 |
| Седмицa.Ru | 21.04.2009 |
Стихира праздника
Пасхи Христовой
, глас 6:Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангелы поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити.
Тропарь, глас 5:
Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав.
Кондак, глас 8:
Аще и во гроб снизшел еси, Безсмертне, но адову разрушил еси силу, и воскресл еси, яко Победитель, Христе Боже, женам мироносицам вещавый: Радуйтеся! и Твоим апостолам мир даруяй, подшим подаяй Воскресение.
Иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольскаго, Златоустаго, Слово Огласительное, во святый и светоносный день преславнаго и спасительнаго Христа Бога нашего Воскресения
Аще кто благочестив и боголюбив, да насладится сего добраго и светлаго торжества.
Аще кто раб благоразумный, да внидет, радуяся, в радость Господа своего.
Аще кто потрудися постяся, да восприимет ныне динарий.
Аще кто от перваго часа делал есть, да приимет днесь праведный долг.
Аще кто по третием часе прииде, благодаря да празднует.
Аще кто по шестом часе достиже, ничтоже да сумнится; ибо ничим отщетевается.
Аще кто лишися и девятаго часа, да приступит, ничтоже сумняся, ничтоже бояся.
Аще кто точию достиже и во единонадесятый час, да не устрашится замедления: любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа; и последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует; и дела приемлет, и намерение целует; и деяние почитает, и предложение хвалит.
Темже убо внидите вси в радость Господа своего: и первии, и втории, мзду приимите.
Богатии и убозии, друг со другом ликуйте.
Воздержницы и ленивии, день почтите.
Постившийся и не постившийся, возвеселитеся днесь.
Трапеза исполнена, насладитеся вси.
Телец упитанный, никтоже да изыдет алчай; вси насладитеся пира веры; вси восприимите богатство благости.
Никтоже да рыдает убожества: явися бо общее Царство.
Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия.
Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть.
Угаси ю, Иже от нея держимый.
Плени ада, Сошедый во ад.
Огорчи ада, вкусивша плоти его.
И сие предприемый Исаиа возопи: ад, глаголет, огорчися, срет Тя доле.
Огорчися, ибо упразднися, огорчися, ибо поруган бысть.
Огорчися, ибо умертвися.
Огорчися, ибо низложися.
Огорчися, ибо связася.
Прият тело, и Богу приразися.
Прият землю и срете небо.
Прият, еже видяше, и впаде во еже не видяше.
Где твое, смерте, жало?
Где твоя, аде, победа?
Воскресе Христос, и ты низверглся еси.
Воскресе Христос, и падоша демони.
Воскресе Христос, и радуются Ангели.
Воскресе Христос, и жизнь жительствует.
Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе.
Христос бо, востав от мертвых, Начаток усопших бысть.
Тому слава и держава во веки веков. Аминь.
Воскресение Иисуса Христа
М. С. Иванов
Фрагмент статьи из т. IX «Православной Энциклопедии», Москва. 2005 г.
Воскресение [греч. anastasis; лат. resurrectio] Иисуса Христа, возвращение Иисуса Христа к жизни после вызванной распятием на Кресте Его смерти и погребения. Одноименное название носит установленный в память этого события великий христ. праздник, именуемый Светлым Христовым Воскресением, или Пасхой.
Cобытия воскресной ночи. События ночи, в к-рую воскрес Иисус Христос, описаны в 4 Евангелиях (Мф 28. 1−10; Мк 16. 1−11; Лк 24. 1−12; Ин 20. 1−18). Краткое упоминание о нек-рых из них имеется в 1-м Послании ап. Павла к Коринфянам (15. 4−5). Поскольку описания евангелистов существенно различаются, с древних времен предпринимались попытки составить общую хронологию пасхальных событий (Татиан, Исихий); в рус. библеистике последовательность событий пасхальной ночи дают свящ. Т. Буткевич, Петропавловский, А. Пахарнаев, прот. М. Соболев и др. Но, кроме известных по Евангелиям фактов, все хронологии носят характер предположений. Факты, о к-рых свидетельствуют Евангелия, таковы.
В субботу поздним вечером (opse de sabbaton) («по прошествии… субботы» — Мф 28. 1), когда начался 1-й день недели (te epifoskoude eis mian sabbaton; а не «на рассвете первого дня недели», как в Синодальном переводе: на Востоке новые сутки начинались с вечера), галилейские женщины пришли ко гробу, в к-рый положили Иисуса Христа, чтобы, по иудейскому обычаю, помазать тело Его бальзамирующими веществами, чего они не успели сделать в пятницу, вечер к-рой уже считался началом субботы, т. е. «дня покоя». Одни жены упоминаемы ап. Матфеем (28. 1), др.- ап. Марком (Мк 16. 1), «а Мария Магдалина была спутницею всех, как самая усердная и ревностная» Его ученица (Theoph. Bulg. In Matth. 28). Они обнаружили, что камень отвален (Мк 16. 4; Лк 24. 2; Ин 20. 1), а гроб пуст. После вечера субботы Господь Иисус Христос уже воскрес. «Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его» (Деян 2. 24). Как свершилось Воскресение, не сообщает ни одно Евангелие — это Таина всемогущества Божия, к-рая не подлежит описанию. Нек-рые толкователи считают, что вместе с женщинами была и Пресв. Богородица — «другая Мария» (об этом литургическое Предание — в синаксарном чтении во Святую Неделю Пасхи; ср. у Феофилакта Болгарского: «Под Марией, матерью Иакова, разумей Богородицу, ибо Ее так называли как мнимую мать Иакова, сына Иосифова, я разумею брата Божия» — Theoph. Bulg. In Luc. 24. 1−12), иные полагают, что это была Мария Клеопова или Мария Иаковлева (возможно, это одно и то же лицо — ср.: Euseb. Hist. eccl. III 11), Евсевий Кесарийский считает, что было 2 Марии из Магдалы, поэтому 2-я и названа евангелистом «другой Марией» (Euseb. Quest. evangel. // PG. 22. Col. 948). Факты косвенного свидетельства о свершении основного события не требуют от евангелистов точности. По Евангелию от Матфея, в момент прихода женщин «сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф 28. 2−3). Ангел Господень (или «юноша… облеченный в белую одежду», — Мк 16. 5, или «два мужа в одеждах блистающих» — Лк 24. 4; ср.: Быт. 19. 5 слл.) сообщает женам о свершении великой Таины. Ясно только, что В. Иисуса Христа свершилось при закрытом гробе в третий день, как об этом говорил ученикам Сам Христос (Мф 16. 21; 17. 23; 20. 19; Мк 8. 31; 9. 31; 10. 34; Лк 9. 22; 18. 33; Ин 2. 19−22) и как благовествовал женам-мироносицам ангел: «Что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит… в третий день воскреснуть» (Лк 24. 5−7; Мф 28. 5−6; Мк 16. 6).
Мария Магдалина сообщает ап. Петру и «другому ученику, которого любил Иисус (ап. Иоанну, ср.: Ин 21. 20, 24.- М. И.): «Унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его» (Ин 20. 1−2). Оба ученика, а также, по-видимому, и Мария Магдалина бегут к пещере и обнаруживают в ней лишь «одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте» (Ин 20. 3−7). Ап. Иоанн сразу же «уверовал», что Христос воскрес (Ин 20. 8), — это 1-е откровение веры в Воскресшего («невидевшего и уверовавшего» — ср.: Ин 20. 29). Затем ученики возвратились в Иерусалим, а Мария осталась у гроба и плакала. В это время она увидела в пещере 2 ангелов, к-рые спросили ее: «Жена! что ты плачешь?» Мария Магдалина ответила: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, обращается к Нему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: «Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! — что значит: «Учитель!» Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему»» (Ин 20. 11−17). Мария Магдалина оставляет место погребения, чтобы исполнить повеление Божественного Учителя (Ин 20. 18). С рассветом к пещере приходят и др. женщины-мироносицы. Они также увидели камень отваленным от входа в пещеру, а в самой пещере — ангела и ужаснулись (Мк 16. 1−5). Ангел сказал им: «Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите…» (Мк 16. 6−7). Женщины «со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его» (Мф 28. 8). На пути их встретил воскресший Христос «и сказал: радуйтесь!» (Мф 28. 9).
Явление ангела, вид к-рого «был как молния», вызвало у стражи, охранявшей пещеру, сильный испуг, «стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые» (Мф 28. 2−4). Об этом они рассказали иудейским первосвященникам, а те, посовещавшись со старейшинами, дали воинам «довольно денег», чтобы они распространили ложную версию исчезновения тела из гробницы, согласно к-рой ученики Христа выкрали Его тело, чего не заметила спавшая в то время стража (Мф 28. 11−15).
Описание самого события Воскресения, т. е. того, как Иисус Христос ожил и оказался вне погребальной пещеры, в канонических новозаветных текстах отсутствует и имеется лишь в апокрифическом «Евангелии Петра». Этого события никто из людей не видел. Даже Пресв. Дева, Которой, согласно церковному Преданию, Воскресший явился первой, видит Христа уже после Его Воскресения. Поэтому событие В. как таковое никогда не изображалось в визант. и древнерус. иконографии.
Свидетельство Иисуса Христа и апостолов о Воскресении.
Имея власть над жизнью и смертью (Ин 11. 25), Христос не только воскрешал умерших (дочь Иаира — Мф 9. 18−19, 23−25; сына вдовы из города Наина — Лк 7. 11−15; Лазаря из селения Вифания — Ин 11. 1слл.), что предвозвещало Его собственное восстание из мертвых, но и предсказывал Свое Воскресение. Он неоднократно говорил Своим ученикам, «что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет» (Мк 9. 31; ср.: 8. 31; 10. 34). При этом Иисус Христос ссылался на ветхозаветное «знамение Ионы», «ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф 12. 39−40). Он говорил также «о храме тела Своего» (Ин 2. 21): «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин 2. 19; ср.: Мф 26. 61). Эти слова не были поняты теми, к кому они были обращены (Ин 2. 20). И лишь ученики Христа, «когда… воскрес Он из мертвых, то вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус» (Ин 2. 22). Однако и они приходят к вере в Воскресение Христово не сразу. Они не верят тому, что сообщают им о событиях пасхальной ночи жены-мироносицы (Мк 16. 11; Лк 24. 11); ап. Фома не верит, что «другие ученики» «видели Господа» (Ин 20. 25); «двое из них» (Клеопа — Лк 24. 18 и, возможно, евангелист Лука, почему он и скрыл свое имя — ср.: Theoph. Bulg. In Luc. 24. 13−24), названные Иисусом Христом «несмысленными и медлительными сердцем» из-за их неверия «всему, что предсказывали (о Христе.- М. И.) пророки» (Лк 24. 25), уверовали в Воскресшего лишь тогда, когда Он Сам, «начав от Моисея», объяснил «им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк 24. 26−27), а в конце встречи открылся им «в преломлении хлеба» (Лк 24. 35). Воскресший Христос являлся апостолам и ученикам Своим «в продолжение сорока дней» (Деян 1. 3) («в продолжение многих дней» — Деян 13. 31). Он объяснял им Писание (Лк 24. 27, 44−46), открывал тайны Царствия Божия (Деян 1. 3), для уверения их в Его Воскресении «Он показал им руки и ноги и ребра Свои» (Ин 20. 20, 27; Лк 24. 39), вкушал вместе с ними пищу (Лк 24. 41−43; Ин 21. 9−15), подготавливал их для буд. благовестнического служения (Мф 28. 19−20; Мк 16. 15; Ин 20. 21−23). Сведения евангелистов о явлениях воскресшего Христа дополняет ап. Павел. Он указывает, что Христос «явился более нежели пятистам братий в одно время»; затем — «Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне», т. е. ап. Павлу (1 Кор 15. 6−8), хотя явление Иисуса Христа апостолу имело место значительно позже предыдущих явлений (Деян 9. 3−6). Несмотря на то что ученики видят Воскресшего, прикасаются к Нему, едят вместе с Ним, тело Христа уже не было подвержено обычным условиям земной жизни. В день Своего Воскресения, по свидетельству евангелиста Иоанна, «когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (20. 19). Сквозь запертые двери Христос приходит к Своим ученикам и через 8 дней после Воскресения (Ин 20. 26). Его не узнают даже близкие Ему люди, ибо глаза их «удержаны» (Лк 24. 16; Ин 20. 15). Во время преломления хлеба в селении Еммаус, когда «открылись глаза» спутников Иисуса Христа «и они узнали Его», «Он стал невидим для них» (Лк 24. 30−31). Воскресший Христос является «не миру» (Ин 14. 22), а лишь ограниченному кругу тех, кого Он избрал, потому что для мира, лежащего во зле (1 Ин 5. 19), Он — «камень, который отвергли строители… камень претыкания и камень соблазна» (1 Петр 2. 7). Поэтому Его не видит даже стража, хотя в момент Воскресения она находится непосредственно у погребальной пещеры.Апостольская проповедь со времени основания Церкви была проповедью о воскресшем Христе, а сами апостолы называли себя «свидетелями» Воскресения (Деян 2. 32; 3. 15). Воскресение Его для них — основа христ. веры, ибо «если Христос не воскрес, — говорит ап. Павел христианам Коринфа, — то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор 15. 14). «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа», не веря в Его Воскресение, ставшее залогом воскресения всех людей, «то мы несчастнее всех человеков» (1 Кор 15. 19). При всем том, что они не были свидетелями самого момента восстания Иисуса Христа из гроба, апостолы свидетельствуют прежде всего о самом факте Воскресения (Деян 2. 24; 4. 10 и др.) и о его соответствии Писанию (т. е. об исполнении ветхозаветных пророчеств о Христе). Так, ап. Петр в день сошествия Св. Духа раскрыл собравшимся мессианский смысл 15-го псалма, указав при этом, что слова прор. Давида: «Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления» (Деян 2. 27) относятся не к самому пророку, ибо «он и умер и погребен» (Деян 2. 29), а к Воскресшему Христу (Деян 2. 30−31). Обращаясь к членам синедриона, ап. Петр объясняет, что под ветхозаветным образом краеугольного камня (Ис 28. 16; ср.: Пс 117. 22) также следует разуметь Иисуса Христа, Которого они распяли и Которого Бог воскресил из мертвых (Деян 4. 10−12). В Воскресении Христовом ап. Павел усматривает исполнение обетования, «данного отцам» (Деян 13. 32), подчеркивая при этом, что Воскресший «уже не обратится в тление» (Деян 13. 34). Тема Воскресения присутствует в его проповеди постоянно: не только тогда, когда он обращается к иудеям с их мессианскими чаяниями, но и к язычникам, поклонявшимся «неведомому Богу» (Деян 17. 23, 31−32). 15-ю гл. его 1-го Послания к Коринфянам по праву можно назвать, как замечает прот. Георгий Флоровский, «евангелием Воскресения» (Флоровский Г. О Воскресении мертвых // Переселение душ: Проблема бессмертия в оккультизме и христианстве: Сб. ст. П., 1935. С. 135). В ней ап. Павел пишет не только о самом факте Воскресения Иисуса Христа, но и о значении этого события в христ. сотериологии, соотнося его при этом с буд. всеобщим воскресением человеческого рода.
Тема Воскресения Иисуса Христа в святоотеческом наследии. Продолжая апостольскую традицию, святоотеческая мысль обращается к этой теме постоянно. Уже на рубеже I и II вв. в древнейшей евхаристической молитве, помещенной в Дидахе, первые христиане благодарят Отца Небесного за «бессмертие», к-рое Он «открыл через Иисуса, Сына Своего» (Didache. 10). В это же время сщмч. Игнатий Богоносец выступает против уходящего корнями в гностицизм докетизма, отрицавшего реальность физического тела Иисуса Христа и соответственно признававшего Его страдания и воскресение мнимыми. Христос, подчеркивает сщмч. Игнатий, «пострадал истинно, как истинно и воскресил Себя, а не так, как говорят некоторые неверующие, будто Он пострадал призрачно. Сами они призрак…» (Ign. Ep. ad Smyrn. 2). Апеллируя к евангельским фактам явления воскресшего Христа, сщмч. Игнатий указывает, что Христос по воскресении ел и пил с учениками, «как имеющий плоть, хотя духовно был соединен с Отцом» (Ibid. 3). Он, по словам сщмч. Игнатия, давал апостолам осязать Себя, чтобы те убедились, что Он «не дух бестелесный» (Ibidem). Хранителем апостольского предания о воскресении Иисуса Христа обнаруживает себя сщмч. Поликарп, еп. Смирнский. В Послании к Филиппийцам он пишет о Христе, «Который претерпел за грехи наши самую смерть, но Которого воскресил Бог, расторгнув узы ада» (Polycarp. Ad Phil. 1; ср. с проповедью ап. Петра, в к-рой он свидетельствует, что «Бог воскресил Его (т. е. Иисуса Христа.- М. И.), расторгнув узы смерти», — Деян 2. 24).
Особое внимание святоотеческая мысль обращает на выражение «первенец из умерших», к-рым ап. Павел именует Воскресшего Христа (1 Кор 15. 20, 23). При этом она соотносит его с именованием «последний Адам», данным тем же апостолом Иисусу Христу (1 Кор 15. 45). Сравнивая вслед за апостолом двух Адамов (1 Кор 15. 21−22, 45, 47−49), сщмч. Ириней, еп. Лионский, отмечает, что Христос как новый Адам «возглавил (recapitulavit) все человечество, даруя нам спасение, так что потерянное нами в (первом.- М. И.) Адаме… мы опять получили во Христе Иисусе» (Iren. Adv. haer. III 18. 1, ср.: III 18. 7). Как возглавивший человеческий род Христос, по сщмч. Иринею, может быть назван «Главою», к-рая «воскресла из мертвых», а человечество — «телом», «совокупляемым посредством связей» (Еф 4. 15−16) с этой «Главой» и совоскресающим вместе с Ней (Iren. Adv. haer. III 19. 3). Продолжая эту экзегетическую традицию, свт. Феофан Затворник пишет: «Христу как Первенцу надлежало пройти весь путь восстановления, чтобы проложить дорогу восстановляемым. Для того (Он.- М. И.) умирает, чтобы разрушить силу смерти, для того воскресает, чтобы для всех положить основание воскресения, для того входит в славу, чтобы и всем открыть дверь ко вступлению в сию славу… За Ним как за Начатком конечно последует все человечество» (Феофан (Говоров), еп. Толкование Первого послания св. ап. Павла к Коринфянам. М., 1893. С. 547, 549).
Размышляя над Воскресением, св. отцы задаются вопросом: какая участь ожидала бы человечество, если бы христианство не увенчалось Воскресением его Основателя? По мысли свт. Григория, еп. Нисского, человечество в таком случае лишилось бы самого главного — высшего смысла своего существования. Если смерть не побеждена Христом и «есть предел жизни», «если нет Воскресения, то из-за чего труждаются и любомудрствуют люди», вступая в борьбу со злом и с аномалиями окружающего мира? Если мертвые не воскресают, «станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор 15. 32). (Greg. Nyss. In sanctum pascha. P. 264). К этому тексту ап. Павла, цитируемому свт. Григорием, обращается и свт. Филарет, митр. Московский, называя его «правилом», к-рое апостол произнес «от лица не знающих или не хотящих знать воскресения». Это «правило», замечает свт. Филарет, «годилось бы для нравственной философии бессловесных, если бы они имели преимущество философствовать». Оно «составило бы и у людей всю мудрость, всю нравственность, все законы, если бы удалить от них мысль о будущей жизни. Тогда не прогневайся, ближний и брат, если и ты сделаешься пищею людей, которые любят „ясти и пити“, ибо если не стоит труда благоучреждать собственную жизнь, потому что „утре умрем“, то также не стоит труда щадить и жизнь другого, которую завтра без остатка поглотит могила». «Философии бессловесных» митр. Филарет противопоставляет веру в воскресение и вечную жизнь, начало к-рым положил Воскресший Христос (Филарет (Дроздов), митр. Слова и речи. М., 18 482. Ч. 1. С. 83). Сознавая, что иметь такую веру очень нелегко (ср.: Деян 17, 32), св. отцы предлагают идти к ней через образы воскресения, наблюдаемые в окружающей природе. «Господь, — пишет сщмч. Климент, еп. Римский, — постоянно показывает нам будущее воскресение, коего Начатком соделал Господа Иисуса Христа, воскресив Его из мертвых». Образы воскресения сщмч. Климент усматривает в смене дня и ночи, в появлении новых побегов из брошенного в землю зерна, в распространенном в то время мифологическом сказании о птице фениксе, из согнивающего тела к-рой рождается червь, превращающийся затем в новую птицу (Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 24, 25). «Поскольку чудо воскресения велико и превышает веру, то Господь…- по мнению свт. Григория, еп. Нисского, — как бы приучает нас к вере» в это чудо посредством др. Своих чудес, в к-рых усматривается победа жизни над смертью. «Начав с низших степеней чудотворения» (под ними свт. Григорий понимает описанные в Евангелиях исцеления от различных болезней, совершенные Иисусом Христом), Господь «превышает» их новыми чудесами — воскрешением людей. И наконец завершает их Своим собственным Воскресением (Greg. Nyss. De hom. opif. 25).
Глубокий и всесторонний богословский анализ тайны Воскресения дает свт. Афанасий Великий. В объяснении этой тайны он выходит далеко за рамки христологии и использует учение о Боге — Творце мира, о природе человека, о грехе. Перед ним стоял один из главных вопросов христианской сотериологии: кто и как мог победить смертность человеческой природы. Хотя сам святитель признавал потенциальную смертность этой природы еще до совершения ею греха, однако, когда эта смертность из потенциальной стала реальной, происшедшая катастрофа оказалась столь значительной, что преодолеть ее мог лишь Тот, Кто всемогуществом сотворил мир «из ничего» Своим Словом. Это же Слово как «Отчий Образ» воссоздает человека, и Он же как «источная жизнь» воскрешает смертного, становясь т. о. «начатком общего воскресения» (Athanas. Alex. De incarn. Verbi. 20). Воскресение Иисуса Христа коренным образом меняет значение смерти в судьбе человека. Трагедия смерти преодолена; мы теперь «по причине смертности тела разрешаемся (т. е. умираем.- М. И.) уже только на время… да возможем унаследовать лучшее воскресение» (Ibid. 21). Смерть страшна только вне Христа; «умирающих как погибших» оплакивают не имеющие надежды на воскресение. Для христиан же «смерть побеждена и опозорена Спасителем на кресте, связана по рукам и ногам». Поэтому «все ходящие во Христе» попирают ее и даже смеются над ней (Ibid. 27).
Для свт. Кирилла, архиеп. Иерусалимского, Воскресение Иисуса Христа — это «диадема победы над смертью», сменившая терновый венец и увенчавшая Христа в момент Его Воскресения (Сyr. Hieros. Catech. illum. 14). В факте Воскресения Христова св. отцами отмечаются 2 самые главные истины: человеческое естество, воспринятое Спасителем, воскресло «силой обитающего в нем и соединившегося с ним Божества» и «перешло в состояние нетления и бессмертия», «отложив тление со страстями» (Сyr. Alex. De incarn. Domini. 27).
Победа Христа над смертью в святоотеческих творениях обычно изображается через Его победу над адом. Ад, по мысли свт. Иоанна Златоуста, «посрамлен» сошедшим в Него Господом, «умерщвлен», «низложен», «связан» (Ioan. Chrysost. Hom. in Pascha). Воскресший Христос, говорит свт. Григорий Богослов, «отразил жало смерти, сокрушил мрачные затворы унылого ада, даровал свободу душам» (Greg. Nazianz. Hymn. ad Christ.). Используя образный язык, прп. Иоанн Дамаскин уподобляет смерть хищной рыбе, к-рая, подобно аду, заглатывает грешников. «Поглотив Тело Господне, как приманку, (она.- М. И.) пронзается Божеством, как бы крючком уды, и, вкусив безгрешного и животворящего Тела, погибает и отдает назад всех, коих некогда поглотила» (Ioan. Damasc. De fide orth.).
Богословие Воскресения. Основу христ. догмата о Воскресении составляют слова Самого Иисуса Христа: «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин 11. 25). На них строится все новозаветное пасхальное благовестие. Христос указывает также на то, что Он не только сама Жизнь (Ин 14. 6), но и Источник жизни, «ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин 5. 26). Смерть, безраздельно господствующая над падшим человечеством, не имеет власти над Сыном. И хотя Он проводит через врата смерти Свою человеческую природу, подчиняясь условиям греховного существования, смерть не может удержать Его. Она всесильна лишь в мире, который «лежит во зле» (1 Ин 5. 19). Перед Христом же она проявляет свое полное бессилие. Иисус Христос воскресает Сам и воскрешает других как Начальник жизни (Деян 3. 15).
Тайна Воскресения, во всей силе и славе явленная в пасхальную ночь, начинает открываться уже на Кресте. Крест Христов — это не только орудие позора, но и знамение победы и торжества. «Мы совершаем сегодня празднество и торжество, — пишет свт. Иоанн Златоуст, — ибо Господь наш на Кресте пригвожден гвоздями» (Ioan. Chrysost. I De cruce et latrone. 1). Смерть Иисуса Христа разрушает само основание смерти, вырывает, по ап. Павлу, ее «жало» (1 Кор 15. 55). Свт. Кирилл Александрийский даже называет смерть Христа «корнем жизни» (Сyr. Alex. In Hebr. // PG. 74. Col. 965). На Кресте Своей смертью Христос попирает смерть (тропарь праздника св. Пасхи). Поэтому «сила Воскресения» есть именно «Крестная сила», «непобедимая и неразрушимая, и Божественная сила честнаго и животворящаго Креста». На Кресте Господь «возносит нас на первое блаженство», и «Крестом приходит радость всему миру» (Флоровский. О смерти крестной. С. 170). «Всякое, конечно, деяние и чудотворение Христово, — пишет прп. Иоанн Дамаскин, — весьма велико, божественно и удивительно, но удивительнее всего честной Крест Его. Ибо не чем иным, как только Крестом Господа нашего Иисуса Христа упразднена смерть, разрешен прародительский грех, ад лишен своей добычи, даровано воскресение… устроено возвращение к первоначальному блаженству, открыты врата рая, естество наше воссело одесную Бога, и мы соделались чадами Божиими и наследниками. Все это совершено Крестом» (Ioan. Damasc. De fide orth. IV 11). После смерти душа Христа сходит в ад, оставаясь и в нем соединенной с Богом Словом. Поэтому сошествие во ад есть явление и победа Жизни. «Егда снизшел еси к смерти, Животе безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества» (Воскресный тропарь, глас 2-й). Господь Иисус Христос как Начальник и Спаситель (Деян 5. 30−31) «разоряет» «смертное жилище» (Богородичен пасхального канона, песнь 4), «всероднаго Адама» (пасхальный тропарь 6-й песни) и выводит его оттуда. Именно это событие под влиянием пасхальной гимнографии стало изображать собой в визант. иконографии Воскресение Христово.
Жизненный путь страданий, завершившийся крестной смертью и сошествием во ад, приводит Иисуса Христа к славе Воскресения. Эта слава — печать всего искупительного подвига Богочеловека. О ней Он предвозвещает уже на Тайной dечере с учениками: «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его» (Ин 13. 31−32). Путь к этой славе лежал через страдания и смерть, потому что Сын Божий, соединившись с падшим человеческим естеством, тем самым подчинил Себя условиям аномального существования, вызванного грехом человека. Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2. 7−8). Через послушание Богу Отцу Христос исцелил человека от своеволия, приведшего его ко греху, и возродил его природу в Себе Самом (см. ст. Искупление). Именно поэтому «Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних…» (Флп 2. 9−10). Воплощенное Слово входит в ту славу, какую Оно имело у Отца «прежде бытия мира» (Ин 17. 5), и вводит туда возрожденное человеческое естество. Последнее, т. о., достигает такого величия, что удостаивается «на небесах» восседания «одесную» Бога Отца «превыше всякого начальства, и власти, и силы, и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Еф 1. 20−21). Бог Отец, воскресивший Иисуса Христа из мертвых (Еф 1. 20), «все покорил под ноги Его и поставил Его выше всего» (Еф 1. 22). Поэтому воскресший Христос говорит Своим ученикам, что Ему «дана… всякая власть на небе и на земле» (Мф 28. 18).
Своим Воскресением победив смерть в Себе Самом, Иисус Христос тем самым победил ее во всем человеческом роде, т. к. Он, является «последним Адамом» (или «вторым Адамом») (1 Кор 15. 45−49), от Которого люди наследуют новую природу и вечную жизнь. «Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, инаго жития вечнаго начало» (тропарь 2-й песни пасхального канона). Это начало есть «„новое творение“. Можно даже сказать, эсхатологическое начало, последний шаг на историческом пути спасения. (В НЗ слово kainТj обозначает не столько нечто „новое“, сколько „заключительное“, „относящееся к последней цели“. По всему тексту слово, очевидно, имеет эсхатологический смысл.)» (Флоровский Г., прот. Догмат и история. М., 1998. С. 245). «Умерщвление» смерти, однако, не означает, что после Воскресения Христова люди уже не должны умирать. Воскресшим уничтожена лишь абсолютность смерти. Хотя «мы и теперь, — как замечает свт. Иоанн Златоуст, — все еще умираем прежней смертью, но не остаемся в ней; а это не значит умирать… Власть смерти и истинная смерть есть та, когда умерший уже не имеет возможности возвратиться к жизни. Если же после смерти он оживет, и притом лучшей жизнью, то это не смерть, а успение» (Ioan. Chrysost. In Hebr. 17. 2).
Воскресение Иисуса Христа вывело из онтологического тупика не только человеческий род. Его жизнеутверждающая сила имеет космическое измерение. Насколько высоко достоинство природы, космоса, материи, свидетельствует уже само Боговоплощение. Ипостасное Слово стало плотью. Оно восприняло весь тварный мир; в Его теле сосредоточилось «все вещество неба и земли, от самого простого до самого непостижимого» (Антоний [Блум], митр. Сурожский. Слово в праздник Вознесения Господня // ЖМП. Спец. вып. «50-летие восстановления патриаршества». С. 67). «Персть», взятая от земли и составившая телесный человеческий организм, в Боговоплощении воспринимается Божеством, снова освящающим и утверждающим в этом акте путь вещественного мира к преображению. Тело Христа нельзя представлять себе лишь как некую часть, изъятую из космоса и потому последнему не принадлежащую. Воплощение явилось реальным началом преображения не только человека — носителя образа своего Творца, но и самой материи — дела рук Творца. После же Воскресения Христова «все устремляется к apokatastasis ton panton („восстановлению всяческих“) — то есть к полному восстановлению всего, что разрушено смертью, к осиянию всего космоса Славой Божией…» (Лосский В. Догматическое богословие. С. 286). В Воскресении открылась универсальность Царства Божия, в к-рое наряду с человеком призываются и небо, т. е. мир духовный, и земля, т. е. мир вещественный. Призываются для того, чтобы стать новым небом и новой землей (Откр 21. 1), дабы Бог стал «все во всем» (1 Кор 15. 28). Именно поэтому «все творение, — пишет свт. Афанасий Великий, — торжественно совершает празднество (Воскресения Христова.- М. И.) и всякое дыхание, по словам Псалмопевца, хвалит Господа (Пс 150. 6)» (Athanas. Alex. Ep. pasch. 6. 10).
Лит.: Соболев М., прот. Действительность воскресения Господа нашего Иисуса Христа. М., 1874; Буткевич Т., свящ. Жизнь Господа нашего Иисуса Христа: Опыт ист.-крит. изложения еванг. истории. СПб., 1887. С. 761−795; Воронец Е. Н. Воскресение Христово // Странник. 1889. Апр. С. 629−661; Царевский А. С. Воскресение Иисуса Христа. К., 1892; Глебов И. Воскресение Господа и явление Его ученикам по воскресении. Х., 1900; он же. Историческая достоверность воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Х., 1904; Тареев М. М. Христос. Серг. П., 1908. С. 340−358; Булгаков С. Воскресение Христа и современное сознание // Два града: Сб. ст. М., 1911. Т. 2. С. 166−176; Туберовский А. Воскресение Христово. Серг. П., 1916; Флоровский Г., прот. О смерти крестной // ПМ. 1930. Вып. 2. С. 148−187; Danielou J. La resurrection. P., 1969; Balthasar H. V. von. Theologie der drei Tage. Einsiedeln, 1969; Pannenberg W. Die Auferstehung Jesu und die Zukunft des Menschen. Munch., 1978.
Христос Воскресе!
