 |
| Русский дом | Роман Игнатов | 20.03.2009 |
…он вместе с театральным режиссёром В. Мейерхольдом, архитектором Б. Иофаном и другими деятелями культуры подписал письмо в правительство с просьбой уничтожить Храм Христа Спасителя, построенный в честь победы русского народа над армией Наполеона в 1812 году. 5 декабря 1931 года в 12 часов дня главный православный храм России был взорван.
По-разному складываются судьбы русских писателей. Каждый делает самостоятельно свой выбор и полностью отвечает за него, как и за дарованный ему Богом талант словесного творчества
Одной из культовых фигур российской интеллигенции конца XIX века, а затем и партии большевиков, почти весь XX век был писатель Максим Горький. Его книги переиздавались многотысячными тиражами. Школьники обязаны были читать его «Песню о Буревестнике», пьесу «На дне», а в старших классах анализировать довольно скучный роман «Мать». Биография писателя в целом всем знакома. Но мы отметим некоторые, ключевые на наш взгляд, вехи и обстоятельства его жизни, которые, как нам кажется, малоизвестны.
Пешков Алексей Максимович родился 28 марта 1868 года в г. Нижнем Новгороде. В 1892 году был напечатан его первый рассказ «Макар Чудра» под псевдонимом М.Горький. Умер 18 июня 1936 года в Горках, под Москвой. Похоронен на Красной площади.
В детстве Алёша трудился в иконной лавке, некоторое время был учеником в иконописной мастерской. В юношеском возрасте увлекался философией Фридриха Ницше. В 1887 году пытался покончить с собой. Причиной попытки самоубийства молодого человека был тяжёлый душевный разлад, который привёл к тому, что в конечном итоге Алексей Пешков стал типичным «лишним человеком».
В 1891 году Алексей, ведомый духом мятежа, уходит бродяжничать из Нижнего Новгорода. В Куряжском монастыре, что под Харьковом, он увидел святого праведного Иоанна Кронштадского. Между ними состоялся разговор, который писатель запомнил на долгие годы…
Впервые Максим Горький напечатал злобно-карикатурное описание их краткой встречи в литературном приложении к газете «Накануне» в 1922 годуу. В этом очерке он свидетельствует о себе и своём отношении к мiру: «…Меня крутил по земле вихрь сомнений, я ходил среди людей полуслепой, не понимая смысла их жизни, их страданий, почти до безумия изумлённый их глупостью и жестокостью, измятый своим бессилием, не находя нигде ответов на острые вопросы, а они резали душу мне».
Это состояние души писателя-странника не укрылось от праведного старца. Максим Горький привёл в очерке простое вразумление, сказанное ему святым прозорливцем: «Церковь говорит тебе: зло — от дьявола, и ты или веришь этому — благо тебе, или не веришь — тогда погиб <…> Я знаю <…> ты возмутитель жизни, ты ходишь, возмущая людей<…>».
Максим Горький задал св. Иоанну Кронштадтскому такой вопрос: «Если Бог всемогущ, зачем же допускает козни дьявола?» На это ему дан был жёсткий ответ: «Не твое дело, отверженник, ставить вопросы сии! Разумей это и — оставь меня…»
Кому-то могут показаться грубыми эти слова праведника, но Горький просто не смог бы смиренно воспринять богословский ответ на него и, стараясь «загнать в тупик» батюшку, стал бы задавать ещё более «каверзные вопросы». И поскольку в его сердце не было искреннего стремления к Истине, пользы от беседы со святым он бы всё равно не получил.
Комментарии, которыми сопровождает этот мучительный диалог М. Горький, оскорбительны по отношению к святому. Но слова старца, назвавшего писателя посланником дьявола, приведены, кажется, без искажений: «<…>Видел я таких, людям помогать хотите, а себе помочь не можете! Шляетесь, спрашиваете, обременяя совесть чужую, смутьяны, а совесть пастыря отвечает за вас пред Господом! Бог наш — чистоты и ясности душевной требует, а вы засоряете души ближних хитростями словосплетений дьявольских…»
В очерке «В.Г.Короленко» Горький даёт такую характеристику святому праведному Иоанну Кронштадтскому: «Человек искренне верующий, как веруют немудрые, сельские попики, хорошего, честного сердца. Мне кажется, он испуган своей популярностью, тяжела она ему… Чувствуется, что как будто он действует не по своей воле. Всё время спрашивает Бога своего: так ли, Господи?»
Тут Максим Горький очень точно подметил один из главных признаков святости — отречение от своей воли ради воли Божией.
Расставшись с отцом Иоанном, Пешков летом этого же 1891 года пришёл в монастырь св. Тихона Задонского… А спустя пять лет в 1896 году, в «Самарской газете» от 14 февраля напечатал очерк «У схимника», в котором рассказал о своей встрече с монахом-затворником.
«Я спустился в склеп под полом церкви… Предо мною было… ху¬ое старческое лицо… Я пристально смотрел в его глаза, и меня смущал и удивлял их живой спокойный блеск… Было в них много… ровным светом сияющего огня и много силы, покорявшей меня, опустившегося в эту яму из любопытства — из злого любопытства, в котором была и частица желания смутить мир души человека, отрекшегося от жизни».
С мистическим ужасом автор размышляет о великом старце этом, выходившем из затвора только раз в году на Пасху: «…Что же поддерживает в его полуистлевшем теле жизнь, и чем питается огонь, сияющий в его глазах, — в его глазах, целый год лишённых солнечного света… Чем живёт этот человек, в гробе живущий, — чего ради?» Но ответить он не смог. От этого неведомого старца Алексей Пешков услышал духовное вразумление: «Держи сердце своё в чистоте, но и, загрязнив его, не отчаивайся… Помни: жив Бог — жива душа твоя! Но если умер Бог в сердце твоём — нет тебе спасения, и погибнешь ты, яко червь…»
Выйдя от схимника, Алексей Пешков всё думал о нём, поражённый высотой и глубиной его: «Он был там, в земле, под храмом, в котором каждый день многие души, молясь, изнывали под тяжестью грехов своих, и мне казалось, что вся масса их страданий и скорбей падает сквозь отверстия в полу храма в сырой склеп подвижника, падает и давит собою дряхлое тело его. И он молится денно и нощно за этих людей, собирающихся в храме над ним, молится за них к Богу, Господину своему, в силу и благость Которого он непоколебимо верует, — молится из-под земли и уверен, что молитва его дойдёт до небес…»
Это были встречи, открывающие душе путь ко спасению, которым писатель воспользоваться не смог и не захотел. Думается, что после этих знаковых встреч Максим Горький окончательно стал ожесточённым противником Святой Руси. Этот несомненный факт имел не только документальное подтверждение.
В архиве писателя после его смерти была обнаружена белоэмигрантская газета «Возрождение» 1933 года со статьёй «Памяти преподобного Серафима Саровского (2 января 1833—2/15 января 1933)» и гнусненькая заметка о св. Серафиме Саровском, написанная самим Горьким. Он не мог не знать и не слышать о св. Серафиме Саровском, всенародное почитание которого воплотилось на торжествах 1903 года при участии Императора Николая II.
На третий год после великого праздника Максим Горький издал в Германии и Франции клеветнический памфлет «Русский царь», в котором были и такие слова: «Лицо царя… Это было лицо человека, прежде всего, болезненно трусливого, а потом злого и неумного… Душа [царя — Р. И.] ничтожная… коптела, наполняя страну мою смрадом духовного разврата и преступлений…»
Клевету Горького о болезненной трусливости Николая II позже опровергли сами большевики. Ленинградским издательством «Красная звезда» в 1927 году был издан сборник воспоминаний и документов «Отречение Николая II» и переиздан московским издательством «Советский писатель» в 1990 году. Один из авторов-составителей сборника пишет о Николае II: «Где же тряпка? Где сосулька? Где слабовольное ничтожество? В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека — самого Николая. Он стоек, и меньше всех струсил».
Вот, что говорил Горький в панегирике «В.И.Ленин», написанном в 1930 году о вожде мировой революции: «…Великое дитя окаянного мира сего… настоящий человек мира сего…» Эти слова отсылают читателя прямо к Евангелию, в котором князем мира сего называется сатана. Широко известен приказ «великого дитяти»: «Чем большее число <…> духовенства удастся <…> расстрелять, тем лучше». В гимне Горького есть ещё и такие слова: «.Ленин умер. Наследники его разума и воли его — живы. Живы и работают так успешно, как никто, никогда, нигде в мире не работал».
В 1929 году на открытии Второго Всесоюзного съезда воинствующих безбожников Горький сказал, что «в той любви, которую проповедуют церковники, христиане, — огромнейшее количество ненависти к человеку». Во время речи его в президиум поступила записка, в которой было написано: «Горе тому, кто пререкается с Создателем». Горький, зачитав её вслух, ответил, что религии нет места в России: «Кто может быть сильнее нашей воли и сильнее нашего разума? Наш разум, наша воля — вот что создаёт чудеса. Кто создал богов? Мы, наша фантазия, наше воображение. Раз мы их создали, мы имеем право их ниспровергнуть». Эти слова писателя были встречены одобрительными аплодисментами.
«Нам не надо никого, кроме человека, его свободного разума», — высказал своё кредо Максим Горький, будто забыв о том зле, который творил в 1917 году освобождённый от Бога и совести человеческий разум. Писатель видел действие «освобождённого разума» тогда и с ужасом описывал кровавую вакханалию революции в «Несвоевременных мыслях». Тем не менее, он вместе с театральным режиссёром В. Мейерхольдом, архитектором Б. Иофаном и другими деятелями культуры подписал письмо в правительство с просьбой уничтожить Храм Христа Спасителя, построенный в честь победы русского народа над армией Наполеона в 1812 году.
5 декабря 1931 года в 12 часов дня главный православный храм России был взорван. Плиты с именами героев Отечественной войны 1812 года были раздроблены, крошками от них посыпаны дорожки в парках Москвы. Другие части храма пошли на обустройство станций метро «Кропоткинская», «Охотный ряд» и «Новокузнецкая».
В сознании народа за 70 лет советской власти был сформирован образ Горького страдальца и правдолюбца, живущего в бедности и нужде. Но вот что писал о нём в своих дневниках его собрат по перу К.И.Чуковский: «Сейчас вспомнил, как Леонид Андреев (писатель, тоже богоборец — Р. И.) ругал мне Горького: „Обратите внимание: Горький — пролетарий, а всё льнет к богатым — к Морозовым, к Сытину, к (он назвал ряд имён). Я попробовал с ним в Италии ехать в одном поезде — куда тебе! Разорился. Нет никаких сил: путешествует как принц“».
Отметим, что Савва Морозов щедро финансировал большевиков. В «Дневнике» Чуковский пишет: «Память у Горького выше всех других его умственных способностей. Способность логически рассуждать у него мизерна, способность к научным обобщениям меньше, чем у 14 летнего мальчика…»
Революции 1917 года принесли Горькому, как любителю искусства, много выгоды. Поэтесса Зинаида Гиппиус писала 18 мая 1918 года, находясь ещё в Петрограде: «Горький скупает за бесценок старинные вещи у „буржуев“, умирающих с голоду».
Ещё в 1917 году Горький опубликовал такое признание: «…Я никогда ни в чём и не перед кем… не каялся, ибо к этому… питаю органическое отвращение. Да и не в чем мне каяться…»
Эти слова знаменитого писателя зримо свидетельствуют о катастрофе его личности, представляющей собой образ и подобие Божие, ставшей на гибельный путь борьбы против Творца всего сущего, против Святой Руси и Церкви… непобедимых.
