 |
| Православие и современность | Игумен Нектарий (Морозов) | 16.04.2009 |
— Отец Нектарий, понятно, что мы живем в, мягко говоря, несовершенном мире — мире, по слову апостола, лежащем во зле. И питать иллюзии по поводу легкой жизни без бед было бы наивно и с духовной точки зрения, вероятно, даже опрометчиво. Но специфика любых трагедий в том, что они как нож в спину. Как следствие рушится система координат, мы испытываем шок. Если цель таких страданий рай и спасение души, то почему они даются нам такой дикой ценой? Или это тот единственный случай, когда цель оправдывает средства?
— Если говорить о цели оправдывающей средства, то да — это тот единственный случай, где цель оправдана, потому что здесь действует Сам Господь. Когда люди стремятся к какой—то цели, они обычно пользуются средствами, которые не могут быть безболезненными для окружающих, и, естественно, они жертвуют кем—то ради чего—то. Если Господь действует суровыми и даже, как порой нам кажется, страшными средствами, то в конечном итоге никто ничем не жертвует, все только приобретают. Только это приобретение происходит не здесь, во временной жизни, а в вечности. Что до системы координат, наверно, она рушится потому, что была слишком некрепкой, неустойчивой и в конечном итоге неверной. Есть люди, их правда меньшинство, которые сами задумываются, а в той ли системе координат они живут, правильно ли смотрят на мир. И задают себе вопросы: а что будет, если я останусь нищим, бездомным, если от меня отвернутся все близкие и родные, если я заболею болезнью, которая оборвет мою жизнь, что у меня останется? Если человек приходит к выводу что не останется ничего, он начинает думать: а что же тогда может быть той единственной основой жизни, которая ее оправдает, даже если эта жизнь будет состоять из одних скорбей? И вот оказывается, что кроме веры, внутренней утвержденности в Боге и доверия Ему, негде черпать силы и негде найти оправдания всему, что с нами происходит. Лишь тогда, когда у человека утверждается в сердце вера в то, что есть жизнь вечная, для которой эта жизнь — только подготовка, появляются у него и силы достойно переносить все, что с нами происходит в этой жизни. Некоторые люди сами к этому приходят, другие, чтобы это понять, нуждаются в каком—то сильном потрясении.
— Получается, что Бог пытается наставить человека на путь истинный через потрясение. Но разве это гуманно? Разве нет в Его арсенале других, менее шокирующих средств?
— Смотря, что считать гуманностью. Понимаете, человек рискует прожить свою жизнь — временную, короткую, земную и ни разу не задуматься о вечности и перейти в вечность совершенно не готовым к ней, и для вечности погибнуть, оказаться неспособным в этой вечности жить с Богом. В вечности ведь нет трех положений, а есть только два — либо с Богом, либо без Бога. Одно состояние можно охарактеризовать как полноту счастья и жизни, другое — как отсутствие этой полноты и как следствие муку, которая уже ничем не утолима. И вот если для человека требуется настолько сильное средство, чтобы прозреть и начать готовиться к вечности, если это средство необходимо, можно ли винить Бога за то, что Он это средство употребляет? Наверняка бы Он употребил гораздо более мягкое средство, если бы оно могло подействовать. Почему когда человек попадает в больницу с онкологией, его начинают лечить химиотерапией? Потому что нет другого способа ему помочь. Если бы он был, врачи наверняка бы им воспользовались. А Господь — это самый совершенный врач, который не может ошибиться ни в диагнозе, ни в тех средствах, которые Он употребляет для лечения.
Есть очень неправильное, двойственное отношение к Богу и к тому, что происходит в мире. С одной стороны, большинство людей в течение жизни не задумываются о том, угодно Богу или не угодно то, что они совершают. Человек совершенно не хочет вторжения Бога в свою жизнь, он хочет исполнять свою волю, жаждет полной свободы, никем и ничем не ограниченной. А вот о последствиях этой свободы он, как правило, не задумывается. И лишь когда с нами происходит что—то страшное, когда нам встречается такой же человек, чья свобода ничем не ограничена, и в силу этого он считает, что имеет право взять в руки кирпич и ударить нас по голове, мы задаем вопрос, а куда же смотрит Бог. В то время когда мы отстаивали свое право жить по собственной воле, мы не задавались этим вопросом. Мы не хотим, чтобы Господь, ограничивал нашу свободу, но хотим, чтобы ограничил того, чья свобода опасна для нас. А как это может быть? Либо Господь дает свободу всем, либо Он всех свободы лишает. Он не тиран и не властитель. Он создал нас для того, чтобы мы либо избрали Его, либо от Него отказались.
— А где гарантия, что выбранное Богом средство подействует, что человек не озлобится, не впадет в отчаяние?
— Если человек искренен с собой и с другими людьми, то он в любой ситуации, как бы ни было тяжело, способен рассмотреть правду. Если у человека этой честности нет, он всегда найдет, на кого переложить вину за то, что с ним произошло худого. Вот вы решили кого—то обмануть, или я решил. И при этом я понимаю, что делаю то, что является грехом, и это Богу не угодно. Но я решил это сделать, и мне никто не указ, даже Господь. И если Он мне явится и скажет: не делай этого, я отвечу: «А почему? А я хочу!». И я это сделаю. А потом кто—то точно так же поступит со мной, ведь я этим кому—то зло причинил. А потом кто—то мне причинит зло, только большее. И я говорю: нет, вот то малое зло, которое я делал, было оправдано, а большее не оправдано. Господи, вот Ты здесь не должен вмешиваться, а там пойди и вмешайся. Это странная логика.
— Но разве правильно считать, что такие события всегда напрямую связаны с нашей греховностью? Ведь мы видим, как страдают порой совершенно невинные люди, которые ведут правильный с церковной точки зрения образ жизни. Святые и те страдали.
— Вопрос о соотношении воли человеческой и воли Божьей довольно сложный. Человек видит лишь фрагмент того, что с ним происходит, Господь видит целое. Поэтому нам сложно судить. Мы видим что, с человеком произошло несчастье, мы можем сказать, он плохой и поэтому с ним это произошло, и можем ошибиться. Или сказать: нет, он хороший человек, и Господь специально попустил это для его же блага, и тоже можем ошибиться. Мы не знаем, что в сердце у этого человека, это знает только Господь. Единственный случай, когда мы более-менее точно можем ответить на вопрос, «за что и почему», это когда дело касается нас самих: объяснение происходящему мы можем найти глубоко в своем сердце. Но здесь есть некоторые очень важные нюансы. Есть такой замечательный пример из одного патерика. Некоторый монах жил в пустыне вместе с известным старцем-отшельником. И по каким-то делам пошел в город и увидел, как в этом городе очень пышно хоронили знатного человека, который был известен своей порочной жизнью. Вернувшись в пустыню, он нашел старца, которого растерзали дикие звери и которого даже некому было похоронить. И вот он заплакал в страшном недоумении, не понимая, как такое могло случиться. Позже во сне он получил от Бога ответ на свой вопрос, который заключался в следующем. Этот богатый человек, грешный и нечестивый, имел в своей жизни несколько добрых дел, и за них Господь дал ему эти пышные похороны и хвалебные речи. Но в жизни вечной этот человек уже не получит никакого утешения, потому что его земная жизнь была наполнена злодеяниями. Что касается старца, он был действительно праведником, но в его жизни было несколько грехов, которые Господь хотел страданием очистить и изгладить. Но опять-таки эту логику может понять и принять лишь тот, для кого существует вечность. Человек, который смотрит на жизнь в плоскости временной, этого не поймет и не примет.
— А если человек не готов ждать, если он хочет справедливости уже сейчас, в этой жизни?
— А если он не готов ждать, тогда приходит порой болезнь и время ожидания сокращает. Скажите, как мы относимся к человеку, который забыл своих родителей, родивших его на свет, вырастивших его, и не хочет их ни видеть, ни знать? О таком человеке говорят, что он негодяй, отрекшийся от матери и отца. А как говорить о человеке, которого создал Бог, но которому нет никакого дела ни до Бога, ни до Его закона, ни до того воздаяния, которое Он уготовал каждому? Так и происходит некий выбор, который человек делает в своей жизни. Один живет для Бога и для вечности, другой полностью эту реальность игнорирует, но она от этого не становиться менее реальной.
— Когда со взрослыми происходят плохие события, мы это еще как-то можем принять. Но почему болеют и умирают дети? Они ведь ни в чем не виноваты.
— Вне церковной ограды я знаю очень мало родителей, которые, ожидая ребенка, делают все, что рекомендуют врачи. Перестают курить, употреблять алкоголь, друг с другом ругаться и на время беременности прекращают супружеские отношения. А ведь это совершенно очевидный духовный факт, что если родители воздерживаются от отношений в период беременности, рождается ребенок, скажем так, менее испорченный, чем родившийся у родителей, которые эту духовную истину игнорируют.
— А как же поговорка: сын за отца не отвечает?
— Ребенок за родителей не отвечает — с одной стороны, с другой грех — он как радиация, и ребенок волей-неволей несет на себе груз последствий всего того, что делали родители в течение своей жизни. Есть такая вещь как гены, она не духовный характер носит, а чисто биологический. Но ребенок получает либо дурную наследственность, либо положительную и никуда от нее не деться. Точно так же, только неким невидимым, незримым образом он получает и вот эту страшную радиацию — радиацию греха, которую родители приумножали в течение своей жизни. А за грехом всегда идет болезнь и в конечном итоге смерть. Вы можете сказать, что порой умирают дети и у глубоко верующих родителей и родителей, которых можно было бы назвать праведниками. Но для таких родителей смерть ребенка никогда не становится трагедией, потому что всегда присутствует понимание того, что Господь забрал его из этой жизни в тот момент, когда ребенок был более всего готов к вечности. Ведь Бог не хочет ни одного человека погубить, поэтому каждого забирает из этой жизни тогда, когда он максимально к этому готов. Либо когда человек исполнил в своей жизни ту меру совершенства, которую мог исполнить, либо когда он имеет риск уклониться в более дурную жизнь. Почему говорят, что хорошему человеку Господь в течение жизни постоянно посылает какие-то скорби, болезни и при этом никак не наказывает злодеев? А причина одна: Господь, собственно говоря, не наказывает, Он воспитывает. И для человека разумного и верующего болезнь или несчастье всегда станут основанием задуматься о своей жизни. Человек начнет искать связь между тем, что он делает, и тем, что с ним происходит. Таким образом, Господь его вразумляет. Если же человек совершенно игнорирует духовную реальность и для него даже элементарная человеческая мораль — лишь пустой звук, зачем его вразумлять и останавливать?..
Впрочем, получить окончательные ответы мы сможем лишь, когда предстанем перед Богом на Страшном Его суде. Мы увидим Бога и от Него получим объяснения всего того, что происходило с нами. Если бы мы все видели и знали уже в этой жизни, наша вера не была бы верой, а была бы рациональным знанием, не имеющим перед Богом никакой ценности. Не случайно апостол Фома слышит от Христа: что блажен не тот, кто увидел и уверовал, а тот, кто уверовал, не видя. Вот это и есть самая настоящая вера, достойная высокой награды.
— И все же почему бы Богу иногда не вразумлять нас пряником? Почему именно кнут Он использует в качестве воспитательного средства?
— Первый пряник — это жизнь, которую Господь нам дает. Жизнь — это чудо, это дар, но кто ее так воспринимает, и кто благодарен Дарителю? Если вы мне что-то подарите, а я вас за это не поблагодарю или поблагодарю кого-нибудь другого, вам неприятно будет. Но дело не в том, что Богу неприятно, просто это неправильно. А все, что в отношении человека к Богу неправильно, не может не сказаться на его жизни. Есть один единственный источник жизни — Бог. Если говорить образно, есть каналы, по которым мы эту жизнь получаем, поскольку сами в себе мы жизни не имеем. Как ток бежит по проводам и достигает лампочки, которая загорается, точно также в нас вливается жизнь. Но когда человек от Бога сам отворачивается, он «перекручивает» эти каналы и жизнь перестает его достигать и иссякает в нем. Это проявляется постепенно? в виде болезней, несчастий, уныния, которое сегодня называют депрессией и которое приводит человека вообще к нежеланию жить. И это проявляется не только на нас, но и наших близких. Слова Достоевского о том, что каждый перед каждым виноват, это не просто психологический образ, а очень существенное наблюдение, которое имеет реальное подтверждение. Каждый человек является либо сосудом благодати, либо сосудом, вмещающим в себя иную, темную силу.
— Разве не в силах Бога наполнить этот сосуд тем, чем Он Сам считает нужным, ведь Он всесилен?
— Есть очень хороший по этому поводу афоризм. Некоего богослова спросили, может ли Бог создать камень, который Он не мог бы поднять. Если Он может создать такой камень, а Он может, потому что Он всесилен, то как же Он не сможет его поднять, значит, опять не всесилен? Такая вот ловушка. А ответ очень простой — такой камень уже создан, это человеческое сердце. Бог не может его поднять, но не потому, что не способен, а потому что тот закон, который Он установил и который является основой бытия, предполагает отсутствие насилия. Вы хотите быть живым свободным человеком или биологическим роботом, в которого можно вложить программу и заставить ее выполнять?
Может ли Бог наполнить нас благодатью? Да, теоретически может. Но человек сгорит от этой благодати. Ведь что такое ад на самом деле? Апостол Павел говорит, что в вечной жизни Бог будет «всяческая во всех», то есть повсюду. Откуда же ад, страдания? А вот отсюда страдания. Для одного благодать будет радостью и утешением, а для другого — огнем, который его сожжет. Наполните сатаниста благодатью, и он сгорит. Или хотя бы приведите в храм, и он не сможет там находиться, возможно, он упадет на пол и будет биться, и его придется вынести. Вот это его ад — уже здесь на земле.
— Еще говорят, что Бог дает столько страданий, сколько человек способен перенести. А где мера этой переносимости и что она вообще значит?
— Это значит перенести событие с пользой для себя, иметь силы не сломаться и не погибнуть от него.
— А где критерий этой пользы, его можно как-то определить?
— Если мы говорим о том, что Господь старается принести нам пользу не здесь, в этой временной жизни, а в жизни вечной, то мы должны говорить в первую очередь о той духовной пользе, которую человек может получить. Сможет, если захочет. Есть и другие слова апостола Павла, он говорит о том, что «любящим Бога все содействует ко благу». Кто-то причинил нам зло?? Но если мы по-настоящему верующие люди, это, безусловно, обратится нам во благо. По-разному: кого-то это смирит, кого-то удержит от каких-то поступков, о которых он потом жалел бы, другого заставит глубже войти в себя и жить той глубиной внутренней жизни, которой бы не было без этого события. А человека, который не знает и не хочет знать Бога, это озлобит, ожесточит и возможно даже погубит. Каждая жизненная ситуация может быть повернута и к нашей пользе, и к нашему вреду. Сатана, когда он пытается погубить человека, досадить ему, тем самым тоже может принести ему благо. Мы знаем историю с праведным Иовом. Сатана попросил у Бога позволения искушать праведного Иова, он отнял у него все по попущению Божьему — здоровье, имущество, детей. И вместе с тем мы знаем, что праведный Иов все это снова обрел еще в этой жизни и гораздо больше он обрел в вечности. И сколько таких праведных Иовов было на протяжении всей истории человеческого рода. Множество, просто один из них упомянут в Священном Писании. И рядом с праведным Иовом мы видим его жену, которая говорит: похули Бога и умри. И другие хулят Бога и умирают. Но этот выбор каждый делает сам, потому что каждый сам отвечает за свою жизнь.
— Но почему один человек может вынести больше, другой меньше? Что это, качество личности, сила воли, степень жизнеспособности или глубина веры?
— Все эти факторы вместе, конечно. Понимаете, вера требует очень большого мужества души. Верить, не будучи мужественным человеком, очень сложно. Но мужественным человеком может быть и человек слабый, и больной, и боязливый и даже очень малодушный. Просто один решается быть мужественным, а другой не решается. Меня всегда поражал один пример. У Сент-Экзюпери есть герой, летчик Гийоме из «Планеты людей», его самолет потерпел крушение в Андах. И он на протяжении очень долгого времени шел, потом полз через снега, и он мог замерзнуть каждый день. И он каждый день замерзал, засыпал, но потом вставал и снова шел. Он понимал, что если он замерзнет, и его не найдут, то его семья не получит той страховки и того содержания, которые должна была получить, если его все-таки найдут. Поэтому у него была конкретная цель — замерзнуть там, где его найдут. А что такое замерзающий человек, какую он испытывает боль и страдания, это ни с чем не сравнишь..И вот он добрался до людей — существо, которое уже и человека мало напоминало. Но он шел, хотя другой бы на его месте давно замерз.
Я не говорю о временах мученичества, можно вспомнить время второй мировой войны. Почему один человек шел на пытки, но не предавал тех, чья жизнь от него зависела, а другой сдавал всех? Можно ли сказать, что это зависит от физических сил, от крепости? В фильме Ларисы Шепитько «Восхождение» по повести Быкова есть два партизана, один сильный, уверенный в себе, замечательный воин, другой слабый и больной, по вине которого они даже попали в плен. И вот этот больной проявляет чудеса мужества и ни на грамм не колеблется. А сильный ломается сразу, потому что больше всего он хочет жить. Получается, что этот выбор есть не только у верующего человека, но и у человека неверующего, но который имеет более высокие идеалы, нежели жизнь сама по себе — как некое животное стремление жить во что бы то ни стало.
— Если наши несчастья во многом происходят по нашей же вине, можно ли себя как-то застраховать от таких событий или это как в лотерее — никогда не знаешь, какой билет вытянешь в последний момент?
— Нет, застраховать себя нельзя. Да в этом нет и нужды. Нужно просто жить и стараться исполнять волю Божию о нас, ту волю, которая полнее всего выражена в Евангелии. И делать это надо не для того, чтобы с нами «чего-то не стряслось», не из рабского страха, а ради того, чтобы быть с Богом, чтобы ничто нас от Него не отлучало. А если случится поскользнуться, упасть, в чем-то отступить от Бога, то опять-таки? не надо бояться «последствий», надо просто снова вставать и идти вперед.
Вообще, знаете, нет ничего в жизни страшнее, чем. бояться. Страх делает человека рабом? что бы этот страх не внушало: болезнь, несчастье, потеря, смерть. Нужно помнить, что все, что не убивает нас, делает нас лишь мужественнее и сильнее. Убивает только грех, и не просто грех, а грех нераскаянный, с которым нет никакого желания расставаться. Только его и надо бояться, только он, этот грех, по-настоящему страшен.
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=6420&Itemid=4
