Архиепископ Петропавловский и Камчатский Игнатий о Поместном соборе

На вопросы читателей отвечает Высокопреосвященнейший архиепископ Петропавловский и Камчатский Игнатий (Пологрудов).

— Владыка, Вы принимали участие в недавно состоявшихся Поместном и Архиерейском соборах Русской Православной Церкви. Вам уже приходилось принимать участие в общецерковных форумах?

— В качестве архиерея я принимал участие в этом Соборе впервые. Но мне довелось участвовать и в Соборе, избравшем Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Тогда я был сопровождающим владыки Вильнюсского и Литовского, тогда архиепископа, ныне митрополита Хризостома. Я благодарю Бога за то, что и первый, и второй мой Собор, архиерейский был связан с тем, что я был свидетелем таких эпохальных для церкви событий.

— Наблюдали ли Вы то единение, которое мы все ожидали? Был ли Дух соборности?

— Я могу свидетельствовать с чистой совестью от души, что мы — архиереи — были единомысленны. Мы заботились только об одном — сохранить то единство, достижению которого Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II посвятил всю свою жизнь.

— У меня такой вопрос. Многие, в том числе и священники, предсказывают, что будут голод, холод и война. Как Ваше мнение? — Голод, холод, война — важная тема. Но от того, насколько мы с вами будем людьми верующими, насколько мы с вами будем хранить единство, целостность, святость нашей Церкви здесь, в Церкви Воинствующей на земле, во многом будет зависеть наше будущее. Не только церкви, но и страны, и всего мира, и человечества.

— Владыка, какое было у вас послушание на Соборе?

— Мне довелось, волею Священного синода нашей Церкви, быть в эпицентре событий и Архиерейского, и Поместного Собора. Я вошел в состав счетной комиссии. Мы готовили все к голосованию и подсчитывали результаты.

— Владыка, помню высказывание одного участника Собора. Он сказал: Я хотел бы, чтобы гарантом соблюдения традиции каноничности, догматики был бы Патриарх. И на это получен был ответ, что это католическая ересь. Это было хорошо сказано. Пожалуйста, подробнее.

— Это было предложено на следующий день после избрания Святейшего Патриарха, на пленарном заседании. Один священник выступил и предложил: «Я прошу вас записать в Устав Русской православной церкви следующие слова, что Святейший Патриарх является гарантом чистоты православного вероучения». Вроде бы, на первый взгляд, требование обоснованное. И Собор даже задумался. Но тогда взял слово наш еще не интронизованный, но избранный Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. И заявил: «Это католическая традиция, что гарантом вероучения может быть один человек, Папа Римский. У нас ни священник, ни архиерей, ни Патриарх не может на себя взять такую смелость. Гарантом может быть только Собор. И поэтому мы ничего менять не будем». Эти слова Святейшего Патриарха Кирилла Собор встретил рукоплесканием.

Так вот, продолжу о моем послушании. Труды этой комиссии были достаточно большими, утомительными, которые требовали тщательности, кропотливости и усидчивости.

— Но вы же математик и физик, да?

— Тут не столько математика, сколько усидчивость нужна была. Что представляло собой мое послушание? Нужно было подготовить все документы. Помногу раз их тщательно проверить. Ведь каждый документ был отпечатан на фабрике «Гознак». Засвидетельствовать каждый из них своей подписью. Точное количество документов раздать. Точное количество документов принять. Пересчитать голоса несколько раз. И если хоть один голос не совпал, приходилось пересчитывать многократно. Мы работали в день Архиерейского Собора 4 часа. И 5 часов в день Поместного Собора.

— Владыка, вопрос такой. Шел разговор, что это не выборы, как говорили архиереи, а избрание.

— Любой православный христианин верит и должен верить, что решения Поместного собора — это голос Божий, который дается нашему Собору Святым Духом. Ведь первые слова решений апостольского собора звучали так: Изволися Духу Святому и нам. И владыка Кирилл, когда он еще был местоблюстителем, так и начал собор: «Изволися Духу Святому и нам». Мы не искали Патриарха. Мы просто возвестили всему миру и, конечно, Русской православной церкви, волю Божию. И второе. Если мы с вами люди верующие, православные христиане, мы должны с вами сознавать, что в этом случае Господь даст такие силы, которые во много крат превышают наши немощные силы человеческие. Давайте будем хранить свою веру. И соблюдать каноны Православной Церкви и верить в то, что этот Патриарх, которого нам послал Господь — это единственный человек, который в данный момент, на данный период может и должен возглавить нашу Русскую Православную Церковь.

-Еще вопрос. При выборах применялись пиаровские, мирские технологии. Ваше мнение?

— Какие технологии Вы имеете в виду?

— Митрополит Кирилл был известной личностью. Он возглавлял Всемирный русский собор. Вел телевизионную программу. У него было реноме. Его люди знали. И, кроме того, на соборе не было такого человека неудобного как епископ Диомид, и которого заранее убрали. Согласитесь ли вы или нет, что это не был выбор среди равных. Предложили человека, который был выпуклый, рельефный, яркий?

— И что же? У нас ведь свобода печати, телевидения, радио. И каждый архиерей, священник, мирянин, который только этого пожелает, может выступать, где он хочет и может. А почему этими возможностями пользовался только владыка Кирилл, здесь, в Москве? Почему не другие архиереи? Нужно ли упрекать его за то, что он так великолепно вел свои передачи? За то, что выступал в средствах массовой информации, причем великолепно, грамотно? Он всегда знает ответы на те вопросы, которые выдвигает перед нами секулярное общество. Великолепно умеет выразить свои мысли. Выпуклый человек, вы сказали. А что же в этом плохого? Сам Господь сказал: «нельзя возженный светильник ставить под спудом». Пусть стоит на подсвечнике и всем светит. Если Господь дал ему такие данные, почему он должен их скрывать? Если у человека такой яркий талант миссионера, пропагандиста, проповедника — слава Богу, что он его использует! Что, Вы будете осуждать апостола Павла за то, что он ходил и проповедовал всем и вся слово Божие? Давайте и его осудим. Давайте и апостольские Послания апостола Павла тоже закроем. Он ведь тоже был очень выпуклой фигурой, согласитесь. Первого века христианства.

Теперь что касается владыки Диомида. Когда разговариваешь по этому поводу с не очень информированным человеком, приходится повторять одни и те же истины, которые Вы могли бы сами узнать, если бы не были немножечко тенденциозны. Возьмите, пожалуйста, любой информационный источник Русской православной церкви, в том числе, скажем, и Патриархия. ру. Там прекрасно изложена вся история взаимоотношений Русской Православной Церкви и запрещенного ныне епископа Диомида. Он не епископ, он монах Диомид. Его, Вы сказали, его не было на Соборе. Да, не было. Его не было и на Архиерейском, предыдущем соборе, хотя его приглашали. Он отказался. Он не приехал на богословскую комиссию, хотя его приглашали трижды. У него была возможность побывать на Священном синоде. Он тоже отказался. К нему приезжала делегация и Троице-Сергиевой Лавры для того, чтобы побеседовать с ним. Он выслушал, согласился с ними.

Так что, никто его не убирал, как Вы выразились. И от Церкви не отлучал. Сам он своим поведением отлучил себя от всей Полноты Вселенского Православия. Он ведь себя сейчас провозгласил управляющим всеми епархиями Русской православной церкви. Он ведь сместил своим указом, своим заявлением, вернее, ныне покойного, Царствие ему Небесного, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Он сместил всех нас, всех архиереев со своих кафедр. Он себя назначил управляющим всеми кафедрами Русской Православной Церкви. Вам это ничего не говорит? Вам не кажется, что это проявление глубокой прелести? Зачем мы будем приглашать его на собор, монаха Диомида? С какой это стати? Ведь епископского сана он лишен. А в качестве монаха его никто не избирал на собор. Вот и все. Простите, пожалуйста.

— Владыка, расскажите побольше, как проходил Архиерейский собор, пожалуйста. Не отвлекайтесь на этих упрямцев.

— Нет, почему? Есть вопросы, мы должны ответить, даже на вопросы упрямцев. Итак. Работа счетной комиссии, а это важная часть работы всего Собора, была построена на трех принципах. Первый — принцип открытости. Все знали, какой алгоритм подсчета голосов. Все знали, как мы будем работать. Были подготовлены документы, которые исключали всякую ошибку с нашей стороны. И каждый архиерей, и мирянин мог вмешаться в этот алгоритм и что-то исправить. И ни у кого алгоритм, чин, последование нашей работы не вызвали никаких недоразумений. Дальше. Был максимально соблюден принцип справедливости, объективности. Потому что в Комитет двенадцати, как назвал нас Собор, были введены архиереи (на архиерейском соборе, я имею в виду) почти всех краев, всех областей нашей Церкви. И Зарубежной Церкви, и Молдавской, и Украинской, и Белорусской, и Русской.

— По какому принципу подбирали этих владык?

— По одному архиерею. Т. е. вся полнота Русской православной церкви в лице их архиереев была представлена в этом соборе. Ну, а когда начал работу Поместный собор, в наш Комитет двенадцати еще добавили шесть человек. Потому что и работы было много, и объективности побольше. И еще, что я хотел сказать. Были исключены все возможные внешние влияния на нашу работу. Как только избрал Собор в эту комиссию, нас сразу изолировали. Поместили в отдельную комнату. У нас забрали все сотовые телефоны, отключили Интернет, даже ручки наши собственные взяли, выдали ручки, которыми можно было писать только там. Опечатали дверь в той комнате, где мы находились, и поставили охрану.

Когда мы подготовили документы, нас выпустили. Мы провели голосование. Нас опять закрыли в этой комнате. До тех пор, пока не стало известно имя Патриарха, и пока владыка митрополит Исидор не подошел к двери с внутренней стороны и, не постучав, сказал: «Имя нового Патриарха известно». Он не назвал еще его. До тех пор дверь не открывали. И тогда был отвален камень от дверей, мы вышли из этой комнаты. Владыка митрополит Исидор вышел на солею, подошел к микрофону и голосом своим, многократно усиленным электроникой, сказал: «Имя нового Патриарха Московского и всея Руси — Кирилл». И назвал количество голосов. 508 голосов из 702. Так что наша работа была максимально объективной. Все документы этого Собора и голосования сохранены. Они находятся в архиве. И ни у одного человека из Собора, не возникло сомнения в объективности нашей работы и в ее добросовестности.

— Я хотела не столько задать вопрос, сколько высказать огромную радость, которую испытала, узнав о результатах Собора. Потому что мы, как все, наученные нашей практикой, немножко опасаемся публичных людей. Но то впечатление, которое я получила, наблюдая службу владыки Кирилла, то потрясающее впечатление единства собора, дает высокий пример. Это огромная радость, что нас, возглавил пастырь, который продолжит дело Патриарха Алексия, светлая ему память.

— Вы почувствовали этот дух единства даже по телевидению, да?

— Безусловно.

— А вот теперь представьте, как этот дух чувствовали мы.

Как этот дух глубокого единства мы переживали и им укреплялись. И главную роль в этом, конечно, играл вновь избранный Патриарх Кирилл. Но ведь работа соборная не закончилась. Ведь еще был второй день.

— Пленарные заседания?

-Да, закрытые. И как спокойно, как уверенно, как грамотно, прекрасно вел их Патриарх Московский и всея Руси Кирилл! Это были дебаты, обсуждения, дискуссии. В них наметились две линии, которые проводил постоянно наш Святейший Патриарх Кирилл. Первая. Мы должны всеми силами продолжать дело единства Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. И второе. Мы должны искать истину соборно. Вместе. В дискуссии. Он произнес великолепную фразу: «Пусть наши разномыслия не станут разногласиями и раздорами. Разномыслия — это хорошо. Раздоры — это плохо. Но мы только тогда сможем от разномыслия перейти к единомыслию, когда нами будет владеть любовь». И вот к этому он тоже призывал.

— А почему не было общего участия в Божественной литургии? Народ возмущался, почему не пускают.

— Вы знаете, как бы ни был велик храм Христа Спасителя, его размеры все же ограничены. Представьте себе, более семисот делегатов съехались только на Поместный собор.

Там ведь еще были сопровождающие архиереев, были обслуживающий персонал, иподиаконы, пресса и т. д., и т. д. При всем желании мы, конечно, не могли туда вместить столько людей, сколько они хотели бы.

— Владыка, мы так все рады, что избрали митрополита нашего любимого, достойного, замечательного человека. Мы так за него молились, чтобы именно он был нашим Патриархом. И я просто прошу всех, всех, всех, чтобы все вот сейчас соборно помолились о его здравии, о благополучии. Всего хорошего мы желаем нашему новоизбранному Патриарху.

— А давайте прямо сейчас так и сделаем! Давайте мы и помолимся, небольшую, кратенькую молитву вознесем. Господи, Боже наш, укрепи вновь избранного и нареченного Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Дай ему, Господи, духовные силы. Продли, Господи, дни жизни его. Укрепи, Господи, душевные силы. Дай ему, Господи, радость и равновесие душевное. Помоги ему, Господи, преодолеть все трудности, связанные с руководством и окормлением Церкви Российской. И дай ему, Господи, верных помощников, а также послушных чад, нас. И даруй ему, Господи, нашими молитвами и молитвами всех святых мудро вести корабль Русской Православной Церкви ко спасению. Аминь.

— Владыка, дерзну попросить и Вас продолжить дело нашего Патриарха Алексия II, к имени которого он так часто прибегает новый Предстоятель Кирилл.

— Да, прибегает. Это раз. А, во-вторых, он не мыслит своего служения без этого. Он постоянно говорит о том, что мое дело есть дело продолжения Святейшего Патриарха Алексия.

— Поднимался ли на Соборе вопрос о выходе Украинской Православной Церкви из лона Московского Патриархата?

— На Соборе полностью присутствовал украинский епископат. И никто — ни архиерей Украинский, ни священник, ни мирянин не поднимал такого вопроса. Поэтому он и не обсуждался. Я думаю, что это не имеет смысла. Потому что, несмотря на то, что все-таки Украинская Православная Церковь входит в состав Русской Православной Церкви, права, которые ей даны, значительно превышают те права, которые имеет даже Церковь Автокефальная. У нее есть свой Синод. Так что, я думаю, что это не нужно. Ведь отделение Украинской церкви от Русской православной значительно ослабит ее. И все это прекрасно понимают. И даже те политики, которые стремятся нас разъединить, посеять раздор, расколоть нас, тоже это понимают и прилагают все старания. Но, я думаю, это им не удастся.

-Владыка, продолжайте, пожалуйста, о Соборе.

— Я хотел бы сказать, что произошло после того, как было озвучено имя нового Патриарха. Когда наш комитет уже не двенадцати, а восемнадцати вышел из затвора и взошел на солею, владыка митрополит Исидор пошел к микрофону. А я находился как раз напротив того места, где стоял владыка Кирилл, в президиуме. И когда было оглашено его имя — все повернулись к алтарю, и мой взгляд упал на лицо владыки. В ту же секунду я не то что увидел, а почувствовал, какой огромной тяжести крест ощутил на себе владыка Кирилл. Но это продолжалось несколько секунд. Он великолепно владел собой. Мы произнесли благодарственную молитву. Он повернулся к собору и совершенно спокойно продолжал работу. Поднялся с особого места владыка Владимир Киевский и спросил, вопросил его, по чину: «Согласен ли ты принять возложенный на тебя крест?» Владыка ответил: «Со смирением возложенный мне крест принимаю и ничтоже вопреки глаголю». Новый Святейший Патриарх дал свое согласие.

Крест тяжелейший. Это же надо себе представить! Россия — колоссальная страна, со множеством всяких противоречий. И нужно ее за собой вести и вести, и вести вперед к свету Христову.

И когда Святейший Патриарх открывал второй день работы нашего поместного собора, он так и сказал: «Святейший Патриарх Алексий, я дословно постараюсь передать его слова, постоянно говорил мне, что крест Первосвятительства может понять только тот, кто его несет. Всю тяжесть этого креста осознать. Я этого еще не осознал в полной мере. Но примерно представляю себе, что это такое. Этот крест мне по силам. Этот крест я смогу нести только в одном случае, если за меня будут молиться все члены Русской православной церкви, все верные ее чада». И когда накануне мы поздравляли, каждый из нас поздравлял Его Святейшество, заходил на солею Храма Христа Спасителя и говорил свои приветственные и поздравительные слова, к каждому он обращался с одной просьбой: прошу Ваших святых молитв обо мне. Мне он сказал то же самое. Я считаю своей обязанностью молиться о нем постоянно. Там, у себя в епархии, на далекой Камчатке я постоянно буду это делать.

Мы должны быть уверены, что по нашим молитвам Господь поможет нашему Святейшему Патриарху. Тут мне звонили и задавали такие вопросы. Нас-де ожидает голод, холод и войны. Ну что касается этих вопросов. Что касается таких пророчеств — я думаю, нам не следует на них обращать внимания. Если и есть такие священники, которые занимаются пророчествами, то их не следует особо слушать.

Священники существуют не для того, чтобы пугать людей, а для того, чтобы укреплять в них веру. Если Вы встречаете батюшку, который вместо того, чтобы учить Вас молиться, надеяться и верить в Бога, вместо того, чтобы вести вас ко Христу, пугает вас будущим, войнами, голодом и все такое прочее — мой вам совет, оставьте такого батюшку в стороне, не осуждайте его. И ищите того, кто будет вас в вере укреплять, в надежде и в любви. Это самая главная христианская добродетель. Вот мой вам совет. А что касается четок. Вы знаете, я бы все-таки найти себе духовника, грамотного священнослужителя, духовно опытного. В Москве таких немало, кстати сказать. Я не буду их перечислять. Часто они выступают по радио «Радонеж».

— Обсуждался ли на Архиерейском соборе вопрос об опубликовании дневников Святейшего нашего дорогого покойного Патриарха Алексия? Мы хотели бы, чтобы его слова пришли к нам.

— Вы знаете, на соборе обычно обсуждаются вопросы, которые носят характер дискуссионный. Но этот вопрос не вызывал никаких споров, и потому ни на Архиерейском, ни на Поместном соборах не обсуждался. В силу очевидности того, что это необходимо. Так что ждите. Я думаю, скоро наш Издательский совет опубликует дневники Святейшего Патриарха Алексия. Мы с вами будем иметь радость и удовольствие читать их.

-Каково, владыка, Ваше самое яркое впечатление от Собора?

— Это был первый день Поместного собора. Все расселись на свои места справа и слева от алтаря. Архиереи, облаченные в мантии, вышли на середину храма и расположились на своих местах. Мы совершили молебен «перед началом всякого доброго дела». И затем владыка Кирилл в своем Слове напомнил нам еще раз, какие славные дела совершила Русская Православная Церковь под водительством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. И прокомментировал эти наши деяния весьма точно и прекрасно. Затем мы приступили к обсуждению процедуры избрания нового Патриарха. Некоторые были предложения, замечания, уточнения. И вот когда процедура была обсуждена и принята, перед тем, как нам удалиться, нашей комиссии удалиться в в наш затвор, чтобы начать свою работу, поднимается митрополит Филарет и говорит: «Прошу слова. Мое имя внесено в список кандидатов на Патриарший престол. Во имя нашего единства, дабы не поощрять разделения, разномыслия, я снимаю свою кандидатуру. Я прошу прощения у тех, кто отдал свои голоса за меня. Проголосуйте, пожалуйста, за нашего Местоблюстителя». Воцарилась, что называется, мертвая тишина. Собор замер. И тогда возникла ответная волна единения. Пошли предложения о том, что и Собор отказывается от того, чтобы выдвигать свою кандидатуру. Ведь по чину, по последованию, по процедуре Собор мог выдвинуть несколько своих кандидатур. Но Собор отказался от этого. Вот это мне запомнилось, наверное, больше всего.

Мы все знаем, конечно, владыку Филарета. Это был глубоко человечный поступок, исполненный мужества и великодушия.

— Владыка, у меня такое ощущение сложилось, что сейчас Церковь нашу дал Господь укрепить. Общество ждет от Церкви сейчас гораздо активного миссионерства. Сколько людей сидят во тьме! У нас сейчас столько храмов, прекрасных проповедников! А по — настоящему слово Божие не звучит. «Радонеж» слушают бабушки, а в основном-то общество занято своими делами. Как дальше все это будет развиваться?

— мне кажется, одним из, одной из причин, по которой на послушание Святейшего Патриарха был избран митрополит Кирилл, ныне Святейший Патриарх, являлось то, что он ведь прекрасный миссионер, катехизатор. И нашу Церковь он поведет именно этой дорогой. Он был единомыслен со Святейшим Патриархом, когда предыдущие архиерейские соборы говорили, что главная задача нашей церкви теперь — не строительство храмов, а строительство душ, миссия, катехизация. С одной стороны. А с другой стороны, слова Христа: «Идите и научите», относятся не только к апостолам, не только к архиереям как их последователям, не только к священникам, но и к мирянам тоже. Как бы ни было много нас, священников, но людей, которые нуждаются в том, чтобы слышать слово Божие, гораздо больше. Так что давайте, дорогие мои, поскольку мы с вами члены нашей Русской Православной Церкви, будем заниматься миссией катехизации все, каждый на своем месте. И если вы все будете помогать Церкви, она от этого только усилится. Так что я призываю к миссии, к миссионерству, катехизации, прежде всего, я подчеркиваю, мирян. А для этого нужно учиться и укреплять свою веру. И уметь эту веру доносить ясным, простым языком. Вера, говорит апостол, от слышания. А слышание — от слова Божия. Так что давайте слушать слово Божие и уметь свою веру доносить до ближнего.

Укрепи, Господи, душевные и телесные силы рабов твоих Ирины, исцели тяжело болящего отрока Глеба, тяжело болящего Игоря, тяжело болящего Петра. Помоги и укрепи, Господи, младенцев Таисию, Ирину, Сергия, Виктора, Елену. Исцели болящего Бориса, Людмилу. Помоги учащемуся Дионисию. И укрепи, и помоги, Господи, рабе Божией Ирине с новорожденным младенцем, которую собираются назвать Никой.

— Владыка, а почему Собор не решился избрать Патриарха путем жребия?

— В истории православия, архиереи на своих наиболее важных соборах использовали жребий дважды. Первый — Собор апостольский. И последний — в 1917−18 году. А теперь давайте с вами здраво рассудим. В каком случае я прибегаю к жребию? Когда я либо не знаю, что мне делать, либо не хочу взять ответственность за то решение, которое я принимаю на себя, а возлагаю его на Господа. Как вот вы считаете, я не согрешаю при этом? Не искушаю Господа Бога своего? Наверное, искушаю. Если я отказываюсь от жребия, я тем самым принимаю ответственность на самого себя. Архиереи решили сделать так. Принять ответственность за принятое решение на себя. И отвечать перед Богом сами. То же самое решение принял весь Собор. Ведь ни один член нашего Поместного собора не выступил с предложением кинуть жребий — а там, как Бог даст. Нет, мы выбираем своего Патриарха. Мы несем за этот выбор полную ответственность.

Мир вам всем, мои дорогие. Да благословит вас всех Господь.

http://www.radonezh.ru/radio/archive/?ID=8538