 |
| Русское Воскресение | 01.04.2009 |
Два столетия назад в селе Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии впервые прозвучало и было вписано в книгу живых это имя — Николай Гоголь. Имя, никому тогда неведомое кроме родителей, восприемников и церковного притча. А спустя всего двадцать два года Николай Гоголь вдруг становится известен всей читающей России. Радость и ошеломление при явлении нового небывалого таланта едва ли не первым выразил Александр Пушкин: «Сейчас прочёл „Вечера близ Диканьки“. Они изумили меня. Вот настоящая весёлость, искренняя, непринужденная, без чопорности. А местами какая поэзия, какая чувствительность! Все это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился». И в том же письме, несколькими строками ниже Пушкин приводит подробность, ставшую с тех пор хрестоматийной: «наборщики помирали со смеху, набирая его книгу».
Если бы только смех, только весёлость. Гоголь с первых же своих малороссийских рассказов и повестей озадачивал неожиданными возможностями своей словесной палитры. Он явно не собирался задерживаться на одних только простонародных анекдотах, байках и притчах, чудесных и фантастических бывальщинах, на одной лишь этнографической фактуре. Он порывался куда-то ещё — за пределы малороссийских своих, с детства и отрочества любимых пейзажей. Едва ли не первый из таких его порывов запечатлён в «Страшной мести»: «За Киевом показалось неслыханное чудо. вдруг стало видно во все концы света. Вдали засинел Лиман, за лиманом разливалось Чёрное море. Бывалые люди узнали и Крым, горою поднимавшийся из моря, и болотный Сиваш. По левую руку видна была земля Галичская».
Гоголь ищет героев, достойных не только улыбки или смеха, но и сострадания, великого душевного, даже духовного соучастия, слёз, восторга. И новых слов ищет, а вернее, старых, полузабытых миром высоких и мощных слов, достойных героического начала жизни. И такое открытие состоялось — в его гениальном «Тарасе Бульбе». «.. далеко разносится могучее слово, будучи подобно гудящей колокольной меди, в которую мастер много повергнул дорогого чистого серебра, чтобы далече по городам, лачугам, палатам и весям разносился красный звон, сзывая равно всех на святую молитву».
Вот где в полной мере раскрылась эпическая мощь гоголевского слова, его проникновеннейший лиризм, его сыновняя любовь к древней и общей родине восточного славянства — к Руси, России. Невозможно и в самом коротком слове о Николае Гоголе не вспомнить праведную речь его любимого героя — старого полковника Тараса, обращённую к боевым друзьям:
«- Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недомерки. Всё взяли бусурманы, всё пропало; только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство; вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать, но это не то, братцы, любит и зверь своё дитя! Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь: и там люди! Также Божий человек, и разговоришься с ним, как с своим,; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет! Умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы; так любить, как русская душа, любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе — а!…. Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь в земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их; перенимают, черт знает, какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства; и проснётся он когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками; схватит себя за голову, проклянёт громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое в Русской земле товарищество».
Читая такое, мы отчётливо видим, слышим: слово Гоголя обладает необыкновенной духоносной силой. Это поистине провидческое слово. Гоголь здесь смотрит не только в историю, он духовным своим взором проницает в будущее. Он взывает и к нам, к своим уже отдалённым потомкам. И надеется на ясный и твёрдый ответ.
В великом художественном наследии Николая Гоголя не так-то просто выделить главную тему. Кажется, их сразу несколько. Это и сострадание к маленькому человеку, к несчастному существу, раздавленному жизнью, так проникновенно выраженное в петербургских повестях, особенно в знаменитой «Шинели». Это и беспощадное осмеяние язв отечественного чиновничества — в «Ревизоре». Конечно, это и назидательные в своей гротескности карикатуры людских пороков, гоголевский плач по недюжинным силам, растраченным на бесплодное мечтательство, патологическое накопительство, бездарное прожигание жизни, шулерство и плутовство, — в «Мёртвых душах». А какой свежий заряд высоких нравственных назиданий получает человек, перечитывая «Выбранные места их переписки с друзьями» или «Размышления о Божественной литургии»!
Гоголь всегда необыкновенно современен, он и сегодня готов преподать нам свои уроки, укрепить дружеским советом, предостеречь от пагубных шагов. Не случайно именно сегодня с особенным волнением перечитываются страницы «Тараса Бульбы». Николай Васильевич здесь будто воочию сокрушается по поводу наших затянувшихся неустройств в общем доме восточного славянства. Вновь в полную силу звучит тема измены вековым заветам славянской, изначальной семьи братских народов.
Самой живой плотью своего слова, в котором так гармонично переплелись русская и украинская стихии, наш великий соотечественник, художник с мировым именем, показывает всем нам пример мощнейшей духовной скрепы, неколебимой верности родной земле, её вековечным святыням.
