 |
| Седмицa.Ru | 17.03.2009 |
Святой благоверный князь Даниил Московский
Статья из т. 14 «Православной энциклопедии». Москва, 2006 г.
Даниил Александрович (1261, Владимир на Клязьме — 5.03.1303, Москва), св. кн. московский (пам. 4 марта, 30 авг., в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых), 4-й, младший, из сыновей блгв. кн. Александра Ярославича Невского. Небесным покровителем Д. А. был изображенный на его печати прп. Даниил Столпник. После смерти отца Д. А. получил в удел Москву, но поскольку к тому времени ему было ок. 2 лет, его взял под опеку дядя — вел. кн. Владимирский Ярослав (Афанасий) Ярославич (1264−1271), тиуны к-рого управляли Московским княжеством 7 лет.
К нач. 80-х гг. XIII в. относятся первые сведения о том, что Д. А. стал принимать активное участие в политической жизни Сев.-Вост. Руси. На 80−90-е гг. XIII в. пришлось обострение борьбы за владимирский великокняжеский стол между сыновьями Александра Невского — св. кн. Димитрием Александровичем, к-рый опирался на поддержку темника Ногая, могущественного правителя зап. улусов Орды, и Андреем Александровичем, искавшим помощи у ханов, сидевших в Сарае. Андрею, опиравшемуся на поддержку не только Орды, но и ряда рус. князей, удалось к нач. 1282 г. отнять великокняжеский стол у старшего брата. В это время Д. А. выступал против Димитрия Александровича. В 1282 г. вместе с тверским кн. Святославом Ярославичем и новгородцами он участвовал в походе на Переяславль — центр удельного княжества Димитрия, войска к-рого встретили противников у Дмитрова. После 5-дневного стояния и переговоров был заключен мир.
С этого времени можно говорить о сближении Д. А. с правителями Твери. В 1285 г. в отражении нападения литовцев на владения Тверского еп. Симеона участвовали не только тверские, но и московские войска. По предположению А. Н. Насонова (Насонов. 20022. С. 273), когда в 1285 г. произошла новая вспышка борьбы за великокняжеский стол, Д. А. вместе с блгв. тверским кн. Михаилом Ярославичем выступил на стороне вел. кн. Димитрия. Совместно они прогнали войско «царевича», к-рого привел из Сарая Андрей Александрович (в летописях говорится о том, что «Дмитрии, съчтася с братьею, царевича прогна, а бояры Андреевы изыма»; см., напр.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 526). Однако, когда в 1288 г. Михаил Ярославич «не въсхоте… покоритися» вел. князю, Д. А. выступил на стороне старшего брата, с к-рым у него теперь установились особенно тесные связи и А. вместе с ростовским кн. Дмитрием Борисовичем и городецким кн. Андреем Александровичем участвовал в походе вел. князя на Тверь, закончившемся осадой Кашина и заключением мира.
В 1293 г. Андрей Александрович и его союзники отправились в Сарай к хану Тохте с жалобами на вел. кн. Димитрия. Хан выслал против Димитрия и его союзников войско во главе со своим братом Туданом (в рус. летописях он именуется «Дюденем»), к-рое жестоко разорило земли вел. князя и его сторонников. Обманув («обольстиша») Д. А., ордынское войско захватило и разорило Москву, разорены были также московские «волости и села». Когда в следующем году Димитрий Александрович умер, Д. А. стал во главе князей — противников Андрея, начавшего заявлять притязания на нек-рые уделы.
Как свидетельствует запись в новгородской Служебной Минее XII в. (ГИМ. Син. N 161. Л. 260 об.; опубл.: Щепкина М. В., Протасьева Т. Н., Костюхина Л. М., Голышенко В. С. Описание пергаменных рукописей ГИМ. Ч. 1: Русские рукописи // АЕ за 1964 г. 1965. С. 146), поздней осенью 1296 г. новгородцы выгнали наместников кн. Андрея и пригласили на новгородский стол Д. А., приславшего в город наместником своего сына Иоанна (см. Иоанн I Даниилович Калита). Было заключено соглашение о союзе между Новгородом, Д. А. и тверским кн. Михаилом Ярославичем, по к-рому новгородцы обязались помогать князьям, «аже будет тягота… от Андрея или от татарина» (ГВНиП. N 4. С. 14). Поскольку к этому времени установилась традиция, по к-рой вел. князь Владимирский был одновременно и новгородским князем, вокняжение Д. А. в Новгороде означало и появление у него притязаний на великокняжеский стол. В грамоте Новгороду Михаил Тверской назвал Д. А. «братом старейшимь», т. е. признал верховенство над собой (Там же). Все это позволяет характеризовать Д. А. как одного из главных участников политической жизни Сев.-Вост. Руси в посл. годы XIII в.
Если Д. А. и Михаил Ярославич собирали силы для борьбы с Андреем и его ордынскими союзниками, то союзник московского и тверского князей — сидевший в Переяславле сын Димитрия Александровича Иван — отправился за помощью в орду Ногая. Еще до его возвращения Андрей Александрович привел из Сарая войско во главе с Неврюем и хотел идти походом на Переяславль. Д. А. и Михаил тверской, собрав войска, стали у Юрьева Польского и закрыли Андрею Александровичу дорогу. Стороны не решились на войну. На съезде во Владимире был заключен мир, участники съезда «поделившеся княжением… и разъехашася коиждо в свояси» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 249). Условия заключенного соглашения нам неизвестны. Ясно только, что Андрею Александровичу не удалось занять Переяславль, но он сумел вернуть себе новгородский стол. Исследователи предполагают, что на этом съезде Д. А. и его союзники признали сидевшего в Сарае хана Тохту своим сюзереном, а он дал им ярлыки на их княжества.
Если в 80−90-х гг. XIII в. Д. А. был членом, а затем главой сильного союза князей, противостоявшего Андрею Александровичу и его союзникам — ростовским князьям, то к нач. XIV в. положение осложнилось, т. к. Михаил тверской перешел в ряды союзников вел. кн. Андрея. В 1300 г. на новом съезде князей в Дмитрове произошел разрыв отношений между Михаилом тверским и Иваном Переяславским. В записи о съезде в Лаврентьевской летописи, к-рая в заключительной части отражает летопись, составленную при дворе Михаила тверского, в перечне участников Д. А. указан на 3-м месте, после вел. кн. Андрея и самого Михаила. По всей видимости, Михаил уже не признавал Д. А. «братом стареишим».
Однако именно в этой неблагоприятной ситуации Д. А. предпринял ряд действий, направленных на усиление своего княжества. Осенью 1300 г., вмешавшись в борьбу рязанских князей за главный стол в Рязанской земле, Д. А. пришел с войском к ее столице — Переяславлю и нанес поражение войску кн. Константина, к-рый «некакою хитростью» был взят в плен. Д. А. не остановился перед тем, что на стороне рязанского князя выступали ордынские войска (как отметил летописец, «много и татар избито бысть», см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486). Это был рискованный шаг, так как к 1300 г. двоевластие в Орде прекратилось и все улусы подчинились власти хана Тохты. Ряд исследователей полагают, что в результате московско-рязанской войны в состав Московского княжества вошел рязанский г. Коломна с прилегающими волостями.
Новый важный шаг был предпринят в 1302 г. 15 мая умер бездетный переяславский кн. Иван Дмитриевич. По традиции, выморочные княжества входили в состав владений вел. князя Владимирского. Андрей Александрович послал своих наместников в Переяславль и осенью того же года отправился в Орду, возможно, за ярлыком на Переяславское княжество. Зимой 1302/3 г. Д. А., ссылаясь на то, что кн. Иван «благослови в свое место князя Данила» (Присёлков. 1950. С. 350), послал войска, к-рые выгнали наместников вел. князя и заняли Переяславль. Благодаря действиям Д. А. Московское княжество к концу его правления стало одним из самых сильных княжеств Сев.-Вос. Руси, как показал Горский, на службу к Д. А. в Москву начали переходить бояре из др. земель. 5 марта 1303 г. московский князь скончался. Эта дата читается в Лаврентьевской и Троицкой летописях. В более поздних летописных сводах, прежде всего в Софийской I летописи старшего извода, указано 4 марта, эта же дата приведена в «Книге степенной царского родословия» и позднее получившая общее признание; в «Описании о российских святых» читается 14 марта (С. 57).
В браке с кнг. Агриппиной Д. А. имел сыновей: блгв. вел. кн. Георгия (Юрия) Даниловича († 1325), Михаила, Александра († 1308), Бориса († 1320), вел. кн. Иоанна Калиту († 1340), Симеона († после 1322), Василия, блгв. кн. Афанасия Данииловича († 1322) и Даниила (РГБ. Ф. 344. N 99. Л. 37−37 об.; ДРВ. Ч. 6. С. 439−440), — и дочь Анну († до 1353) (ДДГ. N 2. С. 12).
Д. А. умер «на Москве в своеи отчине в черньцех и в скиме» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486). В Троицкой летописи (митрополичьем своде нач. XV в.) добавлено, что Д. А. «положен бысть в церкви святого Михаила на Москве» (Присёлков. 1950. С. 351). Это указание, однако, связано с тем, что к нач. XV в. прочно установился обычай хоронить московских князей в Архангельском соборе.
В Рогожском летописце и Симеоновской летописи — текстах, отразивших тверскую редакцию того же московского свода, — говорится об основании Иоанном Калитой в 1330 г. на княжеском дворе в Кремле мон-ря в честь Преображения Господня, во главе к-рого был поставлен настоятель в сане архимандрита (см. Московский в честь Преображения Господня муж. мон-рь в Кремле). В этой связи отмечено, что ранее Д. А. устроил «архимандритию из святаго Данила за рекою», где была поставлена церковь, посвященная его св. патрону (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 46) (см. Данилов во имя прп. Даниила Столпника московский мон-рь). По предположению В. А. Кучкина, для учреждения архимандритии Д. А. воспользовался переездом в 1299 г. во Владимир из Киева митр. св. Максима. Однако известно, что со времени вокняжения Д. А. Московская земля являлась частью Ростовской епархии, в 1274—1299 гг., вероятно, входила в состав Владимиро-Суздальской епархии. Т. о., благословение на основание обители мог дать епархиальный архиерей. Поскольку в Архангельском соборе гробница Д. А. не обнаружена, а она никак не могла быть забыта его потомками, есть веские основания согласиться со сведениями, приведенными в Степенной книге XVI в., что Д. А. был похоронен в основанном им в честь своего св. патрона мон-ре. Произведенные в Даниловом мон-ре в 80-х гг. XX в. археологические раскопки не обнаружили следов каменного храма XIII в., но найденные многочисленные захоронения, остатки каменных надгробных плит с надписями, датируемые кон. XV — 1-й пол. XVI в., говорят о существовании здесь кладбища, к-рое, очевидно, находилось рядом с несохранившейся деревянной ц. Даниила Столпника.
В том же летописном известии указывается, что Иоанн Калита «приведе» архимандритию в Кремль «и близ себе учини ю». Составитель летописного рассказа видел в этом деяние, свидетельствующее о благочестии Калиты и о его заботе об обители, к-рую он переместил на свой двор, «хотя всегда в дозоре видети ю» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 46). Однако этот поступок сказался неблагоприятно на судьбе основанного Д. А. мон-ря и его гробницы, расположенной рядом с церковью Даниила Столпника. По рассказу Степенной книги, после переноса «архимандритии» и сам мон-рь, «и села, и все наследие» были переданы под начало архимандрита Спасского мон-ря. Со временем «нерадением архимандритов спасских» Данилов мон-рь перестал существовать, на его месте сохранилась церковь, расположенная рядом с поселением, носившим название «сельцо Даниловское» (Там же. Т. 21. Ч. 1. С. 298).
Почитание. Предание, записанное в сер. XVI в. составителями Степенной книги, повествует о явлении Д. А. юноше из свиты вел. кн. Иоанна III Васильевича; святой упрекнул вел. князя за то, что он забыл своего предка. После этого Иван III устроил «соборные панихиды» и стал раздавать милостыню, чтобы молились о душах его предков, но на судьбе мон-ря и погребения Д. А. это никак не отразилось. К 1-й пол. XVI в. относятся первые свидетельства о местном почитании Д. А. как святого. В правление Василия III случилось чудо с кн. И. М. Шуйским, к-рый, несмотря на предупреждения одного из местных жителей, ступил ногой на камень, лежавший на могиле Д. А., чтобы сесть на коня. После такого поступка он едва не умер и исцелился лишь после того, как священник отслужил молебен у могилы Д. А. Уже в правление Иоанна IV Васильевича после молитвы у гроба Д. А. исцелился больной сын ехавшего в Москву коломенского купца.
Поминание «благоверного великого князя-инока Данила» содержится в синодике великих и удельных князей и княгинь, отправленном в нач. 1557 г. из Москвы К-польскому патриарху Иоасафу II для внесения в Патриарший синодик (Россия и греч. мир в XVI в. М., 2004. Т. 1. С. 399). В 50-х гг. XVI в. были приняты меры для восстановления Данилова мон-ря, в к-ром гробница прямого предка московских правителей была бы окружена должным почитанием. В кон. 50-х гг. в мон-ре уже жила братия во главе со строителем. 6 дек. 1559 г. Иоанн IV пожаловал обители волость на юге Московского у. (см.: Антонов А. В. К истории возобновления моск. Данилова мон-ря // РД. 2000. Вып. 6. С. 179−184). 18 мая 1561 г. в присутствии царя и митр. св. Макария был освящен построенный в мон-ре каменный собор в память «святых отец седми Соборов и пророка Даниила» (ПСРЛ. Т. 13. С. 332). Царь установил обычай, по к-рому ежегодно он сам и митрополит с собором должны были посещать мон-рь, где в этот день должны были совершаться заупокойные службы по Д. А. На могиле Д. А., по-видимому, в это время была установлена плита с надписью, что здесь похоронен Д. А., скончавшийся 4 марта 6811 (1303) г. Надпись сохранилась в копии кон. XVII или нач. XVIII в.
30 авг. 1652 г. по повелению царя Алексея Михайловича и патриарха Никона останки Д. А. были перенесены в собор в честь св. Отцов семи Вселенских Соборов Данилова мон-ря и положены в раке напротив правого клироса (об этом сообщала надпись на плите близ раки). Е. Е. Голубинский считал, что мощи Д. А. «обретены были только в чаянии прославления их чудотворениями», празднование же св. князю было установлено в кон. XVIII — нач. XIX в., при митр. Платоне (Левшине) (Голубинский. Канонизация святых. С. 190). Имя Д. А. как святого действительно не упоминается в Уставе московского Успенского собора (ок. 1634). В 1677 г. на церковном Соборе, обсуждавшем вопрос о канонизации блгв. кнг. Анны Кашинской, было постановлено, что она заслуживает, как и Д. А., того, чтобы «панихиды, и литургии служити, и милостыню творити». Здесь же было отмечено, что хотя с останками Д. А. связаны «известная явления и чудеса», но служба в его честь не совершается: «Кондаков и тропарей не бысть и отныне и не есть» (ЧОИДР. 1871. Кн. 4. С. 15). Однако уже в Месяцеслове келаря Троице-Сергиева мон-ря Симона (Азарьина) (сер. 50-х гг. XVII в.) под 4 марта отмечается преставление «святаго благовернаго князя Данила Александровича Московскаго, и погребен бысть в Даниловском монастыре, пострижен и в схиме, от негож создан бысть монастырь тот, и многа исцеления Бог дарова от гроба его всем приходящим с верою» (РГБ. МДА. N 201. Л. 312 об.).
По монастырской описи 1701 г., рака с мощами Д. А. стояла в юго-вост. углу собора перед иконостасом. В 1763 г. рака со св. мощами была перенесена в арку у левого клироса, между центральной частью храма и сев. приделом. Деревянная рака имела серебряный оклад, устроенный на средства кн. Ф. И. Голицына. В 1812 г. франц. солдаты похитили оклад, в 1817 г. по проекту Е. Кафтанникова была изготовлена новая серебряная позолоченная рака. В 1-й пол. XIX в. (после 1812) в Даниловом мон-ре был устроен придел в честь Д. А.
В 1917 г. мощи Д. А. были перенесены в Троицкий собор Данилова мон-ря и установлены под сенью у сев.-вост. столпа, в 1929 г. рака вернулась в храм св. Отцов семи Вселенских Соборов. В 1930 г. Данилов мон-рь был закрыт, 7 окт. во время всенощного бдения мощи Д. А. были перенесены в действующую приходскую ц. Воскресения Словущего, расположенную рядом с обителью. Судьба св. мощей после закрытия этого храма в 1932 г. неизвестна.
Сохранились частицы мощей Д. А. Одна частица, принадлежавшая некогда архиеп. Феодору (Поздеевскому), 29 мая 1986 г. была передана в мон-рь из США. Др. частицу вернул обители 17 марта 1995 г. живший в США прот. И. Мейендорф, получивший ее от акад. Д. С. Лихачёва, к-рому ковчежец со святыней передал на хранение проф. И. Е. Аничков с наказом вернуть Церкви в благоприятное время. Аничков получил частицу мощей Д. А. в 1929 г. от неизвестного по имени архиерея в одном из сев. городов России, где оба отбывали ссылку. В наст. время металлическая позолоченная рака с частицей мощей Д. А. находится в храме св. Отцов семи Вселенских Соборов (под сев. аркой, ведущей в придел во имя Д. А.), над ракой установлена резная деревянная сень. Ковчег с частицей мощей находится также в Троицком соборе мон-ря. Кроме того, в обители имеется неск. икон с частицами мощей Д. А.
Житие и служба. На рубеже 50-х и 60-х гг. XVI в. в высших светских и церковных кругах возник замысел создания «Книги степенной царского родословия» — произведения, в к-ром древнерус. история изображалась бы как серия биографий правивших Русской землей государей и где уделялось бы огромное внимание и жизни, и посмертной судьбе членов династии Рюриковичей. В тексте Степенной книги, работа над к-рой была завершена в 1563 г., в перечне «новых чудотворцев» — членов династии Рюриковичей — под 4 марта значилось «Житие преподобнаго великого князя Данила Донскаго [так!], иже на Москве» (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 39). В «Житие» («Иже о блаженном великом князе Даниле сказания») внесены рассказы о чудесах у надгробия Д. А. с кн. Шуйским и коломенским купцом. Степенная книга называет Д. А. «святым», «праведнодержавным» (Там же. С. 315). В сообщении о его рождении он характеризуется как «наследник Русьскому царствию» и «великий князь». Князь прославляется как миротворец, к-рый даже в ходе междоусобиц «бес кровопролития брань утоляше и мир составляше», благодаря чему «ни от кого же неврежена бысть держава его» (Там же. С. 291, 296). Правление Д. А. рассматривается как переломный этап в истории династии Рюриковичей и Русской земли, с ним связывали переход столичного статуса к Москве: «От Всеволода же Юрьевича и до Данила Александровича в Володимери державствоваху. От Данила же на Москве Богом утвержено бысть царствие Русских государей» (Там же. С. 4).
Повесть о Д. А. из Степенной книги под 4 марта включена в состав Миней Четьих Иоанна Милютина (ГИМ. Син. N 803), на ее основе была составлена краткая проложная редакция, изданная в 1662 г. (Пролог. Март-Август. М., 1662. Л. 20−21). В кон. XVIII в. митр. Платон (Левшин) на основе Степенной книги, летописей и «Истории Российской» кн. М. М. Щербатова составил новое Житие Д. А. ([Платон (Левшин), митр.]. Служба и Житие преподобного и благоверного отца нашего Даниила, великого князя Московского. М., 1791).
Наиболее ранняя сохранившаяся служба Д. А. была составлена по повелению патриарха св. Иова († 1607) «тщанием и труды» С. Р. Алферьева и инока Сергия из переславль-залесского Данилова во имя Св. Троицы мон-ря (РГБ. Ф. 310. N 300, список 2-й пол. XVII в.). Однако этот текст не получил распространения. В правление царей Иоанна V и Петра I Алексеевичей возникла его новая редакция, в к-рой уже многократно упоминалась рака, появившаяся в 1652 г. Новая служба Д. А. была написана в 1711 г. иером. Чудова мон-ря и справщиком Печатного двора Карионом (Истоминым) по заказу игум. Данилова мон-ря Макария и бывш. дьяка старца Кариона (Борина). Еще одна служба Д. А. была составлена при имп. Елисавете Петровне (ЦМиАР. КП 3945.6, список кон. 50-х гг. XVIII в.), образцом для нее стала служба св. Александру Невскому. Опубликованная в 1791 г. вместе с Житием, она получила наибольшее распространение в обиходе РПЦ.
В повестях о начале Москвы XVII в., где отразились народные предания, возникшие, по-видимому, не ранее сер. XVI в., Д. А. выступает как мифологизированный персонаж: вел. кн. Даниил Иванович, суздальский кн. Даниил Александрович Невский (см.: Тихомиров М. Н. Древняя Москва в XII- XV вв.: Средневек. Россия на междунар. путях: XIV—XV вв. М., 19922. С. 176−179). В тексте этих повестей отсутствуют следы почитания Д. А. как святого. Лишь однажды он называется «благоверным князем», принявшим «мученическую смерть от прелюбодеев жены своея», и уподобляется св. князьям Борису и Глебу (Там же. С. 178).
Источники: ПСРЛ. Т. 15. Ч. 1; Т. 18; т. 21. Ч. 1; Т. 34 (по указ.); Амфилохий (Казанский-Сергиевский), архим. Летописные и другие древние сказания о св. блгв. вел. кн. Данииле Александровиче. М., 1873; Присёлков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950; Минея (МП). Март. Ч. 1. С. 103−123; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати. М., 1998. Т. 3. С. 67, 166 [описание печатей Д. А.]; Московский патерик: Древнейшие святые Моск. земли. М., 2003. С. 8−24 [Житие], 26−30, 65−83.
Литература: Филарет (Гумилевский). РСв. Март. С. 45−49; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 145−146; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 126−127; Дионисий (Виноградов), архим. О св. блгв. Данииле, вел. кн. Московском. М., 1898; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Март. С. 22−24; Голубинский. Канонизация святых. С. 190; Кучкин В. А. О дате основания моск. Данилова мон-ря // ВИ. 1990. N 7. С. 164−166; он же. Первый моск. кн. Даниил Александрович // ОИ. 1995. N 1. С. 93−107; Беляев Л. А. Древние мон-ри Москвы по данным археологии. М., 1994. С. 101−151; История Москвы с древнейших времен до наших дней: В 3 т. М., 1997. Т. 1: XII—XVII вв. С. 31−34, 177; Lenhoff G. D. Unofficial Veneration of the Danilovichi in Muscovite Rus, // Culture and Identity in Muscovy: 1359−1584. М., 1997. P. 391−416; Борисов Н. С. Политика моск. Князей: (Кон. XIII — 1-я пол. XIV в.). М., 1999. С. 65−84; О святых мощах прп. кн. Даниила, Моск. чудотворца // Даниловский благовестник. М., 1999. Вып. 10. С. 40−41; Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000; Быкова И. М. Святой блгв. кн. Даниил Московский // Первый на Москве: Моск. Данилов мон-рь. М., 2000. С. 11−31; Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерус. гос-ва: Ист.-геогр. исслед. Монголы и Русь: История татар. политики на Руси. СПб., 20022. С. 271, 273, 278, 291; Алёхина Л. И. Служба и Житие блгв. кн. Даниила Московского из собрания ЦМиАР // Макариевские чт. М., 2003. Вып. 10. С. 494−505; Даниил Александрович — князь московский: Библиогр. указ. / ЦГПБ им. Н. А. Некрасова; ГПИБ. М., 2003; Святой блгв. кн. Даниил Московский. М., 2003; Янин В. Л. К вопросу о роли Синодального списка Новгородской I летописи в рус. летописании XV в. // Он же. Средневековый Новгород: Очерки археологии и истории. М., 2004. С. 306−311.
Б. Н. Флоря
Иконография посвященная святому благоверному князю Даниилу
Существует 2 извода иконографии Д. А.: в княжеских одеждах и в схиме. В Лицевом летописном своде 70-х гг. XVI в. ему отводится важная роль как основателю правосл. Московского царства. В миниатюрах свода Д. А. представлен в княжеских одеждах, без нимба, фигура выделяется композиционно, цветом одежд, языком жестов. Изображен в сценах: рождение у блгв. вел. кн. Александра Невского сына (Древний летописец, — 1-й Остермановский том. БАН. 31. 7. 30. Л. 44); поход на Рязань против татар (2-й Остермановский том. БАН. 31. 7. 30. Л. 195 об.): Д. А. на коне, впереди войска, в латах и княжеской шапке; вверху — он берет в плен кн. Рязанского Константина; съезд рус. князей в Дмитрове (Л. 198 об.): Д. А. 3-й слева, в синем плаще, его десница с указующим жестом (знаком приказания); передача Переяславля кн. Иоанном Димитриевичем своему дяде Д. А., назначение наместников в Переяславль (Л. 202): Д. А. справа, в синем плаще, с княжеским жезлом, на 2-м плане изображение Переяславля; пострижение и преставление (Л. 204 об.): Д. А. на ложе, в схимнических одеждах, на фоне одноглавого храма Данилова мон-ря; отпевание и погребение (Л. 205) на фоне Архангельского собора Московского Кремля, перед гробом 4 сына Д. А., вверху — сын Юрий, к-рого переяславцы не пускают в Москву на погребение отца, боясь, чтобы вел. кн. Андрей Александрович не занял их город. Изображение исторических событий связано с их изложением в Степенной книге в «Повести о богоснабдимом великом князе Данииле Александровиче Московском»; соответствующие миниатюрам тексты являются компиляцией выдержек из летописей, Степенной книги, Хронографов, житий, повестей.
В росписи сер. XVI в. средней Золотой палаты царского дворца в Московском Кремле образ Д. А. находился в откосе окна зап. стены (Забелин И. Е. Домашний быт рус. царей в XVI и XVII вв. М., 1990. Кн. 1. С. 164). Наиболее раннее сохранившееся изображение Д. А.- в стенописи Архангельского собора Московского Кремля, возобновленной в 1652—1666 гг. по первоначальной программе 1564−1565 гг. (Сизов Е. С. Датировка росписи Архангельского собора Московского Кремля и историческая основа некоторых ее сюжетов // Древнерус. искусство: XVII в. М., 1964. С. 160−174). Фигура святого помещена при входе в собор на юж. стороне сев.-зап. столпа: Д. А. с нимбом, в темно-коричневой монашеской мантии, охряная ряса перехвачена широким черным монашеским поясом с пряжкой, куколь схимы синего цвета (цвета одеяний те же, что и в миниатюрах Летописного свода), в правой руке блгв. князя — свернутый свиток, левая — в молении к благословляющему небесному покровителю прп. Даниилу Столпнику. Д. А. изображен средовеком с тонкими чертами лица, удлиненной полукруглой бородой с проседью, с изможденной плотью. В Архангельском соборе в схиме изображен также только брат Д. А.- вел. кн. Димитрий Александрович Переяславский (в сев.-зап. углу на зап. стене), что подчеркивает преемственность Москвы от Переяславля и избранную роль Московского гос-ва с самого начала его истории. В стенописи Грановитой палаты Кремля кон. XVI в. (возобновлена в 1882 палехскими мастерами Белоусовыми по описи иконописца С. Ушакова) — Д. А. в княжеских одеждах в откосе окна у Царского места, напротив — его сын Иоанн Калита (Забелин. С. 168).
В Царском Титулярнике 1672 г. «исторический портрет» Д. А. помещен после его отца — вел. кн. Александра Невского (РГАДА. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. III. N 7). К работе над Титулярником привлекались мастера Оружейной палаты Иван Максимов (ученик Симона Ушакова), «золотописец» Григорий Благушин, патриарший иконописец Дмитрий Львов (ДАИ. 1857. Т. 6. N 43. С. 188−200; Успенский А. И. Царские иконописцы. С. 33, 162, 166−167). Как и др. вел. князья, Д. А. изображен с нимбом. Портрет носит условный характер: оплечный образ святого в княжеских одеждах, с крупными чертами лица, удлиненным носом, вьющимися короткими волосами и полукруглой бородой вписан в овал, исполнен в традициях «живоподобия».
В 2 др. экземплярах Титулярника 1672−1673 гг., изготовленных по образцу 1672 г. для царя Алексея Михайловича и царевича Феодора Алексеевича, в работе над к-рыми также принимали участие иконописцы Макар Потапов и Федор Юрьев Репьев, изображение более парадное — поясное, в овале, в руках Д. А.- скипетр и держава, нимб отсутствует (РНБ. F. IV. 764. Л. 30; Эрм. 440. Л. 27). Подобная традиция сохранялась в более поздних живописных портретах на холсте (кон. XVIII в. ГРМ), на гравюрах и литографиях 1-й пол.- сер. XIX в. (РНБ, см. также: Адарюков, Обольянинов. Словарь портретов. С. 273), на костяных рельефах холмогорской работы, в серии небольших рельефных печатей (инталий) на зеленой сибир. яшме, вырезанных ок. 1723 г. нюрнбергским мастером И. К. Доршем (ГЭ), по-видимому, по заказу Я. В. Брюса (Д. А.- оплечно, в княжеских доспехах).
На миниатюре Синодика Новоиерусалимского Воскресенского мон-ря с изображением родословного древа рус. князей и царей, выполненным собственноручно вел. кнж. Татианой Михайловной Романовой в 1676—1682 гг. (ГИМ. Воскр. 66. Л. 56), Д. А. представлен вверху справа в схиме (Срезневский И. И. Родословное дерево рус. князей и царей: Рисунок 1676−1682 гг. // ИИАО. 1863. Т. 4. Стб. 308−310. Цв. рис. 17). В росписи Благовещенского собора Казанского кремля (ок. 1694) Д. А. изображен в княжеских одеждах (плащ с растительным орнаментом по светлому полю) — в откосе окна сев. стены, напротив блгв. кн. Александра Невского (имя святого определено по графье, колорит изменился вслед. пожаров) (Сорокатый Н. В. Кафедр. Благовещенский собор Казани // Сокровища культуры Татарстана. СПб., 2004. С. 133, 137 (Наследие народов РФ; 5).
В иконописи основным иконографическим изводом является изображение Д. А. в схиме. По описаниям в иконописных подлинниках XVIII — нач. XX в. под 5 марта святой представлен «подобием сед, брада поменьше Власиевы и тупее, на главе схима, ризы преподобническия» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 283; см. также: Большаков. Подлинник иконописный. С. 77); «подобием брада Сергиева, в шапке и во амфоре, сак лазорь, испод бакан» (БАН. Строг. 66. Л. 155); «типа русскаго, сед, борода не очень велика, но более средней величины и широковата, одежды монашеския, на голове схима» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 200). В лицевой рукописи XIX в., выполненной по протографу XVII в. (РНБ. Вяз. Q. 154. Л. 107), Д. А. с короткой бородой, без куколя (Маркелов. Т. 2. С. 391).
На самой ранней из известных икон кон. XVII — нач. XVIII в. (ГМИР), написанной под влиянием царских мастеров Оружейной палаты, Д. А. в схимнических одеждах предстоит Св. Троице ветхозаветной на фоне Данилова мон-ря. Тип лика — «русский», полукруглая борода с сильной проседью, правая рука сложена троеперстно, в левой — развернутый свиток с надписью, типичной для икон преподобных: «Не скорбите убо братие моя, но по сему…». Данилов мон-рь на иконе изображен с каменным, возведенным при царе Иоанне Грозном в сер. XVI в. одноглавым храмом св. Отцов семи Вселенских Соборов за каменными монастырскими стенами с башнями. Собор завершается рядами килевидных кокошников «в перебежку» (такую же систему расположения килевидных кокошников можно видеть на гравюре нач. XVIII в. П. Пикара (ГИМ)), с запада к храму примыкает ярусная колокольня с полукруглыми проемами и небольшим шатром. На заднем плане 2 главки храмов Покрова Богородицы и прор. Даниила, 2-й пол. XVII в.; впереди на холмистом поземе — деревянная часовенка. Иконография Д. А. в предстоянии Св. Троице выражала важную мысль о духовной преемственности собирателей правосл. Московской Руси. В Службе святого называют «домом Святыя Троицы», предстоящим «присно престолу Троичныя благодати». Св. мощи блгв. князя были принесены по повелению царя Алексея Михайловича и патриарха Никона в 1652 г. в ц. св. Отцов семи Вселенских Соборов «на прославление Святыя Троицы» (РГБ. Унд. 300. Л. 59 об.- 60); над мощами был поставлен образ святого с изображением Св. Троицы (Опись Данилова мон-ря 1701 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 102. Л. 2).
Иконы Д. А. с изображением Данилова мон-ря были распространены уже в XVII в. Сохранился иконный образец кон. XVII в. мастера Ивана Носа (ГИМ): Д. А.- в молении Спасителю перед высоким храмом, обитель окружена деревянной оградой-тыном, что отражает ранний этап монастырского строительства. 2-светный храм с карнизами на фасадах завершается 5 рядами ярусных полукруглых кокошников со стрельчатым верхом. Система расположения кокошников ярусами, а не «в перебежку» соответствует существующему варианту реконструкции храма (Ловкунас Н. А. Архитектурный ансамбль мон-ря // Первый на Москве. С. 178). Внизу храм окружен низкой галереей с угловой 2-пролетной звонницей, на горизонте часовня со стрельчатыми кокошниками. В XVII в. Д. А. изображался в молитвенном предстоянии Спасителю (на иконах типа Спаса Смоленского) среди избранных святых, как на прориси иконописца В. П. Гурьянова (Маркелов. Т. 1. С. 341), где он представлен в левой группе, со скрещенными на груди руками и с надписью на нимбе: «Данiилъ Князь».
Вскоре после перенесения св. мощей блгв. вел. кн. Александра Невского в Троицкий мон-рь С.-Петербурга (впосл. Александро-Невская лавра) 30 авг. 1724 г., в день празднования обретения мощей Д. А., был установлен общий праздник св. князьям и появились их парные изображения, напр. в местном ряду иконостаса храма св. Отцов семи Вселенских Соборов в Даниловом мон-ре (Опись Данилова мон-ря 1725 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 102. Л. 17). В приделе преподобных Симеона и Д. Столпников образы обоих св. князей находились в деисусе (Описание святыя соборныя церкви во имя Седми соборов Святых Отец, каменная. 1726 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 102. Л. 165 об.), а их парное изображение с благословляющим Спасителем вверху (1819, худож. С. В. Тарин) — на стене зап. фасада храма (трапезной церкви).
Вместе в молении Св. Троице новозаветной св. князья написаны на иконе кон. XVIII — нач. XIX в. (возможно, ок. 1803 — к 500-летию преставления Д. А. и 100-летию С.-Петербурга) (ГМИР): блгв. кн. Александр в княжеских одеждах на фоне красного занавеса осеняет царскую корону, скипетр и державу, Д. А. в схиме, с поднятыми в молении у груди руками, на фоне Московского Кремля (изображения разделяет колонна как знак новой столицы России). С.-Петербург и Москва представлены здесь как 2 разных мира, связанных духовной преемственностью их небесных покровителей. Изображение обоих князей помещалось на сени над ракой Д. А. (Опись Данилова мон-ря 1813 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 109. Л. 4 об.), на хоругвях, напр. сер. XVIII в. (на лицевой стороне — Воскресение Христово) из храма св. Отцов семи Вселенских Соборов (Опись Данилова мон-ря 1763 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 104. Л. 7.). Парные иконы Д. А. в схиме со свитком: «Не скорбите убо, братие» и вел. кн. Александра Невского в княжеских одеждах были распространены и в нач. XX в. (Данилов муж. мон-рь в Москве).
Имп. Екатериной II в Данилов мон-рь на раку святого был подарен покров из золотого глазета с шитыми царской короной, гербами и живописным изображением горностаевых хвостов (мотив княжеской одежды), голубой атласный с золотым крестом (Опись 1763 г. Л. 34; Опись Данилова мон-ря 1859 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 122. Л. 103−103 об). Покровы были подарены также фельдмаршалом С. Ф. Апраксиным, советником Дворцовой канцелярии А. Ф. Васильевым, полковником П. А. Южковым, позднее — графиней Апраксиной, Позняковым, моск. купцом Горбуновым, купцом Пищальниковым, Ефросимовой (Опись 1763 г. Л. 34−36; Опись Данилова мон-ря 1793 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 108. Л. 18а об.- 33 об.). На покрове, к-рый датирован, 1797 г. (на раку, обложенную в сер. XVIII в. серебром кн. Ф. И. Голицыным), было вышито изображение Д. А. с мантией золотого цвета и серебряной схимой, лик и руки исполнены живописно. На других покровах представлены княжеские символы и образы: крест с ангелами, держащими корону (1807), Нерукотворный Образ Христа (один из самых почитаемых великокняжеских и царских образов) с серафимами по сторонам (1801); по краям — тексты тропаря или кондака Д. А. На главу полагался возду? х из золотой парчи или серебряного глазета с крестами, на мощи — схима (Опись Данилова мон-ря 1760 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 102. Л. 18 об.-19, 23, 48), одна из к-рых, вклад кнж. С. Волконской в 1774 г., была с золотыми Голгофскими крестами, вышитыми по белому атласу (Опись Данилова мон-ря 1789 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 107. Л. 28 об.).
В XVIII в. Д. А. изображался в основном в монашеском одеянии, в частности на гравюре 1-й пол. XVIII в. М. Н. Нехорошевского с образом Владимирской иконы Божией Матери среди почитаемых рус. святых, в 5-м клейме сверху на правое поле (РНБ. Собр. А. В. Олсуфьева, см.: Ровинский. Народные картинки. Кн. 3. С. 493. N 1226). В сер. XVIII в. большой образ Д. А. в схиме был поставлен у его мощей (Опись 1763 г. Л. 4−6). В нач. 60-х гг. XVIII в. он был украшен на средства купца М. Козмина серебряным позолоченным окладом (Опись 1789 г. Л. 2 об.), в 1840 г. оклад был заменен новой серебряной чеканной позолоченной ризой с надписями на эмалевых дробницах (Описи Данилова мон-ря 1843, 1859 гг.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 120. Л. 7 об.; Ед. 122. Л. 13 об.). В живописных образах и иконах XVIII в. сохранялась древняя иконография Д. А.- схимника, предстоящего Св. Троице. Так, ок. 1794 г. были выполнены 4 аналойные иконы Д. А. в серебряных позолоченных чеканных окладах — святой в «монашеском великия схимы одеянии» со Св. Троицей в облаках, на одной — с Пресв. Богородицей и Младенцем Иисусом Христом (Опись 1793 г. Л. 17). Видимо, подобная икона св. князя нач. 60-х гг. XVIII в. (Опись 1763 г. Л. 117 об.) была поднесена еп. Крутицким Самуилом (Миславским), членом Святейшего Синода, имп. Екатерине II во время ее посещения Данилова мон-ря 30 авг. 1775 г., в день празднования памяти святого. Среди рус. вел. князей и царей, скопированных с гравированного портрета имп. Петра I с баталиями работы П. Пикарта (1717), Д. А. присутствует на гравюре 2-й пол. XVIII в. с изображением в центре имп. Екатерины II, ведущей за руку малолетнего сына Павла, вдали — Московский Кремль (Ровинский. Народные картинки. Кн. 2. С. 237, 239). В числе мн. др. святых Д. А. (с непокрытой головой) запечатлен на складне-мощевике 2-й пол. XVIII в. (ГММК).
В XIX в. сосуществовали различные традиции иконографии святого. Так, на новой серебряной раке 1817 г. (Опись 1859 г. Л. 12 об.- 13), выполненной в стиле классицизма, Д. А. был представлен и в княжеских одеждах, и в схиме. На боковой стороне — чеканное изображение святого в рост, в горностаевой мантии, со скипетром в правой руке. Судя по выполненному акварелью и тушью чертежу раки Е. Кафтанникова, образ святого был помещен в круге на золотом фоне, по бокам ветви, поддерживаемые ангелами (РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 561. Л. 2). На верхней позолоченной доске раки имелся чеканный образ Д. А. в схиме (на обороте доски — ковчежец с частью зуба блгв. кн. Александра Невского) (Опись 1859 г. Л. 12 об.- 13).
В трапезной ц. храма св. Отцов семи Вселенских Соборов за правым клиросом находился живописный образ Д. А. «в княжеском виде» (Опись Данилова монастыря 1824 г.- РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 112. Л. 4 об.). Ценным в худож. отношении считался храмовый образ из придела во имя Д. А. (освящен в 1805). На пилоне слева, у центрального иконостаса нового каменного Троицкого собора Данилова мон-ря (1838), стоял большой образ Д. А. в молении Спасителю «письма иконного» (иконы в иконостасе писались в 1835 Н. В. Щепетовым). На хоругви образ Д. А. был вышит по малиновому бархату с золотыми ветвями и виноградом (на др. стороне — «Зачатие прав. Анны» по освящению сев. придела). На эскизах 1868 г. небольших овальных образков в оправе, заказанных по распоряжению архим. Иакова, Д. А.- в горностаевой мантии и короне, со скипетром в руке (РГАДА. Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 695). В ц. свт. Николая Чудотворца в Толмачах в верхней части пристенного киота находится круглая икона 1-й пол. XIX в.- Д. А. в княжеских одеждах, руки возле груди (ГТГ).
В нач. XX в. особенное распространение получила иконография Д. А. в схиме со скрещенными на груди руками, ориентирующаяся на традицию надгробных изображений. На чудотворной иконе из часовни Данилова мон-ря (ныне в малом соборе в честь Донской иконы Божией Матери Донского мон-ря) Д. А. представлен с нимбом в виде лучей на фоне рассветного неба и темного пейзажа с небольшим деревянным монастырским храмом. На иконе этого времени из храма Сошествия Св. Духа на Даниловском кладбище фигура Д. А. в синей схиме с белыми голгофскими крестами возвышается над низкой линией горизонта, внизу, на берегу р. Москвы, — Даниловская слобода с домами и погостом, справа — шатровый деревянный храм с колокольней. Почитаемый аналойный образ с частицей св. мощей (ц. Покрова Богородицы Данилова мон-ря) представляет Д. А. в темных схимнических одеждах, с четками, на золотом орнаментированном фоне. Др. вариант иконографии (в горностаевой мантии, с поясным образом благословляющего Спасителя в облаках) встречается на иконе нач. XX в., созданной в среднерус. иконописных селах (частное собрание, Москва).
В стенописи старообрядческого Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве (1-я четв. XIX в., поновлена в 1897—1899) Д. А. изображен в схиме на юж. грани сев.-зап. столпа средокрестья, напротив — блгв. кн. Александр Невский. В росписи ц. Покрова Пресв. Богородицы Данилова мон-ря 2-й пол. XIX в. святой представлен с родителями, в княжеских одеждах, с прижатым к груди крестом и с мечом в левой руке, на фоне 5-главого Успенского собора Владимира. Образ Д. А. был включен в программу росписи 70-х гг. XIX в. зап. стены сев. придела во имя блгв. кн. Александра Невского в храме Христа Спасителя; у оконных арок и на дверях на сев. фасаде храма (представлены «просветители веры Христовой в России, хранители этой веры от врагов и помощники в битвах») находились горельефные изображения Д. А. в схиме работы скульпторов Н. А. Рамазанова, Ф. П. Толстого сер. XIX в. (Мостовский М. С. Храм Христа Спасителя / [Сост. закл. части: Б. Споров]. М., 1996п. С. 34, 36, 42, 78; Юбилейный справ. Имп. АХ: Список рус. художников / Сост. С. Н. Кондаков. Пг., 1914. Ч. 2. С. 269).
В композиции генеалогического древа российских государей в стенописи центрального свода парадных сеней Исторического музея в Москве 1883 г. (артель Ф. Г. Торопова) — фигура Д. А. вполоборота влево, в княжеском одеянии со скипетром в руке, в овале с растительным обрамлением. В ряду др. св. князей он написан на сев. стене в интерьере Вознесенского собора в Ельце (ок. 1888, художники А. К. Корзухин и К. В. Лебедев). Редкое изображение святого («милосердна начальника, вдов и сирот предстателя, нищих питателя») в княжеских одеждах, с крестом и денежным мешочком для раздачи бедным в руках — в росписи собора Всемилостивого Спаса (1900) Давидовой Вознесенской пуст.
Редким образцом житийной иконографии Д. А. являются литографии 1903 г. (выпущены Даниловым мон-рем к 600-летию преставления святого) с сюжетами Жития и видом Даниловой обители — Д. А. в среднике изображен в схиме, с небольшим одноглавым 3-апсидным храмом в руках как храмоздатель правосл. Москвы и основатель 1-го московского мон-ря. В клеймах отображены важные события из его жизни: благословение блгв. вел. кн. Александром Невским; Д. А. молится об устроении града Москвы; передача правления сыну Иоанну Калите; пострижение в иноческий образ и схиму; погребение в Даниловом мон-ре; чудо от гроба в царствование Иоанна Грозного — явление кн. И. М. Шуйскому; обретение и перенесение св. мощей при царе Алексее Михайловиче; вид Данилова мон-ря с юго-вост. стороны.
В Даниловом мон-ре существовала традиция изображения Д. А. вместе с особо почитавшимся в обители прп. Кассианом Римлянином (икона 2-й пол. XIX — нач. XX в. из частного собрания в Москве). На небольшом паломническом образке этого извода 2-й пол. XIX в. (ЦМиАР) одеяние св. князя необычных цветов — зеленая ряса и красная монашеская мантия. По заказу настоятеля мон-ря нмч. Феодора (Поздеевского), еп. Волоколамского, изучавшего наследие прп. Кассиана, в 10-х гг. XX в. была написана икона Д. А. и прп. Кассиана вместе с небесным покровителем заказчика — вмч. Феодором Стратилатом (частное собрание, Москва), — Д. А. в схиме со скрещенными на груди руками. Рельефные гипсовые иконы святого той же иконографии выполнялись в 20-х гг. XX в. наместником Данилова мон-ря архим. Тихоном (Баляевым) (Церковно-исторический музей Данилова муж. мон-ря в Москве).
Уникальное изображение Д. А. с длинной бородой, в схиме и с короной на голове передают клейма на иконе «Собор св. вел. князей, княгинь и княжен» 2-й пол. XIX в. (собор во имя равноап. кн. Владимира в С.-Петербурге) — вместе с блгв. князьями Александром Невским и Феодором новгородским. В монашеском одеянии со свитком в руке Д. А. представлен в верхнем ряду на иконе Божией Матери «Знамение» с Собором блгв. князей и княгинь всероссийских, созданной в дар имп. семье к 300-летию Дома Романовых ок. 1913 г. на московской фирме Оловянишникова (ГЭ, опубл.: Синай, Византия, Русь: Правосл. искусство с VI до нач. XX в.: Кат. выст. / Мон-рь cв. Екатерины на Синае, ГЭ. [СПб.], 2000. Кат. R-62). Существовали иконы с фигурой Д. А. в схиме в группе молящихся святых на Боголюбской иконе Божией Матери (1-я пол. XIX в. частное собрание, Москва), а также его изображения с избранными блгв. князьями (икона 1-й пол. XIX в. из Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве).
Важное место отводится Д. А. на иконах Собора Московских святых кон. XIX — нач. XX в. На иконе-пяднице (ЦМиАР) основатель Московского княжества изображен фронтально в центре, в схиме, по сторонам — Московские святители, мученики блгв. кн. Михаил Черниговский и его боярин Феодор, блаженные Василий, Максим и Иоанн Большой Колпак, блгв. вел. кн. Евфросиния (Евдокия) Московская, преподобные Андроник и Савва; вверху — Владимирская икона Божией Матери как главная рус. и московская святыня и текст тропаря: «Днесь светло красуется славнейший град Москва» (на обороте чернильный штамп мастерской: «1-я Московская Артель художественно-иконописная»).
На др. иконе возле раки с мощами св. Василия Блаженного в соборе Покрова Пресв. Богородицы на Рву (ГИМ) Владимирской иконе Божией Матери предстоят в коленопреклоненном молении преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский, Д. А. в ряду др. святых выступает как защитник Руси, в короне, княжеских одеждах, с большим мечом в руках, его облик уподоблен равноап. кн. Владимиру. Подобное изображение блгв. князя, в венце, с седыми волосами и бородой, встречается на иконе Московских чудотворцев 2-пол. XIX в. на вост. грани юго-вост. столпа Успенского собора ТСЛ (во 2-м ряду крайний справа). Поясной образ Д. А. в схиме был помещен на поле Владимирской иконы Божией Матери с Собором Московских святых 1912 г., поднесенной московским дворянством наследнику цесаревичу мч. Алексию Николаевичу «в память первого посещения царствующего града Москвы» (Икона Пресв. Богородицы Владимирская и Собор Моск. чудотворцев: Его Имп. Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу и Вел. Кн. Алексею Николаевичу / Сост. Е. Поселянин. М., 1912, 2000п. Ил. на обл.). Икона Д. А. и др. святых в серебряном окладе с эмалями указана на плане «расположения образов и икон в бывших опочивальнях Их Императорских Величеств в Большом Кремлевском дворце» нач. XX в. (архив ГММК, см.: Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: Очерки иконного дела в имп. России. М., 1995. С. 243).
В составе композиций Соборов Русских святых Д. А. представлен погрудно, в куколе, с бородой средней величины, в группе св. князей в 4-м ряду 3-м слева — на поморских иконах кон. XVIII — нач. XIX в. (МИИРК), 1814 г. письма П. Тимофеева из собр. ЦАМ СПбДА (ГРМ; прорись — Маркелов. Т. 1. С. 463), 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ). На иконе нач. XIX в. из Черновицкой обл. (НКПИКЗ) в центральной части 5-го ряда — необычный образ Д. А. в монашеских одеждах, с непокрытой головой, с благословляющей двуперстно десницей и вертикальным свитком в покровенной руке, надпись на нимбе: «Прп (д) Даiилъ Кня (з)». Во главе группы подвижников XIV в. (по дате преставления) он присутствует в росписи галереи, ведущей в пещерную ц. во имя прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре (живопись кон. 60-х — 70-х гг. XIX в. работы иеродиаконов Паисия и Анатолия, поновлена в 70-х гг. XX в.).
В центральной группе Московских чудотворцев на фоне соборов Кремля под Владимирской иконой Божией Матери Д. А. изображен на иконах «Все святые, в земле Российской просиявшие», созданных по благословению свт. Афанасия (Сахарова), еп. Ковровского, мон. Иулианией (Соколовой) в кон. 20-х — нач. 30-х гг. XX в. (келейный образ свт. Афанасия), нач. 50-х гг. XX в., кон. 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ, Данилов муж. мон-рь в Москве — Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231−239) и на совр. повторениях этой композиции, напр. 1997 г. иконописца Н. Е. Алдошиной из иконостаса соименного придела московской ц. свт. Николая Чудотворца в Клённиках, 2002 г. работы М. В. Пыжова (храм Воскресения Христова в Сокольниках в Москве).
В возрожденном в 80−90-х гг. XX в. Даниловом мон-ре одним из главных стал образ Д. А. новой иконографии 1984 г. архим. Зинона (Теодора), созданный в традициях древнерус. иконописи XV—XVI вв., — Д. А. в схиме, с белым храмом в левой руке, правая в молении обращена к храму. Этот извод стал образцом для др. икон, напр. 1988 г. письма Б. Андреева (Церковно-исторический музей Данилова муж. мон-ря в Москве), — на боковых полях прп. Даниил Столпник и прор. Даниил, на нижнем — вид Данилова мон-ря. Большой ростовой образ Д. А. в схиме 1985 г. (автор прот. Вадим Смирнов) находится в Троицком соборе обители (руки святого воздеты в молении, взгляд направлен вверх). У св. мощей Д. А. в храме св. Отцов семи Вселенских Соборов — икона 1985 г. с 7 клеймами Жития, выполненная в иконописной манере с приемом стилизации форм народного искусства, в среднике — Д. А. в схиме, со скрещенными на груди руками, на верхнем поле — деисус, состав клейм восходит к литографии 1903 г. (отсутствует клеймо с кн. Шуйским), внизу — освящение строительства деревянного монастырского храма прп. Даниила Столпника.
В сев. приделе во имя Д. А. ц. св. Отцов семи Вселенских Соборов — храмовый образ 1991 г. в канонической иконописной манере (прот. Вячеслав Савиных, Н. Шелягина), в основе иконографии — роспись в Архангельском соборе Московского Кремля (в обратном переводе). В стенописи 1991 г. этого придела — Д. А. в княжеских одеждах с развернутым свитком в руке (текст: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас») вместе с блгв. кн. Александром Невским и отроком Иоанном Калитой. В кон. XX в. для ковчега со св. мощами Д. А. в Троицком соборе Данилова мон-ря иеродиак. Серафимом (Шемятовским) в традициях древнерус. иконописи создан образ погребения святого. Единоличное изображение Д. А. со свитком в правой руке (на 4 марта) и его образ с храмом в руке вместе с блгв. кн. Александром Невским (на 30 авг.) входят в состав прорисей для Миней МП работы прот. Вячеслава Савиных и Н. Шелягиной (Изображения Божией Матери и святых Правосл. Церкви. М., 2001. С. 183, 328).
В совр. иконописи одно из первых изображений Д. А. в княжеской одежде, с мечом в руке, в басменном окладе написано в 1996 г. (иконописец Е. С. Чиркова) для местного ряда нижней ц. в честь Преображения Господня храма Христа Спасителя. К 700-летию преставления Д. А. исполнен большой ростовой образ, участвовавший в крестных ходах (в наст. время в приделе Д. А. собора св. Отцов семи Вселенских Соборов Данилова мон-ря), — прямоличное изображение святого с храмом на плате в правой руке и массивным мечом в левой. Тогда же группой художников (К. Ю. Бондарь, В. В. Фёдоров, А. Н. Солдатов) создан цикл иллюстраций в визант. стиле к житию блгв. князя, включивший сюжеты истории XX в. (Св. блгв. кн. Даниил Московский, 1303−2003. С. 9−111). В иконостасе 2001−2006 гг. ц. вмч. Георгия Победоносца в Ендове (подворье Соловецкого мон-ря) образ Д. А. включен в деисусный ряд, напротив прп. Сергия Радонежского (бригада иконописцев под рук. С. В. Леванского, А. В. Масленникова). В 1997 г. на Даниловской пл. Москвы был поставлен памятник Д. А. (скульпторы А. И. Коровин, В. П. Мокроусов, архит. Д. С. Соколов).
Источники: БАН. 31. 7. 30; РГАДА. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. III. N 7; Ф. 1188. Оп. 1. Ед. 102−104, 107−109, 112, 122, 183, 561, 695; РНБ. F. IV. 764; Эрм. 440.
Литература: Ровинский. Народные картинки; Портреты, гербы и печати большой Гос. книги 1672 г. СПб., 1903. Л. 18; Сизов Е. С. К атрибуции княжеского цикла в росписях Архангельского собора // ГММК: Мат-лы и исслед. М., 1976. Вып. 2. С. 85; Служба с Акафистом прп. кн. Даниилу, Моск. чудотворцу. Житие прп. Даниила. М., 1991. Фронт.; Иконные образцы XVII — нач. XIX в.: Иконография рус. святых / ГИМ; предисл. и сост. З. П. Морозова. М., 1994. С. 11, 30; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 340−341, 462−463. Т. 2. С. 92−93, 390−391; Моск. Свято-Данилов мон-рь. М., 1999. С. 4; Первый на Москве: Моск. Данилов мон-рь. М., 2000. С. 29−31, 38, 48, 55, 47, 74, 104, 116, 181, 204, 243, 263−267, 280; Канон с Акафистом св. блгв. кн. Даниилу Московскому. Канон с Акафистом прписп. Георгию Даниловскому. М., 2002. Фронт.; Храм Христа Спасителя: Воссозданное скульпт. и живопис. убранство. М., 2002. С. 25; Рязанцев И. В. Скульптура в России XVIII — нач. XIX в.: Очерки. М., 2003. С. 97, 104−105; Св. блгв. Даниил, вел. кн. Московский: Житие. Акафист. Слово архипастыря. М., 2003. С. 4; Чугреева Н. Н. Св. блгв. княже Данииле, собери нас друг ко другу. Об изображениях прп. кн Даниила Московского // Св. блгв. кн. Даниил Московский, 1303−2003: 700 лет со дня преставления. М., 2003. С. 112−144; Она же. Иконография блгв. кн. Даниила // Моск. патерик: Древнейшие святые Моск. земли. М., 2003. С. 38−83; Самойлова Т. Е. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Моск. Кремля: Иконогр. программа XVI в. М., 2004. С. 141−142, 146, 162−163.
Н. Н. Чугреева
