 |
| Вера-Эском | Священник Пафнутий Жуков | 23.01.2006 |
С одной стороны, это вроде бы и не плохо, ведь в советские времена местные магометане по праздникам попадали в один вытрезвитель с православными. Но что касается самих православных, которых в том городке почти 90%, то они до сих пор так еще и не добились возвращения церкви, в которой расположен краеведческий музей, и поэтому в Пасху и Рождество тысячи людей по-прежнему не могут разместиться в двух храмах и одной молитвенной комнатке в бывшем деревянном клубе. А вот у адвентистов и свидетелей Иеговы уже давно есть свои святилища, и их никто не притесняет. А еще через год чиновники обещают разрезать ленточку у синагоги.
Спрашиваю: «А откуда взялась у вас мусульманская община? Кто ее собрал?» И тут выяснилась ключевая деталь всего этого абсурда: оказывается, решающую роль во всем этом сыграли местные чиновники. Решив действовать в духе времени и бережного гуманизма по отношению к национальным и этнокультурным меньшинствам, они сами и позаботились о том, чтобы собрать воедино всех местных мусульман и иудеев (а вкупе и сектантов), зарегистрировать их в минюсте как религиозные объединения, выделить им на развитие средства из местного бюджета, и только тогда успокоились и перевели дух от праведных трудов, когда в город прибыли мулла и раввин. Притом по отношению к Православной Церкви администрация сохраняла прохладную дистанцию. И на обращение в местное управление образования разрешить пригласить в школу священника, чтобы рассказать детям о Рождестве, последовал отказ под тем предлогом, что это якобы ущемляет права тех мусульман и иудеев, которые в той школе обучаются: пусть, мол, в таком случае приглашают и муллу, и раввина. Хотя ни муллу, ни раввина школьники приглашать не просили, да и что мулла с раввином рассказали бы о Рождестве Христовом? Зато детей неоднократно загоняли в спортзал на проповеди американских протестантов. При этом у администрации не возникало мысли об ущемлении прав учащихся. Такие мысли возникали только у их родителей.
Логика этнокультурной российской политики зачастую такова, что Православная Церковь ленинским декретом от государства отделена, но на иные конфессии и заезжие секты это не распространяется. Поэтому власти злополучного Первомайска будут рады облагодетельствовать того единственного буддиста, которого обнаружат в пределах административной досягаемости, и поставят себе в заслугу появление в городе изваяния Будды, продолжая с равнодушием буддийского истукана относиться к нуждам Церкви своего народа и своей культуры. И это будет логично, поскольку само существование Православной Церкви в условиях чиновничьего космополитического этногуманизма, при котором любая секта уравнивается в правах с культурообразующей национальной религией, может послужить оскорблением религиозных чувств даже одного-единственного язычника. До боли знакомая картина!
Но увы: такова идеология новейшего этнокультурного гуманизма, где в центре всего не Бог и Его заповеди, а человек и его прихоти. Что несет с собой такая идея? Сегодня в большинстве канадских школ детям запрещено поздравлять друг друга с Рождеством, чтобы не оскорблять этим чувства неверующих, в Голландии легализованы наркотики, и в целом ряде западных стран узаконены однополые браки. И хотя мы могли бы заявить, что наши религиозные и нравственные чувства подобное скотство оскорбляет, в условиях гуманитарной цивилизации верующие должны жить с оглядкой: не оскорбляет ли их вера религиозные чувства сатанистов, а освященный Богом брак не оскорбляет ли нравственные чувства однополых «супругов»?
Если сегодня такие вопросы звучат для нас риторически, то завтра, если Россия, не дай Бог, откликнется на гуманитарный призыв Запада, нас поставят перед выбором: гуманизм или вера?
Впрочем, сама жизнь показывает, что этнокультурный гуманизм вовсе не служит ни духовному расцвету, ни национальной политике. Это лишь очень опасная иллюзия. Ведь если, к примеру, существование России оскорбляет чувства украинских националистов, то неужели в угоду обезумевшему меньшинству ее следовало бы стереть с лица земли или обезличить, лишить веры и национальности? Решение может быть только одно: следует просто-напросто отвергнуть идею этнокультурного гуманизма как идею бесплодную и антидуховную.
И если в угоду духовно обнищавшему меньшинству мы устыдимся святоотеческой веры, то не о нас ли будут слова Спасителя: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов» (Лк. 9, 26)?
