 |
| Русский вестник | 24.03.2009 |
— Юрий Васильевич, грянул страшный кризис в экономике всех стран. Но больше других он потряс страны буржуазного мира. Еще больше опасен кризис духовный, нравственный, захвативший и Россию. Хотелось бы услышать ваш анализ современного состояния нашего нацио-нального духа. Осталась ли хоть капля надежды на его исцеление и возрождение?
- Я не знаю, где зарыт камень мудрости, но точно знаю, что неудержимая дозволенность свободы без берегов порождает умственный примитивизм, злое малодушие, зависть и делает из бывших сотоварищей недругов, если даже они когда-либо прежде считались единомышленниками. Изощренная хлестаковская ложь, открытая неприязнь разъединенных писательских станов наделяет так называемых творцов качеством болезненной психики, а это в конце концов приближает литературу к омертвению слова.
В 1980-х, 1990-х, особенно в 1993-м году, в возбужденных залах и на уличных трибунах при каждой выкрикнутой политической пошлости и во время танковой стрельбы по окнам парламента «свободолюбивая» толпа с сознанием демократических неандертальцев, надрываясь, кричала «браво» вместе с ельцинистской интеллигенцией.
— Не садистский ли был это бунт больной психики?
- Не сомневаюсь, что за обезумелую танковую победу ельцинистов придется рано или поздно расплачиваться несчастьем неизбежного поражения. Но возьмется ли за ум Россия, все-таки поверив в собственную, незаемную энергию, вернув к действию недюжинные свои способности? Пока нет ответа.
Продолжается затянувшаяся пора жестоких несуразностей, занесенных острыми сквозняками с Запада и США, эпидемий командных наскоков на здравый смысл, устанавливающих свои ориентиры среди робкого русского затишья. И трудно объяснить, почему длится и длится инфантильная доверчивость, сонная неподвижность нашего существования, разукрашенная клоунадой «демократических» реформ, слепленных из куска чужеземной глины.
— Иной раз слышу: омертвела воля народа, испарилась его пассионарность, выродился некогда гремевший славой по всему миру непобедимый русский дух. Мол, люди сами повинны в своей горькой судьбе…
- Мудрые суждения знатоков русской души не всегда попадают в точку. Мы не вправе легковесно судить народ, самонадеянно указывать ему порядок, меру и истину поступков, но так или иначе пришло время каждому из нас с горечью вглядеться в глубинную жизнь, вглядеться в самих себя, собратьев по перу, испытывая мучительную душевную боль и неуспокоенность. Но, как это не поразительно, мы живем в ожидании излечения от чужих нереальных идей, от псевдодемократических формул. И еще верим, что сила слова резко выявит искажение мира и напомнит о смысле существования рода людского — жить по самому главному закону природы — сохранения человека в человеке.
— Известная истина — кадры решают всё, очевидно, и в литературе, искусстве, духовном бытии является определяющей. Скажем, везде и всюду последними словами ругают наше окаянное телевидение. Но не дикторы же и не телеведущие всевозможных шоу тут, в конце концов, виноваты! Повинны те достопочтенные господа, кто телевидением, СМИ верховодит, кто с помощью денег и власти дергает за ниточки. Рыба гниет с головы, как издавна говорят в народе.
- К большому сожалению, наша талантливейшая художественная культура оккупирована слабо одаренными, подчас бездарными людьми. Содом и Гоморра празднуют и торжествуют. Обласканные бульварные творцы, сфабрикованные лжезвезды, растлевая читателя, в нетерпении суча ногами, ждут сигнал сбрасывания в мусорные ямы русской и современной классики.
Серьезные писатели разобщены, новорожденные «гении», мучимые жаждой власти, объединены в агрессивные стаи. Алчность и зависть размыли подлинные критерии, покрылись свежей плесенью такие понятия, как художество, точность мысли и верность драгоценному слову, добропорядочность и вместе — профессиональное товарищество. Не труд, не сладкая каторга работы над правдой фразы, над словом, а клевета на правду и лукавое лицемерие отношений стали делом обыденным в обстоятельствах двадцатилетней перестроечной пандемии, едва ли быстро излечимой.
Сегодня привнесенное в Россию лихорадочное вожделение собственности, материального эгоцентризма, страсть к денежному знаку возобладали над душами людей и стали в среде писателей — да, писателей, творцов духа! — прельстительными ориентирами успеха.
В далеко заходящих спорах и обвинениях мы теряем или уже потеряли давних соратников и сотоварищей, а, значит, утратили искренность общения, взаимное уважение и честь писательскую.
Ослепленные междоусобными схватками, мы унижаем самих себя и укрепляем действительных противников русской культуры…
Стоит только вспомнить торгашеский феномен новой «изящной словесности», оцениваемый рынком, заявления, интервью, газетные и телевизионные откровения литературных глашатаев, нелепые споры деятелей искусства и политиков, — как только видишь на экране самонадеянные, артистически улыбающиеся лица или простодушную мимику «своего парня», едва не подмигивающего, модные галстуки, как только лицемерно, льстиво играя доверием зрителя, начинает речь трибунное или телевизионное красноречие наделенных властью пророков, сладко обволакивающих грядущим процветанием «новой России», облагодетельствованной народолюбивыми реформами, подъемом прожиточного уровня, щедрыми пенсиями, разного рода пособиями, крупномасштабными премиями за успехи в культуре, которыми награждают счастливчиков под торжественный гром прессы, то сразу приходит на память классическая фигура либерально-демократического деятеля, которому для карьерной безопасности необходимо притворяться ценной купюрой, обеспеченной золотым запасом. К нашей беде, за всем этим стоит мелководье мысли, зыбкость решений, неуверенность действий, а именно: непозволительное отсутствие знаний настоящей российской действительности.
— Кто же несет в первую очередь ответственность за не очень радостное настоящее и угадываемое из ваших слов, Юрий Васильевич, не очень радостное будущее? Где корень зла?
- В 1946 году американский посол в СССР Дэвис посетил разрушенный Сталинград и, потрясенный сплошными пепелищами и руинами, сказал: «По моему мнению, город надо строить в другом месте. Этот город мёртв». Не удивительно, что, будучи в настроении пессимистическом, посол не учел тогда главное — скрытую упругость народа, что не берут в толк современные бжезинские, считая, что в холодной войне политическая карта России навсегда бита, не додумывая, что всякая победа — лишь субъективный образ объективного мира: начала «игры», казалось бы, известны, её конец — за семью печатями. В сороковые годы русский оптимизм проявил себя как воля: ведь до сих пор на Мамаевом кургане в горсти взятого из-под ног грунта больше металлических осколков, чем земли. И вместе с тем Сталинград в короткий срок был возрожден и возвращена к жизни опустошенная войной огромная территория. Это хорошо знакомо пристрастным ученикам истории и в первую голову писателям — самой природой таланта им не дано утрачивать историческую память, прошлое своего народа, которому не суждено стать абстрактным понятием так же, как и уничиженной литературе.
С конца семидесятых годов грошовый кич, комиксы, детективно-уголовная, модернистская и порно-сексуальная чепуха завалили книжные рынки США, Канады и Европы, бесцеремонно оттолкнув на обочину серьезную национальную литературу. Новорожденные строители нынешней России, быстро усвоив рыночную психологию торговли словом, кинулись сочинять любезные обывателю, скверно пахнущие заброшенным предбанником, полусовременные, полуисторические романчики, поставангардистские опусы с сюжетами «разорванного сознания», черно-белой фотографией пустоты и ужасов, где нет никакой естественной связи с художественным объектом.
Власть денег в искусстве — концентрационный лагерь. Здесь нет спасения ни миллионеру, ни бедняку. Их ждут неизбежные, в конце концов, потеря миллионов и потеря последней копейки. Но сегодняшний «гомо сапиенс» настолько отравлен и испорчен базарным воздухом, что никогда не захочет расстаться с миллионным или копеечным богатством, презирая и смеясь над словами Сократа, имеющим только одежду: «Как много у меня ненужных вещей». И искусство России потонуло, захлебнулось в мировой масс-культуре, развращённое рыночным удушьем денег и новым реформенным названием литературы — товар, что угрожает нашей недавно всемирного звучания словесности гибелью всерьез.
В двадцать первом столетии с ироническим смехом следовало бы заставить поборников извращенного масс-писания съесть свои «шедевры» широко распространяемых порноизданий, как это делается в Испании и где суд порой выносит подобные решения известным «отцам» тошнотно-физиологического жанра.
— «Гнилой Запад», как некогда по справедливости его поименовали, с помощью разлагающей массовой культуры задачу духовного обескровливания своих сограждан с лихвой перевыполнил. Со времен пресловутой «перестройки» и штормового разгула «свободы без берегов», по вашему выражению, в России это растление обрело обвальный характер. Но повинен ли в нем только «дикий запад»? Посмотрите, с каким плотоядным восторгом глотает масс-культные поделки наш обыватель-соотечественник!.. Выражаясь нынешним сленгом, «сексапильный» Санин М.П. Арцыбашева, как и в начале ХХ столетия, вновь стал «героем нашего времени"…
- Когда я вижу, как безмятежно у нас принимает мещанская публика отвратительное загрязнение в книгах и на экранах чистого прежде духа России, я испытываю горячую неприязнь не только к этой непристойности, занесенной гнилыми ветрами Запада, но и к тем, кто без брезгливости хлебают навозную жижу. Что ж, так мы достигнем в бравом широком марше новаторских вершин упоительного раскрепощения: нагишом начнем ходить в театр, на улицах и подоконниках предаваться обезьянним любовным утехам, старательно изображаемым в «новых» романах.
Микробы пьянства, наркомании, растления, умственной ржавчины распространяются и на молодежь, стало быть, на будущее России.
Размножение смердящей отравы, анормальности, утверждение цинизма по отношению к человеку способны разложить и погубить любое общество, как это бывало в истории государств.
— И все-таки, получается, никто нам не поможет — не Бог, не Царь и не Герой. Надеяться на духовное благоразумие, которое придет само по себе, возникнет как птица Феникс из пепла, не приходится. Надеяться приходится лишь на высокое, духовно и нравственно очищающее Слово, которое способно дать нам веру, надежду и любовь…
- В обстоятельствах двадцатилетней перестроечной эпидемии отдаляется и ускользает надежда на победу здравомыслия, иссякает вера в разум, а общественная жизнь пока еще пребывает в полудремоте. И по моему глубокому убеждению, народ сейчас, именно сейчас, нуждается в постоянной духовной поддержке. Его сегодняшние опекуны от культуры большей частью безличны, лицемерны, пусторечивы и, в сущности, равнодушны к народным чаяниям, к его ожиданиям. В 1980-х и 1990-х годах Россия, одурманенная ложью, горбачевским словоблудием о «плюрализме», простодушно внимала одержимой ультра-прессе, видя в ней призраки околдовывающих обещаний перед входом в построенный из тумана храм западно-американского благоденствия.
Независимо от эпох государственных структур человеческие страдания на земле не растворились, не потонули в красоте и аромате благодеятельного расцвета. Они изменили в чем-то форму, оттенки, светотени на коварных поворотах истории. «Кто не страдает, тот не пишет», — говорил великий Достоевский. Подлинными страданиями народа живет и нынче истинная литература. Иначе — это не литература.
— После шокирующих приватизационных реформ, закрытия двух третей промышленных предприятий и развала половины сельских хозяйств они омертвели. В десятках опустошенных деревень не живет ни одного крестьянина (вроде по нашей земле Мамай прошел, как говорят в народе). По серьезным, а не лжеподобным скользящим данным, Россия бездарно потеряла за время реформ 3 триллиона долларов, притом доходы бедных сравнительно с доходами богатых уменьшились в 14,3 раза. Легко представить предельно печальную картину мощной державы, если признать, что цифры — несмываемое тавро времени: за 15 лет буржуазного строя в России мы похоронили 15 миллионов соотечественников. Так в чем же неискупимая вина многострадальной России? В каких смертных грехах она провинилась, понеся огромные потери в Великой Отечественной войне и своим невиданным мужеством спасая весь мир?
- Самоубийственная вина России в том, что она после 1990-х годов безропотно, с немыслимым терпением и кровавыми слезами несет крест, надрываясь под его голгофной тяжестью — и не виден конец крестному пути. Терпение униженных и обездоленных — грех позорный, близкий к духовному одичанию. Славянское терпение?.. Думаю со скорбью об этом терпении нашего народа, фактически даром отдавшего едва ли не всю ведущую промышленность и половину всех нацио-нальных богатств в частные руки, необъяснимо откуда-то возникших и никому неизвестных «предпринимателей», молниеносно ставших олигархами, создавших 12-миллионное государство безработных и эту новую страну, которую раньше называли великой и могучей Россией. О каком можно говорить славянско-ангельском терпении, если тысячи ученых уехали из страны и готовы уезжать целыми лабораториями! Где наше будущее, коли, по данным вездесущего интернета, 6 млн. детей не охвачены школами, а число беспризорных превышает 4 миллиона?
Самое прочное качество правды — это прожитое и пережитое; правда сегодняшних дней имеет водянистую расплывчатость, правда грядущего вызывает сомнения. И нет устойчивости, потому что каждый хочет видеть собственную правду, которая ему выгодна и удобна. И теряя оптимизм, мы уже не можем быть твердо уверенными, что у лжи нет завтрашнего дня. Пока всё, что мы должны сделать ради общего благополучия, остается мечтательным намерением, неисчислимыми однообразными словами.
— Может быть, русская натура даже в добрые цели вносит идею хаоса и произвола? Знатоки русской души, отмечая её несравненные прекрасные качества, в то же время заостряют внимание на нашей природной анархической сущности, неудержимой склонности к полярным крайностям и, как следствие, к саморазрушению…
- Вехи отсчета российских бед определены временной точностью. Начало общей беды имело государственные названия — «перестройка» и «новое мышление», — слитые в объятиях с либерализацией, беспринципной гласностью, вседозволенностью, захватнической приватизацией, наконец, расстрелом Дома Советов. Оглушающие «демократические деяния» пьяного реформатора были подобны взрыву, принесшему гигантские материальные и духовные потери всему народу. Был окончательно сделан уродливый зигзаг в сторону и назад, совершена роковая ошибка перед историей, перед экономикой, перед культурой.
Двери храма обещанного обустроенного благоденствия не открылись. И простодушная наивность народа, падение России в рыночное никуда теперь с болью напоминает невеселую восточную легенду о доверчивом простаке, потерявшем осознание добра и зла, ада и рая. И у меня нет ни малейшего сомнения, что не рыдания в пространство, а поддержка народа словом писателей особо необходима в наши дни туманной путаницы целей, ибо, право же, незачем негодовать, что самоубийственное разорение деревни, разруха в отечественной промышленности не мешают бодрой артикуляции, сочному утешающему голосу проповедника на телевизионном экране об укрепляющейся стабильности, о повышении жизненного уровня, придуманных жрецами развала социалистического прошлого при помощи чрезвычайно заостренной формулы, название которой — нелюбовь, мягко говоря, к былой, сытой и, в общем, благополучной России.
Известно, что держава есть народ, Отечество — нация. Но, как это ни прискорбно, общество наших дней состоит из многочисленных зомбированных обывателей, мечтающих жить не в цивилизации социализма, а в показной, щедро размалеванной рекламами европейской цивилизации, не зная её проблем и несчастий, её скрытой от глаз совсем уж не роскошной действительности. Кроме того, группа «миротворцев», умело выказывая многознающую усмешку на меркантильном лице, зачастую с выражением истины о состоянии мира, не жалея восклицательных знаков, заявляет, что на земле 6−7 лет не было войн благодаря существованию структуры НАТО и тонкой политике России (журналист Радзиховский). Однако не гибкая податливость, а достоинство и твердость российской позиции должны быть справедливой нормой отношений. В противном случае, куртуазная мягкость России станет необратимой трагедией. Это мы должны знать, если хотим существовать как государство.
Тем не менее ток-шоу «Народ хочет знать», показанное народу некоторое время назад по телевидению, как представляется, с успокоительными намерением заставить не бояться новой войны, зомбирует обывателя, как это делалось в 1938 году легкомысленно мурлыкающими, что мировая война, гигантским пожаром закипавшая в Европе, коснется СССР лишь в 1943 году, внушая некрепким головкам некий домашний покой.
— Пришла пора, думаю, не шельмуя друг друга, с полной серьезностью и глубиной понимания оценить — кто все-таки мы есть — писатели России? Сказать так искренне, исповедально и глубоко, как высказались Вы, Юрий Васильевич, в этом интервью, в канун своего знаменательного юбилея по судьбоносным не только для литературы, но и всей нашей жизни вопросам.
- Хочу лишь подчеркнуть в заключение. Коли основа поступков — воля, то серьезность характера писательской организации должна проявляться согласно пониманию веры в единую нелегкую судьбу всех вместе и каждого в отдельности, защищая человечность в человеке, правду и совесть Родины. Слабость воли и, значит, слабость характера есть гибельное отсутствие праведного разумения, что порождает товарную продажность образа мыслей и, как это ни странно, чувств. Наша спасательная истина в силе нравственных справедливостей.
Наша забота — здоровье отечественной литературы и, стало быть, охрана жизни великого русского слова, данного судьбой нашей профессии.
Беседовал Владимир ЮДИН,
член СП России, профессор,
г. Тверь.
