 |
| Одна Родина | Андрей Ганжа | 25.02.2009 |
На что рассчитывали сидельцы с Михайловской площади?
3 февраля в Гааге было вынесено юбилейное, сотое решение с момента основания международного суда ООН. Председатель суда Розалин Хиггинс заявила, что при определении границы континентального шельфа и исключительной экономической зоны остров Змеиный не может считаться частью прибрежной линии Украины.
Это решение выходит за рамки сугубо территориального спора. Речь надо вести о проблеме суверенитета Украины, ибо в Гааге произошло ограничение этого самого суверенитета. И случилось это с ведома и согласия украинских властей.
Румыны старались доказать, что Змеиный — всего лишь скала, ибо в таком случае он не включается в береговую линию Украины, не становится «точкой отсчета» исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Логика рассуждений румын понятна. Но вот на что рассчитывали наши горе-сидельцы с Михайловской площади, то бишь мидовцы? Наверное — на победу, триумфальные отчеты, ордена и звания. Поэтому и пошли на Гаагский суд. И доказали, что порой «лучше молчать — и казаться дураком, чем открыть рот — и доказать это». Ведь Гаагский суд — это суд доброй воли, и если бы Украина не ответила на румынский меморандум, то никто бы ее силком в суд не потащил. Нет же, 16 мая 2006 года Украина подала в Международный суд контрмеморандум, признав себя стороной процесса. И с грохотом провалила его.
Хотя следовало всего лишь доказать, что Змеиный — это остров. То есть «естественно образованное пространство суши, окруженное водой, которое находится выше уровня воды при приливе» (Конвенция ООН по морскому праву 1982 года, статья 121, пункт 3), дающее право и на «зону», и на «шельф». Суд же определил Змеиный лишь как «природную деталь», которая не имеет континентального шельфа. Так посчитала судья, и с этим согласился наш МИД. В результате Украина потеряла около полутора тысяч километров черноморского континентального шельфа с его запасами нефти, газа и вкуснейшей глубоководной камбалы-калкана.
Но самое страшное — в другом. Украина потеряла часть своих суверенных прав. Пусть всего лишь над шельфом, но это тот случай, когда деградация части целого может означать начало деградации всего целого.
За Змеиным могут последовать другие шаги в том же направлении, ведь украинская территория — это территория обид. И территория абсурда. Как недавно заметил философ Мирослав Попович: «Так исторически сложилось, что объединение украинских земель осуществлялось врагами Украины». Оставлю на совести академика его негативные эмоции. Когда Попович «утверждает» Украину и «отрицает» (объявляя врагами) ее создателей, то вывод может быть один: кто-то существует в «режиме абсурда-бессмыслицы» — либо Украина, либо сам Попович.
Территория, объединяемая ныне Украинским государством, сложилась из «вкладов» соседних государств, которые при определенных условиях потребует эти вклады к возврату.
Дары России
Территорию современного государства Украина создала Россия. Во всяком случае, значительную его часть.
Причем не надо уходить вглубь столетий. 12 августа 1992 года Микола Плавьюк, последний президент Украинской Народной Республики в изгнании, официально передал первому президенту независимой Украины Леониду Кравчуку грамоту о том, что Украина является правовым преемником УНР. Роковой дар! Потому что УНР хоть и провозгласила в 1917 году создание независимого государства на украинских землях бывшей Российской империи, все время своего существования (очень короткого) занимала весьма небольшую часть современной Украины. В южноукраинские степи ее не пустили сначала Одесская Республика, потом — немцы, Антанта и Добровольческая армия Деникина. На востоке УНР гоняли сначала отряды Донецко-Криворожской республики, затем — немцы и большевики. На юго-западе (в Бессарабии) — румыны.
На западе, правда, УНР попыталась объединиться с государством, возникшим на украинских землях Австро-Венгрии — Западноукраинской Народной Республикой. Но это не спасло. В начале января 1919 года ЗУНР уже вышибли из Львова и Тернополя, и ее деятели прозябали в Станиславе. Спустя совсем немного времени и территория УНР сократилась до «треугольника смерти» — небольшого района около Каменец-Подольского. Так что даже в «самые лучшие» свои времена УНР была, если честно, не более, чем «Надднепрянской Украинской народной республикой» (кстати, это — одно из самоназваний УНР).
А потом пришли большевики и всех разогнали. Появилась Украинская ССР, которая начала расти, как на дрожжах. Сначала Украине были переданы территории из состава Курской и Белгородской губерний России. В состав Украины вошла даже часть Области Войска Донского, что на юго-востоке современных Донецкой и Луганской областей.
Позднее 4 декабря 1939 года к Украине были присоединены Львовская, Волынская, Станиславская (с 1962 года — Ивано-Франковская), Тернопольская и Ровенская области. Всего — 89 762 кв. км, или 14,86% территории современной Украины. 7−9 августа 1940 года к Украине были присоединены Черновицкая и Аккерманская (потом — Измаильская, объединенная в 1954 году с Одесской) области. Всего — 20 495 кв. км, или 3,39% территории современной Украины.
22 января 1946 года в состав Украины вошла Закарпатская область, площадью 12 777 кв. км, или 2,11% территории современной Украины. И, наконец, 19 февраля 1954 года из состава РСФСР в состав Украины была передана Крымская область (сейчас — Автономная республика Крым) — 26 197 кв. км, или 3,67% общей территории.
«Потери» же за это время составили 4 168 кв. км, переданных в 1940 году вновь создаваемой Молдавской ССР (нынешнее Приднестровье). Это — 0,7%.
Назовите хотя бы одну страну, территория которой в течение ХХ века увеличилась бы более чем на 30 процентов, да еще усилиями «врагов»! Так что, может, не стоит дальше задумываться о соборности Украины и «ходить в бой кровавый от Сяна до Дона»? Поскольку Сян в основном на территории Польши, а Дон — на территории России.
Может, стоит поблагодарить Россию за «прикуп» и заняться, наконец, «сшиванием» этого достаточно хлипкого конгломерата земель, племен и трасс?
Турецко-исламский вопрос
Ведь дело в том, что существует еще одна территориальная проблема, слегка подзабытая, но не потерявшая от этого потенциальной опасности. Еще в XVIII веке Российская империя окончательно разобралась с турками в Северном Причерноморье. 8 апреля 1783 года Крымское ханство стало областью империи. Но погибло оно фактически гораздо раньше, когда были либо вырезаны, либо ушли с мест своих кочевий татарские орды Северного Причерноморья — ногайцы. Именно кочевые ногайцы были ударной силой татарских набегов на Украину и основными противниками славянских колонизаторов степного края — запорожских казаков. И как только они исчезли — ханский Крым был обречен: крохотный полуостров не мог выставить крупную армию. А тем более — прокормить ее.
Но память осталась. Память о том, что когда-то тюрки занимали территорию современных Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской и Донецкой областей. Всего 140 тысяч кв. км, или 23,18% современной территории Украины. Не считая Крыма.
А тюрки — это Турция. А Турция — это проект «Великий Туран». Еще в 1992 году, по инициативе Анкары, начали проводиться саммиты глав тюркских государств. Тогда Турция выступила с инициативой сформировать наднациональное тюркское экономическое пространство, в том числе общий рынок, единую региональную энергосистему и системы транспортировки энергоресурсов и учредить региональный банк развития.
Позднее турки поостыли и в условиях ограниченности ресурсов переключились на культурные и просветительские программы. Но через сеть неправительственных организаций сохранили свое присутствие в тюркских странах и регионах. В Крыму, например, деятельность турецких НПО приобретает системный характер. Наибольшей активностью отличаются благотворительные фонды и молодежные организации, включая Общества анатолийской молодежи, «Идеалистические очаги» и «Очаги Аль-перена», контролируемые пантюркистскими партиями Националистического движения и Великого единства.
А в степные области Украины пришли турки-месхетинцы, тюркоязычный народ, происходящий из грузинской области Месхетия. После Ферганской резни 1989 года они бежали во многие страны. В Украине зоной их компактного расселения стали в основном села Чаплинского района Херсонской области. Я там был в прошлом году, и, после многочисленных расспросов, пришел к выводу: все это напоминает албанский вариант в Косово. Каждый турок, получивший право проживания, практически сразу обзаводится семьей и широким кругом родственников. Рождаемость очень высокая — 4−5 детей на женщину (и это при депопуляции области в целом). По переписи 2001 года месхетинцев в Украине было 12 тысяч, но сколько сейчас — не знает никто.
А ведь элементы конфронтации турецкого и славянского населения в этих селах видны уже невооруженным глазом. И что будет через несколько лет, когда подравняется численность молодежи, остается только гадать. И надеяться на лучшее.
Хотя надеяться особо не на что. Потому что в экс-тюркские зоны Украины очень быстро проникает исламский фундаментализм. До настоящего времени крымско-татарский Меджлис и подконтрольное ему Духовное управление мусульман Крыма (ДУМК) предполагают реализовать на полуострове турецкую (светскую) модель развития ислама. Однако по мере развития связей (в том числе и финансовых) с арабскими странами, Ираном и Индонезией влияние религиозных организаций этих стран в Крыму постепенно оформляется в самостоятельное, а главное в неподконтрольное Меджлису и ДУМК направление. Усилившееся турецкое и арабское соперничество за влияние на мусульман АРК ставит руководство Меджлиса и ДУМК в довольно сложную ситуацию.
И ни для кого уже не секрет появление на полуострове ячеек партии «Хизб-ут-Тахрир» и организации «Джамаат-аль-Ислами», имеющих экстремистскую религиозную направленность и претендующих на главенствующую роль в среде тюркоязычного населения. Да какой там секрет! Только за 1998−2002 годы в Крыму было зарегистрировано тридцать три мусульманских общины, находящиеся под заметным влиянием «Хизб-ут-Тахрир».
Польский вопрос
В польской внешней политике традиционно выделяются две парадигмы — «пястовская» и «ягеллонская» (по имени польских королевских династий). Первая подразумевает установление активных отношений с Западом. Вторая, наоборот, вся обращена на восток, ориентируя на проникновение в Литву и на русские земли. Причем на проникновение в формате колонизаторской миссии, когда благородный «narod Polski» (так в средневековых источниках называлась польская шляхта) приводит к порядку «narody chlopskie», потомков взбунтовавшейся черни, бывших крепостных, у которых нет своей культуры и — уж тем более — своей земли и своих городов. И в первую очередь — украинцев.
Новая, постсоциалистическая Польша постулировала новый принцип своих восточных связей, известный как «доктрина Гедройца-Мерошевского». Теоретически эта доктрина — отказ от «ягеллонских идей», но только теоретически. «Действительно ли мы распрощались с этой имперской тенденцией?.. Не думаю. Многие современные поляки мечтают не только о польских Львове и Вильно (Вильнюсе), но даже и польских Минске и Киеве. Альтернативой российскому империализму может быть только польский империализм, и так было всегда». Это — из статьи Юлиуша Мерошевского, одного из идеологов доктрины.
До 2005 года поляки сдерживали свой цивилизаторский пыл. Задача стояла иная. Кратко и довольно бесцеремонно ее сформулировал З. Бжезинский в лекции «Украина и мир», прочитанной в Киеве в мае 2004 года перед студентами Киево-Могилянской академии и преподавателями киевских вузов: «Сейчас евроатлантическое сообщество должно было бы сосредоточиться на разработке третьего стратегического плана расширения евроатлантического сообщества. Первая фаза, которую можно было бы назвать Варшавской, позволила НАТО расшириться до стран, которые непосредственно граничат с Украиной и Польшей. Вторая фаза (так называемое Вильнюсская) — включение этой части Европы как в ЕС, так и в НАТО. И вот следующая фаза, которую мне очень бы хотелось назвать „Киевской“, могла бы сосредоточиться на расширении на восток».
Цинично, но честно. Киев для США — не более чем орудие продвижения НАТО на восток. С целью усмирения «имперских амбиций» России (или облегчения доступа к российским ресурсам путем расчленения России — на выбор). Поэтому до 2005 года Польша играла, с улыбкой доброго президента Квасьневского, роль «доброго дядюшки» и толкача Украины в ЕС и в НАТО. Но план Бжезинского, похоже, уходит в прошлое. А возрождение России все более и более похоже на правду.
И — на глазах — меняется отношение Польши к Украине. В конце лета прошлого года Киев, казалось бы, мог вздохнуть с облегчением: урожай выдался прекрасный, есть возможность даже подзаработать на экспорте пшеницы. Но свинью подложили именно друзья-поляки. По просьбе Польши Еврокомиссия с 27 октября ввела заградительные таможенные ставки на ввоз украинской пшеницы, причем в таких размерах, которые можно смело приравнять к запрету импорта: 95 евро за тонну пшеницы, 93 — за тонну ячменя и т. д. И это по отношению к Украине, члену ВТО, куда мы так радостно и бездумно вступили в прошлом году. Вот тебе и дядюшки, вот тебе и толкачи!
Так что изменения политических отношений между Украиной и Польшей, по-моему, долго ждать не придется. А тот же Юлиуш Мерошевский очень удачно заметил: «Политика на семьдесят, а, может, и восемьдесят процентов — это дискуссия на тему истории». И не удивлюсь, если в фокусе такой дискуссии неожиданно (вот только неожиданно ли?) встанет вопрос о том, а по праву ли Украина владеет польской территорией, отторгнутой у нее «пактом Молотова-Риббентропа»? Ведь это почти 90 тысяч квадратных километров и почти 30% современной польской территории!
Венгерский вопрос
У венгров своя ностальгия по украинским землям — Закарпатью. После окончания Первой мировой войны население Закарпатья (Карпатской Руси) долго не могло определиться, к какой гавани пристать — Венгрии или Чехословакии, Украине или России. Все закончилось тем, что в начале 1919 года чехословацкая армия заняла Закарпатье, и это было утверждено Сен-Жерменским договором 1920 года. В марте 1939-го, когда Чехословакия умирала под ударами Гитлера, робкая попытка обретения независимости была пресечена Венгрией, оккупировавшей область. А потом пришла Советская Армия, и 4 апреля 1946 года Карпатская Русь стала Закарпатской областью УССР.
Пока считается, что современные венгерско-украинские отношения отличаются благожелательностью и конструктивностью. Не в последнюю очередь из-за того, что положение венгерского национального меньшинства в Закарпатье, по оценкам венгерских политиков, является лучшим в сравнении с положением венгров в Румынии, Словакии, Сербии.
Но это только считается. На самом деле только слепой не заметит, что многие постсоциалистические страны сегодня переживают острый приступ «исторического величия»: по Центральной Европе носятся идеи Великой Венгрии, Великой Румынии, Великой Албании и прочая.
Многие очерки, посвященные путешествиям по Венгрии, упоминают о картах Венгрии эпохи Арпадов (королевская династия 1000 — 1301 года), украшающих даже капоты будапештских машин. Так вот, современная Венгрия имеет контуры котелка для гуляша. Та же, что изображена на этой карте, больше напоминает удава, проглотившего слона. Эта страна включает в себя не только современную Венгрию, но большие куски Румынии, Словакии, Сербии, Украины и почти всю Хорватию.
В первую очередь Венгрия будет «тренироваться» на Сербии, а именно — на Воеводине, автономном крае в Северной Сербии, где венгры составляют более 14% населения. Она все-таки поменьше. Но когда край удастся присоединить к Венгрии, наступит очередь Закарпатья. Пока здесь реализуются культурные программы, и идет «прикармливание населения». Например, путем предоставления жителям Закарпатья возможности посещать Венгрию без виз, хотя с 2007 года там — Шенгенская зона. А что будет потом?
Румынский вопрос
Вернемся к началу, к Румынии. Ее приз в этой игре самый аппетитный: устье Дуная, реки, признанной основной транспортной артерией Европы в XXI веке. Румыния оторвала Бессарабию (бывшую губернию Российской империи) в 1918 году. СССР в 1940-м году в соответствии с «пактом Молотова-Риббентропа» образовал на этой территории Молдавскую ССР и Аккерманскую (Измаильскую) область в составе Украины. Таким образом, Украина вышла к устью Дуная.
Совершенно естественно, что Румыния желает вернуть себе единоличный контроль над золотой транспортной жилой, прирастив заодно свою территорию. Поэтому, с моей точки зрения, эпизод со Змеиным — это не более чем «операция прикрытия». Основные действия Румыния планирует на суше, позволю себе предположить — в дельте Дуная.
Ведь инцидентом со Змеиным она добилась основного: определила для себя потенциал желания украинской власти защищать свой территориальный суверенитет. Его, желания, не оказалось, как такового. И теперь все знают, что Киев сам позволил поставить под сомнение границы, доставшиеся ему в наследство от Советского Союза. А значит — и свой суверенитет.
А решение Международного суда ООН от 3 февраля останется в истории первым международным юридическим актом, положившим начало разделу Украины.
