 |
| Русский дом | Александр Крутов | 07.05.2009 |
«Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». / Джон Донн, английский поэт и священник XVII века.
Наш знакомый N покончил жизнь самоубийством. У него было солидное положение в обществе, виллы, большие счета в банке. Высокий, представительный, он выглядел уверенным в себе человеком. Большую часть времени проводил за границей, путешествуя на яхте. Жил широко, с размахом. Считал себя победителем этой жизни. Но грянул кризис, и он разорился. Кредиторы требовали денег, сотрудники зарплаты. N усиленно искал выход из этой ситуации и, не найдя его, застрелился. Состояние своё потерял и душу.
Таких случаев в России становится всё больше. В 2008 году покончили с собой 35 тысяч человек — это население небольшого города. По числу самоубийств Россия занимает одно из первых мест в мiре. Согласно статистике, с сентября 2008 года множество случаев суицида произошло среди крупных бизнесменов и связано не столько с потерей денег или трудностями в делах, сколько с потерей прежнего высокого статуса. А люди, не связанные с крупным бизнесом, кончают жизнь самоубийством из-за невозможности расплатиться по кредиту и потери работы.
Кризис стал причиной самоубийств и за рубежом.29 сентября 2008 года лондонский деловой мiр был шокирован известием о первой жертве его — мультимиллионере Кирке Стивенсоне, который бросился под поезд.
По сообщению газеты «Тhe Тimes», британский миллионер Кристофер Фостер убил себя, свою жену и дочь также по причине кризиса. А в октябре прошлого года 45-летний финансист Картик Раджарам, потеряв работу, расстрелял свою мать, жену и троих сыновей и покончил жизнь самоубийством.
Самой ценной собственностью человека является его жизнь. Так почему, лишившись денег и статуса, человек осмеливается на отчаянный шаг? Потому, что ныне для многих деньги — их бог, а этот идол губит души поклоняющихся ему. Идея получения прибыли овладела м1ром, стала для предпринимателя движущим мотивом не только собственного бизнеса, но и жизни. Бизнес для многих стал синонимом свободы. Человек даже не заметил, как произошла подмена реальной свободы на статусную, и душа его уже не свободна, а зависима от того, что «скажет княгиня Марья Алексеевна». Достигший вожделенной экономической свободы человек, разом лишившись её, лишается и смысла жизни — оказывается, что не было у него в реальности ни семьи, ничего другого, кроме денег.
Учёные считают, что самоубийство — это скорее боязнь жизни и связанных с нею проблем, чем желание умереть: человек утрачивает надежды на будущее, и даже если существует множество возможностей улучшить жизненную ситуацию, он их не замечает или игнорирует.
Самоубийство, — на первый взгляд, довольно незначительное явление, особенно, если смотреть с высоты мiрового кризиса, глобального геополитического события, — на самом деле, обнажает «изнанку» нашего бытия, даёт оценку происходящим событиям в обществе.
Сегодня деятельность человека не сдерживается более государством, идеологией, религией: это духовно-нравственный кризис вверг в уныние миллионы тех, кто рвался стать хозяевами жизни.
—Мiр гибнет! — кричат они ныне со всех сторон. — Впустую потрачены десятки лет жизни!
—Наш мiр не гибнет, — спокойно отвечает им христианин.
Сам Господь Иисус Христос, живя на Земле, страдал несравненно более всякого человека, угнетаемый тяжестью грехов всех людей. Но Он не говорил Своим ученикам о невыносимости жизни, дарованной Богом, тем более, о том, чтобы освободиться от неё. Он учил терпению: «претерпевый до конца спасется» (Мф. 10, 22), — и Сам был добровольным Страдальцем на Кресте.
Страдали и ученики Христовы. И кто же может усомниться в том, что они были далеки от преступной мысли о самоубийстве, хотя всякий знает, что им, овцам среди волков, кротким среди свирепых язычников, жилось нелегко!
Вспомним Иова Многострадального. Лишившись всего: богатства, семьи, здоровья, — он, поражённый проказой и потому изгнанный из общества, «не согрешил… и не произнес ничего неразумного о Боге» (Иов. 1, 22). «Похули Бога и умри!» — говорила ему жена, а он отвечал: «Ты говоришь, как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злое не будем принимать?» (Иов. 2,9—10). Всё — и добро, и зло настоящей жизни — не без воли Бога. Одно — как награда, другое — как испытание.
Отцы и учители Церкви всегда с порицанием относились к самоубийству, видя в нём преступление большее, чем убийство другого. «Как мы пришли на свет не по собственному желанию, так точно не имеем права и уйти из него без ведома и воли Того, Кто нас сюда прислал», — говорил святой Августин. Святая Церковь, верная учению и духу Христовой истины, не совершает обряд отпевания сознательных самоубийц. В прежние времена их даже хоронили отдельно.
Самоубийство — измена духу христианства, нежелание нести свой жизненный крест, отказ от преданности Богу, надежды на Него. Самоубийство есть позорная смерть законченного эгоиста, не думающего о других людях.
В Библии мы читаем о четырёх самоубийцах: Сауле (1 Цар.31,4), Ахитофеле (2 Цар.17, 23), Замврии (3 Цар.16, 18) и Иуде (Мф. 27, 5). Библия приравнивает самоубийство к убийству, ведь это убийство самого себя. Грех самоубийцы в том, что он пренебрегает волей Божией.
Искренность веры любого, кто, считая себя христианином, совершил самоубийство, вызывает сомнения. Никакие обстоятельства не могут служить оправданием самоубийства, тем более христиан. Христиане призваны жить для Господа — и только Бог может решить, когда им умереть.
Наш знакомый N был внешне верующим: ходил по праздникам в церковь и даже пожертвовал после долгих раздумий деньги на колокол для неё. И очень радовался, когда слышал его звон. Но, видно, вера его, как и у большинства из нас, была больше на словах. Не на Бога он надеялся, а на друзей, приятелей, влиятельных знакомых. От них ждал помощи, забыв, что в том мiре, в котором он достиг «успеха», места слабым нет: выживает сильнейший.
В эти майские дни мы отмечаем День Победы нашего народа над всеми тёмными силами Запада, собравшимися под «крылом» нацистской Германии. Наши отцы, деды, прадеды добровольно шли на смерть ради спасения своей родной земли, своего народа, исполнили заповедь Христову о любви к ближним, явив мiру великое самопожертвование. Они имели в душах своих высшее человеческое достоинство, которое утрачивается нашим поколением.
И потому сегодня, даже в благовесте колокола, мне слышится печаль о падшей душе знакомого, о нас.
