Преподобный Иннокентий Комельский и основанный им монастырь

И. Н. Шамина, кандидат исторических наук, научный редактор журнала «Вестник церковной истории», литературный редактор журнала «Отечественная история».

(Публикация Жития прп. Иннокентия Комельского выполнена при поддержке Агиографического совета при Патриархе Московском и всея Руси)

Основатель Иннокентиева монастыря прп. Иннокентий Комельский был представителем княжеского рода Охлябининых (1). Прп. Иннокентий, скорее всего, принадлежал к первому поколению Охлябининых (2) — был одним из сыновей Федора Охлябина. Из сыновей Федора Охлябины в источниках упоминаются трое: Петр, Василий и Иван (3). Петра и Василия с прп. Иннокентием отождествить невозможно, поскольку Петр в последний раз упоминается в источниках под 1538 г., а Василий — под 1550/51 г., когда прп. Иннокентия уже не было в живых. Иван Федорович Охлябинин упоминается единственный раз — в разрядной книге под 1515 г. (4), однако прп. Иннокетий, будучи в это время монахом (5), не мог находиться на государевой службе. Таким образом, прп. Иннокентий под своим светским именем в источниках не упоминается.

Наиболее ранние сведения о прп. Иннокентии относятся ко времени его путешествия в Константинополь, Палестину и на Афон, которое он предпринял, сопровождая своего учителя прп. Нила Сорского (+ 1508 г.). Эти известия, сохранившиеся в сочинениях, посвященных прп. Нилу (6), позволяют предположить, что прп. Иннокентий, так же как и его учитель, был пострижеником Кирилло-Белозерского монастыря. Паломничество состоялось между 1475 г., которым датируется последняя грамота Кирилло-Белозерского монастыря, где упомянут прп. Нил, и 1489 г. (в марте этого года Новгородский архиепископ Геннадий (Гонзов) просил Ростовского архиепископа Иосафа (Оболенского) прислать к нему старцев Нила и Паисия) (7). По возвращении прп. Иннокентий поселился с учителем в скиту на речке Соре, что в 15 верстах от Кирилло-Белозерского монастыря. Сказание о прп. Ниле Сорском содержит следующие сведения: «Прииде преподобный отец наш Нил чюдотворец со учеником своим Инокентием от Палестинских стран из Святыя Горы Афонския и поиде по благословению в непроходимые места… и прииде на Сору реку… и водрузи святый крест, и постави часовню и келию, и ископа кладезь… А ученика своего Инокентия со благословением отпусти от себе в Вологодский уезд на Мурому реку. И пророчески рече ему: „Чадо Инокентие! Бог тя имать прославити тамо, и твоя обитель имать быти обща, а моя пустыня, как при моем животе, так и по смерти моей будет, — по едину бо брату имут житии в келиях своих“» (8). Таким образом, прп. Нил благословил своего ученика на основание общежитийного монастыря, что противопоставляется в источнике скитской традиции, принятой в Ниловой Сорской пустыни. Однако не следует забывать, что сказание «О житии преподобнаго Нила Сорскаго», сохранившее эти сведения, было записано много лет спустя после смерти святых, по устному преданию. Нельзя исключить, что приведенный диалог фиксирует различие между обителями, которое возникло уже после смерти прп. Иннокентия.

Прп. Иннокентий основал свой монастырь на берегу речки Еды в верховьях реки Нурмы, примерно в 50 км к юго-востоку от Вологды, неподалеку от места, где сходились дороги, ведущие в Вологду из Москвы и Галича. О первых годах жизни обители известно из «Завета» (9) преподобного. «Завет» был составлен прп. Иннокентием в ожидании своей кончины. На исходе жизни святого в монастыре еще не было церкви. Святой завещал построить ее во имя «Иоанна Предтечи, крестителя Господня, третие обретение честныа его главы, еже есть маия 25». Посвящение престола монастырской церкви отшельнику, аскету и небесному покровителю монашества свидетельствует в пользу того, что прп. Иннокентий стремился к уединенному, скитскому житию. Судя по «Завету» святого, из хозяйственных проблем монастырской жизни его волновало только сохранение за обителью построенных братией келий. Кельи ушедших из монастыря или умерших монахов оставались собственностью игумена и братии. Монахам запрещалось торговать кельями или менять их: «но кийждо в своих келиах живет». Для общежитийных монастырей вопрос о собственности на кельи, так же как и на любое другое монастырское имущество, был не актуален. В «Завете» неоднократно повторяется требование следовать «написанию господина и учителя моего старца Нила», а фрагмент, в котором содержатся правила монастырской жизни, также восходит к рукописному наследию прп. Нила Сорского. Все это заставляет предположить, что, по крайней мере, при жизни преподобного его обитель была скорее скитом, чем общежительным монастырем. Хотя однозначно определить это на основе сохранившихся до наших дней источников невозможно.

Вопрос о времени смерти прп. Иннокентия Комельского остается до конца не выясненным. В списке Жития РНБ, собр. Погодина, N 1582 (Далее — список, А (10)) фигурирует дата 19 марта 6999 (1491) г. В списках же РНБ, собр. Погодина, N 647 (Далее — вторая редакция, список В (11)) и ГИМ, собр. Уварова, N 1247(107) (134) (Далее — вторая редакция, список С (12)) датой смерти святого назван 6909 (1401) г., что является явной ошибкой.

Появление последней даты, скорее всего, связано с пропуском литеры «и» при обозначении даты славянской цифирью при переписывании. 1491 г. фигурирует также в рукописных святцах, которые использовал в своей работе И. Верюжский (13). Последний впервые отметил несоответствие этой даты сведениям Жития прп. Иннокентия. По Житию, преподобный ушел из Ниловой Сорской пустыни после смерти прп. Нила († 1508 г.). Это заставило Верюжского считать более верной дату смерти прп. Иннокентия, указанную в Отенских святцах (14), — 19 марта 7029 (1521) г. После выхода работы Верюжского указание на 1521 г. прочно вошло в литературу. Между тем сведения о жизни прп. Иннокентия в Ниловой Сорской пустыни, на основании которых исследователи делают вывод, что прп. Иннокентий преставился после прп. Нила, т. е. после 1508 г., ошибочны (см. анализ Жития ниже) (15). Таким образом, вопрос о том, считать ли датой смерти прп. Иннокентия 1491 или 1521 г., остается открытым.

Проблема литературного наследия прп. Иннокентия неоднократно поднималась исследователями. При жизни преподобный много времени посвятил переписке книг. Об этом свидетельствует его записка «Яко добро есть писати святыя книгы», в которой он обращался к себе — «О, Инокентие! Аще потщишися к Божественому писанию трудолюбно прилежати, трое благо получиши: первое, от своих трудов питаешися; второе, празднаго беса отгониши; тpeтиe, с Богом беседовати имаши» (16). Г. М. Прохоров предпринял попытку выявить автографы прп. Иннокентия, атрибутировав ему рукописи РНБ, Кирилло-Белозерское собр., N25/1102 и РНБ, Кирилло-Белозерское собр., N20/1259 (17). Однако эту атрибуцию нельзя признать удачной. Как установил Прохоров, обе рукописи относятся ко 2-й половине XVI в., между тем источники не оставляют сомнений, что к этому времени прп. Иннокентия не было в живых (18). Из сочинений прп. Иннокентию кроме небольшой записки «Яко добро есть писати святыя книгы» однозначно атрибутируется «Завещание» (19). Прохоров высказал предположение, что прп. Иннокентий составил тропарь, кондак и икос прп. Нилу Сорскому (20), а также «Надсловие» и «Пристежение» к «Преданию» и «Уставу» прп. Нила и сопровождающее их сочинение «О внутреннем делании» (21).

Иннокентиев Комельский монастырь впервые упоминается в разъезжей грамоте 8 декабря 1536 г., определявшей границы владений Павлова Обнорского монастыря: «На розъезде были… Инокентьевы пустыни строитель Варлам… да Инокентиевы пустыни крестьянин Неклюд Опарин» (22). Последний, возможно, был основателем деревни Неклюдово, которая позже числится в вотчине монастыря. В любом случае, это упоминание однозначно свидетельствует, что у монастыря в 1530-х гг. уже была вотчина и, следовательно, обитель в это время была общежительной.

В 1538 г. территория Комельской волости была разорена казанскими татарами (23). Иннокентиев монастырь, стоявший на дороге, по которой со стороны Костромы и Галича двигались татары, пострадал одним из первых. Об этом есть сведения в Житии прп. Иннокентия, но более подробно о нашествии казанских татар на монастырь рассказывается в Житии прп. Павла Обнорского: «А тогда их воеводы стояли на волоку на Леском (24), и пришли во Инокентиеву пустынь безвестно, и ту церковь великого Иоанна Предтечи сожгли и келии, и три старца посекли. И… христиан пустыни тоя мечю предаша, а иные в плен отведоша. Неции же от них убежаша, многие раны о себе носящее, бежаша ко обители преподобного Павла и возвестиша вся ту живущем» (25). Из этого фрагмента видно, что к моменту нашествия казанских татар церковь, которую завещал построить прп. Иннокентий уже существовала, в монастыре кроме строителя жили не менее трех старцев, значительным было число принадлежавших обители крестьян.

После набега татар монастырь был восстановлен, однако насколько быстро это произошло, сказать сложно. О том, что обитель существовала в XVI в. свидетельствует упоминание жалованных грамот, данных монастырю царями Иваном Васильевичем Грозным и его сыном Федором Ивановичем (26) жалованном в грамоте монастырю 1623 г. Крестьяне Иннокентиева Комельского монастыря упоминаются в числе тех, кто по грамотам царей Федора Ивановича и Бориса Федоровича должен был поддерживать в рабочем состоянии мосты на 28 верстовом участке Московской дороги (27). В 1604 г., когда русское правительство собирало войска для борьбы с Лжедмитрием I из монастырей Вологодского уезда рекрутировались даточные люди, власти Иннокентиева монастыря выставили в войско монастырского служку (28).

В период Смуты монастырь вновь был разорен. С 22 по 25 сентября 1612 г. отряд, отделившийся от войска гетмана Хоткевича, громил Вологду. Город был взят «изгоном», как позже писал Вологодский архиепископ, «пропили Вологду воеводы» (29). Поскольку поляки спешили к Вологде, большая часть монастырей Комельской волости осталась нетронутой. Иннокентиев монастырь вновь пострадал из-за того, что находился у дороги из Галича, по которой двигались захватчики. Как сообщали монастырские власти в челобитной 1623 г., «приходили на Вологду полские и литовские люди, и тот-де монастырь разорили, и братие посекли, и та-де жалованная грамота и иные крепости в монастыре згорели» (30).

Окончание Смуты не привело к восстановлению мирной жизни на территории Комельской волости. Регион продолжал страдать от набегов казачьих отрядов и в период восстановления Русского государства в 1613—1617 гг. (31) Правительству Михаила Федоровича Романова для борьбы с интервентами требовались денежные средства. Были введены новые налоги — пушечные деньги, а также регулярные поставки хлебных запасов. Вводились и чрезвычайные сборы — «запросные» и «пятинные» деньги. Для сбора кормов в северные монастыри направлялись казачьи атаманы (32). Вотчина Иннокентиева Комельского монастыря в этот период тоже пострадала: в деревне Ржище в 1614/15 г. казаки убили крестьянина, а крестьянин в деревне Дворцы погиб в 1616/17 г. от рук «литовских людей» (см. настоящую публикацию, документ N 1). Запустение в вотчине Иннокентиева Комельского монастыря за годы Смуты и после Смутного времени оказалось самым значительным в сравнении с вотчинами других монастырей южной части Вологодского уезда. К 1620 г. во владениях Комельского мон-ря стали пустошами более половины деревень, а из оставшихся крестьян 40% перешли в разряд бобылей. Только к середине XVII в. экономическое состояние обители начало постепенно улучшатся.

Возможно, относительное благополучие монастыря во 2-й половине XVII в. связано с покровительством, которое оказывали обители боярыня Елена Борисовна Хворостинина (33) и ее дочь Мария Федоровна (34). Их имена зафиксированы в монастырской описи 1701 г. Среди вкладчиков Иннокентиева Комельского монастыря отмечены и другие жители Москвы — стольник Иван Афанасьевич Нарбеков, священник Никольской церкви, что на Кошелях, Доментиан Архипов, подьячий Патриаршего разряда Юрий Михайлович Подгорский.

Первое подробное описание монастыря содержится в сотной грамоте, данной в 1621 г. игумену Геннадию (см. настоящую публикацию, документ N 1). На момент ее составления в монастыре имелись 4 монашеские кельи, в которых могли жить помимо игумена от 3 до 6 человек (35). Тот же игумен Геннадий являлся настоятелем монастыря и в 1632 г., когда монастырь получил еще одну сотную грамоту. Количество монашеских келий к этому времени не изменилось. Таким образом, за столетие прошедшее после разорения обители, число ее насельников практически не увеличилось. В вологодской степени среди 23 монастырей Иннокентиев Комельский занимал лишь 17 место (36). Только к концу XVII в. число монахов (вместе с игуменом) возросло до 16 (37).

29 сентября 1623 г. монастырские власти получили от царя Михаила Федоровича новую жалованную грамоту, взамен тех, что были утрачены в Смутное время. По этой грамоте игумен Геннадий «з братиею, или хто по нем иныи игумены и братия в монастыре будут…» получали налоговые льготы: «Монастырские вотчины наших никаких податей, и денежных поборов, и казачьих хлебных запасов, и кормов не давати, опричь ямские денег, и стрелецких хлебных запасов, и городового и острожного дела». Монастырь и его владения освобождались также от воеводского суда «опричь душегубства, и розбоя, и татьбы с поличным… и ведает и судит своих монастырских людей и крестьян игумен з братиею сами во всем, или кому прикажут». В случае, если в судебном деле участвовали люди, жившие вне монастырской вотчины, то назначался смесный суд. «А в духовном деле игумена з братьею судит богомолец наш архиепископ Вологоцкий и Великопермский». Грамота защищала обитель от произвола светских властей: «Воеводы наши, и дьяки, и всякие ратные и проезжие люди в наших монастырских селех и деревнях силно не ставятца и подвод, и проводников, и кормов своих и конских у них не емлют, а кому у них лучитца ставити, и они корм свои и конской купят у них, как им продадут». При проезде по монастырским делам без товара к Москве монастырские люди освобождались от всех дорожных пошлин (38).

В 1620-х гг. в монастыре стояли 2 деревянных церкви — соборная Спасо-Преображенская и храм в честь третьего обретения главы св. Ивана Предтечи. В писцовой книге 1627−1632 гг. упоминается также часовня, где почивают мощи прп. Иннокентия Комельского (39), видимо, ее построили над могилой преподобного в 1620-х — начале 1630-х гг. Следует отметить, что наиболее ранний из сохранившихся списков Жития прп. Иннокентия относится к нач. 1630-х гг. Возможно, что именно в это время интерес к наследию святого в его обители усилился.

В 1701 г. в монастыре стояла теплая Спасо-Преображенская церковь с трепезой и с келарской. Напротив трапезы и келарской располагалась рубленая брусяная паперть, «над всходами два шатра», под церковью были холодные «житья». В храме среди других икон «по левую сторону северных дверей» имелся образ «преподобнаго чюдотворца Иннокентия, писан на золоте». Вторая церковь — в честь третьего обретения главы Иоанна Предтечи — была холодная, «клетчатая». В этой церкви в «книгохранительном аналое» хранилась монастырская библиотека, а в отдельном сундуке — ризы. Над могилой прп. Иннокентия Комельского стояла часовня «с подволокою и с папертью». Над гробницей находился образ святого (40). В монастыре же стояла и 6-стенная колокольня с тремя колоколами и с железными боевыми часами.

Библиотека, включавшая к 1701 г. чуть менее 50 томов, содержала по большей части богослужебные книги. В ней хранились также Шестоднев (печатный (41)), два толковых Евангелия (рукописное и печатное (42)), рукописный Измарагд. Из сочинений отцов Церкви и подвижников благочестия названы «Поучения» прп. Ефрема Сирина (рукописное и два печатных (43)), «О священстве» свт. Иоанна Златоуста (печатная, два экземпляра (44)), «Симеон Новый Богослов» и «Петр Дамаскин» (обе рукописные). Житийная литература представлена лишь «Николаевым житием». Современные сочинения также были доступны насельникам Иннокентиева монастыря. Из них имелись «Меч духовный» Лазаря (Барановича) (45) и «Обед душевный» Симеона Полоцкого (46). Неопознанной осталась «Филистим новая, полууставье», отмеченная среди печатных книг. Однако она могла быть и рукописной, поскольку переписчик тут же указывает «Сенодик родителской», который в описи 1723 г. назван письменным. Таким образом, библиотека содержала достаточное количество книг для духовного чтения, однако считать мон-рь крупным книжным центром нельзя.

Из других построек в обители имелись новая настоятельская келья с перерубом, казенная келья и 7 старых монашеских келий «с сенми и засеньями», а также хлебная и 2 поварни, одна из которых была построена недавно. Напротив казенной кельи находился амбар, в котором хранилась разнообразная казенная рухлядь, в том числе и подголовник с монастырскими документами. Монастырь был обнесен деревянной рубленой четырехугольной оградой длиной в 221 сажень. По углам ограды располагались небольшие деревянные башенки. Над рублеными в брус монастырскими воротами возвышался шатер. В воротах находился образ Всемилостивого Спаса в деисусе с разными святыми на 7 досках. На другой стороне был написан образ «Обретение честные главы Иоанна Предтечи» также с разными святыми. В стене возле святых ворот были сделаны 30 шалашей для приезжающих в монастырь паломников и ярмарочных торговцев. За монастырем располагался конюшенный двор с избой, двумя сенниками и чуланами, вокруг этих строений стояли сараи. В конюшенном дворе жил монастырский служебник, который отвечал за сохранность конюшенной рухляди. За монастырем же находился скотный двор с двумя избами и сенниками, вокруг которых также располагались сараи. В монастыре и за монастырскими стенами стояли 7 хлебных житниц.

Иннокентиев монастырь имел двор в Вологде на улице Изосимский крюк. Наиболее ранние сведения о нем содержатся в писцовой книге Вологды 1627 г.: «Двор монастырскои Никентьевы пустыни, и изстари их монастырское, живет их дворник, их же монастырский бобыль Ондрюшка Васильев» (47). В 1678 г. на монастырском дворе в Вологде жил монастырский служебник Аксен Исаков" (48). В 1701—1702 гг. дворником при вологодском дворе был Иван Аксенов (49).

Помимо пострижеников в монастырях обычно жили слуги, служебники, монастырские детеныши и другие зависимые от мон-ря люди, выполнявшие различные поручения монастырской администрации. В 1620-х в вотчине Иннокентиева монастыря жил 1 служебник и при скотном дворе — монастырские детеныши. В начале 1630-х гг. упоминаются слуга и служебник, а о монастырских детенышах говорится, что они пашут монастырскую пашню «наездом». Отсюда следует, что монастырскими детенышами названы зависимые от монастыря люди трудоспособного возраста.

К 1701 г. в монастыре числилось 7 монастырских слуг. По происхождению они были детьми монастырских слуг. Монастырские слуги выполняли различные поручения монастырской администрации. Во время войны даточных на военную службу чаще всего набирали именно из этой категории зависимых от мон-ря людей. Служка Марк Яковлев «явил у переписки» царскую грамоту, по которой монастырским слугам, «буде они служни дети, а отцы их на службах великих государей бывали, а иные и побиты, а они в том монастыре служат на отцовских и братьиных местах по прежнему, и денежное и хлебное жалованье велено давать, збирая с крестьян».

Различные хозяйственные работы выполняли служебники — самая многочисленная категория населения в Иннокентиевом монастыре в начале XVIII в. (19 человек). Большинство (14 человек) были выходцами из вотчинных крестьян, остальные являлись детьми служебников (2 человека) и священника (1 человек), среди них был и один отставной стрелец. Обязанности служебников отличались разнообразием: среди них были сапожник, хлебник, 2 повара, портной, конюхи, коровник, пастухи, мельник, караульщик. Один из служебников жил при часовне, которая стояла на московской дороге. В ряде «служб» при служебниках жили монастырские детеныши — всего 11 человек. В это время детенышами могли называть детей и подростков сирот. Двое из них трудились на конюшенном дворе, двое — на коровьем, 7 жили при мельнице. Опись называет среди монастырских насельников и четверых престарелых вкладчиков. Двое из них жили келейниками при игумене и казначее, один работал в хлебне и один находился в монастырской больнице. Среди насельников отмечены также два крылосных дьячка и подьячий.

Размер «зажилого», которое получали монастырские насельники, видимо, зависел от их статуса. Так монастырские слуги вместо жалованья получили монастырскую землю в деревне Раменье — по 2 четверти на человека. Кроме того, крестьяне должны были платить слугам «с выти по четверти ржи, овса по тому ж да по гривне денег». Слуги получали и денежное жалованье: «на год по рублю по четыре гривны», однако на момент переписи взамен денежного довольствия им давали «хлеба по четверти ржи, овса по тому ж да по четыре гривны человеку». Подьячий получал по 2 четверти с осминой ржи и столько же овса, 8 овчин, сапоги, а также 2 четверти земли монастырской земли, а «пашет на себя сам». Большинство монастырских служебников получали помимо платья по 10 алтын, однако сапожнику давалось несколько больше — 13 алтын 2 деньги, в то же время служебнику, который жил у часовни при московской дороге платили лишь 8 алтын 2 деньги, а часоводу (служебнику, который обслуживал монастырские часы) 6 алтын 2 деньги. Один из служебников вовсе не получал денежного довольствия. Монастырские детеныши кроме платья получали в год от 3 до 6 алтын.

Из содержания описей монастырского имущества и сохранившихся источников можно составить представление об архиве Иннокентиева Комельского монастыря в XVII — начале XVIII в. Монастырские документы позволяют судить об организации хозяйства: насколько оно было обширным и доходным, каким было благосостояние основных производителей — монастырских крестьян, каков был характер взаимоотношений властей мон-ря с государством, архиереями, соседями-землевладельцами, вотчинными крестьянами. Большое место среди документации принадлежит грамотам, касающимся монастырского землевладения. Это прежде всего царская жалованная грамота 1625 г., а также материалы писцового делопроизводства — сотные грамоты и выписи из писцовых и межевых книг 1632, 1651, 1675/76 гг. (50) Важную роль играли и документы, касающиеся налогообложения монастырских крестьян. Это царские грамоты 1677 и 1680 гг. об уплате монастырскими крестьянами ямских и полоняничных денег, грамота 1687 г. — об освобождении нищих, живших в монастырской вотчине, от уплаты денежного налога, грамота 1690 г. — о сборе с монастырских крестьян конских пошлинных денег в монастырскую казну, грамота 1691 г. — об освобождении нищих крестьян от сбора денег на покупку конских кормов и грамота 1701 г. — об освобождении нищих крестьян от сбора денег в корабельное строение. Грамоты Вологодских архиереев устанавливали размер оброка, который должны были платить монастырю вотчинные крестьяне (1656/57 г.) и освобождали от натурального оброка вотчинных крестьян, которые делают «монастырское зделье» (1692/93 г.). Межевые и полюбовные записи 1628, 1671, 1674, 1681, 1691 и 1692 гг. регулировали поземельные споры монастыря с соседями, по меновной записи 1695 г. монастырь приобрел часть пустоши Ивашева, мировая запись 1677 г. разрешала конфликт между монастырем, иноземцем Владимиром Иовлевым и посадским человеком Яковом Манойловым — «в бою и увечье игумена и слуг и смертном убийстве слуги». В описи 1723 г. отмечен еще один документ — грамота Преосвященному Гаврилу, архиепископу Вологодскому и Белозерскому, о владении Иннокентиева монастыря землей (1695 г.).

В описи имущества Иннокентиева Комельского монастыря есть упоминания и о других документах, которые находились в составе монастырского архива, однако не сохранились до нашего времени и не были пересказаны составителями описи. Это царские указы и грамоты из приказа Большого дворца об уплате налогов и о размерах жалованья монастырским слугам, царские указы о переводе монастырских крестьян в даточные, в плотники, в кирпичники, отписи из Конюшенного приказа в полевных деньгах. Среди внутривотчинных документов в описи упоминается вкладная книга 1656−1701 гг. В монастырском архиве хранилось большое количество заемных кабал на крестьян, монастырских слуг и помещиков, причем отдельно записаны кабалы на крестьян Иннокентиева монастыря, отдельно на помещиков и на крестьян других владельцев. В монастырском архиве имелись также платежные отписи, приходные и расходные книги мирских старост, монастырских житников и монастырских дворников, живших в монастырском дворе в Вологде, сметные списки, «что в… монастыре и в вотчине денежнаго и хлебнаго приходу и росходу». Наиболее важные монастырские документы хранились в подголовке (особом сундуке), который, вероятно, находился в ведении казначея. Именно эти документы подробно переписал составитель описи. Часть материалов, очевидно менее значимых, находилась среди монастырской рухляди в «коробье».

Об исходившей из монастыря документации позволяют судить материалы, сохранившиеся в архивах различных органов государственного управления, монастырей, Вологодского архиерейского дома. Среди них следует назвать челобитные архиепископу Вологодскому и Великопермскому Симону крестьянина и келаря Иннокентиева монастыря 1667 и 1669 гг. (51), сметную выписку старца Иннокентиева монастыря Иоасафа о соляном промысле 1693 г. (52) и Судебное дело против игумена Иннокентиева монастыря Акилы 1705 г. и др. Следует отметить, что сохранилась ничтожная часть обширного монастырского архива.

Иннокентиев Комельский монастырь не относился к числу экономически сильных, какими были, например, соседние Павлов Обнорский и Корнильево-Комельский монастыри. Тем не менее во владении монастыря находилось значительное количество угодий и деревень. В начале 1620-х гг. вотчину Иннокентиева Комельского монастыря составляли 36 селений, но жилыми из них были лишь 12. В деревнях Комельского монастыря располагались 55 крестьянских дворов, в которых жили 55 дворовладельцев, а также 4 монастырских двора, где жили монастырские слуги, служебники и детеныши, и 3 двора церковнослужителей. К 1627−1630 гг. количество крестьянских дворов уменьшилось до 53, в них жил 71 крестьянин (53). По данным В. С. Румянцевой, в середине XVII в. за монастырем числились 130 крестьянских дворов (54). В начале XVIII в. 1701 г. в вотчине Иннокентиева монастыря находились 32 жилых деревни, а в них 127 крестьянских дворов с численностью зависимого населения 569 человек мужского пола.

Основу материального обеспечения монастыря составляли земельные угодья. В 1620-х гг. обитель владела 1582,5 десятинами. Из них 15,75 десятин приходилось на пашню, которую обрабатывали вотчинные крестьяне, и 3,75 десятин — на пашню «наездом», которую пахали монастырские служебники и детеныши. Огромное количество монастырской земли в эти годы находилось в запустении — 1389 десятин бывшей пашни лежали в перелоге и поросли лесом. Непашенный лес занимал 22,5 десятин земельной площади. Около 55 десятин приходилось на сенокосные угодья. На протяжении XVII в. земельные владения Иннокентиева монастыря увеличились. Так, например, в 1694/95 гг. в монастырь из поместья А. М. Скорбеева перешла половина пустоши Ивашево. Часть дохода монастырь получал от сдачи в аренду своих угодий, в первую очередь сенокосных. Так, в начале XVIII в. в аренду монастырским крестьянам отдавались 10 пожен, арендная плата за них составляла от 8 алтын 2 денег до 1 рубля с полтиной.

Большое место в хозяйстве Иннокентиева монастыря занимало животноводство. Уже в самой ранней сотной грамоте 1621 г. упоминается коровий двор. В начале XVIII в. на монастырской конюшне стояли 88 лошадей, а на скотном дворе — 93 головы крупного рогатого скота, 47 овец, козел и 2 козы. В монастыре в это время было развито и пчеловодство — внутри монастырских стен находились 5 пчелиных ульев. В хозяйстве Иннокентиева монастыря имелись 2 мельницы. Одна из них располагалась на реке Еде вблизи деревни Меленки, в 1620-х гг. при ней жил монастырский мельник Исачко Кузьмин. Вторая мельница находилась вблизи деревни Блазнино, также на реке Еде: «А поставили ту мелницу Никентьева монастыря старцы по дачи тутошних крестьян блазновскых. А у мелницы два колеса, а в мелничном анбаре уставлены двои жорновы, а над ними два ковши. Да у мелницы дворец. А хором на нем: изба, да две житонки, да сенонка. А мелет-де та мелница в весне да в осень, в большую воду. А средь лета и в зиме не мелет» (55). Опись 1701 г. дает подробное описание монастырских мельниц: «На речке Еде того ж монастыря мельница, а на ней мельник Бориско Макаров, родом того ж монастыря служебничей сын деревни Меленки; зажилого ему на год по десяти алтын да платье. Два анбара, а в них двои жернова да толчея. Мелет в вешнее время на манастырской обиход небольшое число… Да на речке Еде под деревней Меленкой их же монастырская мелница, два анбара, а в них двои жернова да толчея. И та мельница мелет про монастырской обиход вешнею и осеннею водою и по малое число» (Л. 49 об., 51).

При Иннокентиевом монастыре проходили по меньшей мере 2 ярмарки, приуроченные к престольным праздникам — Преображения Господня и Третьего обретения главы Иоанна Предтечи. Об одной из них, Спасо-Преображенской, упоминается в приходо-расходной книге Павлова Обнорского монастыря 1694 г. (56) Какое-то время в монастыре изготовлялись сальные свечи. По крайней мере, в описи 1701 г. среди монастырской рухляди вместе со старинными книгами, сломанными пистолетами и «шляпой старческой» перечислены «пятнатцать фурм белово железа, что салные свечи льют». В 1680—1690-х гг. Иннокентиев Комельский монастырь владел соляной варницей. В 1693 г. старец Иосиф отчитывался, «сколько в котором году… соляного варенья недель было и что в приходе в котором году дров у него было». Из составленной Иосифом сметной выписи видно, что с марта 1690 по май 1693 г. варница работала лишь 17 недель. До этого времени работами на варнице руководил старец Макарий (57). В описи 1701 г. варница уже не упоминается.

Потеря варницы была одним из следствий хозяйственного кризиса в Иннокентиевом мон-ре в конце 1680−1690-х гг. Основным его проявлением стало массовое бегство крестьян. К 1702 г. в монастырской вотчине стояли пустыми 62 двора. Всего за 20 лет — с 1682 по 1702 гг. вотчину Иннокентиева монастыря покинули 72 человека мужского пола. Из них 8 человек изъяло государство — 5 были взяты в солдаты, 1 человек в кирпичники, 2 в плотники. Трое бывших крестьян жили за счет общины — «кормились в мире». Наибольшее число монастырских крестьян покинуло свои деревни в 1686/87 и 1695/96 гг. — по 8 человек, в 1697/98 г. — 12 человек, в 1701 г. — 16 человек и в 1702 г.- 11 человек. Учитывая, что население вотчины в 1702 г. составляло 569 человек, потеря была огромной. Причиной того, что крестьяне массово уходили из своих деревень, являлось увеличение государственных налогов, связанное с военными кампаниями конца XVII — начала XVIII в. — крымскими походами В. В. Голицына, азовскими походами Петра I и Северной войной. В 1697 г. монастырь участвовал в «кумпанстве» по постройке баркарола для Азовской флотилии. На обитель прп. Иннокентия пришлось примерно 1,5% из суммы в 2128 рублей 24 алтына 5 денег, основная часть которой собиралась с вотчин Кириллова Белозерского монастыря, Вологодского архиерейского дома, Павлова Обнорского и Корнилиева Комельского монастырей (58).

Монастырь пытался вернуть крестьян, бежавших в Вологду и записавшихся в посадское тягло. В 1686 г. от игумена Иннокентиева монастыря Павла в Вологодскую приказную избу поступила челобитная о возвращении бежавших в Вологду монастырских крестьян — Якушки Федотова с братьями, которые уже были записаны в переписной книге Вологды 1678 г. как жители посада. Дело решалось в Москве в Новгородской четверти, и в июне 1689 г. игумену Павлу было отказано в его челобитье (59). В ноябре 1693 г. было решено беглых крестьян, живших на посадах Новгорода, Ярославля и Вологды, не отдавать прежним владельцам. Среди челобитчиков, которые не смогли вернуть своих крепостных, вновь назван Иннокентиев монастырь (60).

На наш взгляд, значительная доля вины за охвативший монастырь хозяйственный кризис лежит на его администрации, о чем будет сказано ниже. Рост налогов и трудности с возвращением беглых крестьян не привели к разорению других вологодских обителей. Опись имущества Иннокентиева Комельского мон-ря 1701 г. не оставляет сомнений, что дополнительным негативным фактором стало плохое управление вотчинным хозяйством. В ситуации, когда одновременно увеличились платежи в казну, и уменьшилось число плательщиков, монастырь стал занимать большие суммы денег. Наиболее крупная и, вероятно, первая по времени ссуда была взята для выплаты стрелецких денег: «заимовали на платеж стрелецкого хлеба у иноземца Ивана Гутмана (61) сто пятьдесят рублев, а давали ему с вершку по сту по пятидесят четвертей овса на год. Они ж на него многие работы работали и тому долгу на расплату заняли они дому архиерейского у приказного Василья Борисова сто пятьдесят рублев, а писана та кабала в трехстах рублев». Среди кредиторов монастыря числятся еще 9 человек, у которых было взято в долг от 5 до 30 рублей. По этим займам монастырю предстояло выплачивать высокие проценты. Максимальную прибыль получил бывший строитель Иннокентиева монастыря старец Феодот. Он дал в долг 20 рублей, а кабала была составлена на 44 рубля. При этом монастырские власти не прикладывали особых усилий для уменьшения расходов. Незадолго до 1701 г., когда монастырь оказался не в состоянии возвращать долги, в нем появилась новая игуменская келья. В довершенье всего моральный облик возглавлявшего в это время монастырь игумена Акилы (62) оставлял желать лучшего: за связь с крестьянкой он был лишен игуменства и отправлен в Павлов Обнорский монастырь (63).

В последующие годы монастырь также оставался в состоянии экономического упадка. Об этом свидетельствует «промемория» 1723 г., которую из канцелярии Вологодской провинции отправили в казенный приказ архиепископа Вологодского и Белозерского Павла для определения размера налогов с вологодских духовных корпораций. В ведомости о количестве дворов, которые числятся за Иннокентиевым Комельским монастырем на 1701 г., было указано всего 90 дворов. Это число было условным, по сравнению с данными описи 1701 г., на которую идет ссылка в «промемории», число дворов было занижено более, чем на четверть. Платить налоги исходя из реального числа дворов монастырь, судя по всему, не мог. Ежегодно с него брали очень небольшую для 1720-х гг. сумму в 15 рублей 1 деньгу (64).

В 1723 г. игуменом мон-ря был назначен Макарий (Хворостин), в связи с чем была составлена опись имущества (см. документ N 3). Монастырские строения к началу 1720-х гг. совсем обветшали. В описи 1723 г. ветхими названы обе церкви — Спасо-Преображенская и в честь третьего обретения главы Иоанна Предтечи. Как ветхая охарактеризована и церковная утварь. После 1701 г. в монастыре появилась еще одна церковь — Благовещенская. Она была построена на месте часовни над могилой прп. Иннокентия. В обители появились новые книги, не отмеченные в описи 1701 г. — «Чиновник новой», «Тетрадь печатная прибавочная», «Ектений о победе над сопостаты христоименитому воинству», «Тетрадь, служба о победе, Богом дарованной, под Полтавой над шведским королем», «Поучения» прп. Ефрема Сирина и аввы Дорофея (65), Зерцало мирозрительное (66), Киево-Печерский Патерик и рукописное Житие прп. Иннокентия. Возможно, санкционировав строительство церкви над местом, где покоились под спудом мощи прп. Иннокентия и снабдив обитель его Житием, духовные власти надеялись, что пример начальника обители станет духовной опорой для насельников монастыря, переживавших сложное время. Количество колоколов на монастырской колокольне увеличилось по сравнению с началом века — их стало 5. В монастыре находились игуменская келья и 9 братских келий, казенный амбар. Монастырская ограда сильно обветшала: «все огнило и валитца порознь». Обветшали и 3 оставшихся из 7 житниц. Вместе с обветшанием монастыря сократились и масштабы животноводческого хозяйства. Более чем в 2 раза уменьшилось поголовье лошадей (их стало 39), почти в 4 раза меньше стало стадо коров (24 коровы), на 15 голов сократилось стадо овец, а разведением коз в монастыре заниматься перестали.

В ведомости конца 1730-х — начала 1740-х гг. в монастыре названы 3 деревянных церкви с 3 престолами. При одной из них, видимо при Спасо-Преображенской, находилась братская трапеза и под нею теплый погреб. В монастыре же в эти годы были 2 настоятельские кельи с сенями «длиною на 12, поперек на 3 саженей», а также 3 монашеских и больничная кельи 23×3 сажени, казенная келья с амбаром 10×3 сажени, 2 поваренных кельи 10×3 сажени, хлебенная келья 6×4 сажени и «магазен» (помещения для складирования каких-либо запасов) 3×3 сажени. Вокруг монастыря была ограда длиной 230 саженей, видимо построенная заново, так же, как и большинство монастырских строений. Каких-либо ветхих зданий ведомость не называет. Школы и больниц («гофшпитален») при монастыре не было. За монастырем находились два деревянных «магазена» 7×3 сажени. Братия включала 6 монахов, которыми управлял иеромонах. Кроме того, в обители жили церковнослужители из белого духовенства — священник, диакон, головщик, канонарх, пономарь и звонарь (67), 5 монастырских слуг, которые вместо жалованья обрабатывали по 2 десятины пашни. В ведомости перечислены по трое больничных, келейников, конюхов, по двое поваров и скотников, трапезник, житенной, подкеларник, польщик, хлебопекарь, ясельничий, портной. Они получали от 20 до 90 копеек. При монастыре и за монастырский счет в эти годы жили отставные капитан и гвардии солдат. В 1764 г. обитель была ликвидирована. Церковь, где покоились мощи прп. Иннокентия обращена в приходскую. В настоящее время на этом месте находится кладбище.

На сегодняшний день удалось выявить 2 редакции Жития прп. Иннокентия Комельского. Одна из них представлена списком РНБ, собр. Погодина, N 1582 (список А), а вторая — двумя списками: РНБ, собр. Погодина, N 647 (список В) и ГИМ, собр. Уварова, N 1247(107) (134) (список С). Ко второй редакции (судя по объему) относится «Тетрадь о житии преподобного чудотворца Инокентия, писмяная уставом, в переплете кожаном. Писание шестнадцать листов кроме неписанных», отмеченная в описи монастырского имущества 1723 г. и появившаяся в обители после 1701 г.

Впервые к изучению Жития прп. Иннокентия Комельского обратился В. О. Ключевский, который охарактеризовал единственный известный ему список памятника (список С) как «краткую записку, очень скудную известиями и исполненную неточностями» и отметил, что автор Жития не знает о появлении прп. Иннокентия у прп. Нила Сорского еще до основания последним скита, а также ничего не пишет о странствиях его с учителем на Восток (68). А. Ф. Бычков опубликовал часть Жития прп. Иннокентия Комельского по списку, А (69). О списке С упомянул Н. П. Барсуков (70). Краткие сведения о святом, используя список С, привели архиепископ Филарет (Гумилевский) (71) и М. В. Толстой (72). О Житии прп. Иннокентия Комельского писал Г. М. Прохоров (73). Он же частично опубликовал памятник по списку, А и отметил, что «будучи распространен, можно сказать, „агиографическим пустословием“» он послужил основой для Жития, отраженного в списке В. Назвал Прохоров и источники Жития — «Завет» прп. Иннокентия и надпись на его надгробии (74). Э. В. Шульгина посвятила специальную работу миниатюрам рукописи, в которой помещен список С и опубликовала миниатюру, изображающую прп. Иннокентия (75).

Во всех 3 списках упоминается о том, что до нашествия казанских татар 1538 г. в монастыре имелось «писание» о преподобном, списки которого частично были унесены бежавшими из монастыря монахами, а частично сгорели во время разорения обители. Следов этого «писания» не обнаружено. Наиболее ранняя редакция, возникшая после пожара 1538 г., тоже не сохранилась. Вывод о том, что такая редакция существовала можно сделать, сличив тексты первой и второй редакций. В отдельных местах совпадение между ними практически полное. В частности, в рассказе о погребении преподобного расхождения не выходят за рамки ошибок и дополнений копииста

Список, А

Списки В, С

И тако поживе во иночестве лета довольна, и управляя свое житие по Бозе. И преставися к Господу в вечныи покой в лето 6999 [1491] году месяца марта в 19 день, на память святых мученик Хрисанфа и Дарьи. Братия ж, вземше честное его и многострадальное тело, любезнаго своего отца, и учителя, и наставника ко спасению, со псалмы и песньми надгробными погребоша его честно, по его завещанию, идеже бе сам повеле ся погрести — во углу монастыря близ ржавца. И на могилу его камень положищи, и на нем подписаша лета, и месяц, и день преставления его. Такоже и образ подобия его братия написаша, каков бе преподобный отец Инокентий (л. 100 — 100 об.).

И тако поживе и управи житие свое по Бозе. И преставися в вечный покой в лето 6909-го [1401] месяца (Л. 214 об.) марта в 19 день, на память святых мученик Хрисанфа и Дарии. Братия же, вземше честное, и трудолюбное, и многострадалное тело любезнаго своего отца, и учителя, и наставника ко спасению, со псалмы и песнми и пении надгробными погребоша честно по его завещанию, идеже бе сам повеле ся погрести — во углу монастыря близ ржавца. И на могилу его камень положиша, и на нем подписаша лета, и месяц, и день преставления его. Такоже и образ подобия его написаша, каков бе преподобный (л. 214 — 215).

Тем не менее в каждой из редакции есть уникальная информация. Например, в первой имеется описание облика прп. Иннокентия: «Всем подобен, лицем и брадою, аки Варлам, Хутынский чюдотворец. Риза преподобническая». Вряд ли составитель второй редакции пропустил бы эти сведения, если бы использовал первую редакцию. Во второй редакции объем дополнительных сведений значителен. Это диалог между преподоными Нилом Сорским и Иннокентием, отсылка к Житию прп. Павла Обнорского в рассказе о нашествии казанских татар с точной датой события и др.

Составлялась реконструируемая «послепожарная» редакция в продолжение 1-й трети XVII в., когда появился список, А (см. описание рукописи). О нижней границе ее появления — конце XVI в. — свидетельствует тот факт, что составитель Жития не просто упомянул о происхождении прп. Иннокентия из рода Охлябининых, но и указал на их свойство с Хворостиниными. Известно, что род Охлябининых, игравший заметную роль при дворах русских царей в XVI в., пресекся в конце столетия (76). В начале XVII в. Хворостинины — младшая ветвь князей Ухорских, оказались ближайшими родственниками прп. Иннокентия. Среди них были и вкладчики Иннокентиева Комельского монастыря — боярыня Елена Борисовна и ее дочь Марья Федоровна. Акцент, сделанный составителем Жития на Хворостининых, свидетельствует о том, что род Охлябининых уже пресекся. Работа над Житием, вероятно, велась монахами Иннокентиева Комельского монастыря или людьми, связанными с обителью, поскольку автор текста видел надписи на могиле преподобного или получил из монастыря сведения об этом.

Первая редакция Жития имеет сравнительно небольшой объем. Приблизительно 2/3 основного текста составляет «Завет» прп. Иннокентия (77). Книжник использовал начало сочинения преподобного до главы «О келиах». Текст в основном передается точно, однако изменены сделанные в «Завете» от первого лица высказывания прп. Иннокентия. Так начало «Завета»: «Се аз, убогий инок Инокентие, написал завет» заменено на: «И по своем преставлении написал есми сии завет»; обращение «живущая братиа наша, иноци, в пустыни нашей» превратилось в «да и се глаголюще преподобный Инокентий при своем животе живущим з братиями во своеи пустыне». В Житии отсутствуют ссылки на книгу, в которую первоначально входил «Завет». Вычеркнуты фразы: «Написана в сеи книзе от верхниа дцкы; сего ради аз въскоре переткох и въкратце написах, — понеже тамо обрящеши: вся благоугодна суть Богови»; «А о созидании и украшении церковном написано в предисловии написания старца Нила словес, еже есть в сей книзе». Единственное серьезное вмешательство в текст прп. Иннокентия заключается в том, что запрет принимать в монастырь юных иноков и работников, пускать на его территорию «женску полу всяческы», а также держать «пьянственное питие», перенесен ниже, чем он расположен в «Завете». При этом текст стал более логичным. Правда, при этом собственное указание прп. Иннокентия стало фразой из книги прп. Нила Сорского. Однако рассматривать такое редактирование как ошибку агиографа нельзя, запрет пускать в скит «женска рода» и «отрочат на служение держати» содержится и в сочинении прп. Нила Сорского «О жительстве от святых писаний» (78).

«Завет» прп. Иннокентия	Список, А
А юных безбрадных иноков не приимати и не постригати зде таковых. А мирских юных безбрадны на служение не держати. А женску полу всяческы в нашу пустыню невходно, ниже безсловесных, коих женска рода не быти у нас. Пиянственнаго же пития отнюдь не подобает держати нам.
А еже како пребыватись в пустыни нашеи, и о молитве, и пении, и како питатися, и когда подобает исходити потребы ради в благословно время, и о рукоделании, и о прочем сия вся вчинена суть в написании господина и учителя моего старца Нила.	Сие же, како пребыватись в пустыни нашеи, и о молитве, и о пении, и како питатись, и когда подобает исходити потреб ради во благословно время, и о рукоделании, и о прочем. И сия вся вчинена суть в написании господина и учителя моего преподобнаго и святаго старца Нила.
	Написано в книзе сеи: Чтобы-де его обители не держати и не приимати юных и безбрадных иноков, и не постригати таковых, и мирских юных и безбрадны на служение не держати. И женску полу всячески в нашу пустыню невходно, и иже безсловесных, коих женска роду, в нашу пустыню невходно, и не быти у нас. И пиянственнаго пития отнюдь не подобает нам держати.

Имеются также две небольшие содержательные поправки: прп. Иннокентий именует прп. Нила Сорского «старцем», автор же Жития дополняет — «преподобнаго и святаго старца»; прп. Иннокентий, завещая братии построить церковь, оставляет этот вопрос «на Божием изволении и на их произволении», в то время как автор Жития сохраняет лишь первую часть — «на Божии изволении», отказывая монастырской братии в праве действовать по своему «произволению». Из письменных источников в распоряжении автора первой редакции, скорее всего, был также текст иконописного подлинника: «Преподобный отец Инокентий пишется: всем подобен, лицем и брадою, аки Варлам, Хутынский чюдотворец. Риза преподобническая». Причем этот подлинник отражает раннюю, не дошедшую до нашего времени редакцию. В более поздних иконописных подлинниках прп. Иннокентия уподобляли уже не Варлааму Хутынскому, а сщмч. Власию (79).

Около 1/5 текста Жития занимает рассказ о погребении преподобного и написании его образа. Источником для него, по всей видимости, стали имевшиеся в обители надгробный камень и икона. Остальные сведения жития — о происхождении прп. Иннокентия, его пострижении, основании монастыря на речке Еде и о разорении его казанскими татарами — основаны, вероятно, на устных преданиях. Рассказ Жития о пострижении прп. Иннокентия и времени основания им монастыря противоречит тексту «О житии преподобнаго Нила Сорскаго», в котором сообщается, что прп. Иннокентий и прп. Нил вместе путешествовали по Палестине и побывали на Афоне еще до основания Ниловой Сорской пустыни и что прп. Иннокентий покинул Сорский скит при жизни своего учителя (80). Учитывая, что у насельников Ниловой Сорской пустыни не было причин специально придумывать рассказ об особой роли прп. Иннокентия в зачале их обители, более достоверными представляются сведения из рассказа «О житии преподобнаго Нила Сорскаго».

Текст Жития второй редакции по сравнению с первой имеет больший объем. Оба сохранившиеся списка происходят из близких по составу сборников, включающих жития вологодских святых (см. описание рукописей). Книга со списком В (по водяным знакам на бумаге датируется 1713 г.) была приобретена первым из известных ее владельцев в 1721 г. в Москве, затем попала в Волоколамский монастырь, в середине XIX в. находилась в Коломне. Рукопись со списком С, появившаяся, судя по филиграням, на рубеже XVII-XVIII столетий, на одном из этапов своего бытования находилась в руках орловского купца (см. описание рукописей). Таким образом, обе книги бытовали в Центральной России. Составитель сборника данного типа интересовался вологодскими святыми и имел под рукой обширную библиотеку. Собрание Иннокентиева Комельского монастыря не позволяло выполнить такую работу. В связи с этим следует вспомнить, в 1660—1690-х гг. Вологодские архиереи неоднократно поднимали вопрос о канонизации местночтимых вологодских святых (81). Эта активная деятельность могла способствовать составлению новых житий, а также сборников житий при архиерейской кафедре и распространению их в Москве.

При сопоставлении первой и второй редакции в ряде случаев обнаруживается, что описания одних и тех же этапов жизни преподобного имеют сюжетное сходство, но текстуально различаются:

Список, А	Список В
Месяца марта в 19 день, святых мученик Хрисанфа и Дарьи. В тои же день память преставления преподобнаго отца нашего Инокеньтия игумена, новаго чюдотворца в Вологоцком уезде в Комельской волости. Благослови, отче.	Месяца марта в 19 день. Сказание о житии преподобнаго отца нашего Инокентия, игумена, вологоцкаго чюдотворца. Благослови, отче.
Сей преподобный отец Инокентий бе родом от царствуещаго града Московскаго государства, родом московских князей Охлябининых, а тех Охлябининых род в присвоистве Хворостыниных князей.	Сеи убо преподобный от[е]ц наш Инокентий рождение и воспитание имея в преименитом царствующем граде Москве. Сын от благочествых родителей князей Ахлебининых, в присвоистве же и Хворостининых.
И приде преподобней отец Инокентий из Московскаго государства в пределы белозерския, в скит к преподобному отцу Нилу Сорскому, иже на Беле озере.	И прииде в белозерския пределы в скит ко блаженному отцу нашему Нилу Сарскому.
И поживе с ним лета благоугодна в посте, и во бдении, и во всяком злострадании. И по преставлении преподобнаго своего старца Нила приде ученик его Инокентеи в вологоцкие пределы, на речку Еду, в весь, нарицаемую Комелския волости, и вселися ту. И поживе на том месте лета довольна. Бе бо то место стропотно, и непроходимыя лесы и дебри.	И пребысть ту в ските лета доволная. Блаженному же отцу Нилу ко Господу отшедшу, по преставлении же святаго своего старца тогда прииде ему во ум от Бога любовь и рачение еже бы где обрести место на созидание обители. И оставляет скит, и обходит убо округ места пустынная. И Богом вразумляем и наставляем, прииде в вологоцкия пределы, в край Комельския веси, и обрете себе место безмолвно на речке, нарицаемая Еда. И ту жилище себе водружает, и труды многи подемлет, и болезни к болезнем прилагает, и поты проливает.
И потом Божиим изволением бысть у него братии множаиших числом, и бысть им наставник, и учитель, и вождь ко спасению. И поживе лета доволна. И во обители завещания и предания преподобнаго отца нашего Инокентия Комельскаго, и Вологоцкаго чюдотворца.	И собрашася к нему братии немало числом. Тогда же святый понужден бысть ими на игуменство и повинуся им. Восприемлет игуменство и бысть им наставник, и учитель, и вождь ко спасению, и печашеся о них, яко отец чадолюбивый, и не точию словом учашея, но и делом болшее наказуяше тех. И не яко старейшина показовашеся братии, но последи всех творяшеся. И в сицевых убо пребывая подвизех же и исправлениих.

Хотя вторая редакция в целом более многословна, общая тенденция в редактировании не прослеживается. Можно предположить, что автор первой редакции точно передал содержание не сохранившейся «послепожарной» редакции, автор же второй редакции произвольно изменял имевшийся в его распоряжении текст. Однако не исключено, что в обеих сохранившихся редакциях начальный текст переработан.

«Завет», составлявший основу первой редакции Жития, во второй редакции настолько переработан, что текстологический анализ не позволяет установить, пользовался ли автор новой редакции непосредственно текстом «Завета» или его пересказом в более ранней редакции Жития. В одном случае агиограф изменил смысл источника, в результате чего завещание прп. Иннокентия построить в обители церковь превратилось в рассказ о церковном строительстве при жизни святого.

Список, А	Список В
Аще начнут благоугодно жити, и хранити заповеди Божие, и восхощут церковь въздвигнути, то есть на Божием изволении и на их произволении. И аще благоволит Бог, да будет церковь в имя святаго и великаго Иоанна Предтечи, Крестителя Господня, третие обретение честныа его главы, еже есть маия 25. Сеи убо великий Иоанн наставник есть всем иноком и пустынножителем.	И по некоем времени святый Инокентий и з братиею своею проразсуждением воздвиже церковь святаго великаго пророка и Предотечи Крестителя Господня Иоанна, третие обретение честныя главы, еже есть маия в 25 день. Сей убо великий Иоанн наставник есть иноком и пустынножителем.

Наиболее объемными дополнениями во второй редакции являются рассказы о детстве святого, его пострижении и жизни в Ниловой Сорской пустыни. Выше уже говорилось, что само сообщение Жития о постриге прп. Иннокентия в Ниловой пустыни ошибочно. Подробный рассказ об этом событии заимствован из агиографической традиции. Автор Жития передает беседу прп. Иннокентия и прп. Нила, в которой последний предупреждает своего будущего ученика о суровости скитской жизни, а ученик настаивает на своем решении принять постриг. Впервые данный диалог встречается еще в Житии прп. Феодосия Печерского. Однако текстуального совпадения с ранней редакцией, представленной в Успенском сборнике, нет (82). Гораздо большее сходство обнаруживается с поздней редакцией Жития прп. Феодосия Печерского, фрагменты которой приведены И. В. Яхонтовым по рукописи из библиотеки Соловецкого монастыря (83).

Житие прп. Иннокентия Комельского, список В	Житие прп. Феодосия Печерского
О, чадо, выдиши ли, яко место се скорбно суще и подвижно на всяко дело. Ты же, юн сый, и аз мню, яко не имаши терпети скорби на месте сем.	Чадо! Видишь ли, что место сие весьма скорбно и требует подвига. А ты еще молод, юн, и не можешь перенести его.
…остризает власы главы своея, вкупе же со отъятием влас отлагает и долу влекущая мудрования.	…остризает власы главы своея, вкупе же со отъятием влас отлагает и долу влекущая мудрования.

Однако прямое заимствование из Жития прп. Феодосия Печерского вовсе не обязательно. Аналогичные диалоги есть и других житийных текстах. Приведем начало и конец текстуально совпадающих фрагментов Житий прп. Александра Свирского и прп. Ефрема Перекомского, которые были написаны раньше, нежели Житие прп. Иннокентия.

Житие прп. Александра Свирского (84)	Житие прп. Иннокентия, список В	Житие прп. Ефрема Перекомского (85)
…поклонися до земля, моляся ему со слезами, дабы его сотворил мниха. Игуме же Иоаким, видев блаженнаго юношу на земли лежаща и слезы многи проливающа, и проразуме хотящую благодать явитися на нем. И нача глаголати к нему: «О, чадо, выдиши ли, яко место се скорбно суще и подвижно на всяко дело. Ты же, юн сый, мню же, яко не имаши терпети скорби на месте сем.	…поклонися ему до земли, моля его со слезами, еже облещи его во аггельский образ. Святый же, видев юношу, на земли лежаща и слезы многи проливающа, и проразуме хотящую благодать явитися на нем. И нача глаголати к нему: «О, чадо, выдиши ли, яко место се скорбно суще и подвижно на всяко дело. Ты же юн сый и аз мню, яко неимаши терпети скорби на месте сем.	…поклонися до земли, моляся ему со слезами, дабы его приял. Игумен же, видев святаго юношу, на земли лежаще и слезы многи проливающа, проразуме хотящую благодать быти на нем и начать глаголати ему: «О, чадо, видеши ми, яко место сие скорбно сущо и подвижимо на всяко дъло. Ты же ун сый, мню, яко не имаши терпети на месте семь скорби.
Се же слышав от игумена, Божественный юноша паки поклонися ему до земли. И тако остризает власы главы своея, вкупе же со отъятием влас отлагает и долу влекущая мудрования.	Се же слышав от святаго старца, Божественный юноша паки поклонися ему до земли. И тако остризает власы главы своея, вкупе же со отътием влас отлагает и долу влекущая мудрования.	Се же слышав от игумена, святый поклонися ему до земли и нача труждатися во обители на братию со всякимъ послушанием, с любовию, без роптания повинуяся не токмо игумену и братии, но всем сущим во обители.

Таким образом, вопрос о конкретном источнике заимствования остается открытым.

Во второй редакции есть и другие дополнения. Так, в нем уточнена дата (1538 г.) набега казанских татар, разоривших монастырь. Источником этих сведений называется Житие прп. Павла Обнорского. Эта дата действительно имеется в редакции Жития прп. Павла с 26 чудесами (86). Таким образом, агиограф обнаруживает знакомство с житиями других вологодских святых. Тропарь и кондак во второй редакции переместились из начальной части Жития в конец. В результате оказалось ненужным имевшееся в начале тропаря сообщение, что он «преподобному Инокентию, чюдотворцу Вологодскому». Кондак претерпел более существенные изменения: «Глас 4» заменен на «Глас 8, подобен: Взбранной». Кроме того, в середине текста добавлена фраза: «Отнюду же дарование чюдесем от Христа приял еси». Обратить особое внимание на это дополнение заставляет факт отсутствия чудес в обеих редакциях Жития. Очевидно, агиограф стремился акцентировать внимание на том, что прп. Иннокентию был присущ дар чудотворения, так же, как и другим святым. Отсутствие записей о чудесах в тексте Жития свидетельствуют о том, что списки обеих редакций бытовали вне Иннокентиева Комельского монастыря, в отрыве от живой традиции почитания святого.

Наиболее существенно разночтение в вопросе о дате смерти прп. Иннокентия. Обе редакции Жития одинаково называют день и месяц смерти преподобного: «Месяца марта в 19 день, на память святых мученик Хрисанфа и Дарьи». Однако год смерти святого указан по-разному. В первой редакции это «лето 6999 [1491]», а во второй — «лето 6909 [1401]». Скорее всего, во второй редакции при переписывании была утрачена цифра 90. Эта ошибка любопытным образом отразились в рукописной традиции, посвященной прп. Нилу Сорскому. В рукописи XVIII в., озаглавленной «От предисловия на книгу блаженнаго Нила Сорскаго…», читаем «Прииде преподобный отец и чудотворец Нил со учеником своим Инокентием от Палестинских стран, из Афонския горы, при животе преподобнаго Кирила, Белоезерскаго чудотворца, и приим от него благословение, и пошед в непроходимыя дебри и лесы» (87). На первый взгляд эта фраза кажется анахронизмом. Однако, если автор был знаком со второй редакцией Жития прп. Иннокентия, то ошибка выглядит естественной: «умерший» в 1401 г. Иннокентий вполне мог встретиться с прп. Кириллом (1337−1427 гг.).

Таким образом, сохранившиеся до наших дней редакции Жития прп. Иннокентия Комельского представляют большой интерес как памятники литературы XVII в., однако их значение в качестве исторических источников невелико. Наибольшую ценность представляют сообщение о происхождении прп. Иннокентия, описание облика преподобного из иконописного подлинника, изложение надписи с надгробия, а также упоминания о том, что церковь, которую завещал построить прп. Иннокентий, была сооружена до нашествия татар 1538 г. Интересно и сообщение, что до разорения монастыря «бысть же писания немало о преподобнем Иннокентии».

Авторы первой и второй редакций памятника по-разному подходили к имевшемуся в их распоряжении материалу. Автор первой редакции стремился максимально использовать сохранившиеся до его времени сведения о жизни прп. Иннокентия, избегая при этом вымысла и литературных украшений. Составитель второй редакции свободно обращался с имеющимися у него данными, допуская при редактировании смысловые изменения. Он стремился привести свое сочинение в соответствие с принятыми канонами житийной литературы и активно заимствовал фрагменты из других Житий.

Житие прп. Иннокентия Комельского публикуется в 2 редакциях. Описания рукописей, включающих списки второй редакции (В и С) опубликованы. О них приводятся лишь те данные, которые важны для понимания истории бытования Жития.

Список А. РНБ, Собр. Погодина, 1582. Сборник (из собрания П. М. Строева), на 101 листе. Письмо: полуустав и скоропись. Сборник составлен из нескольких рукописей. Листы 90−101, на которых находится Житие прп. Иннокентия (Л. 98−101) первоначально не принадлежали к данному сборнику. Об этом свидетельствует тот факт, что высота листов основной части сборника составляет 19,5 см, а Л. 98−101 — 17,7 см. Ниже приводятся данные, относящиеся к Л. 98−101. Формат 4°. Филиграни: 1) «кувшин с полумесяцем и литерами» (вод. зн. типа Лихачев (88), N 1657, 1535−1540 гг.; 2) «герб» (вод. зн. типа Лихачев N 3548, 1629−1630 гг. Многие листы рукописи с пятнами сырости.

Список В (89). Сборник житий русских святых. Начало XVIII в. РНБ, Собр. Погодина, N 647. Филигрань: «герб рожок» (вод. зн. типа Лауцявичюс (90) N 3018 — 1713 г.). Записи. На л. 1−19 полистная запись скорописью, черными чернилами: «Книга… [соскоблено одно слово] посадского человека ["человека» заклеено, но читается на просвет]… сына [имя и отчество заклеены, «сына» — читается на просвет, фамилия заклеена] 1721 году февраля в день куплена в Москве. Порука …ду [часть листа с записью оторвана] сиделец Тимофей Андреев". По л. 1−8 полистная запись скорописью 2-й половины XVIII в., коричневыми чернилами с использованием слов предыдущей записи, а также на бумажках, которыми заклеены слова предыдущей записи: «Книга Волока Ламского ["Волока Ламского» более поздним почерком, ниже соскобленного слова предыдущей записи] Возминскаго [слово написано путем исправления слова «посацкаго» из предыдущей записи] монастыря архимандрита Авраамия…" [это испорченное слово написано на бумажке, которую пытались оторвать, чтобы прочесть закрытое ею слово предыдущей записи]. На многих листах пробы пера. На корешке наклейка с надписью «Житейник». На л. 1 запись рукой М. П. Погодина, чернилами: «1850, май 13, от колом. купца. 21−50». Содержание: Житие прп. Корнилия Комельского, Житие прп. Арсения Комельского, Житие прп. Игнатия Вологодского, Житие прп. Иннокентия (Охлябинина) Вологодского с тропарем и кондаком (л. 204−217 об.), Житие прп. Герасима Вологодского, Житие прп. Сергия Нуромского (Обнорского).

Список С (91). Сборник житий вологодских святых, лицевой. Конец XVII в. ГИМ, собрание Уварова N 107. Записи. На л. 8−26 полистная владельческая запись: «Книга вологодцких чюдотворцов орловского купца Ивана Грибакина». Содержание: Житие прп. Димитрия Прилуцкого, без начала; Житие прп. Игнатия Вологодского; Житие прп. Арсения Комельского; Житие прп. Иннокентия Комельского (Л. 64−68); Житие прп. Герасима Вологодского; Житие прп. Сергия Нуромского (Обнорского); Житие прп. Павла Обнорского; Житие прп. Иоасафа, Каменнаго монастыря чудотворца; Сказание известно о Каменном монастыре и о первоначальниках Каменного монастыря; Житие прп. Александра Куштского; Житие прп. Корнилия Комельского; Житие прп. Дионисия Глушицкого; Житие прп. Галактиона Вологодского.

Примечания

• 1. Этот род происходил от ярославских князей Ухорских. У Василия Даниловича Ухорского было пятеро сыновей, из которых второй сын Федор Охлябина был родоначальником Охлябининых, а младший, Михаил, — родоначальником Хворостининых, упоминаемых в житии прп. Иннокентия как «свойственников» Охлябининых.
• 2. Представители второго поколения этого рода не могли действовать в 1470—1480-х гг., когда прп. Иннокентий вместе с прп. Нилом совершал свое путешествие по обителям православного Востока. К этому времени они или не родились или, что менее вероятно, были маленькими детьми.
• 3. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 88, 96.
• 4. Кобрин В. Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV—XVI вв. М., 1995. С. 47, 48.
• 5. Если, предположить, что прп. Иннокентий умер в 1499, а не в 1521 г., то его к 1515 г. не было в живых (о дате кончины преподобного см. ниже). Впервые прп. Иннокентий отождествлен с Иваном Охлябининым в Русском биографическом словаре (Иннокентий (князь Иван Охлябинин) // Русский биографический словарь. СПб., 1897. Т. 8. С. 108). Л. И. Ивина также без каких-либо объяснений называет прп. Иннокентия Иваном Охлябининым (Ивина Л. И. Внутреннее освоение земель в России в XVI в. Л., 1985. С. 181, 217). То же наблюдаем в ряде электронных ресурсов интернета. Тот факт, что святой завещал построить церковь во имя «святаго и великаго Иоанна Предтечи, крестителя Господня, третие обретение честныа его главы» позволяет предположить, что Иоанн Предтеча был небесным покровителем прп. Иннокентия. Однако этого недостаточно для однозначного отождествления прп. Иннокентия с Иваном Федоровичем Охлябининым.
• 6. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский: Сочинения. СПб., 2005. С. 399.
• 7. Романенко Е. В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М., 2003. С. 9, 10.
• 8. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 399−400.
• 9. «Завет» цитируется по: Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 320−321.
• 10. Список А. РНБ, Собр. Погодина, 1582. Сборник (из собрания П. М. Строева), на 101 листе. Письмо: полуустав и скоропись. Сборник составлен из нескольких рукописей. Листы 90−101, на которых находится Житие прп. Иннокентия (Л. 98−101) первоначально не принадлежали к данному сборнику. Об этом свидетельствует тот факт, что высота листов основной части сборника составляет 19,5 см, а Л. 98−101 — 17,7 см. Ниже приводятся данные, относящиеся к Л. 98−101. Формат 4°. Филиграни: 1) «кувшин с полумесяцем и литерами» (вод. зн. типа Лихачев (Лихачев И. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Т. 1−3. СПб., 1899. Благодарю А. И. Алексеева за сведения о филигранях рукописи.), N 1657, 1535−1540 гг.; 2) «герб» (вод. зн. типа Лихачев N 3548, 1629−1630 гг. Многие листы рукописи с пятнами сырости.
• 11. Список В. Описание по: Рукописные книги собрания М. П. Погодина. Каталог. Вып. 3. СПб., 2004. С. 29. Сборник житий русских святых. Начало XVIII в. РНБ, Собр. Погодина, N 647. Филигрань: «герб рожок» (вод. зн. типа Лауцявичюс (Laucevicius E. Papierius Lietvoje XV-XVIII a. Vilnius, Т. 1−2.) N 3018 — 1713 г.). Записи. На л. 1−19 полистная запись скорописью, черными чернилами: «Книга… [соскоблено одно слово] посадского человека ["человека» заклеено, но читается на просвет]… сына [имя и отчество заклеены, «сына» — читается на просвет, фамилия заклеена] 1721 году февраля в день куплена в Москве. Порука …ду [часть листа с записью оторвана] сиделец Тимофей Андреев". По л. 1−8 полистная запись скорописью 2-й половины XVIII в., коричневыми чернилами с использованием слов предыдущей записи, а также на бумажках, которыми заклеены слова предыдущей записи: «Книга Волока Ламского ["Волока Ламского» более поздним почерком, ниже соскобленного слова предыдущей записи] Возминскаго [слово написано путем исправления слова «посацкаго» из предыдущей записи] монастыря архимандрита Авраамия…" [это испорченное слово написано на бумажке, которую пытались оторвать, чтобы прочесть закрытое ею слово предыдущей записи]. На многих листах пробы пера. На корешке наклейка с надписью «Житейник». На л. 1 запись рукой М. П. Погодина, чернилами: «1850, май 13, от колом. купца. 21−50». Содержание: Житие прп. Корнилия Комельского, Житие прп. Арсения Комельского, Житие прп. Игнатия Вологодского, Житие прп. Иннокентия (Охлябинина) Вологодского с тропарем и кондаком (л. 204−217 об.), Житие прп. Герасима Вологодского, Житие прп. Сергия Нуромского (Обнорского).
• 12. Список С. Описание по: Шульгина Э. В. Лицевой сборник житий вологодских святых XVII в. (ГИМ. Увар. 107−1) // «Хризограф». Вып. 2. М., 2005. С. 242−261; Шамина И. Н. Житие преподобного Арсения Комельского // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2(20). 2005. С. 107−108. Сборник житий вологодских святых, лицевой. Конец XVII в. ГИМ, собрание Уварова N 107. Записи. На л. 8−26 полистная владельческая запись: «Книга вологодцких чюдотворцов орловского купца Ивана Грибакина». Содержание: Житие прп. Димитрия Прилуцкого, без начала; Житие прп. Игнатия Вологодского; Житие прп. Арсения Комельского; Житие прп. Иннокентия Комельского (Л. 64−68); Житие прп. Герасима Вологодского; Житие прп. Сергия Нуромского (Обнорского); Житие прп. Павла Обнорского; Житие прп. Иоасафа, Каменнаго монастыря чудотворца; Сказание известно о Каменном монастыре и о первоначальниках Каменного монастыря; Житие прп. Александра Куштского; Житие прп. Корнилия Комельского; Житие прп. Дионисия Глушицкого; Житие прп. Галактиона Вологодского.
• 13. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею Церковью и местночтимых / Сост. И. Верюжский. М., 1993 (репринт). С. 386.
• 14. Святцы составлены в начале XVIII в. В настоящее время хранятся в РГАДА, ф. 188, оп. 1, N 1199. Благодарю за данное указание Е. В. Романенко.
• 15. Синодик Нило-Сорской пустыни первыми из сорских монахов называет «старцев Нила и Иннокентия». Однако то, что первым в синодике назван прп. Нил Сорский, еще не значит, что он действительно преставился раньше прп. Иннокентия. Прп. Нил мог быть записан в начале синодика как основатель пустыни. Тем не менее эта запись свидетельствует, что прп. Иннокентий преставился раньше других первонасельников Ниловой Сорской пустыни (см.: Романенко Е. В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М., 2003. С. 166; Кирилло-Белозерский историко-художественный музей-заповедник, рукопись. 127, л. 15).
• 16. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 320.
• 17. Там же. С. 299, 300.
• 18. В 1536 г. строителем Иннокентиева Комельского монастыря назван Варлаам, а к 1538 г., когда монастырь был разорен казанскими татарами, в обители уже имелись образ прп. Иннокентия и «написание» о нем.
• 19. Публикации: Амвросий (Орнатский), иером. История российской иерархии. Ч. 4. М., 1812. С. 301−302; Описание славянских и русских рукописных сборников. Вып. 1. СПб., 1878; Исторические сказания о жизни святых подвизавшихся в Вологодской епархии… С. 385, 386; Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 320−321.
• 20. Прохоров Г. М. Иннокентий Охлябинин (Вологодский) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2., Ч. 1. Л., 1988. С. 406.
• 21. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 281−383.
• 22. Каштанов С. М. Из истории русского средневекового источника. Акты Х-XVI вв. М., 1996. С. 147.
• 23. Сведения о этом нашествии казанских татар зафиксировала летопись: «В лето 7046-го [1538] приходили казанские татрове х Костроме и около Вологды воевали безчисленно. И манастырь Павлову пустыню, половину ее, сожгоша, а до Вологды не доходили до города за шесть верст. И собра полона безчисленно, отидоше прочь» (Полное соборание русских летописей. Т. 26. М.; Л., 1959. С. 318).
• 24. Через Лежский волок проходила дорога, связывавшая Вологду с Галичем и Костромой.
• 25. ГИМ, собр. Уварова, N 1 247(107) (134)), л. 64 об.
• 26. РГАДА, ф. 281, ед. хр. 120/2691, л. 1; Каштанов С. М., Назаров В. Д., Флоря Б. Н. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. // Археографический ежегодник за 1966 г., М., 1968. С. 215.
• 27. Упоминание об этом сохранилось в жалованной грамоте Корнилиеву Комельскому монастырю 1687 г. От участия в дорожных работах Иннокентиев Комельский монастырь был освобожден в 1648 г. См.: Амвросий (Орнатский), иером. История российской иерархии. Ч. 4. М., 1812. С. 754, 755.
• 28. Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII вв. и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. М., 1979. С. 124, 125, 126.
• 29. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 4. Т.8. М., 1989. С. 665.
• 30. РГАДА, ф. 281, ед. хр. 120/2691, л. 1.
• 31. Васильев Ю. С. Борьба с польско-шведской интервенцией на Русском Севере. Вологда, 1985. С. 59.
• 32. В декабре 1612 г. по грамоте князя Дмитрия Михайловича Пожарского и воеводы князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого в вотчины Вологодского архиепископа, Спасо-Прилуцкого и Павлова-Обнорского монастырей был отправлен на 4 месяца для сбора корма и шуб казачий атаман Андрей Шилов. За это время атаману и еще 22 казакам, сопровождавшим его, разрешено было собрать с тех вотчин «265 четьи муки ржаные, 265 четьи сухарей, 49 четьи с полуосминой круп, 49 четьи с полуосминой толокна, 530 четвертей овса, 260 полоть мяса свинного, 132 пуда с полупудом соли, 530 возов сена». Предусмотрен был также корм каждому человеку на месяц. Корм и шубы казачий атаман должен был, используя вытные или сошные книги, «на крестьян разверстать все, по чему каких кормов и шуб с сохи или с выти доведется». Монастырским крестьянам предписывалось самим везти все собранное в Москву. За отказ полагался штраф (кты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией императорской академии наук Т. 2. СПб., 1836. N 216. С. 276).
• 33. Елена Борисовна Хворостинина, супруга Федора Юрьевича Хворостинина, любимца царя Алексея Михайловича.
• 34. Мария Федоровна, супруга дядьки Петра I Бориса Алексеевича Голицына.
• 35. По другим документам прослеживается, что в одной келье крайне редко жили более 2 монахов.
• 36. Румянцева В. С. Опыт классификации монастырей в России в XVII в.: Вологодская степень // Церковь в истории России. Вып. 1. М., 1997. С. 87.
• 37. К этому времени подавляющее число пострижеников монастыря было из крестьян, двое являлись детьми священников. Лишь один из монахов имел относительно высокое происхождение, до пострига он был сыном боярским Вологодского архиерейского дома. Постриженики Иннокентиева Комельского монастыря до прихода в обитель жили в ее окрестностях — в деревнях монастырской вотчины или в находящихся по соседству в Лежском волоке владениях Вологодского архиепископа. 13 иноков приняли постриг в Иннокентиевом Комельском монастыре и лишь один, упоминавшийся выше сын боярский, был пострижен в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре. «Зажилое» монахов различалось. Так иеромонах Иосиф получал 3 рубля и платье, казначей и еще 10 пострижеников — по 13 алтын 2 деньги и платье, а двое монахов — только платье, по причине того, что постриглись в монастырь лишь в текущем году.
• 38. РГАДА, ф. 281, ед. хр. 120/2691, л. 1, 2. Жалованная на 2 листах. Ветхая, с утратами текста. Вислая печатью (из-за плохой сохранности печати ее визуальный осмотр не производился). Начальный инициал украшен травным орнаментом (чернила, позолота). Грамоту справил дьяк Прокофий Пахирев. На обороте скрепа подьячего Григория Старо[…г…]. На обороте имеются также сведения о подтверждении грамоты царем Федором Алексеевичем (24 марта 1677 г.), «оприч тех статей, которые по Уложенью отставлены» (с пометой дьяка Филипа Артемьева), а также царями Иваном и Петром Алексеевичами «оприч тех статей, которые по Уложенью и по новым статьям отставлены» (8 марта 1686 г. с пометой дьяка Тимофея Литвинова).
• 39. РГАДА, ф. 1209, оп. 1, кн. 14 728, л. 658−658 об.
• 40. Оклад для этой иконы был сделан на деньги, которые дал в качестве вклада крестьянин вотчины Вологодского архиерея «в поминовение по душе отца своего».
• 41. Какое именно из 11 московских изданий XVII в. попало в Иннокентиев Комельский монастырь, сказать невозможно.
• 42. Евангелие с толкованиями Феофилакта Болгарского в XVII в. в Москве издавалось в 1649 и 1698 гг.
• 43. Книга выходила в 1647 и 1667 гг.
• 44. Издание 1664 г.
• 45. Киевские издания 1666 и 1686 гг.
• 46. Издание Верхней типографии 1681 г.
• 47. Источники истории города Вологды и Вологодской губернии. Вологда, 1904. С. 114.
• 48. РГАДА, ф. 1209, кн. 14 741, л. 114−114 об.
• 49. Возможно, сын Аксена Иванова (см. документ N2).
• 50. Оригинал и список из Вологодских межевых книг на земли Павлова и Иннокентьева монастырей 1675/76 г. сейчас хранятся в РГАДА. (РГАДА, ф. 281, N 2933, 2921).
• 51. ГА ВО, ф. 1260, N1623, 1795.
• 52. РГБ, ф.37, N 427/26.
• 53. РГАДА, ф. 1209, кн. 14 728, л. 657 об. — 676 об.
• 54. Румянцева В. С. Указ. соч. С. 87.
• 55. РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 14 863, л. 40−40 об.
• 56. Там же, ф.237, N 8, л. 62 об. — 63.
• 57. РГБ, ф. 37, N 427/26.
• 58. Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 12. СПб. 1872. С. 79; Старая Вологда. XII — начало XX в.: Сборник документов. Вологда, 2004. С. 57.
• 59. ОПИ ГИМ, ф. 113, N 20.
• 60. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 5. СПб. 1842. С. 396−401.
• 61. Представитель крупного голландского торгового дома Гутманов, которые вели дела в России с 1650-х гг. и имели свои дворы в Москве, Ярославле, Вологде и Архангельске (см.: Репин Н. Н. Голландские купцы в Архангельске во второй половине XVII в.: Численность, продолжительность и преемственность связей (по материалам российских источников) // Нидерланды и Северная Россия. СПб., 2003. С. 27, 28).
• 62. Сын священника, происходил из села Горинского Костромского уезда. Принял постриг в Корнилиево-Комельском монастыре.
• 63. В июле 1705 г. крестьянка Иннокентиева Комельского Ульяна Евсеева попыталась, будучи беременной, выйти замуж за монастырского же крестьянина Василия Титова. Об этом было доложено архиепископу Вологодскому и Белозерскому Гавриилу. 1 декабря 1705 г. архиепископ Гавриил указал допросить ее при понятых. Выяснилось, что в 1704 г. Ульяна Евсеева, овдовев, «учинила она, Улейка, блудные дела Иннокентиева монастыря игумена Акиллы с келейником Стефаном Васильевым многажды и все по любви. И после-де того привозит он, Стефан, ею, Ульяну, ради блудных дел к игумену Акилле в келию. По многие времена в тои келье он, игумен Акилла, с ней, с Ульяной, блудные дела чинил. Многажды ж, все по любви ж. А как-де ево, Стефана, по указу великого государя взяли в салдаты, и после-де ево, Стефана, вышеписанной игумен Акилла присылал к ней, Ульяне, того ж монастыря крестьянина деревни Огаркова Семена Нифантиева. И с ним-де, Семеном, она, Ульяна, к нему, игумену, в келью нощным временем ходила трижды и блудные дела чинила. А как-де он, Семен, ею, Ульяну, к нему, игумену, в келью приведет, а сам выходил в другую келью. И от тех-де ево, игуменовых, блудных дел она, Ульяна, очреватела. А с ыным-де никем у ней, Ульяны, блудных дел не бывало». Семен Нифантиев эти слова подтвердил. После допроса Семена Нифантиева и Ульяну Евсееву взял на поруки монастырский мельник Борис Макаров. По завершении разбирательства 8 декабря 1705 г. бывшего игумена Иннокентиева Комельского монастыря Акилу отправили в Павлов Обнорский монастырь. 13 января 1706 г. архиепископ Гавриил указал священнику Матфею, служившему в храме Николая Чюдотворца в деревне Зыкове Иннокентиева Комельского монастыря, чтобы тот обвенчал Ульяну Евсееву с Василием Титовым и крестил родившегося младенца. Священник, вероятно, не выполнил указ, поскольку не было возможности получить плату за требы: полагалось взять повенечный налог за венчание и «пенные» деньги за то, что родившийся ребенок был зачат до брака. Взять их с отца ребенка не представлялось возможным. В челобитной архиепископу Гавриилу священник Матфей писал: «Ко мне, богомольцу твоему, приезжал закащик преображенской поп Иван. Почеревныя и пенные деньги на меня в книги написал. А те деньги на ком взяты, не знаю и без тех денег молитву дать не смею, и о том-та как, государь, изволил, государь, смилуйся». 17 января 1706 г. по указу архиепископа Гавриила в Зыково была послана память «к Николаевскому попу Петру, что в Зыкове. Велено ему Иннокентиева монастыря крестьянке Ульяне Евсееве дочери очистительную молитву дать и младенца крестить. А попа Матфея за ослушание ся указу выслать на Вологду в духовной приказ». Венчание Ульяны Евсеевой и Василия Титова, а также крещение ребенка состоялись 18 января 1706 г. (РГБ, ф. 37, N 427/64).
• 64. Горчаков М. Монастырский приказ (1649−1725): Опыт историко-юридического исследования. СПб., С. 62−65.
• 65. Издание 1652 г.
• 66. Взможно, имеется в виду издание Диоптра, или «Зерцало живота во мире сем человеческаго». Кутеин, 1651.
• 67. РГАДА, ф. 280, оп. 5, N 695, л. 18.
• 68. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988. С. 304.
• 69. Бычков А. Ф. Описание церковнославянских и русских рукописных сборников Императорской Публичной библиотеки. Ч. 1. Описание церковнославянских и русских рукописных сборников Императорской публичной библиотеки. СПб., 1882. С. 15−16.
• 70. Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб. 222, 223.
• 71. Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно / Перепеч. с изд. 1882 г. с испр. и доп. СПб., 2008. С. 160.
• 72. Толстой М. В. Книга, глаголемая Описание о российских святых, где и в котором граде, или области, или монастыре, или пустыни поживе и чудеса сотвори всякого чина святых (Репринтное воспроизведение издания: М., 1888) М., 1995. С. 123, 124.
• 73. Прохоров Г. М. Иннокентий Охлябинин (Вологодский) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2., Ч. 1. Л., 1988. С. 405, 406; его же. Житие Иннокентия Охлябинина // Там же. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1. С. 351.
• 74. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 313−315.
• 75. Шульгина Э. В. Лицевой сборник житий вологодских святых XVII в. (ГИМ. Увар. 107−1) // «Хризограф». Вып. 2. М., 2005. С. 242−261.
• 76. Кобрин В. Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV—XVI вв. М., 1995. С. 69.
• 77. Далее «Завет» цитируется по: Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 320−321.
• 78. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 90.
• 79. Г. В. Маркелов выявил 4 описания прп. Иннокентия в иконописных подлинниках: «Аки Власий, седина в чернее» (ИРЛИ, колл Перетца, N 524, л. 136 об.); «Сед, брада уже Власиевы, покороче» (РНБ, собр. Погодина, N 1930, л. 130); «Подобием седина в чернее, брада аки Власиева, покороче и не раздвоилась, ризы преподобническия» (Сводный подлинник Филимонова, с. 49); «Брада короче Власиевы, не раздвоилась, вчерне седина, ризы преподобническия» (БАН, Строгоновское собр., N 66, л. 90). См.: Маркелов Г. В. Святые Древней Руси в иконописных подлинниках XVII—XIX вв.еков. Свод описаний. Т. 2. СПб., 1998. С. 120.
• 80. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 399−400.
• 81. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии… С. 622−625; Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1998р. С. 432−434; Романенко Е. В., Шамина И. Н. Галактион Вологодский // Православная энциклопедия. Т. 10. М., 2005. С. 287.
• 82. Успенский сборник ХІІ-XIII вв. / Изд. подгот. О. А. Князевская, В. Г. Демьянов, М. В. Ляпон. М., 1971. С. 80.
• 83. Яхонтов И. В. Жития святых севернорусских подвижников Поморского края как исторический источник (составлено по рукописям Соловецкой библиотеки). Казань, 1881. С. 228, 229.
• 84. Цитируется Житие прп. Александра Свирского по списку из собрания Троице-Сергиевой лавры (РГБ, ф. 304/II, N 269). См.: http://www.stsl.ru/manuscripts/book.php?manuscript=269&col=2
• 85. Федотова М. А. К вопросу о Житии Ефрема Перекомского // Книжные центры Древней Руси. Севернорусские монастыри. СПб., 2001. С. 167.
• 86. Каган М. Д. Житие Павла Обнорского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (XVII в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 315.
• 87. Прохоров Г. М. Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский… С. 181.
• 88. Лихачев И. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Т. 1−3. СПб., 1899. Благодарю А. И. Алексеева за сведения о филигранях рукописи.
• 89. Описание составлено по: Рукописные книги собрания М. П. Погодина. Каталог. Вып. 3. СПб., 2004. С. 29.
• 90. Laucevicius E. Papierius Lietvoje XV-XVIII a. Vilnius, Т. 1−2.
• 91. Описание составлено по: Шульгина Э. В. Лицевой сборник житий вологодских святых XVII в. (ГИМ. Увар. 107−1) // «Хризограф». Вып. 2. М., 2005. С. 242−261; Шамина И. Н. Житие преподобного Арсения Комельского // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2(20). 2005. С. 107−108.

Источник: «Вестник церковной истории». Москва, N1(13/14) 2009 г.

http://www.sedmitza.ru/text/578 655.html