 |
| Радонеж | Священник Георгий Максимов | 25.02.2009 |
Совсем недавно Церковь отмечала память собора новомучеников и исповедников Российских. В эти же дни научная общественность отмечала двухсотлетний юбилей Чарльза Дарвина, прославившегося своей гипотезой естественного происхождения животных видов и человека.
Казалось бы, есть ли какая-то связь между одним и другим? В жизни некоторых новомучеников она была. Некоторым из них репрессивная машина коммунистического государства ставила в вину именно несогласие с дарвиновской гипотезой происхождения человека, что трактовалось как «несогласие с наукой» и даже «агитация против советского образования».
Например, преподобномученику Варлааму (Никольскому) (†1937) во время допроса следователь задал такой вопрос: «Вы среди детей-школьников пытались вести религиозную пропаганду? В частности, говорили о том, что в школах неверно объясняют происхождение человека?» На что святой отец ответил: «В прошлом году я проходил мимо школы, и ко мне обратился ученик школы с вопросом, откуда произошел человек, сказав, что учитель говорил на уроке о том, что человек произошел от обезьяны, и спросил меня, как я считаю, а я на это ответил ему, что от Бога»[1].
В то же самое время другой светильник Христовой веры, священномученик Николай (Покровский) (†1937) также на допросе говорил: «Я человек религиозный, никогда не отказывался и не откажусь от своих убеждений, несмотря на то, что религия с наукой расходятся. Взять вопрос хотя бы о происхождении человека: я доказываю верующим и убеждён в том, что человека создал Бог, наука же говорит обратное»[2].
Преподобноисповедник Гавриил (Игошкин) (†1959) во время допроса на обвинение в том, что он игнорирует науку, ответил: «Это неправда, науку я люблю и всю жизнь учусь и другим советую учиться, ибо учение — свет, а неучение — тьма. [Но] о сотворении на земле жизни и человека я говорил, как написано в Святом Писании, по-другому и не мог сказать»[3].
В то же самое время свидетель, сидевший в одной камере вместе со священномучеником Павлом (Андреевым) (†1937) рассказывал, как «священник Андреев. говорил, что советская власть проповедует учение Дарвина, что человек произошел от обезьяны, а это кощунство и ложь»[4].
Ещё раньше упомянутых новомучеников то же самое говорил священномученик Владимир Киевский (†1918): «Только в настоящее время нашла себе место такая дерзкая философия, которая ниспровергает человеческое достоинство и старается дать своему ложному учению широкое распространение. …Не из Божиих рук, говорит оно, призошёл человек; в бесконечном и постепенном переходе от несовершенного к совершенному он развился из царства животных и, как мало имеет душу животное, также мало и человек… Как неизмеримо глубоко всё это унижает и оскорбляет человека! С высшей ступени в ряду творений он низводится на одинаковую ступень с животными… Нет нужды опровергать такое учение на научных основаниях, хотя это сделать и нетрудно, так как неверие далеко не доказало своих положений»[5].
Такая позиция наших новомучеников была вовсе не случайной и не спонтанной, ибо ещё до революции русские святые единодушно засвидетельствовали резкое неприятие предложенных Дарвином идей. С порицанием их выступали, например, святой праведный Иоанн Кронштадтский, преподобный Амвросий Оптинский, преподобный Варсонофий Оптинский, святитель Феофан Затворник, святитель Макарий (Невский), святитель Николай Японский, также отреагировали и святые других Поместных Церквей — в греческой Церкви святитель Нектарий Пентапольский, а в сербской Церкви святитель Николая (Велимирович). Поскольку в небольшой статье нет возможности привести все их слова по данному поводу[6], ограничимся одним высказыванием святителя Феофана:
«У нас теперь много расплодилось нигилистов, естественников, дарвинистов… — что ж, вы думаете, Церковь смолчала бы, не подала бы своего голоса не осудила бы и не анафематствовала их, если бы в их учении было что-нибудь новое? Напротив, собор был бы немедленно, и все они, со своими учениями, были бы преданы анафеме; к теперешнему чину Православия прибавился бы лишь один пункт: „Бюхнеру, Фейербаху, Дарвину, Ренану, Кардерку и всем последователям их — анафема!“ Да нет никакой нужды ни в особенном соборе, ни в каком прибавлении. Все их лжеучения давно уже анафематствованы»[7].
Ещё каких-то сто шестьдесят лет назад всё школьное образование в просвещённой и цивилизованной Европе, включая Россию, было неотделимо от религии, и, соответственно, библейского понимания происхождения мира, жизни и человека. Надо полагать, нелегко было многочисленным тогдашним атеистам. Не одному из них, по-видимому, доводилось выслушивать от родного ребёнка: «как же, папа, ты говоришь, что Бога нет, а нам в школе сказали, что Он создал человека. Откуда же тогда взялись люди?» И приходилось родителю-вольнодумцу воздевать глаза к потолку и бормотать: «ну. э. понимаешь ли, сынок..»
Нетрудно догадаться, каким подарком для всей этой «просвещённой» публики стало «Происхождение видов» Дарвина. Собственно, и до него были люди, которые писали книги на тему, что «всё это как-то само собой образовалось, без всякого Бога». Но когда Чарльзу Дарвину удалось придать некоторое наукообразие подобным построениям, среди атеистической публики это произвело фурор. Собственно, устроенная ею всемирная реклама данной гипотезы и возвела её на пъедестал «общепринятой теории» несмотря на возражения многих крупных учёных того времени, чьи голоса потонули в атеистическом ликовании. В процессе этого продвижения эволюционисты не побрезговали рядом сознательных фальшивок, чтобы поскорее сфабриковать недостающие факты в подтверждение нового учения. Среди них — «пилтдаунский человек», «гесперопитек», «археораптор», «эмбрионы Геккеля» и многое другое. Все они впоследствии, иногда спустя десятилетия, были официально опровергнуты и отвергнуты учёным сообществом, но свою роль в рекламе эволюционной гипотезы сыграли.
После революции в России эволюционная гипотеза стала одним из главных козырей антирелигиозной пропаганды и даже, как мы видели, в некоторых случаях становилась пунктом обвинения против служителей Церкви. Понятно, что не все верующие люди подобно новомученикам готовы были сделать однозначный выбор в пользу Слова Божия и мужественно засвидетельствовать этот выбор перед «внешними».
Ситуация поменялась, и теперь уже дети таких верующих спрашивали: «Как же, папа, в Библии написано, что Бог создал человека, а нам в школе сказали, что человек произошёл от обезьяны?» Вот и решали некоторые «верующие» родители в ответ бормотать: «э. понимаешь ли, сынок. здесь на самом деле нет никакой разницы. это всё одно и то же. наука и религия не могут противоречить друг другу, потому что говорят о разном», — и так далее и тому подобное.
И с течением времени тех, кто так говорит, среди православных христиан становилось всё больше. Некоторым ещё в советское время казалось удачным в ответ на атеистическую критику сказать: «а ничего подобного, пусть эволюция была, но на неё с небес взирал и её благословлял Бог, так что вере в Бога она не противоречит!»
Абстрактной «вере в Бога» наподобие деизма такая точка зрения действительно не противоречит. Но вот с Православием она не имеет ничего общего. Ведь в Библии есть конкретное описание происхождения животных и человека. И оно расходится с эволюционистским представлением. Это очевидно любому непредвзятому человеку. Причём расходится принципиально — в одном случае «создал Бог из земли», в другом «произошло само из воды, а потом друг из друга». Противоречие есть, и его не устранить заклинаниями про то, что «наука и религия не могут противоречить, потому что говорят о разном». Как же о разном? Ведь и Библия, и дарвинизм говорят о происхождении одного и того же мира, — этого мира, в котором мы живём, — а не каких-то разных миров.
Итак, противоречие есть. Библия в Православии зовётся Словом Божиим не случайно. Она содержит ту истину, которую Сам Бог открыл человеку. Так что когда выбор стоит: верить ли Богу, сказавшему, что Он создал человека из земли, или верить миру сему, говорящему, что человек произошёл от обезьяны — для благочестивого человека здесь не может быть никаких колебаний. Благочестивый человек будет верить Богу, пусть даже всё остальное человечество станет твердить ему иное, пусть даже из-за своего выбора он будет выглядеть «глупо» и «отстало» в глазах напыщенных авторитетов века сего, пусть даже они перестанут «относиться к нему серьёзно» и поднимут на смех.
Собственно, весь вопрос с отношением к эволюционизму для православного человека означает именно это — вопрос о доверии Богу. Это лакмусовая бумажка, которая проявляет наличие или отсутствие такого доверия и вообще места Бога в жизни человека. Она показывает, кому человек больше верит — себе и подобным ему грешным людям, или Богу. А также то, готов ли он пойти вслед за Богом против стереотипов безбожного мира, или предпочтёт сохранить хорошие, дружеские отношения с миром.
И здесь для православного человека столько дополнительных ориентиров, что ошибиться невозможно. Мы, слава Богу, не протестанты. Мы в помощь помимо самого текста Библии и собственного здравомыслия можем взять и древние святоотеческие толкования на книгу Бытия, чтобы убедиться, что эволюционное учение столь же чуждо им, сколь и библейскому тексту, наконец, можем прислушаться и к святым позднего времени, в которых дышал Тот же Дух Святой, что и в древних отцах, и посмотреть, как они отнеслись к дарвинистским идеям. И всё это для мало-мальски честного и беспристрастного человека даст очевидный и однозначный ответ.
Те «православные», которые, зная это, продолжают упорствовать в своей приверженности эволюционизму, делают это не от какой-либо «неясности», а от того, что сделали свой выбор и этот выбор, увы, сделали не в пользу Бога. Если ни слова святых, и ни слова Самого Бога не смогли стать для них «достаточным аргументом», то, конечно, и слова этой статьи также не станут, и было бы наивно думать иначе.
Нужно сказать несколько слов о тех и для тех, кто думает, будто бы «это вопрос непринципиальный» и будто «неважно, как думать — из обезьяны Бог создал человека, или из земли».
Даже небольшое размышление над этим вопросом для мало-мальски честного человека покажет, что такая мысль неверна. Самый простой вопрос, на котором это показывается — вопрос о смерти. Священное Писание и святые отцы учат, что изначально смерти в мире не было, но она возникла в результате грехопадения Адама и Евы, от которых через первородный грех распространилась и на всех потомков — «одним человеком грех вошёл в мир и грехом смерть» (Рим 5:12). И от этой беды пришёл освободить человечество Господь Иисус Христос, называемый также поэтому Новым Адамом.
Согласно же эволюционистам смерть не только возникла независимо от человеческого греха, но существовала в мире до Адама, и, более того, как бы соучаствовала в творении мира (ведь понадобились миллионы смертей «промежуточных форм» чтобы появился человек). Если согласиться с эволюционной гипотезой, то придётся признать, что смерть — естественный и неотъемлемый атрибут первозданной живой природы, в том числе и человеческой, адамовой. Хотя по этому поводу Церковь уже высказала определение: «Если кто скажет, будто Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что, хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, то есть вышел бы из тела не в наказание за грех, но по необходимости естества: да будет анафема (123-е правило Карфагенского собора)».
Итак, разница есть, и весьма существенная. Более того, если быть хоть немного честным и договаривать до логического конца, то придётся признать, что в зависимости от признания или непризнания верующим человеком эволюционной гипотезы, меняется и сам образ Бога, Которого он проповедует окружающим. Или неужто и здесь никакой разницы нет — говорить, что «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем. 1:13), или говорить, что Сам Бог создал в мире смерть и безвинно «наградил» этой чудовищной мукой Своё создание? Неужто и здесь никакой разницы нет — говорить, что «Бог не человек, чтоб Ему лгать» (Чис. 23:19), или давать понять, будто Бог по неизъяснимой прихоти солгал Своему пророку Моисею, вместо того, чтобы честно рассказать про эволюцию, затем Он держал в полном неведении и других Своих пророков, ввёл в заблуждение и апостола Павла, говорившего, что «первый человек — из земли» (1Кор.15:47), вводил в заблуждение и Своих святых, и множество Своих искренних последователей, до тех пор, пока вдруг в XIX веке не соизволил явить миру истину устами английского вольнодумца, который, помимо прочего, говорил: «Вряд ли я в состоянии понять, каким образом кто бы то ни было мог бы желать, чтобы христианское учение оказалось истинным; ибо если оно таково, то незамысловатый текст [Евангелия] показывает, по-видимому, что люди неверующие — а в их число надо было бы включить моего отца, моего брата и почти всех моих лучших друзей — понесут вечное наказание. Отвратительное учение!»[8].
Повторюсь, для человека действительно верующего и благочестивого не будет никаких сомнений в том, как решается этот вопрос.
Верующего человека не запугать авторитетом науки, этого современного идола, к которому апеллируют эволюционисты. Он хорошо знает, что научное знание всегда ограничено рамками тварного, а также извратившегося грехопадением человеческого ума, и поэтому не может довлеть над знанием, которое мы получаем посредством откровения Того, Кто был единственным наблюдателем творения мира. Он знает, что сама эволюционная гипотеза есть не «установленный факт», а всего лишь интерпретация разрозненных фактов, притом, далеко не самая убедительная, имеющая много нерешённых вопросов.
Собственно говоря, эволюцизм стоит на двух «китах» — абиогенез и дарвинизм. Каждый из них имеет фатальную уязвимость именно с научной точки зрения.
Абиогенез — это гипотеза о естественном происхождении живых существ (биосистем) из неживой материи. Эволюционисты предлагают поверить, что из обычных химических соединений, оказавшихся в особенных условиях, «сами собой» вдруг появились простейшие организмы, которые, в свою очередь, стали уже дальше развиваться в более сложные.
Но как? На это у эволюционистов нет обоснованного и мало-мальски убедительного ответа. Все предлагаемые ими этапы абиогенеза (биомономеры, биополимеры, надмолекулярные структуры и т. п.) — это чистой воды гадания и фантазии, не подтверждённые ничем, более того, опровергнутые многочисленными опытами, которые проводятся с 1920-х годов.
Подобный переход невозможен в принципе, поскольку даже самая примитивная одноклеточная бактерия представляет собой сложнейшую систему, все элементы которой взаимосвязаны и имеют конкретное назначение в рамках основных задач живого организма — поддерживать своё существование и размножаться. Например, простейшая бактерия-паразит, — микоплазма, — состоит их 500 генов, а простейшая аутотрофная бактерия из 1100 генов. И ни один элемент — не лишний. Любая столь сложная система не может создаться «сама собою» по принципу «сначала один элемент, потом другой, и так далее». Она может «заработать» только если существуют сразу все её элементы и притом собранные кем-то в определённой последовательности.
Уже целые поколения учёных на протяжении десятков лет в сотнях институтов самых разных стран безуспешно пытаются добиться «самообразования» нужных химических соединений в простейшее одноклеточное существо. Уж как только эти соединения друг с другом не сочетали, в какие только условия не помещали, — а результат один — ноль бактерий. И неудивительно. Ведь это то же самое, как если собрать в кучу несколько железок, стекляшек и кусков пластика и начать экспериментировать с ней, — уж как их не перетасовывай и в какие условия не помещай, но сами собой они не соберутся в телевизор.
Абиогенез разбивается о невозможность образования сверхсложных систем путем «мелких шажков». Всё, что эволюционисты могут на это возразить — это голословные фантазии и кормления «завтраками», — мол, вот-вот, ещё немножко, и у нас самозародится клетка, надо только подождать, и вот тогда мы всё объясним. Всё, что у них получилось — это рост и деление микрокапель, в которые уже добавлены ферменты (А. Опарин), или подобные же реакции в каплях, получившихся после нагрева смеси аминокислот (С. Фокс), то есть, некие нежизнеспособные реакции в уже готовых «полуфабрикатах». И сам С. Миллер после полувековых опытов опубликовал статьи о нестабильности биомономеров. Таким образом, даже простейшей бактерии получить до сих пор не удалось.
Теперь что касается дарвинизма, то есть, идеи о происхождении всех видов друг из друга, — и в конечном счете от общего предка, — при условии естественного отбора в борьбе за выживание. В его изначальном, «класическом» виде дарвинизм уже не используется. Наибольшее распространение имеет Синтетическая Теория Эволюции, которая пытается согласовать дарвинизм с генетикой, о которой сам Дарвин не подозревал. Вместе с тем существуют и получают распространение альтернативные варианты эволюции, — разнообразные сальтационистские модели (теория прерывистого равновесия Элдриджа, номогенез Бэра).
Разница между ними весьма существенная. Согласно дарвинизму, изменения происходят в течение миллионов лет — медленно, ненаправленно, мелко, а согласно сальтационизму, эволюционные изменения происходят очень быстро, направленно, а потом — миллионы лет медленных адаптаций.
Собственно, чтобы убедиться в несостоятельности теории эволюции, даже нет нужды читать книги креационистов, — достаточно ознакомиться с взаимной полемикой этих двух направлений эволюционизма и повторить вслед за святителем Василием Великим, что мы, «предоставив им низлагать друг друга, сами же, не касаясь рассуждений о сущности, и поверив Моисею, что „сотворил Бог небо и землю“, прославим наилучшего Художника, премудро и искусно сотворившего мир»[9].
Но, если уж говорить про несостоятельность этого «второго кита», то стоит указать главную уловку эволюционистов — то, что они из примеров изменения клюва выводят сам клюв, из изменения цвета крыла выводят само крыло, то есть из «параметрической оптимизации» выводят структурную перестройку, тогда как это принципиально разные вещи.
Примеры изменений в рамках мелкой адаптации внутри животных видов прекрасно наблюдаются в природе, производятся экспериментально и подтверждаются археологически, а вот серьёзные структурные перестройки, на допущении которых, собственно, и зиждится вся эволюционная идея «естественного» перехода одних животных родов в другие, — не наблюдаются в природе, не производятся экспериментально, и не подтверждаются археологически. Грубо говоря, вывести новую породу собаки — никаких проблем, а вот вывести «естественным образом» из собаки кошку, или, допустим, крылатую собаку, — невозможно.
На любые просьбы доказать фактически свои гипотезы, эволюционисты с готовностью приводят примеры внутривидовых адаптационных изменений, известных людям за тысячелетия до Дарвина, делая вид, что таким образом доказали саму основу эволюционизма, то есть, идею о том, что «сами собой» происходили принципиальные структурные изменения организмов, — идею, которую они до сих пор не смогли доказать ни наблюдениями в природе, ни экспериментами, ни археологическими находками[10].
Но даже если благочестивый христианин и не знает всего этого, ему для правильного выбора достаточно знать Слово Божие, чтобы, как говорил преподобный Амвросий, «на слово не верить всякому вздору без разбора: что можно родиться из пыли и что люди обезьянами были»[11].
Те же, кто делает иной выбор, называя себя «православными эволюционистами», естественно, всеми силами стараются «нагнать туману» и любой ценой оправдать свой шаг. Но в свете столь ясных и очевидных любому мало-мальски честному человеку свидетельств все их аргументы в духе того, что «древнееврейское слово „земля“ может пониматься как глина, то есть, красноватая земля, а красное может быть намёком на кровь, таким образом, под землёй можно иметь в виду обезьяну» и т. п., — способны вызвать лишь сострадательную жалость, такую же, как и вообще к любому несчастному, который стремится оправдать тем или иным образом своё заблуждение.
Самым частым на практике аргументом «православных эволюционистов» является психологический: указывая на несколько имён известных в ХХ веке священников и епископов, веривших в эволюцию, они грозно спрашивают: ну что, посмеете ли вы сказать, что отец такой-то или владыка такой-то были неправы? Кто вы такие, чтобы говорить, будто они заблуждались, а вы, дескать, знаете истину? И так далее и тому подобное.
На это совопросникам можно сказать одно: вот, вы ставите по одну сторону нескольких известных и авторитетных людей ХХ века, а по другую сторону нас, и заставляете выбирать. Но вы ошибаетесь, потому что справедливость вынуждает по другую сторону поставить не нас, а множество святых XIX-XX века, ясно отвергавших эволюцию, а кроме того и всех святых отцов предыдущих веков, учивших о происхождении жизни и человека иначе, чем Дарвин, наконец, и Самого Бога, Который в Своём слове, то есть, Библии, описал происхождение животных и человека совершенно иначе. И поскольку выбор стоит именно так, то вы не должны обижаться на то, что при таком противоречии мы предпочитаем встать вместе с Богом и сонмом святых Его, несогласными с Дарвином, а не с несколькими людьми, согласными с Дарвином, и молиться о том, чтобы Господь простил этим людям их заблуждение. Если же вы в этом противоречии предпочитаете присоединиться к первой немногочисленной группе наших старших современников, то нам ничего не остаётся, кроме как скорбеть о вас и напомнить слова апостольские: «не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4:4).
___________________________________
[1] Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 6. Тверь, 2002. С. 313.
[2] Иеромонах Нестор (Кумыш). Новомученики Санкт-Петербургской епархии. СПб., 2003. С. 209.
[3] Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Сентябрь-октябрь. Тверь, 2003. С. 122.
[4] Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 7. Тверь, 2002. С. 162.
[5] свмч. Владимир Киевский. Где истинное счастье: в вере или неверии? М., 1998. — Сс. 6−18.
[6] Интересующихся отсылаю к моей статье «Богословские аспекты проблемы согласования православного и эволюционного учений о происхождении человека» в сборнике «Шестоднев против эволюции», где все цитаты приведены.
[7] свт. Феофан Затворник. Созерцание и размышление. М., 1998. — С. 146.
[8] Дарвин Ч. Автобиография, гл. 4.
[9] Свт. Василий Великий. Беседы на Шестоднев, 1.
[10] Что касается последнего, то отсутствие «переходных звеньев» даже вынудило их на изготовление многочисленных фальшивок, которые позднее были с позором разоблачены.
[11] Преп. Амвросий Оптинский. Советы супругам и родителям.
