь 1942 года), слушателем академии им. Фрунзе (декабрь 1942 — август 1943 года); пропал без вести в должности командира 1095-го стрелкового полка 324-й стрелковой дивизии.
Во время поисков мы побывали на многочисленных встречах ветеранов, получили более трёх десятков писем от однополчан, но никто не мог сказать, как погиб дедушка.
В середине 80-х годов я решил написать в деревню Красницы, где принял свой последний бой дедушка Ипатий. И из этого далёкого белорусского села пришёл ответ от неизвестной нам Марии Павловны Альховик. «Здравствуйте, дорогие мне люди — родные и близкие Ипатия Андреевича Кучменко. Во первых строках своего письма спешу сообщить, что я ваше письмо получила. Про вашего дедушку я хочу ответить, ведь мы похоронили их всех… Если вам представится возможность, то приезжайте, я бы вам очень многое рассказала».
К сожалению, Марию Павловну мы в живых уже не застали. Но нас всё равно встретили как родных в братской Белоруссии. У памятника, установленного на Братской могиле, нас встречал староста деревни Ф Н.Панков. Вечером в его доме собрались соседи, вспоминали и рассказывали, кто что знал, про военное время. Нина Михайловна Князева, бывшая в те годы ребёнком, до сих пор отчётливо помнит о том, что когда немцы наступали, они село взяли без боя, но мужики ушли в лес, партизанить.
Сильные бои начались, когда наши весной 1944-го перешли в наступление… Прорывали немецкую оборону трудно, много полегло. Когда фронт ушёл на запад, местное население пошло хоронить погибших. Всех: и наших, и немцев. Выкапывали из снега по оврагам, вырубали из льда, свозили в одну могилу. Собирали документы, медальоны. Потом Мария Павловна писала письма родным.
Долго молча стояли у обелиска воинам, на котором выбита строка: «Кучменко И.А.» Так уроженец Киевской области навечно породнился с белорусской землёй.
Низко поклонились героям-защитникам Отечества за их жертвенный подвиг во имя жизни на Земле. Символично, что в этот момент над нами низко пролетел белый аист, словно подтверждая незыблемость победы света над тьмой, добра над злом и торжества чистоты и справедливости. А в небе после июньского дождя засияла радуга.
