 |
| Одна Родина | Анатолий Фомин | 14.04.2009 |
Построить в Украине, как мечтают «оранжевые», этнократическое государство невозможно без изменения исторического сознания народа. С этой целью и стимулируется инициированная официальным Киевом ревизия отечественной истории методами её подчистки и фальсификации.
Об уровне «научности» творимой на наших глазах «оранжевой» версии истории Украины говорят уже такие её положения, как извечность украинского этноса, украинское происхождение Будды и Христа и некоторые другие. Этому идеологическому продукту придаётся статус официальной историографии, которую государство активно навязывает обществу.
Особое рвение в этом деле демонстрирует В. Ющенко, взявший на себя роль главного историка Украины. Благодаря его многочисленным указам страна перманентно пребывает в режиме принудительной мемориализации событий и дат, чествования разных сомнительных исторических личностей.
Перечень исторических сюжетов, ставших предметом президентских указов, свидетельствует о том, что официальная украинская историография прославляет предательство и поражения, извращает исторически значимые события, великие свершения и победы народа. При этом используется любая возможность для истолкования прошлого в антироссийском духе.
Всё сказанное в полной мере проявляется в новой интерпретации Переяславской Рады, когда под сомнение ставится легитимность Рады, умаляется её значение, а решение о присоединении к Москве объявляется «трагической ошибкой» Богдана Хмельницкого, которая якобы положила начало захвату и порабощению Украины «агрессивным старшим братом». И не случайно официальный Киев, с размахом отметивший юбилеи УПА, Шухевича, Бандеры, Мазепы, проигнорировал в 2009 году 355-летие Переяславской Рады.
А между тем речь идет о событии, во многом определившем судьбу Украины. Восстанавливая историю Переяславской Рады, необходимо отметить, что она была инициирована малороссийской стороной, которая, осознав невозможность отстоять свою независимость, стремилась сохранить этнокультурную и духовную идентичность малороссов. В своём выступлении на Раде Богдан Хмельницкий объяснил её созыв следующими словами: «Вот уже шесть лет живём мы без государя, в беспрестанных бранях и кровопролитиях с гонителями и врагами нашими, хотящими искоренить Церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земле нашей, что уже очень нам всем наскучило, и видим, что нельзя нам жить больше без царя».
Участникам Рады было предложено самим выбрать государя. И выбор был сделан в пользу «царя восточного, православного». Это было единодушное волеизъявление народа Малороссии, скрепленное присягой жителей около 200 наиболее крупных населённых пунктов края. Создатели «новой» истории Украины отрицают этот факт, ибо его признание делает очевидным несостоятельность многих их измышлений, например, попыток представить заурядного предателя Мазепу в лучезарном венце славы. Ведь Мазепа изменил не столько Петру, сколько своему народу и тому выбору, который народ сделал в 1654 году и верность которому подтвердил в 1709 году, отказав в поддержке мятежному гетману.
Утверждение официальной украинской историографии о захвате Малороссии «агрессивным старшим братом» не выдерживает никакой критики. Москва не то что не захватывала Малороссию, но далеко не сразу дала согласие и на её добровольное присоединение. Общеизвестно, что случилось это лишь после неоднократных обращений гетманов Сагайдачного, Жмайлы, митрополита Киевского Борецкого и Хмельницкого к московскому царю с просьбой взять Малороссию под свою высокую руку.
Малороссия не являлась для Москвы желанным приобретением. Царь и его окружение сознавали, какими проблемами чревато присоединение этого взрывоопасного края, раздираемого всевозможными конфликтами. Здесь все воевали со всеми и каждый с каждым. Откроем В.О. Ключевского: «Ляхи и русские, русские и евреи, католики и униаты, униаты и православные, братства и архиереи, шляхта и поспольство, поспольство и казачество, казачество и мещанство, реестровые казаки и вольная голота, городовое казачество и Запорожье, казацкая старшина и казацкая чернь, наконец, казацкий гетман и казацкая старшина — все эти общественные силы, сталкиваясь и путаясь в своих отношениях, попарно враждовали между собой, и все эти парные вражды, еще скрытые или уже вскрывшиеся, переплетаясь, затягивали жизнь Малороссии в такой сложный узел, распутать который не мог ни один государственный ум ни в Варшаве, ни в Киеве».
Опасения Москвы, связанные с присоединением Малороссии, оказались не беспочвенными. По утверждению В.О.Ключевского, малороссийский вопрос «затруднил и испортил внешнюю политику Москвы на несколько десятилетий, завязил ее в невылазные малороссийские дрязги, раздробил ее силы в борьбе с Польшей, заставил ее отказаться от Литвы, и от Белоруссии с Волынью и Подолией, и еле-еле дал возможность удержать левобережную Украину с Киевом на той стороне Днепра».
Присоединив Малороссию, Москва столкнулась с серьезными проблемами не только вне, но и внутри страны. Последние были обусловлены превращением малороссийских правящих классов «из польских бунтарей в озлобленных московских подданных».
Встраивание в государственную жизнь Московского царства оказалось болезненным процессом и для Малороссии. Гетману и казачьей старшине нелегко давалось московское подданство, вызывавшее их недовольство. Известны случаи, когда Б. Хмельницкий действительно выражал сожаление по поводу присяги, данной московскому царю. Однако эти сожаления были результатом не переосмысления своих действий, а «исступления ума». Сошлёмся на рассказ отца писаря И. Выговского Астафия Выговского о реакции Хмельницкого на известие о том, что его представители не были допущены к переговорам Москвы с Польшей в Вильно, завершившимися подписанием мирного договора. Узнав об этом, гетман собрал полковников и, говоря словами Астафия, «как шальной, в исступлении ума завопил: „Дети, не горюйте, я уже знаю, как сделать: надобно отступить от царской руки, а пойдем, где великий владыка повелит, не под христианским государем, так под бусурманским“».
Однако чего стоят эти слова, произнесённые гетманом в порыве гнева, в сравнении с теми, которые он высказал, будучи на смертном одре, и которые стали итоговой оценкой Переяславской Рады. Обращаясь к навестившему его Бутурлину, Хмельницкий заявил: «Я верный подданный царского величества и никогда от его высокой руки не отлучусь: царского величества милость и оборона нам памятны, и за то готовы мы также царскому величеству служить и голов своих не щадить».
То, что было памятно Богдану Хмельницкому, обернулось беспамятством для официального Киева и фальсификаторов истории Украины, которые предают наших предков, отрекаясь от их славных деяний, плюют в один из животворных источников украинской государственности, оскорбляя историческую память народа.
Нам не дано знать, что бы случилось с Украиной, если бы не было Переяславской Рады, но хорошо известно произошедшее с ней после присоединения к России. То, что украинскому народу удалось сохранить своё национальное лицо, одержать вместе с русским народом великие ратные и трудовые победы, по праву является наследием Переяславской Рады. Отказаться от этого наследия не заставят нас никакие потуги «историков», работающих в угоду власть имущих.
