Надолго ли хватит надежд?

Наконец-то, к нам «прислушались»: ну их, эти деньги, эти банки — возвращаемся к старому доброму бартеру, как, например, на оборонном предприятии «Молот», где, по сообщениям СМИ, вместо денег работникам выдают в качестве зарплаты макароны, консервы и т. п. Надо ли пояснять, что мы-то совсем иное имеем в виду?

Но прежде, чем продолжить тему, хотел бы поздравить наш маленький (с читателями) творческий союз с неким рубежом: объем комментариев на мою последнюю статью уже существенно превысил объем самой исходной статьи. Еще же важнее другое: содержание комментариев делает уже вполне возможным ссылку даже не на исходную статью, а на такой-то (теперь становится без их нумерации даже и трудно обойтись) комментарий к ней. Может быть, вместе до чего-то разумного и дойдем?

Но вернемся к теме, сближающей положение работников ряда наших предприятий с тем, что было в начале 90-х и осенью 98-го. Понятно, что переход на продуктовый бартер на оборонном (!) предприятии производится отнюдь не по нашей подсказке и, тем более, не из ненависти к мошеннической финансовой системе, ростовщикам и ростовщичеству. И «рыночная конъюнктура» (оружейное предприятие выполняет преимущественно госзаказ) и даже мировой кризис здесь ни при чем. Просто по давней традиции все знают, что за неоплату своевременно поставок государству по госзаказу, равно как и поставок нашим полугосударственным монополистам, никто ни с кого всерьез не спросит, а на кризис еще и многое можно списать — как говорится: «Кому война, а кому и мать родна..». Да и как назначаемый практически правительством директор оборонного предприятия может спросить с правительства? Никак. И это издевательство — в более или менее выраженной форме — по всей стране.

Ранее же по центральным телеканалам прошли репортажи о бедственном положении работников на дальневосточном предприятии «Вольфрам», и вот ведь проблема: спросить ни за что (включая невыплату работникам зарплаты) ни с кого нельзя — собственники предприятия (как нам разъясняют в репортажах) — где-то на Сейшельских островах. Прокуроры, конечно, съездили бы, но, во-первых, языки нужны (иностранные), во-вторых — деньги. А, в-третьих — все равно бесполезно — никаких нарушений тамошних сейшельских законов за этими (так заманиваемыми в нашу страну) добрыми «иностранными инвесторами» все равно не замечено. Что же делать?

Хотя вопрос на самом деле элементарно прост: в США подобное невозможно, а у нас — запросто, в чем же разница?

Прежде всего, местонахождение собственников никого не интересует и интересовать не должно (если Вы акции купили — Вы тоже сособственник, но за долги Вы не отвечаете — можете лишь лишиться своей собственности и все). Но существенно местонахождение (место регистрации) предприятия, местонахождение его администрации. И здесь между нами и США (да и вообще любым более или менее цивилизованным государством) есть огромная разница, и не в нашу пользу.

В США недропользованием заниматься может лишь американская компания — зарегистрированная на территории США и полностью подчиняющаяся американскому законодательству, независимо от того, кто собственник этой компании. Тем более, никаких «оффшорок». У нас же, как известно, непосредственный доступ к недрам получают, в том числе, и оффшорки — с кого и за что можно спросить?

В США компания-недропользователь (руководство которой американской юстиции нет нужды разыскивать на Сейшелах) несет всю полноту ответственности: и за нарушения природоохранного законодательства, и за нарушения в сфере трудового законодательства. Более того, прежде чем приступить к работе, компания должна либо внести на депозит существенную сумму обеспечения своей ответственности, либо (или плюс к этому — в зависимости от особенностей ситуации) купить еще и специальные страховки. У нас же, как известно, простого гражданина можно принудительно обязать платить страховщикам, даже если он до этого двадцать лет ездил без единой аварии, но корпорацию, тем более, иностранную, мы не обижаем: может делать что хочет, а если что — ищи-свищи.

В результате в США, если и в сфере трудовых правоотношений будут допущены массовые нарушения, то имущество компании будет арестовано и продано весьма быстро, а не тогда, когда рабочие уже более полугода не получают зарплату. Конечно, так было не всегда, но это и есть действительно ценный результат эволюции, добытый в нелегкой и даже кровавой многовековой борьбе. Конечно, возможны ситуации банкротства предприятий, когда работники оказываются на улице, но за этим сразу наступает выплата пособия по безработице — достаточного, как минимум, чтобы семья не голодала. Плюс легкость переезда с места на место по всей стране — все расчеты прожиточного минимума и, тем более, зарплат исходят из необходимости найма жилья на свободном рынке. И это тоже результат длительной эволюции тамошней системы.

Вы скажете: разве можно сравнить, насколько Америка богаче и больше может себе позволить, в том числе, в части социальной поддержки тех, кто теряет работу? Сравнить можно: по количеству долларовых миллиардеров в мире до последнего времени мы уступали лишь США, а среди городов — убежищ миллиардеров Москва и вовсе в прошлом году вышла на первое место в мире, обогнав Нью-Йорк. Сейчас, в связи с долгами наших олигархов, Нью-Йорк опять вышел на первое место, но история ведь еще не закончена? Мы поднатужимся, догоним и перегоним Америку — по части варварства нам это вполне удается. Недаром вопрос об ограничении многомиллионных бонусов для руководителей предприятий, получивших госпомощь (то есть, деньги за наш счет), уже решенный в США, все еще «на проработке» у Кудрина — нельзя же у нас олигархов и их ближайшую прислугу ограничивать так сразу, с плеча.

Но вернемся к теме. Применительно к «Вольфраму» и его работникам в принципе вполне понятно, что срочно нужно делать. А именно: возбуждать дела и в судебном порядке лишать лицензии и арестовывать у компании (пусть и сейшельской) все имущество и затем взыскивать все убытки, включая невыплаченную зарплату работникам, проценты и моральный ущерб. Если же выяснится, что взыскать нечего, а это заведомо именно так, то возникает вопрос: почему же у нас, в отличие от американской практики, до недропользования продолжают допускать тех, кто не в состоянии отвечать по своим обязательствам? И это вопрос уже не к «сейшельцам», а к своим родным — власти исполнительной и законодательной, которые друг на друга в данном случае спихнуть не могут, ибо объединены единой политической и партийной принадлежностью.

Итак, все понятно, кроме одного — кто же с них спросит? Сверху следователям, прокурорам и судьям команды, понятно, нет, а с голодными детьми работников «Вольфрама» они почему-то не слишком солидарны.

А теперь вернемся и к вопросу о наших оборонщиках. Здесь, казалось бы, все еще проще: на Сейшелах никого разыскивать не надо — хозяин очевиден. И заказчик продукции, которая упорно не оплачивается, тоже очевиден и даже совпадает с хозяином предприятия. Казалось бы, следователям, прокурорам и судьям работа — проще не бывает. Но энтузиазма не заметно — почему бы это?

Директор оборонного предприятия, понятно, зависим от правительства и потому спорить с ним и, тем более, судиться, не способен. Теоретически — должен бы профсоюз? Но ничего нет, а что есть — недееспособно.

И не то, чтобы все было совсем темно, без проблесков сознания. Так, на сайте «Столетие.Ру» опубликовано интервью аудитора Счетной палаты (которая, кстати, вполне могла бы заняться вопросом о причинах неоплаты правительством оборонного заказа) Назарова, причем интересна и глубоко верна первая же реакция читателей, первый же комментарий: Счетная палата должна заниматься правителями!

Но заниматься «правителями» (и для Парламента, и для Счетной палаты) — это значит не у них (у «правителей») спрашивать (совета, указания, поручения), но с них спрашивать — отчета, причем не по произвольной форме, а по форме, задаваемой теми, кто заслушивает. И затем не вопросы задавать на уровне «по три вопроса от фракции» и безусловно удовлетворяться ответами, а заслушивать еще и заключения на отчеты — с расчетами и обоснованием всех осуществляемых действий и данными перепроверки в них каждой буквы и цифры. Но наша политическая система к этому готова, наша политическая система целенаправленно на это настроена? И получается, что голодающие работники «Вольфрама» и, слава Богу, получающие хотя бы макароны и консервы работники «Молота» — отдельно, а отчет Правительства в Думе — отдельно. Но так же и получается, что лишение той же Счетной палаты фактически и затем даже и юридически изначальной независимости от «правителей» и нынешние проблемы, сначала на «Вольфраме» и «Молоте», а дальше и по всей стране, вещи весьма и весьма связанные: одно просто напрямую вытекает из другого. Действительно, если никто всерьез ни о чем не спросит, а ответ затем не перепроверит, кому и какое дело до этих «неудачников» во глубине северо-европейских, сибирских и дальневосточных руд?

Актриса и режиссер Цыплакова рассказывала, как на недавнем съезде кинематографистов докладчик мило улыбнулся и заявил, что отчет. забыл дома. И дело не в том, как фамилия этого докладчика и за какую он группировку в этом творческом союзе. Дело в том, что съезд не согнал его с трибуны немедленно и не дал полчаса на то, чтобы хоть на самолете, хоть на ракете, но немедленно «домой» слетал и отчет представил. Нет, съезд вполне удовлетворился этой милой «забывчивостью» и обошелся вообще без отчета.

Я, конечно, как и все российские граждане, желаю нашему кинематографу и его авангарду в лице соответствующего творческого союза больших успехов и великих достижений. Но только вот ведь вопрос: чему эта творческая школа научит наших детей и внуков, какие представления о норме и об отклонении от нормы может им явно или неявно привить? Что каждый — за себя, а если стал большим начальником, то нагни всех так, чтобы не рыпались? Во всяком случае, чтобы отчета не требовали? И с этим мы продолжаем претендовать на свой собственный цивилизационный путь или хотя бы на какое-то более или менее достойное место в мире? Вряд ли получится. Это наше «ноу-хау» — ни для кого не новость и не секрет, и другие подобное уже давно прошли.

В прошлой статье я заявил тему солидарности, и начал ее с вопроса о солидарности между поколениями. И объяснил, почему начал с этого — не к нынешним пенсионерам, а к тем, кому до пенсии еще пятнадцать-тридцать лет, неумолимо должно прийти осознание, что их всех с индивидуальной накопительной системой просто обманули. И это момент, когда о будущем придется задуматься. И эту тему мы будем развивать в дальнейшем. Но сейчас я вынужденно, в силу развития событий, ставлю вопрос и о другом — о минимальной солидарности между теми, кто у нас на глазах последовательно лишается сначала нормальной зарплаты, затем самой работы и средств к существованию. И главным инструментом этой солидарности является старый добрый независимый контроль — за теми, от кого реально зависит как возможность выжить в тяжелых условиях, так и, в очень значительной степени, само «неожиданное» наступление этих самых непредвиденных условий. Но солидарности нет — нет и потребности в контроле, и полноценных институтов контроля. И приходится всем верить на слово.

Если бы всех выбрасывали сразу — была бы возможна адекватная реакция — может быть, захотели бы и заглянуть в «закрома Родины». Но все происходит постепенно, и потому каждому кажется, что до него либо дойдет не скоро, либо не дойдет вообще.

Значит, в нашем обществе нет солидарности? Как ни парадоксально, но она, напротив, есть, но только в каком-то уж очень извращенном варианте: солидарности между теми, перед кем должен бы отчитаться руководитель творческого союза (ведь об их деньгах и их имуществе шла речь) — ни малейшей; солидарность же с тем, кого, бедного, чуть ли не унижают недоверием, заставляют еще какие-то отчеты представлять — абсолютная. Это ли не лакейское извращение?

Ладно, кто про киношников не позубоскалит — это, скажут, от зависти к их величию и блеску. Но ведь и с «правителями» у нас (вместо того, чтобы друг с другом), похоже — та же солидарность. Вместо того, чтобы потребовать сколько-нибудь внятного именно отчета — за без толку растраченные (люди более или менее информированные говорят иначе — «распиленные») миллиарды долларов, при так и не оплачиваемом гособоронзаказе, и это уже после грузино-осетинского конфликта и в преддверии явно провокационных учений НАТО на территории Грузии (кстати, никто случайно не в курсе: НАТО-то какую границу территории Грузии сейчас признает и, соответственно, в рамках какой территории собирается проводить учения?), все те же прежние надежды…

Но только надолго ли этих надежд хватит? И когда надежды развеются, что дальше? Может, творческая интеллигенция (из того самого союза доверчивых к начальству) подскажет?

http://stoletie.ru/poziciya/nadolgo_li_hvatit_nadezhd_2009−04−20.htm