 |
| Одна Родина | Андрей Ставицкий | 19.02.2009 |
Запорожцы вдруг все пали на землю…
— Встаньте! — прозвучал над ними повелительный и вместе с тем приятный голос.
— Не встанем, мамо! не встанем! умрем, а не встанем! — кричали запорожцы.
Н.В. Гоголь о встрече запорожцев с Екатериной II («Вечера на хуторе близ Диканьки»)
Одним из наиболее культивируемых в общественном сознании украинцев исторических мифов является миф о колониальной политике России по отношению к Украине. Этот миф уже настолько укоренился, что стал общим местом, положением, не требующим ни анализа, ни доказательств.
Утверждается, что Россия хотела прибрать к рукам Украину и, воспользовавшись простодушием и неопытностью её элиты, установила в ней свою деспотичную, тоталитарную власть, основанную на произволе, унижении и притеснении. В качестве основных причин колонизации Украины Россией обычно приводится тот аргумент, что стремление к захватам и подчинению вытекает из самой имперской сущности России и русского народа, создававшей неистребимое желание уничтожить очаг вольности и зависть к чужой свободе [1, c.218]. По заявлениям украинских историков, это и не удивительно, ведь, в отличие от Украины, «абсолютистська тоталітарна царська держава» Московия [1, с.15] являлась отсталым и варварским государством. А в Украине были обширные природные богатства, самые плодородные в мире земли [1, с.37], весёлый и работящий народ. В обществе сформировалась республиканская форма правления, и утвердилось социальное равенство. Наука развивалась. Культура процветала [1, с.42]. И современники отмечали, что население её было образованным, а «всі діти вміють читати» [1, с.41].
Согласно данной версии, ненависть к Украине, зависть и злоба к вольному украинскому народу не давали покоя Москве, а чтобы скрыть это, советские историки занимались «міфотворчістю, писали антинаукові, антиісторичні роботи» [1, с.7]. Подвергая украинскую историю «найбезсоромнішій фальсифікації», они хотели и дальше подчинять Украину России, чтобы использовать в своих интересах ее природный, экономический и особенно творческий потенциал [1, c.218−221].
Систематически нарушая договоры, российская власть якобы лишила Украину «статусу суб'єкта міжнародного права» [1, с. 59], захватила украинские земли, поработила народ и ввергла его в «руину». Постепенно она ввела в Украине крепостное право, рассорила и подкупила украинскую элиту, отбросив некогда процветавшую страну на несколько веков назад [1, с. 46]. На протяжении сотен лет она постоянно лишала украинцев права говорить и писать на их языке. А позже, уже в советское время, с помощью репрессий и голодомора пыталась окончательно уничтожить украинцев [1, c.230].
Для «свидомого» украинца обвинения эти звучат весомо, и на первый взгляд могут служить основанием для утверждения, что Украина была колонией России. Но для любого неангажированного исследователя они выглядят, по меньшей мере, нелепо.
Впрочем, чтобы рассмотреть вопрос всесторонне, перечислим основные признаки «классической» колонии, не вызывающие ни сомнений, ни разногласий среди исследователей:
1) земли колонии захвачены и удерживаются силой;
2) экономика колонии либо не развивается, поддерживается на более отсталом уровне, чем в метрополии, либо носит однобокий, специализированный, ограниченный характер, ориентируясь на узкий круг производимой продукции (бананы, кофе и т. п.) или добычу имеющегося сырья и вывоз его за пределы колонии с недопущением развития собственной промышленности;
3) обмен товаров между колонией и метрополией носит неэквивалентный характер, дополняется различными запретами и ограничениями, одновременно привязывающими колонию к метрополии и мешающими ей развиваться, строится на одностороннем и бесконтрольном расхищении и вывозе в метрополию любых ресурсов;
4) уровень жизни населения колонии значительно ниже уровня жизни жителей метрополии, а их социальный и политический статус несопоставим и гарантирует привилегированное положение нации, населяющей метрополию, и существенное ограничение «туземцев» в социальных и политических правах;
5) территории колоний, согласно известному принципу «разделяй и властвуй», разделены административно, не представляют из себя единого целого; население отдельных частей колонии противопоставлено друг другу по социально-экономическому положению, религиозным и этническим признакам;
6) элита колоний не участвует в управлении империей, не допущена к принятию политических решений, не располагает правами имперской элиты и не объединена политически, что сужает её возможности контроля и управления страной.
Эти признаки мы легко найдём в любой колониальной империи. Однако с Россией не получается. Была ли она империей? Сомнений нет. Но была ли она империей колониальной, а Украина, соответственно, колонией?
Даже поверхностного взгляда достаточно, чтобы заметить, что ни по одному из указанных признаков Украина в разряд колоний не попадает.
1. Земли, заселённые в XVII—XVIII вв. предками современных украинцев, либо уже являлись российскими (Слобожанщина), либо присоединились к России добровольно (Левобережье), либо были совместно освоены после их присоединения к России в результате двух русско-турецких войн и политики местной российской администрации (Новороссия). Следовательно, не коварный и завистливый сосед захватил и разграбил процветающую страну, а Россия спасала от уничтожения истощённую многолетней войной против Речи Посполитой заселённую русским православным населением Украину. Сначала предоставляя малороссам для поселения свои территории, а затем гарантируя спокойствие и стабильность краю.
2. На этих землях развитие экономики ничем сверх общих для Российской империи правил не ограничивалось, развивалось сельское хозяйство, быстро строились порты и города, а темпы промышленного производства нередко опережали общероссийские.
Более того, известно, что вплоть до ликвидации Гетманата в 1764 году население Малороссии не платило в российскую казну налоги, о чём сообщалось в инструкции новому генерал-губернатору. А, скажем, ничем не ограниченные масштабы самогоноварения были настолько высоки, что наносили существенный урон экономике России, позволяя обогатиться и подняться на этом местной знати, как потом, в годы независимости, украинские олигархи будут подниматься на газе.
3. Обмен товаров Украины с другими странами не всегда был свободным, но имевшиеся в XVIII веке ограничения были следствием не колониальной политики империи, а общего состояния российской экономики, когда общероссийский рынок ещё только формировался.
Особенно быстрыми темпами развивалась экономика Украины в период промышленного переворота и индустриализации, когда на её территории были построено большое количество заводов и бурно росли города. Но дабы этот фактор всё равно «работал» на заявленный и доказываемый колониальный статус Украины, украинские пропагандисты стали писать и говорить о специально спланированном экологическом загрязнении страны, а также системной попытке Москвы использовать города для ассимиляции украинцев в городской «российскомовной» среде.
4. Уровень жизни, социальный и политический статус русского и малоросса (украинца) на протяжении нескольких веков как в Российской империи, так и в Советском Союзе, ничем принципиально не отличался. Более того, в мирное время, с прекращением набегов татар и с наступлением политической стабильности экономическое положение жителей Украины было лучше, а уровень жизни в среднем выше, чем в целом по Российской империи.
Что касается распространённого в Малороссии, якобы при Екатерине II, крепостного права, то стоит напомнить, что после воссоединения (при Б. Хмельницком) русского народа Малороссии и Великороссии казацкая старшина, используя своё привилегированное положение, сразу приступила к переделу собственности и закабалению простых казаков и крестьян. При гетмане Мазепе этот процесс уже был практически завершён. Сейчас он объясняется просто: либо тем, что «украинцев» закабалять заставляла Москва, либо тем, что для выживания народа надо было создавать свою элиту (а какая элита без власти и собственности?), либо тем, что старшина пошла на закабаление своего народа, дабы его не закрепостила российская знать.
О том, каких масштабов приобрело это закабаление, можно судить хотя бы по размерам имущества гетмана Мазепы, имевшего в собственности до 500 тысяч крепостных. И это притом, что всё население тогдашней Малороссии не превышало 1,8 млн. человек. Остальная старшина старалась от Мазепы не отставать.
«Вина» же Екатерины II сводится к тому, что в обмен на ликвидацию Гетманата она даровала большинству представителей казацкой старшины статус дворянства, что было намного выгоднее казацких привилегий.
Что касается социального и политического статуса остальных жителей Малороссии, он принципиально ничем не отличался от статуса большинства подданных России. В культурном плане некоторым исключением являлись лишь различные плохо исполняемые и временные меры по ограничению использования тогдашнего украинского языка, имевшие место на Украине до революции 1917 года.
При этом в советское время украинский язык в УССР являлся государственным и преподавался во всех украинских школах, включая и Крым после его присоединения, кроме Севастополя. В результате в 60−80-е гг. ХХ века украинским языком свободно владело около 70% граждан Украины, хотя и более половины их не считали украинский язык родным. Более того, все годы существования УССР на развитие украинской культуры выделялись средства, многократно превосходящие нынешние.
В качестве доказательства колониального статуса Украины и «имперской» сущности якобы пытавшейся её уничтожить России украинские «исследователи» нередко предлагают историю «голодомора». Но этот приём рассчитан на тупое легковерие. Ведь тогда надо доказывать, что «политика голода», кстати, пришедшаяся как раз на пик советской украинизации, была направлена на уничтожение исключительно украинцев, не затронув остальные народы. К тому же в этом случае игнорируется сам смысл колониального господства, где метрополия контролирует и грабит колонии, но не уничтожает физически население, способное работать и готовое подчиняться.
В целом же на территории Украины жизнь населения не была определена какими-то особыми этнополитическими, культурными или конфессиональным рамками, позволяющими утверждать, что к украинцам в Советском Союзе относились как к людям второго сорта.
5. По вопросу разделения территорий (если допустить, что Украина — колония) совершенно очевидно, что украинские земли в принципе не разделялись и не противопоставлялись друг другу даже во времена Российской империи. А в период господства Советской власти к тогдашней территории УССР были в разное время добавлены вся Новороссия с Донецко-Криворожским бассейном, Восточная Галичина с Закарпатьем и Крым. Ни одна империя так не делала. Конечно, подобную явно «проукраинскую» политику можно объяснить тупостью «москалей», не понимавших, как надо управлять империей. Однако действительность говорит об обратном: центральная (имперская) власть не разделяла и не противопоставляла Малую и Великую Русь, не наделяла их разным статусом, поскольку не видела в Украине колонию.
6. Что касается участия украинской элиты в политической и культурной жизни России, то, по мнению многих современных украинских историков, оно было даже чрезмерным, поскольку «истощало творческий потенциал украинского народа». Сторонники данной точки зрения рассматривают эту политику российской власти как попытку обезглавить украинский народ, противопоставить народ его собственной элите [1, c. 42−43].
Здесь больше говорит досада, чем здравый смысл. Ведь сразу после присоединения украинских земель к России именно малороссийская элита задавала тон в церковной, культурной, а также, в определенной степени, и в политической жизни. А нам остаётся лишь повторить, что в XVIII веке большая часть казацкой старшины была приравнена в своих правах к потомственному российскому дворянству.
Особенно быстро стремление к возобновлению «мнимых идеалов Зборовского и Гадячского договоров, хотя и под патронажем России» стало иссякать, когда «старшина осознала, что только российские власти в состоянии помочь ей закрепить крестьянство и казачество в безраздельном подчинении, и непосредственная материальная выгода такой перспективы победила автономистские мечты» [2, с. 184].
В советское время, как известно, многие выходцы с Украины занимали видные посты в партийно-хозяйственной иерархии, и даже руководили ею (Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев), что также показывает, насколько аргументация сторонников колониальной зависимости Украины от России притянута за уши.
Но почему так живучи мифы? Зачем нужно вдыхать в них новую жизнь? Оранжевым надо на кого-то валить вину за своё неумение управлять страной, а «москали» для этого — лучшие претенденты. Оранжевый политический режим и его идеологи активно формируют образ врага в лице русских, чтобы на этой базе объединить народ вокруг себя. Их цель — путём манипуляций противопоставить прошлое украинского и русского народов, чтобы разделить их в будущем.
Даст ли это свободу тем, кто боится смотреть правде в лицо? Несмотря на провозглашённую независимость, в Украине народ и сейчас не может встать с колен. «Не встанем, мамо! не встанем! умрем, а не встанем!», — и сейчас слышится со всех сторон. Только причём здесь Россия?
Тут впору вспомнить эпиграф к бессмертному «Ревизору» Гоголя: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».
________________
1 Наслідки Переяславської ради 1654 року. Збірник статей. — К.: Смолоскип, 2004. — 606 с.
2 Семененко В.И., Радченко Л.А. История Украины с древнейших времен до наших дней, изд. 3-е, исправленное и дополненное. — Х.: Торсинг, 2003, — 480 с.
