 |
| Православие.Ru | Александр Ужанков | 04.05.2009 |
Прелестный роман
Они видя не видят и слыша не разумеют.
(Лк. 8: 10)
Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» можно назвать самым прелестным сочинением в русской литературе XX века. Правда, воспринимать слово «прелесть» необходимо в его первоначальном, древнерусском смысле: прелесть — это обман. В православной традиции главным прелестником человека выступает диавол, который пытается бороться с Богом за человеческие души.
Прелесть кроется уже в самом названии романа — «Мастер и Маргарита». Судя по нему, речь в творении Булгакова должна была бы пойти о двух людях — художнике и его возлюбленной, но на самом деле это сочинение о диаволе: он присутствует в двух разновременных пластах романа. Диавол незримой поступью входит в произведение уже в самом его начале, в сцене на Патриарших (!) прудах, и ведет дальнейшее повествование своею волею.
К демонологической тематике Булгаков обратился еще в 1923 году, работая над повестью «Дьяволиада», вышедшей отдельным изданием в 1925 году. Спустя три года Булгаков задумывает «роман о диаволе», центральным персонажем которого стал бы вечный противник Бога. Не случайно и варианты романа 1928−1937 годов носят соответствующие названия: «Черный маг» (1928−1929); «Консультант с копытом», «Копыто инженера» (по преданию, пальцы на ногах диавола срослись и превратились в копыто) — до сожжения его в начале 1930 года. Восстанавливая роман в 1931 году, Булгаков перебирает названия: «Великий канцлер», «Сатана», «Черный богослов», «Он появился». Редакция 1937 года получает название «Князь тьмы» (это другое наименование сатаны). И лишь последняя редакция романа — 1938−1940 годов — обрела название «Мастер и Маргарита». При этом Мастер появляется только в 13-й главе. Примечательно, что число 13 в народном восприятии — это «чертова дюжина». Между прочим, в вариантах романа до 1937 года Мастером назывался Воланд.
Да и сам эпиграф, призванный отражать суть произведения, свидетельствует, что это роман о диаволе: «..так кто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» (Гёте И.-В. Фауст).
При этом очередная прелесть (обман) кроется и в самом эпиграфе: Воланд сам является именно той силой (а не ее частью!), «что вечно хочет зла», и разве может диавол — олицетворение зла — совершать благо? Не может, если на то нет Божественной воли. Однако диавол не знает ее и только попустительством Божиим способен совершать то, что задумал. Он знает лишь то будущее, которое приуготовил он сам. Поэтому Воланд не предугадывает, а предустраивает события. Это нужно иметь в виду, чтобы правильно понять смысл всех тех происшествий, которые начнут разворачиваться на Патриарших прудах и продолжатся в течение трех суток в Москве. Но поступать так диавол может только тогда, когда человек, несущий в себе образ Божий, сам совершает какой-то определенный проступок или вершит свою волю, то есть оказывается уязвим. Если человек творит Божественную волю («Отче наш. да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли»), то никакая нечистая сила ему не страшна. Но если человек проявляет самовластие или отказывается от Бога, то он становится легким орудием диавола. И это совершенно четко прослеживается уже в начале романа «Мастер и Маргарита».
События на Патриарших прудах начинаются в среду, знойным майским вечером, когда закатное солнце еще отражается в окнах зданий. Это соответствует приблизительно 18 часам — началу вечерней церковной службы, когда служится и утреня наступающего дня.
И вечерние происшествия на Патриарших продолжатся событиями следующего утра.
Получается, что события в Москве разворачиваются параллельно богослужениям в храме.
Итак, что же происходит на Патриарших прудах? Два советских человека — Иван Бездомный и Михаил Берлиоз — обсуждают весьма важную проблему: существовал ли Иисус Христос. Берлиоз, маститый советский писатель и редактор литературного журнала, счел своим долгом доказать молодому поэту Ивану Бездомному (ему была заказана антирелигиозная поэма, но как он ни старался очернить Христа, Спаситель в сочинении получился «ну, совершенно живой»), что Иисус Христос никогда не существовал. Иными словами, почти через два тысячелетия весной на Патриарших прудах происходит новый отказ от Христа, то есть очередное Его предательство!
В этой сцене черт поминается трижды. И лишь только Берлиоз чертыхнулся в первый раз, как «знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида»; «Фу ты, черт!» — воскликнул Берлиоз, чтобы отвязаться от наваждения. Помянет нечистого и Иван, когда Воланд, заинтересованный разговором, подсел к ним. Во время крещения человек во всеуслышание трижды отрекается пред Богом от сатаны; у Булгакова герои трижды призывают диавола, отрекаясь от Христа перед ним.
Судя по композиции романа, именно московские, а не ершалаимские события, повествование о которых начнется в конце первой главы и продолжится во второй, выводит Булгаков на первый — смысловой — план. Соответственно, как и их главного устроителя — мессира Воланда.
Возникает вопрос: а зачем Воланд появляется в Москве? Уж, явно, не только для того, чтобы продемонстрировать свои фокусы или дать ежегодный бал. Для этой цели подошел бы любой другой город мира: не случайно в конце романа Азазелло замечает, что ему больше нравится Рим — «вечный город».
Между тем, появление Воланда в Москве — это главный смысловой узел романа, который до конца так и не развязан.
Испокон века человечество находилось в ожидании конца света, но никто, в соответствии с Библией, не знает, когда он наступит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24: 36). Православное сознание русских было особенно эсхатологическим. Сначала Страшный суд ожидали в 1037 году[1], но конец света не наступил, и в первый 50-летний юбилей крещения Руси Иларион, будущий митрополит Киевский, сформулировал русскую идею: предназначение русских — сохранение Православия до Страшного суда. Предел времени полагали по истечении 7000 лет от сотворения мира, то есть на 1492 год от Рождества Христова[2]. Однако и в конце XV века ничего не произошло, и тогда в начале XVI века появилась новая эсхатологическая теория — «Москва — третий Рим»[3]. С середины XVII века, со времени патриарха Никона, Москва стала осмысляться еще и как новый Иерусалим.
Очередные эсхатологические ожидания приходились уже на ХХ век, поэтому Воланд и появляется в 1920—1930-е годы в Москве — новом Иерусалиме, чтобы увидеть, как москвичи выполняют свое основное предназначение — хранят православную веру. И сталкивается с тем, что новый Иерусалим стал атеистическим городом! Это и потрясло, и восхитило его: «Ах, какая прелесть!» — воскликнет он, услышав о том, что литераторы не верят в Бога и «об этом можно говорить совершенно свободно». Однако, отрицая бытие Бога, «инженеры человеческих душ», советские писатели, заодно отрицают и существование диавола! А с этим он уж никак смириться не мог. Поэтому Воланду и приходится доказывать существование Иисуса Христа, тем самым и свое собственное. Но как диаволможет свидетельствовать о Боге? И в пользу кого?
Характерная деталь: повествование о пятом прокураторе Иудеи Понтии Пилате и бродячем философе Иешуа Га-Ноцри начинает в конце первой главы сам Воланд, хотя роман о них написал Мастер.
Одна из основных тем романа Мастера о Понтии Пилате — тема предательства. Одной из основных тем «московского романа» также становится тема предательства, и прежде всего предательства Христа. Иуда загодя получил 30 сребреников за свое злодеяние. Мастер в грязной корзине с бельем обнаружил облигацию, которую ему дали на прежнем месте работы, в музее, и выиграл 100 тысяч. Теперь у него появилась возможность свободно работать и написать прелестный роман о Понтии Пилате. То есть он тоже получил свои 30 сребреников, правда, они выразились теперь в 100 тысячах рублей — новая цена за предательство Христа.
Что же происходит в Ершалаиме? К Понтию Пилату приводят некоего бродячего философа. С этого момента начинают проявляться основные прелести романа Булгакова.
Михаил Афанасьевич, безусловно, был религиозно образованным человеком. Он закончил 1-ю киевскую гимназию, где изучал закон Божий и историю Ветхого и Нового Заветов. Его отец был доцентом, а в конце жизни и профессором Киевской духовной академии. Спустя три года после смерти отца, в 1910 году, по достижении совершеннолетия, Михаил навсегда снял свой нательный крестик. Все: Булгаков осознанно отказался от Бога!
В романе есть один эпизод с Мастером: он взглянул на иконку с изображением ангела-хранителя и увидел, что ангел отвернулся от него. Как и его создатель, Михаил Булгаков, Мастер тоже отказался от своего ангела-хранителя, поскольку отказался от своего имени, данного ему при крещении.
На долю Булгакова, как и Мастера, выпало много различных испытаний, и у него была своя Маргарита — Елена Сергеевна Шиловская, послужившая прообразом литературной героини. Наблюдается интересное «совпадение» начальных букв «М» в именах двух сочинителей: Мастер и Михаил (Булгаков). Следует вспомнить и архангела Михаила, в честь которого был назван при крещении Булгаков. Архангел Михаил вместо Люцифера возглавил ангельские небесные силы. Но Булгаков откажется от архангела Михаила, а в 1920-е годы увлечется диавольской темой и задумает роман о диаволе — эта тема уже до конца жизни не отпустит писателя.
В середине 1920-х годов Булгаков был весьма удачливым журналистом и драматургом. Его пьеса «Зойкина квартира» шла в театре им. Е. Вахтангова, а «Дни Турбиных» — во МХАТе.
Когда же он взялся за роман о диаволе, все переменилось: к концу 1929 года у Булгакова не стало средств к существованию: его произведения не печатали, пьесы не ставили, постоянной работы не было. Куда бы он ни обращался, ему вежливо отказывали. И Мастер Булгаков отчаялся!
В середине марта 1930 года он уничтожил рукопись первого варианта своего романа: отрывая 2/3 страницы, сжигал их, оставляя 1/3 возле корешка тетради. Выходит, что, при желании, роман можно было бы легко восстановить по началу фраз? Напрашивается параллель с самим Мастером, сжегшим рукопись своего сочинения, но признавшимся Маргарите, что он помнит ее наизусть. Воланд же заметит: «Рукописи не горят».
Булгаковский поступок напоминает поступок Н.В. Гоголя, которого Михаил Афанасьевич считал своим учителем в литературе. Гоголь сжег свое последнее творение — второй том «Мертвых душ». Может быть, побоявшись ответственности за высказанное слово: его духовный наставник отец Матфей Константиновский заметил как-то, что за каждое слово писатель ответит пред Богом на Страшном суде.
Чего же испугался отказавшийся от Бога Булгаков? Для «уничтожения» романа были серьезные причины: его название 1929 года — «Консультант с копытом» и само описание персонажа. Дело в том, что в конце 1920-х годов по Москве стали распространяться слухи, будто бы у Сталина сросшиеся на ногах пальцы — то самое «копыто». Поэтому Булгаков, прежде всего, выдрал несколько страниц, где описывается консультант с копытом, чтобы не возникло никаких аллюзий со Сталиным, а потом уже сжег 2/3 своего романа.
28 марта 1930 года Булгаков отправил письмо в правительство, в котором поставил принципиальный вопрос: если его не печатают, его пьесы не ставят, работы не дают, то, может, ему позволят уехать за границу? Он может и хочет творить, но не получает за свой труд никакого вознаграждения, и ему не на что существовать. Через три недели, 18 апреля, в коммунальной квартире Булгакова раздастся звонок. Через несколько дней после этого телефонного разговора со Сталиным Булгакова примут на должность помощника режиссера во МХАТ. Как тут не вспомнить эпиграф к роману: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»!
Булгаков, видимо, ощущал на себе власть силы, которая способна его раздавить, но почему-то не делает этого; которая позволяет его подвергать критике, но не допускает его окончательного уничтожения. Может быть, особое отношение к нему Сталина и спасало его от окончательной расправы критиков? А после того как Сталин, любивший посещать театры, поинтересовался во МХАТе судьбой пьесы «Дни Турбиных» (которую, как говорят, он посмотрел не менее 15 раз!), ее в скором времени восстановили.
Вроде бы восстанавливается справедливость. И Воланд тоже вроде бы восстанавливает справедливость. Он действует по закону морали: наказывает негодяев и помогает тем, кому эта помощь нужна.
Булгаков осознавал, что его сочинение не будет опубликовано при жизни, и, умирая, попросил Елену Сергеевну позаботиться о романе. До последних дней своих он работал над ним. Роман оказался законченным, но не завершенным. Да и не под силу человеку завершить роман с такой проблематикой.
А когда в конце 1960-х годов в журнале «Москва» появился сокращенный вариант «Мастера и Маргариты», вся русская (советская) интеллигенция восприняла это произведение как глоток свежего воздуха. Тогда пытались читать между строк и за именем Иешуа видели образ Христа, воспринимали роман в романе как творение о Христе. Запретная тема привораживала. И в очередной раз интеллигенция соблазнилась, потому что роман оказался не о Христе, а об Иешуа Га-Ноцри. А это не одно и то же.
Коту под хвост
У Михаила Булгакова была своя логика при написании романа о Иешуа Га-Ноцри. Он полагал, как и Воланд, «что ровно ничего из того, что написано в Евангелиях, не происходило на самом деле никогда». Не случайно и Иешуа жалуется Понтию Пилату, что «решительно ничего из того, что записано» в пергамене Левия Матвея, он не говорил! И вообще Га-Ноцри высказал опасение, что «путаница эта будет продолжаться очень долгое время».
В качестве дополнительных источников писатель использует апокрифические Евангелия. Логика его проста: в апокрифах, не рассчитанных на широкого читателя, сохранились сокровенные знания. Булгаков и «восстанавливал» их. Из Первоевангелия Никодима заимствованы: имена Гестаса и Дисмаса — двух разбойников, сораспятых с Иешуа; имя Иосифа Каифы, зятя первосвященника Анны; имя предшественника Пилата — Валерия Грата.
Происходит как бы «восстановление» исторической действительности. На самом деле - очередная прелесть. Сколь достоверны эти имена, мы не знаем, поскольку в исторических источниках они отсутствуют. Но они упомянуты в апокрифах. Слово «апокриф» в переводе с греческого языка значит «тайный», «сокровенный», то есть получается, что у апокрифов есть некий скрытый смысл, утаенный каноническими текстами. Какие-то сведения можно найти еще и в преданиях и легендах, но это не канонические, не богословские тексты. И к ним нужно подходить весьма осторожно, а не стремиться с их помощью «исправлять» боговдохновенные книги Священного Писания. Скажем, Булгаков заимствует толкование имени прокуратора («сын звездочета») из поэмы первой половины XII века «Пилат» Петра Пиктора: в имени Пилат соединились имена его родителей: дочери мельника Пилы, и короля-звездочета Ата. Но в романе фигурирует и другое иносказательное прозвище пятого прокуратора Иудеи — «всадник-золотое копье», поскольку «пилатус» на латыни значит «копьеносец».
К Понтию Пилату, у которого сильно болит голова, приводят какого-то бродячего философа. Начинается важный, в том числе и в богословском плане, разговор прокуратора с Иешуа Га-Ноцри.
На вопрос Пилата, откуда бродяга родом и кто он по крови, Иешуа Га-Ноцри отвечает, что он из Гамалы и не помнит своих родителей.
Совершилась очередная подмена: Иисус Христос свидетельствовал перед своими учениками: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10: 15). Когда же Пилат задает ему главный богословский вопрос: «Что есть истина?» — евангельский Иисус Христос молчит, потому что Истина стоит перед Пилатом — он должен сам это понять и осознать. Потому что Истина есть Бог. А Иешуа отвечает: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты. не в силах говорить со мной, тебе трудно. глядеть на меня..» и т. д.
Иисус Христос немногословен, Иешуа Га-Ноцри — чрезмерно болтлив. Если Иисус Христос — Сын Божий, и тем самым Ему доступны все знания, то Иешуа всего лишь грамотей, который знает, помимо арамейского языка, еще и греческий. Если Сын Божий творит чудеса, исцеляет и воскрешает, то Иешуа Га-Ноцри всего лишь обыкновенный экстрасенс, который снимает головную боль у Понтия Пилата. Если Иисус Христос бессмертен, то Иешуа Га-Ноцри, по глупости своей, просто бесстрашен. Хотя, почувствовав тревогу, просит: «А ты бы меня отпустил, игемон». Он стремится вызвать сострадание, соучастие к себе. Разве он способен выполнить ту миссию, ради которой пришел Иисус Христос в этот мир: Своими страданиями, Своей безвинной жертвой искупить грехи всего человечества? Конечно, нет. Богочеловек Иисус Христос превращается под пером Мастера-Булгакова (их разделять не стоит) в обычного душевнобольного человека. Вот и случился наибольший обман: произошла гуманизация Иисуса Христа.
В каждую ершалаимскую сцену Булгаков пытается вложить определенный смысл. Понтий Пилат провел расследование и выяснил, что Иешуа Га-Ноцри (как когда-то и Иисус Христос) не виновен, и прокуратору не хочется казнить безвинного человека. К тому же, он прекрасный собеседник и врач, и хорошо бы его иметь в этих качествах при себе. По иудейскому обычаю, на иудейскую Пасху можно было помиловать одного из осужденных. Симпатии Пилата были на стороне бродячего философа. Иудеи же ратовали за освобождение разбойника Варравы (Вар-равана в романе). Самой позорной казнью в Риме, а Иудея тогда была провинцией Рима, было распятие на кресте. И вот два разбойника и Иешуа Га-Ноцри были осуждены на эту казнь.
В Евангелии Пилат «умыл руки пред народом и сказал: „Невиновен я в крови Праведника Сего“». В романе Мастера он только делает движение руками, будто бы умывает их. Прокуратор убоялся цезаря и не взял на себя смелости отпустить невиновного.
На пасхальном богослужении с участием патриарха выносят кувшин с водой и белое полотенце, и патриарх пред алтарем умывает руки. «Несть крови Сего на руках моих» — свидетельствует этот чин омовения рук. Следовательно, необходимо постоянно помнить о двух временных координатах: библейской и литургической. Историческое событие отражается в храмовой службе. Литургия соединяет две полы времени: прошлое и настоящее.
Казнь Христа вспоминается в Великую пятницу. Это день всеобщей скорби. В три часа дня совершается чин погребения — вынос плащаницы с изображением Спасителя. Смерть Христа наступила еще до захода солнца.
Но перенесемся вновь на Патриаршие пруды. Пасха в 1929 году приходилась на 5 мая, тогда среда — на 1 мая! Вот почему на Патриарших прудах нет народа: с утра советские трудящиеся были на демонстрации, потом пошли «отдыхать» — отмечать праздник. Видимо, и двенадцать членов МАССОЛИТа собирались совершить то же в 10 часов вечера под председательством Берлиоза. Возникает аллюзия заседания с тайной вечерей, а Берлиоза с Христом! То есть происходит профанация новозаветной истории: все события в Москве происходят на Страстной седмице и разворачиваются параллельно событиям в Иерусалиме. А позже, в полночь (то есть уже в Чистый четверг по церковному календарю — в день, когда Церковь вспоминает тайную вечерю и первое причастие), двенадцать членов МАССОЛИТа, не дождавшись обезглавленного Берлиоза, сытно ужинают в ресторане, а когда «тоненький мужской голос отчаянно закричал под музыку: „Аллилуйя!!“» и «ударил знаменитый грибоедовский джаз», все, «как бы сорвавшись с цепи, заплясали», в том числе и «писатель Иоганн из Кронштадта» (аллюзия с глубоко почитаемым святым ХХ века Иоанном Кронштадтским).
Иностранный профессор задает литераторам весьма важный богословский вопрос: кто же управляет миром, если Бога нет? Всеми своими дальнейшими поступками он будет утверждать, что является «князем мира сего» и что ему все подвластно, даже человеческая жизнь.
Свою историю он и начнет выстраивать на Патриарших прудах: «Раз, два. Меркурий во втором доме. луна ушла. шесть — несчастье. вечер — семь ..». Он астролог, маг и чародей, но не творец! Сатана может лишь пародировать Бога. Если Бог творит чудеса, то Воланд способен только на фокусы, подменяя одно другим. И знает лишь то, что сам подстроил: «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила», а, стало быть, Берлиозу отрежут голову!
В Великую среду на службе читается Евангелие от Матфея (параллель с Левием Матвеем): «Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову..».
В Москве происходит не просто искажение (профанация) Нового Завета, но откровенное его выворачивание наизнанку. Миро на главу Спасителя возлила падшая женщина. Анна — в переводе значит благодать.
Аннушка пролила масло, чтобы голова Берлиоза была отрезана. Здесь наблюдается явная аллюзия: голова Христа — голова Берлиоза. Вспомните, что Иисус Христос — агнец Божий; чаша (потир) с причастием есть символ агнца Божиего. Примечательно, что на балу у сатаны пить вино будут из кубка, сделанного из головы Берлиоза. Причем эта голова первоначально исчезнет из гроба и появится она только на балу у Воланда. Здесь видится еще одна аллюзия — с обретением главы Иоанна Предтечи.
Продолжим Евангелие: «..возливши миро сие на Тело Мое, она приготовила Меня к погребению. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать Его». Это случилось в среду.
В Москве в среду на Страстной седмице тоже произошло предательство Христа, а Аннушка пролила масло. Таинственный мессир готов отправить телеграмму дяде Берлиоза в Киев: «Похороны пятницу, три часа дня».
Что совершается на Страстной седмице в пятницу в три часа дня? Вынос плащаницы, символизирующий погребение Христа. То есть опять возникает параллель московских событий с церковной службой.
Следует проникнуть в богословский смысл событий, которые разворачиваются в пятницу. Иисус Христос принял мученическую смерть, чтобы сойти в ад и освободить души праведников, потому что до Его прихода в мир все души попадали в обитель диавола, ибо не было еще на земле благодати — христианского учения и не явлен был путь спасения через крещение. Теперь Иисус Христос, искупив Своей смертью грехи человеческие, освобождает души праведников и помещает их в раю на третьем небе, где они ожидают своей участи до Страшного суда. Это происходит в пятницу вечером.
В Великий пяток, когда на кресте был распят Спаситель, по церковному уставу нет литургии в храме и весь день верующие соблюдают строжайший пост — воздерживаются от пищи.
Что происходит в пятницу вечером в Москве? Начинается бал у сатаны! То есть когда Христа нет на земле, сатана правит бал, который обретает смысл черной мессы — антилитургии. При этом «нехорошая квартира» N 50 трансформируется в новое пространство, а одна небольшая ее комната, когда в нее вошла Маргарита, чтобы встретиться с Воландом, отчетливо напоминает алтарь в храме.
Если мы заглянем через открытые царские врата в алтарь, то увидим посередине него престол с семисвечником, за престолом находится горнее место, где располагается кафедра архиерея, который в некоторые моменты церковной службы символически изображает Самого Господа. В скрытой от глаз северо-восточной части алтаря расположен жертвенник с чашей (потиром), где приуготовляются дары к причастию.
Сатанинская месса содержит в себе идею осквернения христианских святынь, ибо диавол (с латинского) значит «противник» Бога.
Что же увидела Маргарита? Прежде всего «широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушкою» — то есть горнее место, на котором возлежал Воланд. «Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол (то есть престол. — А.У.), на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи золотых лапах горели (как и положено во время службы. — А.У.) толстые восковые свечи». «Был еще один стол с какой-то золотой чашей (потир. — А.У.) и другим канделябром. В комнате пахло серой и смолой» — результат каждения «чертовым ладаном». Воланд «был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече». Его одежда — пародия на архиерейское облачение с застегиваемым на левом плече омофором[4].
Совершенно очевидно, что приуготовляется осквернение Божественной литургии. Готовится финальное действие, ради которого и прибыл в Москву Воланд: не только убедиться в том, что Москва - новый Иерусалим — стала атеистической, но и совершить тут черную мессу. Если во время литургии происходит бескровная жертва — пресуществление (преобразование) святых даров — хлеба и вина — в плоть и кровь Спасителя, то что происходит на балу у сатаны? Кровная жертва барона Майгеля! Кровь его превращается в вино, которое пьют из чаши-головы Берлиоза. Пьет в том числе и Маргарита, королева. Происходит еще одна профанация святыни.
Иисус Христос — Царь Иудейский, противоположность Ему — королева Марго — осознанная жертва, готовая «пострадать за други своя», точнее за друга своего. Они ведь не только не венчаны, но и не женаты! К тому же, уйдя от законного мужа, она разрушила «малую Церковь» — семью. Поэтому она может пострадать только за возлюбленного своего.
Все богослужение в храме происходит в настоящем времени. Тем самым мы становимся соучастниками всех событий и действий, которые когда-то происходили в Иерусалиме. Для этого во время литургии обязательно читается Евангелие!
Значит, Воланду необходимо было антиевангелие, искажающее сущность Христа — Богочеловека. Так появляется роман об Иешуа Га-Ноцри, в котором искажается Истина!
Человек сотворен по образу и подобию Божию и несет в себе образ Божий. С одной стороны, это самовластие — проявление свободы воли, с другой — умение творить.
Сатана, или Люцифер, или падший ангел, не имеет телесной природы и не имеет возможности творить. Он — не творец! А вот человек — творец, и поэтому сатана завидует человеку и не может простить ему, что тот носит в себе образ Божий.
Первое сотворчество человека Богу было в раю, когда Адам давал имена всему сотворенному Творцом: то, что Господь подумал и сотворил, Адам увидел и назвал. Это и есть со-творчество. И каждая литургия есть сопереживание Христу. Это тоже очень важный посыл для понимания романа.
Поскольку же Воланд не способен творить, то он не может даже записать собственное «евангелие», он только рассказчик и поэтому нуждается в Мастере. Ему подходит Мастер, который отказался от Бога и от ангела-хранителя. Мастер, которого легко соблазнить Маргаритой. Мастер, который улавливает помыслы, исходящие от Воланда, то есть Мастер, который может стать апологетом Воланда, его отражением!
Вот теперь следует обратить внимание на написание самого имени Воланда. В романе он назван одним из своих 96 (цифра-перевертышь!) имен — Woland, взятым Булгаковым из сцены «Вальпургиева ночь» «Фауста» И.-В. Гете. Возглас Мефистофеля: «Voland kommt!» («Воланд идет»). Как видим, «Voland» пишется через «V». Но на визитной карточке мессира было отпечатано «W». Это не ошибка и не случайность. Для Булгакова важно было написать имя сатаны через «W».
У отказавшегося от своего имени Мастера на черной (!) шапочке была вышита его возлюбленной Маргаритой буква «М», которая является перевертышем буквы «W». Получается, что Мастер — отражение Wоланда: «О, как я все угадал!» — воскликнет безымянный Мастер, не подозревая, что записал «евангелие от сатаны»!
Может, позднее он и хотел бы отказаться от «своего» сочинения («Как ненавистен мне стал этот роман!»), но уже не способен, ибо пребывает в плену диавола и не в силах от него освободиться самостоятельно.
Оценка значимости сочинения Мастера происходит при воскрешении рукописи его романа, ведь «рукописи не горят». По приказу Воланда кот Бегемот достает роман из-под хвоста! Значит, написанное Мастером всего лишь — коту под хвост! Тем не менее, для Воланда оно значимо, иначе бы он не воскресил его.
Вскоре и Мастер сделает свой окончательный выбор и на веки привяжет себя к Воланду. Когда Коровьев устраивает пожар в подвальчике, где прежде жили Мастер и Маргарита, Мастер машинально с полки берет большую книгу и бросает ее в огонь. Она медленно начинает гореть. Только одна книга не имеет названия, потому что она так и называется — Книга. Это — Библия. Роман Мастера остался потомкам взамен Библии!
Чего хотел Мастер? Он не искал Истину — Бога, он сознательно ее искажал. Он превратил Христа в душевнобольного Иешуа Га-Ноцри. Он не искал света, то есть он не стремился к Богу.
Мастер жаждал покоя и награждается покоем тем, кому он послужил. Но он не обрел вечный покой. Обрести временный покой помогает ему Маргарита, продав душу диаволу. Они оба делают осознанный выбор и улетают вместе со свитой — четырьмя апокалипсическими всадниками.
Перед тем как исчезнуть из Москвы, Воланд с удовольствием оглядывает ее панораму с балюстрады самого высоко сооружения старой Москвы — дома Пашкова: новый Иерусалим без церквей! Уже взорван храм Христа Спасителя, и это отразилось в четвертой редакции романа, над которой Булгаков продолжал работать до последнего дня (умер он 4 марта 1940 года), так и не завершив ее. Воланд остался доволен увиденным: новый Иерусалим стал атеистическим, и в нем исчезают православные храмы! Однако и гости не смеют дольше задерживаться, ибо в полночь с субботы на воскресенье Иисус Христос воскреснет и будет Его торжество на земле!
Прежде чем Мастер навсегда покинет этот мир, и у него появилась возможность закончить роман о Понтии Пилате. У Мастера, но не у Булгакова! И Мастер произносит знаменательные слова: «Свободен! Он ждет тебя!». И тогда Понтий Пилат устремляется по лунной дорожке вверх, чтобы вновь встретиться с Иешуа Га-Ноцри. И, идя рядом, они спорят, спорят, спорят. Иешуа — не Иисус Христос, а обычный человек, с которым можно спорить, которого возможно даже переспорить.
Примечательно, что в предпоследней редакции романа Иешуа приказывает Воланду взять на себя заботу о Мастере. В последней редакции он просит. Существенная редактура Булгакова. Таким образом, он уравнивает Иешуа и сатану, Иешуа и Воланда. Можно сказать, он исповедует манихейские взгляды: добро и зло равны в этом мире.
Однако Бог есть абсолютное добро. Бог есть любовь. Мир строится и держится на добре. Именно Булгаков, а не Мастер искажает эту истину. Роман его не мог быть когда-либо завершенным, потому что мы не знаем конечную судьбу его героев — они «награждаются» покоем только до Страшного суда. Но это не «в блаженном успении вечный покой», как поется во время панихиды по усопшим праведникам. Что будет с ними после Страшного суда, Булгакову неведомо, как неведомо и читателям. Поэтому роман «Мастер и Маргарита» и не мог быть завершенным.
__________________________________
[1] Эта цифра сложилась следующим образом: 33 года земной жизни Иисуса Христа + 1000 лет, на которые ангел сковал диавола, + 3,5 года его правления по освобождению.
[2] Мир был сотворен Творцом за седмицу — семь дней. Поскольку у Бога один день как тысяча лет, а тысяча лет как один день, то полагали, что мир простоит 7000 лет.
[3] Основанием для нее послужило пророчество пророка Даниила о трех христианских царствах. Первым царством было Римское: в нем родился Христос, а при Константине Великом (306−337) христианство стало государственной религией. По смерти Константина Великого Римская империя разделилась на две: Восточную и Западную. Столицей Восточной империи — Византии — становится Константинополь. На проходившем в нем в 381 году II Вселенском Соборе Константинополь был провозглашен «новым Римом». Так возникло второе христианское царство, роль которого возросла после разделения в 1054 году христианства на западное католическое и восточное православное. В 1453 году, при последнем византийском императоре Константине ХI Палеологе (1449−1453), погибло второе христианское царство. В 1480 году Российское государство освободилось от 240-летнего монголо-татарского ига. Событие было воспринято как знамение Божие. На историческую арену выходило новое православное государство — Московское царство, преемник православной Византии. «Русский» и «православный» в XVI веке становятся синонимами.
[4] См.: Гаврюшин Николай. «Литостротон», или Мастер без Маргариты // Вопросы литературы. 1991. Август.
