 |
| Русский вестник | Валерий Храбрых | 09.04.2009 |
«Терское казачество — добровольное общественно-политическое, этнокультурное и хозяйственно-экономическое объединение самобытного народа „субэтноса“ терских казаков». Уложение (устав) терского казачества, официально зарегистрированный в Минюсте республики в апреле 1991 г.
Начиная с момента возрождения казачества России, с 90-х годов прошлого века, в своих уставах первым пунктом терские казаки ставили целью организации возрождение своей самобытности, культуры и самосознания.
Само начало возрождения казачества было воспринято определенными силами в России и за ее пределами как совершенно определенная угроза попыткам извне изменить природу нынешней российской государственности. Делались непрерывные попытки внедрить в сознание общества негативные стереотипы в отношении казаков, присущие либеральной интеллигенции начала ХХ века.
Должен сообщить, что зарегистрированная ранее в республике Северная Осетия-Алания культурно-национальная автономия терских казаков решением Верховного Суда РФ в лице судьи А.В. Харламова от 7.07.99 г. была упразднена. Решение это содержит прямое игнорирование закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» от 1.06.92 г., где в самой формулировке закона содержится упоминание казачества: «Репрессированными признаются народы, нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся этно-культурные общности людей, например, казачество». Данный закон придает казачеству статус исторически сложившейся этно-культурной общности.
Это международное право закреплено основным законом, Конституцией РФ, статья 26 часть 1 которой гласит: «Каждый вправе определять и указывать свою нацио-нальную принадлежность»
В официальных публикациях Госкомстата по Северной Осетии ни одного казака нет. Только через Госкомстат РФ удалось узнать, что туда проскочило из РСО-Алании 722 бюллетеня, где в графе «национальность» стояла отметка «казак». Несмотря на это, в таб. 7 «национальный состав» казаки отсутствуют. Их не удосужились выделить как субэтническую и этно-культурную общность. Применительно к другим народам это было сделано. Например, в перечне национальностей и субэтнических групп отдельной строкой и имеющие свой порядковый номер вписаны евреи горские, евреи грузинские, евреи среднеазиатские, осетины-дигорцы, осетины-иронцы. Несмотря на то, что осетины считают себя единым народом и в своих публикациях всероссийской переписи населения 2002 года всех осетин, не разделяя их на субэтносы, записали всех единой строкой — осетины.
Возникает закономерный вопрос: кто дал право чиновникам из Госкомстата нарушать права человека и Конституцию РФ? Они просто выполняли указания руководства России. Вот почему судья Верховного суда РФ А.В. Харламов безнаказанно мог вынести свой вердикт.
На этой основе чиновник из департамента по делам общественных и религиозных объединений тогдашнего Миннаца России Тамаровский через своего зама Г. А. Фокина направляет в управление Минюста РФ по РСО-Алании указание о ликвидации казачьей национально-культурной автономии в этой республике. По исковому заявлению Управления Минюста по РСО-Алании райсуд от имени РФ своим заочным решением с той же формулировкой ликвидирует казачью национально-культурную автономию в Северной Осетии
Разумеется, ни о каком открытом судебном заседании речь не шла. Никто даже не знал о том, что проходило данное судебное заседание, и адрес, по которому якобы направлялись уведомления, не соответствует юридическому адресу КНКА по РСО-А, да и по указанному адресу никакие уведомления не поступали.
Попытки опротестовать данное решение в Верховном суде РСО-А ни к чему не привели. В течение двух лет неоднократно подаваемые надзорные жалобы оставались без рассмотрения.
Почему терских казаков больше других волнует восстановление КНКА? Хотя такой же регистрации добивается Национальный совет Дона, волжские казаки, казаки Сибирского войска, Иркутского войска и др., казаки, проживающие на территории России. Юридическая регистрация казачьей национально-культурной автономии, то есть официальное признание терского казачества субэтносом, делает нелепым существование осетинского, ингушского и чеченского «казачества».
Если казаки Дона имеют свою территорию — Ростовскую область, кубанские казаки — Краснодарский край, и никто их с их земли не вытесняет, то исконные земли терских казаков расположены на территории шести субъектов РФ, и это не просто территориальные деления. Это территории национальных республик горских народов Северного Кавказа: Дагестан, Чеченская республика, РСО-Алания, республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская республика, и исключение составляет регион Кавказских Минеральных вод, относящийся к Ставропольскому краю. Безусловно, данное судебное решение не случайно. Оно обозначило в российском обществе те политические силы, которых никак не устраивает то обстоятельство, что, опираясь на Федеральный закон о НКА, терские казаки смогут добиваться финансирования программы развития казачьей НКА и самостоятельно принимать решения о ее претворении в жизнь, возвращая, таким образом, терских казаков в ту социальную нишу, где они проявили себя лучшим образом, укрепляя безопасность южных рубежей Российского государства.
Сегодня же реалии таковы, что даже из таких «пророссийских» регионов, как Северная Осетия, где нет ярко выраженных массовых антирусских настроений как на государственном уровне, так и на уровне межличностных отношений, не только русские, но и казаки уезжают, покидая землю и могилы своих предков. Причиной этого, по высказыванию самих представителей титульной национальности, является «искусственное формирование национальных диспропорций в органах власти в сочетании с традиционным для Северного Кавказа высоким уровнем коррумпированности государственных и правоохранительных органов. Это приводит к тому, что русское и русскоязычное население республики оказывается не в состоянии влиять на формирование паритетных основ этно-социальной структуры североосетинского общества.
К сожалению, под воздействием определенного ряда факторов как объективного, так и субъективного характера, осетинскому этносу, как, впрочем, и большинству этнических групп, имевших собственные национально-территориальные образования в советский период, не удалось полностью избежать процессов этнизации социально-политической сферы республики.
Положение русских и казаков в Дагестане, Чечне, Ингушетии во много раз хуже. В Ингушетии с 1991 года, начиная с убийства атамана Сунженского отдела Подколзина А.И. и волны убийств и погромов, прокатившихся по всем казачьим станицам, практически не осталось русских и казаков, за исключением нескольких сотен стариков и старух, доживающих свой век.
Сколько русских и казаков осталось в Чечне, все, наверно, хорошо представляют. Если по данным переписи 2002 года в Ингушетии оставалось 3 казака, то в Чеченской республике 4 казака. Не случайно чеченцами уже поднимается вопрос о переименовании города Грозный. С горечью и скорбью можно утверждать, что уже исчезли гребенские казаки — древнейший этнос Северного Кавказа, являющийся главной генетической основой Терского казачества. И заметьте, это произошло не в годы советской власти, а в годы «возрождения казачества». Реальный геноцид не был замечен ни российскими СМИ, ни органами Федерального центра, ни международными правоохранительными и гуманитарными структурами.
С подписанием указа Президента РФ «О государственном реестре войсковых казачьих обществ», где 16 пунктом определено: «Казаками станичных казачьих обществ могут быть граждане РФ, достигшие 18-летнего возраста и взявшие на себя обязательства по несению государственной и иной службы», практически легализовано создание осетинского и чеченского казачества, что отнимает у природных терских казаков их гордое имя «казак».
Действительно, в терских воинских подразделениях служили осетины и представители других народов Кавказа, но это не значит, что они были казаками и входили в состав какой-либо казачьей общины. Проживали они не в казачьих станицах, а отдельно в осетинских селах и аулах. Да, осетины были и продолжают оставаться главными союзниками терских казаков на Северном Кавказе, но нельзя же так искажать историю и, самое главное, оттеснять потомственных казаков от казачьей деятельности. Ныне в Северной Осетии все властные и финансовые рычаги сосредоточены на реестровом Аланском казачьем округе ТКВ, а все остальные казачьи структуры, в первую очередь потомственные терские казаки, входящие в состав общественной организации «Владикавказский округ ТКВ», идут побоку.
Каковы последствия непризнания терских казаков на законодательном уровне, более чем наглядно видно на отношении к их культурному и историческому наследию. Даже Северная Осетия представляет далеко не лучший образец такого отношения. Около десяти лет терские казаки не могут добиться возвращения в центре Владикавказа территории бывшего линейного Александро-Невского храма — исторической святыни терских казаков, территории, где имеются захоронения выдающихся деятелей казачества, его георгиевских кавалеров.
В Северной Осетии существует около 20 казачьих хоров и ансамблей, и все они находятся в очень плачевном состоянии. Если станичные казачьи коллективы при домах культуры станиц еще имеют свои залы и хоть какую-то поддержку от администраций станиц, Владикавказский казачий хор «Терцы» общественного Владикавказского округа ТКВ до настоящего времени не имеет не только своей сцены и финансовой поддержки, но даже никакого своего помещения для проведения репетиций. А ведь он существует с 1990 года и неоднократно завоевывал дипломы, грамоты, почетные призы на конкурсах и фестивалях не только на территории Северного Кавказа. За его заслуги чиновники Северной Осетии неоднократно обещали присвоение звания «народного» хора.
Стоит отметить одну важную деталь: во Владикавказе сохранено доныне 14 зданий, принадлежавших до 1917 года Терскому казачьему Войску. И хотя в стране не принят закон о реституции, всем на Северном Кавказе хорошо известно — препятствие это только для славянского населения, так как практически все национальные общины вернули себе свою недвижимость.
Хотелось бы сказать о важном: за последние годы на волне развала общего государства, растаскивания народного достояния в Северной Осетии, как и во многих других национальных окраинах России, возникла рвущаяся к власти социальная прослойка местных национал-радикалов. Созидательная роль этой прослойки, все более удаляющейся от интересов государства, очень сомнительна. Межнациональные конфликты последних лет в регионе достаточно хорошо это показали. При этом в самые сложные для республики дни терские казаки не посрамили свое имя, встав на защиту рубежей Северной Осетии.
И последний штрих. В этом году мэрия Владикавказа приняла решение и уже утвердила на конкурсной основе проект памятника осетину Бугулову как «основателю» столицы Северной Осетии — города Владикавказа. Основателю русской крепости и исторического центра Терского казачества?! Авторы идеи больны мифами, их совершенно не интересует реальная история, документы эпохи. Возникает вопрос: жить или исчезнуть Терскому казачеству?
Валерий ХРАБРЫХ,
председатель Северо-Осетинского
регионального отделения Общероссийской
общественной организации «Собор Русского Народа»
