Есть в России три столицы.

Признание Казани третьей столицей России вызвало самые разнообразные комментарии, в том числе среди самих казанцев: кто-то безоговорочно одобряет решение Роспатента, другие презрительно называют главный город Республики Татарстан осталым и убогим. Московские комментаторы в основном иронизируют: мол, где третья столица — там и четвертая, и пятая, считая, что амбиции республиканского руководства не заслуживают серьезного обсуждения.

Не вызывает, однако, сомнения, что увенчавшаяся успехом погоня Казани за «столичностью» — отнюдь не просто ловкий коммерческий ход, хотя непосредственные организаторы нашумевшей акции акцентируют внимание именно на этом. Пресс-служба казанской мэрии констатирует, что столица Татарстана — «один из крупнейших и старейших городов России», в 2007 году признанный лучшим муниципальным образованием среди семисот российских городов. Кроме того, отмечают чиновники, Казань занимает третье место в России по объему инвестиций в основной капитал, а в прошлом году завоевала право на проведение Всемирной летней Универсиады 2013 года.

Заместитель председателя комитета экономического развития Казани Фарит Абдулганиев напоминает, что Казань является третьим российским городом по многим социально-экономическим показателям (как будто столицей становятся по результатам соревнований за наивысшие достижения в различных отраслях народного хозяйства). Ф. Абдулганиев считает идею создания бренда «Третья столица России» частью маркетинговой и инвестиционной политики города, полагая, что регистрация прав на соответствующие товарные знаки позволит Казани стать более узнаваемой. «Узнаваемость Москвы и Санкт-Петербурга за рубежом не вызывает вопросов, а о том, что есть такой город — Казань, знают далеко не все, — приводит его слова „Татар-информ“. — Наша цель — продемонстрировать мировому сообществу, что в России есть еще один город, не менее интересный».

Председатель Государственного Совета РТ Фарид Мухаметшин воздержался от вызывающих зевоту разговоров о маркетинге и инвестициях. В интервью русской службе «Би-би-си» он указал, что на фоне крупных мегаполисов — Москвы и Санкт-Петербурга — Казань и в целом Республика Татарстан играют исключительно важную роль в политике, экономике, а также в сфере межнационального и межконфессионального взаимодействия. «Думаю, это признание того вклада, который Татарстан делает в последние годы в укрепление связей с евразийскими государствами, — подчеркнул Фарид Мухаметшин. — Для нас это и престиж, и возможность показать, что Казань стремится к европейскому уровню жизни, и это в какой-то мере признается».

По его мнению, Казани, в отличие от того же Нижнего Новгорода, удалось установить более тесные и широкие связи с зарубежными государствами, учитывая историческую и географическую особенность татарстанской столицы, находящейся «на стыке Европы и Азии». Фарид Мухаметшин назвал признание «символическим», подчеркнув, что «развивающаяся инфраструктура, создание условий для проведения международных мероприятий крупного масштаба позволяют говорить о том, что Казань по уровню становится ближе к признанным столицам России — Москве и Санкт-Петербургу».

Представляется, что, аргументируя «третьестоличность» Казани, глава татарстанского Госсовета приводит более весомые доводы, чем сотрудники городской мэрии. Главным критерием столичности являются, конечно, не темпы социально-экономического развития, уровень благоустройства города и уж тем более его «нахождение у слияния двух крупных рек», что пытались поставить в заслугу Нижнему Новгороду. Как заметил один из участников обсуждения этой темы в городском сообществе kazan, «столица — это нечто большее». На наш взгляд, этим «большим» являются идеи, исходящие из Казани и транслирующиеся на всю страну (другое дело, как они воспринимаются федеральным центром). Сомневаться в их наличии не приходится, что и вызвало поток завистливых и даже откровенно злобных комментариев в адрес «казанских нахалов» от жителей Нижнего, Екатеринбурга, Омска, Новосибирска и многих других городов, «примерявших» статус «третьей столицы», но в глубине души понимавших, что не соответствуют этому высокому «званию».

Столица Татарстана — пожалуй, единственный на сегодняшний день «двигатель» федерализма в России. Именно Казань подняла вопрос о возвращении в федеральный образовательный стандарт национально-регионального компонента, в рамках которого школьники изучают родной язык, литературу, краеведение, а также «Основы православной культуры» или «Основы мировых религий». Будучи почти географическим центром Евразии, новоиспеченная «третья столица» всерьез намерена стать главным городом Евразийского союза, в который, помимо России и центральноазиатских государств, полагают в Казани, могли бы войти Турция, Белоруссия, Украина, Молдавия и некоторые другие страны. Конечно, это перспектива отнюдь не завтрашнего дня, но нельзя не думать о том, что альтернативой фундаменталистским настроениям в среде мусульманского населения Евразии вполне мог бы стать казанский евроислам, адаптированный к современным реалиям и основанный на богословском наследии татарских джадидов конца ХIX-начала ХХ вв.

Понятно, впрочем, что идеологами и вдохновителями всех этих проектов является не абстрактная «Казань», а конкретные философы и политологи, так или иначе выражающие (а скорее, формирующие) взгляды республиканского руководства. «Если отвлечься от словесной шелухи, то главная цель татарстанских политических лидеров — это сделать республику центром России, — писал еще несколько лет назад татарский публицист Феликс Каюмов. — Именно так, не отдельным самостоятельным государством (такому уготована жалкая роль придатка, сателлита империи), а особым регионом, влияющим на экономику и политику всей Федерации не меньше, чем Москва. Пока что до этого далеко, но тенденция уже определилась». Приобретение бренда «третьей столицы» прекрасно в нее укладывается.

В этом видится и повод для беспокойства. «Само понятие государственности не предусматривает множественности столиц», — полагает московский политолог Владимир Горюнов, считающий саму идею «третьестоличности» «бредом, не выдерживающим критики». «С исторической точки зрения, третья столица — это Москва, а четвертая — Санкт-Петербург, поскольку первой является Киев, а второй — Владимир, — напоминает он. — Какие основания у Казани, кроме амбиций части татарской интеллигенции, претендовать на статус третьей столицы — совершенно непонятно».

Политолог считает, что говорить о некоей столичности вполне мог бы Новосибирск как серьезный научный (если бы идею Академгородка в свое время реализовали бы в полной мере) или Свердловск (но никак не нынешний Екатеринбург) как значительный технический центр. «На мой взгляд, присваивать подобный статус центру этнического региона чрезвычайно вредно, — убежден Владимир Горюнов. — Это означает придавать ускорение сепаратистским тенденциям в стране, что особенно необоснованно и неуместно в условиях разразившегося в мире экономического кризиса».