 |
| Борьба мировых центров | Алексей Вовченко | 05.03.2009 |
Знакомый всем с детства образ трех русских богатырей — Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича ассоциируется, помимо былинных текстов, прежде всего со знаменитой картиной В.М. Васнецова. Богатыри изображены стоящими на страже рубежей Русской земли, на одной из застав, в немалом числе появившихся при Святом князе Владимире Красное Солнышко для защиты от степной угрозы. В XX веке картина стала одним из символом русского патриотизма, сопротивления иноземным захватчикам.
Ее репродукции носили с собой воины, сражавшиеся на полях Великой Отечественной. Образ былинных богатырей был поистине объединяющим для соотечественников самых различных убеждений. В послевоенные годы эту тему не обошел вниманием и советский кинематограф — кроме игрового фильма «Илья Муромец» (1956) на экране появился ряд мультфильмов по сюжетам былин.
Затем, в 1980-90-е гг. российские кинематографисты как бы забыли о самом существовании богатырей — героев русского былинного эпоса. Патриотическая тематика была откровенно не в чести у тех, кто тогда заказывал музыку. Однако в 2000-е интерес к Древней Руси и её героям возродился. И, вот, на таком обнадеживающем фоне появляется своеобразный мультипликационный цикл, снятый на студии «Мельница», — трилогия «Алёша Попович и Тугарин Змей» (режиссёр Константин Бронзит, 2004), «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» (режиссёр Илья Максимов, 2006) и «Илья Муромец и Соловей-Разбойник» (режиссёр Владимир Торопчин, 2007).
Сказать, что мультфильмы сняты по мотивам былин, — значило бы погрешить против правды. С таким же успехом можно произвести трилогию от знаменитого «Шрека», где главного героя сопровождает говорящий осёл (в «Алёше Поповиче» его заменяет не менее болтливый конь Гай Юлий Цезарь).
Если же составить перечень реплик, ситуаций и всевозможных аллюзий, отсылающих зрителя к различным фильмам и литературным произведениям, то он по объему может составить хорошую брошюру. Причем многие из таких реплик носят в контексте характер ярко выраженного «глума» (есть такое словечко в современном молодежном сленге), достойного лучших образцов «Comedy Club» и «Наша Russia».
Тем не менее, персонажи мультфильмов выступают под теми же именами, что и герои былин. Возникает закономерный вопрос — почему древнерусские богатыри (а ведь Илья Муромец к тому же — реальное историческое лицо, Святой, почитаемый в Русской Православной Церкви с XVII в., чьи мощи покоятся в Киево-Печерской Лавре) стали «коллегами по несчастью» глуповатых гастарбайтеров Равшана и Джумшуда? Неужели для того, чтобы устроить «смехопанораму» для современного молодежного зрителя, воспитанного на дворовом юморе, все средства хороши? Или все же «рафинированная» постмодернистская ирония крайне неуместна в сюжетах, касающихся Святости и воинского героизма?
Наверное, всё-таки, неуместна. Причем, крайне. Даже революционеры-большевики, пытавшиеся сбросить Русскую Святость и всю историю Руси вообще с «парохода современности», в первые же годы своей власти обращались к образам народных богатырей — красноармейский бронепоезд еще в 1918 г. носил имя «Илья Муромец». А уж о Великой Отечественной войне и говорить не приходится.
Но видимо для авторов трилогии гораздо важнее следовать методу постмодернистского коллажа, нагромождать одну глумливую шутку на другую, изображая попутно князя Владимира как типаж современного коррумпированного чиновника, который вечно пытается применить государственные интересы к своим личным, корыстным. А византийского императора «Василевса» рисуя этаким восточным деспотом-сластолюбцем, который, будучи озабочен исключительно величием собственной персоны, понаставил в Константинополе несчетное число памятников себе любимому.
Вообще шутовской показ Константинополя, этого священного града, мягко говоря, не украшает последний фильм трилогии («Илья Муромец»). Конечно, мультипликация -не житийный жанр, и много с неё в этом смысле не возьмешь, но выставлять центр православной ойкумены в качестве пародии на современный мегаполис с его «вавилонским смешением» и криминальным бытом — не есть хорошо. Конечно же, авторы фильма не ставили своей целью уничижение и сознательное принижение священных центров православной цивилизации (Константинополя, Киева), они снимали веселый «мультик» для семейного просмотра, приняв за образец для подражания незабвенный «Шрек» с его коллажно-пародийной структурой. Но, как говорится, нам не дано предугадать.
Хотелось бы все же напомнить молодому зрителю, на которого рассчитана трилогия, о ком собственно в ней идет речь. И что, видимо, теперь надолго останется за кадром, т.к. в ближайшие годы обращаться к теме богатырей, видимо, никто уже не станет.
Итак. У былинных богатырей есть вполне реальные исторические прототипы. Герой первого по времени выпуска — Алёша Попович считается фольклорным отображением образа суздальского боярина Александра (Олеши) Поповича, служившего верой и правдой князю Всеволоду Большое Гнездо и его сыну Константину. После смерти Константина (1218 г.) в результате междоусобной распри с братом Юрием, Александр отъехал к великому князю киевскому Мстиславу Старому и погиб вместе с ним в битве при Калке (1223 г.), когда русские князья, объединившись с половцами, пытались остановить шествие монгольских орд.
Добрыня Никитич, герой второй части трилогии, имеет прототипа в лице родного дяди (брата матери) князя Владимира Святого, сыгравшего столь важную роль в его вокняжении и последующем правлении. Интересна точка зрения русского историка XIX в. Д.И. Прозоровского, считавшего Добрыню и Малушу (последнюю жену Святослава и мать Владимира) детьми древлянского князя Мала, восставшего в 945 г. против Игоря и наказанного затем Ольгой за убийство мужа — пленением, заточением (под именем Малко Любчанина) и рабством детей. Прозоровский увидел в этом объяснение странной для сына рабыни («робичича») судьбы Владимира, получившего в конце концов удел (Великий Новгород) наравне с законными сыновьями Святослава — Ярополком и Олегом. Как известно, дети от многочисленных княжеских наложниц на удельное наследство никогда не претендовали. И никогда бы не признали новгородские бояре власть Добрыни, бывшего регентом при малолетнем Владимире, если бы он был рабского, а не равного им, происхождения.
Прототипом же главного русского богатыря, Ильи Муромца, считается муромский силач Чоботок, принявший монашество в Киево-Печерской Лавре с именем Илии (XII в.). В 1643 г. он был прославлен Церковью как Преподобный Илия Муромец. В 1988 г. Межведомственная комиссия Минздрава УССР провела экспертизу мощей Преподобного Илии. При росте 177 см (поистине богатырском для тех времен) у Ильи Муромца были обнаружены признаки заболевания позвоночника (согласно былинам богатырь был недвижим от рождения до 33 лет) и следы от многочисленных ранений. Причиной смерти стал удар острого орудия (копья или меча) в грудь, смерть наступила в возрасте около 40-55 лет. Предположительно Илья Муромец погиб при взятии Киева князем Рюриком Ростиславовичем в 1204 г., когда Киево-Печерская Лавра была разгромлена половецкими союзниками Рюрика.
Согласно былинному повествованию, богатыри, несмотря на то, что у каждого есть свои личные подвиги, неоднократно встречаются друг с другом. Только всем миром можно отстоять Русскую землю от вражеского нашествия. Поэтому фраза, вложенная мультипликаторами в уста Добрыни, — «Я работаю (!) один», — звучит как дикость, даже если воспринимать богатыря как образ современного спецназовца. Ни один воин или силовик никогда в одиночку не «работает», это возможно только в подразделении/команде. В данном случае Добрыню авторы фильма отправили куда-то в мир человеков-пауков или бэтменов.
Похоже, что идеи, ненавязчиво продвигаемые на экране, могут весьма способствовать популярности в массовом сознании образа «справедливого героя-одиночки», презирающего государство. Да и как иначе — ведь «наверху» сплошная коррупция (пример — князь Владимир, готовый продать жулику Колывану свою племянницу Забаву Путятичну за списание карточного долга), только палки в колеса вставляют.
Как же это противоречит духу самих былин, где князь Владимир (являющийся собирательным образом двух князей — Крестителя Руси и Мономаха) любовно именуется Красным Солнышком! Даже если князь и совершает под влиянием страстей поступки несправедливые, то они находятся в совершенно другой плоскости, чем «грешки» жуликоватого розовощекого персонажа, сочно озвученного в трилогии Сергеем Маковецким.
Может быть эти беглые заметки поспособствуют тому, что русские былины еще неоднократно будут экранизированы, и не только в комедийном ключе. Ведь «современное» это не обязательно «стёб» и «глум». Есть и другие жанры. Хотя для того чтобы создать актуальный образ героя, нужно обладать гораздо большими навыками, чем выдавая карикатуру, этот образ обесценивающую.
http://www.win.ru/civil/1505.phtml?PHPSESSID=a22536143706d6b9a41e619318f434f1
