Память благоверного князя Георгия (Юрия) Всеволодовича

Святой благоверный князь Георгий (Юрий) Всеволодович

Статья из XI т. «Православной энциклопедии». Москва 2006 г.

А. А. Горский

(26.11.1188, Суздаль — 4.03.1238, на р. Сить, притоке р. Мологи, в Ярославском княжестве), мч. (пам. 4 февр., 4 марта, 23 июня — в Соборе Владимирских святых), великий князь Владимирский (1212−1216, 1218−1238), 4-й сын великого князя Всеволода (Димитрия) Юрьевича Большое Гнездо и блгв. вел. кнг. Марии Шварновны, брат блгв. князей Константина, Святослава (Гавриила), Ярослава (Феодора), Владимира (Димитрия), отец св. князей Всеволода (Димитрия), Владимира (Димитрия), Мстислава (Феодора), мц. кнж. Феодоры. Георгий Всеволодович был крещен в Суздале Ростовским еп. Лукой. В 1207 и 1208 гг. участвовал в походах на земли Рязанского княжества. В 1211 г. женился на блгв. кнж. Агафии Всеволодовне, дочери киевского кн. Всеволода Святославича Чермного. В том же году вел. кн. Всеволод Большое Гнездо принял решение посадить Георгия Всеволодовича на княжение в Ростове вместо правившего здесь с 1208 г. кн. Константина Всеволодовича. Последнему вел. князь собирался передать после смерти Владимирское великое княжество. Однако Константин отказался переехать на княжение во Владимир, имея намерение владеть в будущем как Владимиром, так и Ростовом. В ответ Всеволод Большое Гнездо, собрав совещание широкого состава, с участием в т. ч. белого и черного духовенства, включая Ростовского еп. св. Иоанна, завещал стольный г. Владимир и старейшинство среди собственных детей Георгию Всеволодовичу.

После смерти Всеволода (15 апр. 1212) Георгий Всеволодович стал вел. князем владимирским. Константин с этим не смирился. Георгий Всеволодович предлагал передать брату Владимир в обмен на Ростов. Однако Константин, желавший посадить в Ростове сына кн. мч. Василия (Васильку) Константиновича, соглашался отдать взамен Владимира Суздаль, что не устраивало Георгия Всеволодовича. Начались военные действия: Георгий Всеволодович с братом кн. Ярославом отправились на Ростов, но до решающей битвы дело не дошло, было заключено перемирие. В том же 1212 г. Георгий Всеволодович отпустил в Рязань рязанских князей с женами, еп. Арсения и людей, захваченных в плен его отцом во время походов в 1207 и 1208 гг.

В 1213 г. междоусобица детей Всеволода Большое Гнездо возобновилась. Георгий Всеволодович и Ярослав с ратью ходили к Ростову, и вновь все решилось миром. В этот раз на стороне Константина выступил сидевший в Москве кн. Владимир Всеволодович, на стороне Георгия Всеволодовича — кн. Святослав Всеволодович. По окончании военных действий Георгий Всеволодович вывел Владимира с московского княжения на юг Руси — в Переяславль Русский.

С противостоянием Георгия Всеволодовича и Константина Всеволодовича связано учреждение 2-й епископской кафедры в Сев.-Вост. Руси — Суздальско-Владимирской (см. Владимирская и Суздальская епархия). В конце 1214 г. владимирцы во главе с Георгием Всеволодовичем «изгнаша» с кафедры Ростовского еп. Иоанна, который «отписася епископии всея земля Ростовьскыя» и удалился в Боголюбов (или в суздальский Космодамианов) монастырь, где принял схиму. 10 нояб. 1214 г. во епископа Ростовского был хиротонисан Пахомий, духовник кн. Константина Всеволодовича. В 1214/15 г. по инициативе Георгия Всеволодовича епископом Суздальским и Владимирским был поставлен игум. владимирского Рождество-Богородицкого монастыря св. Симон.

В 1216 г. в Суздальской земле шла крупнейшая со времен борьбы за власть кн. Всеволода Большое Гнездо междоусобная война. Началась она с того, что брат Георгия Всеволодовича Ярослав был изгнан с новгородского княжения своим тестем блгв. кн. Мстиславом (Феодором) Мстиславичем Удатным. Георгий Всеволодович встал на защиту Ярослава, на стороне которого выступили младшие Всеволодовичи Святослав и Иоанн, а также блгв. кн. муромский Давид (Петр) Георгиевич. В то же время Константин Всеволодович вступил в союз с Мстиславом Удатным. К этому союзу примкнули брат Мстислава кн. Владимир Псковский, двоюродный брат Владимир Рюрикович Смоленский, племянник Всеволод Мстиславич. 21 апр. 1216 г. на р. Липице (близ Юрьева-Польского) произошло сражение между княжескими группировками. Георгий Всеволодович и его союзники потерпели сокрушительное поражение, потеряв, согласно новгородским источникам, более 9 тыс. чел. Вел. князь бежал во Владимир, где был осажден противниками и капитулировал. Константин, ставший вел. князем владимирским, и его союзники заключили с Георгием Всеволодовичем мир и дали ему во владение Городец-Радилов на Волге. Вместе с Георгием Всеволодовичем в Городец уехал и Суздальско-Владимирский еп. Симон.

В 1217 г. вел. кн. Константин и Георгий Всеволодович заключили новое соглашение. По его условиям Георгий Всеволодович увеличил свои владения и перешел на княжение в Суздаль, после смерти Константина должен был вновь занять великокняжеский стол. Георгий Всеволодович в свою очередь гарантировал сохранение за детьми брата владений, выделенных Константину при жизни вел. кн. Всеволода Большое Гнездо. 2 февр. 1218 г. Константин скончался, и Георгий Всеволодович вернулся на владимирский стол. Вскоре он занялся укреплением вост. рубежей Сев.-Вост. Руси. В 1220 г. войско Георгия Всеволодовича во главе с его братом юрьевским кн. Святославом совершило успешный поход на Волжскую Булгарию.

В следующем году вел. князь заложил в устье Оки Н. Новгород, ставший восточным форпостом его владений. Здесь в 1224 г. по приказу Георгия Всеволодовича был возведен каменный Спасо-Преображенский собор, а между 1221 и 1227/28 гг. за стенами города построены церковь и монастырь во имя Пресв. Богородицы. В 20-х гг. XIII в. по инициативе Георгия Всеволодовича велось активное церковное строительство в Суздале. В 1222 г. здесь на месте древней Успенской ц. был заложен собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы (освящен в 1225).

Георгий Всеволодович стремился закрепить за своими ставленниками княжение в Великом Новгороде. В конце 10-х — начале 20-х гг. в княжествах Сев.-Зап. Руси прочно сидели представители смоленской княжеской ветви. Используя противоборство боярских группировок Новгорода, Георгий Всеволодович сумел изменить ситуацию. В 1221 г. он посадил здесь на стол старшего сына кн. Всеволода, весной 1223 г. заменил его своим братом Ярославом Всеволодовичем, весной следующего года вернул в Новгород сына. Зимой 1224/25 г. Всеволод был вынужден уйти из Новгорода. После этого Георгий Всеволодович вместе с Ярославом и братом жены блгв. кн. Михаилом Всеволодовичем (из черниговских князей) совершил поход в Новгородскую землю и занял Торжок. Долгие переговоры закончились отказом вел. князя от продолжения похода и коротким пребыванием новгородцев под управлением князя блгв. Михаила. В 1225 г. он занял черниговский стол, и в Новгороде вновь стал княжить Ярослав Всеволодович.

В 1223 г., когда в Сев. Причерноморье пришло войско монголов во главе с полководцами Субудаем и Джебе, южнорусские князья, пытаясь создать широкую антимонгольскую коалицию, обратились к Георгию Всеволодовичу. Вел. князь владимирский направил им в помощь отряд во главе со своим племянником кн. Василькой Константиновичем. Однако отряд успел дойти только до Чернигова, где получил печальную весть о разгроме русских войск на р. Калке и в степи. В 1226 г. Георгий Всеволодович вместе с племянниками Василькой и Всеволодом (Иоанном) Константиновичем ходил ратью в Черниговскую землю «в помочь» кн. Михаилу Всеволодовичу, чьим соперником в борьбе за Чернигов выступил курский кн. Олег Игоревич. Георгию Всеволодовичу удалось добиться заключения мира, закреплявшего черниговский стол за Михаилом. По повелению Георгия Всеволодовича предпринимались походы на Мордву. В 1226 г. успешный поход совершили его братья Святослав и Иоанн. Зимой 1228/9 г. новый крупномасштабный поход на Мордву возглавил сам вел. князь. Помимо Георгия Всеволодовича в нем участвовали его брат Ярослав, племянники Василько и Всеволод, а также муромский кн. Георгий (Юрий) Давидович. Поход против мордовского кн. Пуреша, ориентировавшегося на Волжскую Булгарию, в поддержку другого мордовского. князя Пургаса, зависимого от Георгия Всеволодовича, прошел успешно. В 1232 г. поход русских войск против Мордвы возглавил Всеволод — старший сын Георгия Всеволодовича.

В 1228 г. Георгий Всеволодович не допустил в Суздальской земле новой усобицы. Его брат Ярослав, вынужденный уступить новгородское княжение своему шурину Михаилу Черниговскому, замыслил «противиться» старшему брату и вступил в союз с племянниками — Василькой, Всеволодом и Владимиром (Димитрием) Константиновичами. Георгий Всеволодович позвал на «снем» Ярослава и Константиновичей в Суздале, где при посредничестве еп. сщмч. Митрофана (в 1227 он сменил на Суздальско-Владимирской кафедре еп. Симона) князья «исправиша все нелюбье межю собою». Следствием соглашения Георгия Всеволодовича с Ярославом стала поддержка великим князем брата в последующей борьбе за новгородский стол. В 1230 г. Ярослав вернулся на новгородское княжение, но Михаил не оставлял своих притязаний. Во Владимир в конце 1230 г. при посредничестве киевского кн. Владимира (Димитрия) Рюриковича приехало посольство из Южной Руси во главе с митр. Кириллом I, «прося мира Михаилу с Ярославом». С помощью Георгия Всеволодовича мир был заключен, но в следующем году война все-таки началась. Ярослав ходил ратью на сев.-вост. волости Черниговской земли. Георгий. Всеволодович, действуя в союзе с братом, совершил поход в волости Михаила (хотя сам и не принял активного участия в военных действиях).

В 1230 г. Георгий Всеволодович участвовал в 2 наиболее важных событиях церковной жизни Сев.-Вост. Руси: перенесении во Владимир из Волжской Булгарии мощей мч. Авраамия и поставлении на Ростовскую кафедру Кирилла II, игум. владимирского в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря (ростовский кн. Василий Константинович с братьями испрашивал у Георгия Всеволодовича разрешение на его поставление). К 1234 г. в Юрьеве-Польском, который получил от Георгия Всеволодовича в удел кн. Святослав Всеволодович, было закончено строительство ц. во имя вмч. Георгия Победоносца — небесного покровителя Георгия Всеволодовича. В 1237 г. еп. Митрофан устроил в Успенском соборе «над трапезою» киот, украшенный золотом и серебром, тогда же был расписан притвор собора. При Георгие Всеволодовиче продолжалось владимирское летописание, отразившееся частично в Лаврентьевской летописи 1377 г., а в более полном виде — в Московском летописном своде конца XV в.

Осенью 1237 г. вел. князь владимирский возглавил сопротивление нашествию Батыя на земли Северо-Восточной Руси. 1-й удар монголо-татар был направлен на Рязанскую землю, после ее разорения Батый двинулся к границам владений Георгия Всеволодовича. Вел. князь сначала попытался организовать отпор противнику вне своих земель: к Коломне выдвинулось войско во главе с Всеволодом Георгиевичем, соединившееся с остатками рязанских сил. Оно потерпело поражение, после чего монголы взяли Коломну, вошли в пределы Владимиро-Суздальской земли и в янв. 1238 г. осадили Москву (здесь в плен к Батыю попал 2-й сын Георгия Всеволодовича Владимир). После этого Георгий Всеволодович выехал из Владимира, оставив для обороны города сыновей Всеволода и Мстислава. Вместе с 3 племянниками Константиновичами Георгий Всеволодович стал с войском на р. Сить, ожидая помощи от братьев Ярослава, Святослава и Иоанна.

Тем временем войска Батыя осадили Владимир. 7 февр. 1238 г. город был взят, во время штурма погибла вся великокняжеская семья: великая княгиня Агафия, князья Всеволод, Мстислав, кнж. Феодора, св. княгини Мария и Христина, малолетние внуки княгини Агафии и Георгия Всеволодовича. 4 марта 1238 г. монгольская рать во главе с нойоном Бурундаем подошла к Сити и напала на русское войско. Монголы одержали победу, Георгий Всеволодович пал в бою.

После ухода войск Батыя из Сев.-Вост. Руси Ростовский еп. Кирилл II (укрывавшийся во время монгольского похода в Белоозере) взял обезглавленное тело Георгия Всеволодовича и отвез его в Ростов, где останки вел. князя были временно захоронены в Успенском соборе в одной могиле с блгв. кн. Василькой Константиновичем. Через некоторое время была обретена и положена в гроб глава вел. князя. В 1239 г. Ярослав Всеволодович, занявший владимирский великокняжеский стол, перенес останки старшего брата во Владимир, Георгий Всеволодович был торжественно похоронен в Успенском соборе в каменной гробнице рядом с кн. Всеволодом Большое Гнездо. Погребение совершили Ростовский еп. Кирилл II и архим. владимирского Рождество-Богородицкого монастыря Дионисий, а также «игумени, и попове, и черноризци». На похоронах Георгия Всеволодовича присутствовали его братья вел. кн. Ярослав и суздальский кн. Святослав, а также др. князья с дружинами, множество бояр и слуг. Как отмечал современник, «не бе слышати пенья в плачи, и велици вопли, плака бо ся весь град Володимерь по нем» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 467).

Почитание Георгия Всеволодовича прослеживается в летописании XIII—XVI вв. В Повести о нашествии Батыя в составе Лаврентьевской летописи 1377 г. (свод 1305 г.) владимирские князья, погибшие в 1238 г. на Сити, характеризуются как мученики за Христа: Василько «кровью мученичьскою омывся прегрешении своих с братом и отцем Георгием, с великим князем» (Там же). В Похвале Георгию Всеволодовичу, читающейся в той же летописи, говорится, что он был «украшен добрыми нравы… потщася Божья заповеди хранити, и Божии страх присно при себе имея в сердци… не щадяше именья своего, раздавая требующим, и церкви зижа, и украшая иконами безъценными и книгами… чтяшет же излиха чернечьскыи чин и поповьскыи, подая им еже на потребу, тем и Бог прошенья его свершаше» (Там же. Стб. 468). В «Русский хронограф» редакции 1512 г. включен рассказ «О убиении великаго князя Юрья», содержащий молитву Георгия Всеволодовича перед битвой на Сити после получения известия о взятии Владимира (Там же. Т. 22. С. 398). В Никоновской летописи (кон. 20-х гг. XVI в.) молитва Георгию Всеволодовичу заканчивается прошением о причтении «с новыми сими мучениками» (Там же. Т. 10. С. 109). К сер. XVI в. Георгий Всеволодович еще не был канонизирован: его имя включено в Помянник русских князей и княгинь, созданный между 1 окт. 1556 и 30 янв. 1557 г. по указанию царя Иоанна IV Васильевича, в раздел «А сех поминати на понахидах» (Россия и греческий мир в XVI в. М., 2004. Т. 1. С. 215, 399).

«Книга Степенная царского родословия» (60-е гг. XVI в.) прославляет Георгия Всеволодовича как мученика: «Великий князь Георгий веньчася кровию, еюже взыде ко Христу, от Негоже и мученический венець прият, егоже желаше» (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 264−265). Далее описывается чудо, совершившееся при захоронении останков Георгия Всеволодовича во владимирском Успенском соборе: «Святая глава его тако совокупно прильпе к честному телеси его, яко ни следа видети отсечения на выи его, но вся составы целы и неразлучьны… Еще же и рука его десная выспрь бяше воздеяна видети, еюже, яко жив, показуя подвиг своего совершение» (Там же. С. 265). Рассказ Степенной книги о Георгие Всеволодовиче вошел под 4 февр. в Четьи Минеи, составленные в 1646—1654 гг. Иоанном Милютиным. В редакцию Жития блгв. кн. Александра Невского, созданную Ионой (Думиным) в кон. XVI в., включен рассказ о видении, бывшем иноку владимирского Рождественского монастыря Антонию во время нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1572 г. Инок увидел святых Бориса, Глеба и Александра Невского, которые будили князей, чьи останки почивают во владимирских храмах, — Андрея Юрьевича Боголюбского, прп. Петра, царевича Ордынского, и Георгия Всеволодовича — и призывали их прийти на помощь Иоанну Грозному против татар (Мансикка В. П. Житие Александра Невского. Разбор редакций и текстов. СПб., 1913. С. 196−197).

Служба Георгию Всеволодовичу опубликована в Трефологионе (М., 1637), в печатные Святцы (М., 1647) включены тропарь и кондак. Наиболее ранний список службы датируется ок. 1630 г. (РГБ. Ф. 304. N 628), древнейшая нотированная служба содержится в рукописном Стихираре 50-х гг. XVII в. (РГБ. Ф. 379. N 64). В «Уставе церковных обрядов московского Успенского собора» (ок. 1643) о праздновании памяти Георгия Всеволодовича говорится: «В 4 день (февр. — А. Г.) празднуют великомученику князю Георгию Всеволодовичу Владимерскому, благовест в лебедь, трезвон средний» (РИБ. Т. 3. Стб. 53). Под 4 февр. имя Георгия Всеволодовича включено в Месяцеслов Симона (Азарьина) (РГБ. МДА. N 201. Л. 311, сер. 50-х гг. XVII в.), в Синодик московского Успенского собора (ок. 1684) (ДРВ. М., 17 882. Ч. 6. С. 439), а также в «Описание о российских святых» (конец XVII—XVIII вв.). Утвердившееся с XVII в. празднование памяти Георгия Всеволодовича 4 февр. (вместо 4 марта) скорее всего, восходит к Степенной книге. В 1889 г., когда отмечалось 700-летие рождения Георгия Всеволодовича, Нижегородская епархия ходатайствовала перед Святейшим Синодом о перенесении празднования на 4 марта, однако это привело к тому, что обе даты стали отмечаться в Нижегородской епархии как дни памяти Георгия Всеволодовича. В том же году Тверской архиеп. Савва (Тихомиров) благословил праздновать память Георгия Всеволодовича 4 марта в Покровской ц. в с. Боженка Кашинского у. Тверской губ. (по местным преданиям, именно там произошла битва на Сити), ранее в Покровской ц. был освящен придел во имя Георгия Всеволодовича.

22 янв. 1645 г. в присутствии патриарха Иосифа и царя Михаила Феодоровича в Успенском соборе состоялось обретение нетленных мощей Георгия Всеволодовича, которые были перенесены из каменной гробницы, стоявшей в алтаре Благовещенского придела, в серебряную позолоченную раку в центре собора у юж. столпа, изготовленную на средства патриарха. На крышке раки помещалась икона Георгия Всеволодовича, изображающая князя в рост под образом Св. Троицы, с мечом в ножнах и с мученическим крестом (ныне в ГТГ). На раке находилась шитая пелена той же иконографии (ныне в ГВСМЗ). Рака XVII в. не сохранилась (переплавлена в окт. 1941). У гробницы Георгия Всеволодовича в XVII в., очевидно, были отмечены случаи исцелений, поскольку в надписи на раке 1645 г. (известна в публикациях XIX в.) и в описании захоронений Успенского собора 80-х гг. XVII в. Георгий Всеволодович именуется Владимирским и всея России чудотворцем (Сиренов. Путь к граду Китежу. С. 36, 39). В 1852 г. на средства, пожертвованные от всех сословий Владимира, была изготовлена новая серебряная рака, куда переложили св. мощи князя. В 1888 г. по распоряжению Владимирского архиеп. Феогноста (Лебедева) рака была поставлена между 2 колоннами в середине собора, справа от архиерейского места. При устройстве нового иконостаса в 1768—1774 гг., сопровождавшемся подъемом уровня пола в алтарях и на солее, первоначальный каменный гроб Георгия Всеволодовича оказался засыпанным землей.

По предположению А. В. Сиренова, к перенесению мощей 1645 г. было написано т. н. Владимирское житие Георгия Всеволодовича (наиболее ранний список — ГВСМЗ. В-5636/109. Л. 40−89, 1695 г.), основанное на тексте, близком к Симеоновской летописи XV в. (та же летопись послужила источником для составления и «надгробных листов» во владимирском Успенском соборе). Особый вариант Жития Георгия Всеволодовича («Житие и страдание»), в основу которого лег текст из Степенной книги, был создан ок. сер. XVII в. в Костроме (известен в 1 списке — РГБ. Ф. 218. N 768. Л. 10 об.- 43, 2-я четв. XVIII в.), по-видимому, Сергием (Шелониным), в 1647—1648 гг. являвшимся настоятелем Ипатиевского во имя Св. Троицы муж. монастыря. В это житие включена легенда об основании Георгием Всеволодовичем Юрьевца-Повольского. Костромское Житие Георгия Всеволодовича было, вероятно, использовано при составлении старообрядцами Сказания о граде Китеже (кон. XVII в.). Главным героем произведения является Георгий Всеволодович, пострадавший «от царя Батыя за веру Христову и за святые церкви». В отредактированном виде эта редакция жития вошла в Четьи Минеи Андрея Денисова (см. Денисовы) 1713−1715 гг. Старообрядческий мон. Иона Керженский включил краткое Житие Георгия Всеволодовича, составленное на основе Степенной книги, в «Алфавит русских святых» (ЯМЗ. N 15 544. Л. 129 об.- 130, 1807−1811 гг.).

В 1774 г. во имя Георгия Всеволодовича был освящен южный придел владимирского Успенского собора. Вероятно, в это время на столпе над гробницей князя появилась стихотворная надпись, автором которой считают имп. Екатерину II Алексеевну (опубл.: Филарет (Гумилевский). РСв. Март. С. 38). В 1795 г. во имя Георгия Всеволодовича был освящен левый придел нижегородского Архангельского собора, в 1863 г.- левый придел Спасо-Преображенского собора Н. Новгорода. В 1889 г. в дар Н. Новгороду из Владимира была передана великокняжеская шапка, по преданию принадлежавшая Георгию Всеволодовичу.

13 и 15 февр. 1919 г. состоялось вскрытие мощей Георгия Всеволодовича, которое подтвердило действительность описанного в Степенной книге чуда — что при захоронении останков князя во владимирском Успенском соборе отсеченная голова приросла к телу. В акте вскрытия мощей говорится: «У влк. кн. Георгия, убитого в бою с татарами… в котором ему была прочь отсечена голова, последняя оказалась приросшей к телу, но так, что можно было заметить, что она раньше была отсечена, так что и шейные позвонки были смещены и срослись неправильно» (цит. по: Лазарева. С. 29). Св. мощи Георгий Всеволодович после вскрытия были изъяты из собора, возвращены Церкви в 50-х гг. XX в. (ранее 1958). В наст. время почивают во владимирском Успенском соборе. Канонизация Георгия Всеволодовича подтверждена включением его имени в Собор Владимирских святых, празднование которому было установлено в 1982 г. по благословению Владимирского и Суздальского архиеп. Серапиона (Фадеева).

Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2, 3; Т. 3; Т. 6. Вып. 1; Т. 10; Т. 18; Т. 21. Ч. 1; Т. 23−25; Т. 38; Т. 41 (по указ.); Халанский М. Г. Мат-лы и заметки по истории древнерус. героического эпоса. [Ст. 2]: Плач вел. кн. Юрия Всеволодовича // ИОРЯС. СПб., 1903. Кн. 8. N 2. С. 169, 175−176; Минея (МП). Февраль. С. 143−154 [Служба Г.]; Июнь. Ч. 2. С. 248.

Лит.: Филарет (Гумилевский). РСв. Март. С. 32−43; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 122−124; Описание о российских святых. С. 217−218; Жизнь и деяния св. блгв. вел. владимирского кн. Георгия (Юрия) II Всеволодовича. Н. Новг., 1889; Св. блгв. вел. кн. Георгий Всеволодович, чудотворец Владимирский. Вязники, 1889; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Февраль. С. 47−55; Март. С. 24−30; Серебрянский Н. [И.]. Древнерус. княжеские жития. М., 1915. С. 149−151, 182; Воронин Н. Н. Зодчество Сев.-Вост. Руси XII—XV вв. М., 1961−1962. Т. 1−2; Кучкин В. А. Формирование гос. территории Сев.-Вост. Руси Х-XIV вв. М., 1984; Лимо¬нов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь. Л., 1987; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. N 229. С. 459; Лазарева Н. Ю. «Непобедимые сопротивными силами»: Судьба св. мощей рус. угодников Божиих в XX в. // Даниловский благовестник. 1998. Вып. 9. С. 29; Самойлова Т. Е. Св. кн. Георгий Владимирский: История почитания // Макарьевские чт. Можайск, 1998. Вып. 6. С. 145−154; Сиренов А. В. Путь к граду Китежу: Кн. Георгий Владимирский в истории, житиях, легендах. СПб., 2003; он же. Житие Георгия Всеволодовича // СККДР. Вып. 3. Ч. 4. С. 377−380 [Библиогр.].

А. Н. Рябов, А. С. Преображенский, Я. Э. З.

Иконография Георгия Всеволодовича достаточно обширна, включает образцы, свидетельствующие о его почитании в московских, во владимирских и в нижегородских землях. По мнению некоторых исследователей (Н. Н. Воронин, Г. К. Вагнер и др.), прижизненное изображение Георгия Всеволодовича входит в состав рельефной композиции в тимпане вост. закомары сев. фасада Димитриевского собора во Владимире (90-е гг. XII в.): представлен восседающий на престоле «правитель» с отроком на коленях и 4 отроками по сторонам. Согласно традиционной интерпретации сюжета, это изображение вел. кн. Всеволода Юрьевича Большое Гнездо и 5 его сыновей, родившихся к моменту строительства храма, в т. ч. Георгий Всеволодович (Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Вост. Руси XII—XV вв. М., 1961. Т. 1. С. 436; Вагнер Г. К. Скульптура Древней Руси, XII в.: Владимир, Боголюбово. М., 1969. С. 258); в последнее время эта версия обоснованно подвергается сомнению мн. исследователями (ПЭ. Т. 9. С. 556).

Изображения Георгия Всеволодовича без индивидуальных особенностей, но с возрастной характеристикой, присутствуют на миниатюрах Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в.- Голицынский тома (напр. на миниатюре представлено положение главы князя в гроб с его телом) и особенно Лаптевского тома, где проиллюстрированы основные события жизни и княжение Георгия Всеволодовича, в т. ч. походы против рязанских князей, женитьба, завещание ему вел. княжения, противостояние с кн. Константином и битва на р. Липице, Георгий Всеволодович садится на вел. княжение во Владимире, принимает болг. послов, основание Н. Новгорода и др.

Судя по сохранившейся росписи Архангельского собора Московского Кремля 1652−1666 гг. (очевидно, строго следующей более ранней программе 1564−1565 гг.), образ Георгия Всеволодовича как одного из царских предков, которому уделено большое внимание в тексте Степенной книги, был включен в первоначальное убранство храма (помещен на юж. грани юго-зап. столпа). Одно из ранних изображений сохранилось на иконе блгв. кн. Александра Невского с 36 клеймами жития кон. XVI — нач. XVII в. из придела Входа Господня в Иерусалим собора Покрова Богородицы на Рву (ГИМ): в 32-м клейме «Чудо о победе на Молодех» представлены святые Борис и Глеб и Георгий Всеволодович среди владимирских блгв. князей, которые, встав из гробов, помогают русскому войску в сражении 1572 г. с крымским ханом Девлет-Гиреем (Бегунов Ю. К. Житие Александра Невского в станковой живописи нач. XVII в. // ТОДРЛ. 1966. Т. 22. С. 315−317).

Единоличные образы святого появились, очевидно, вскоре после обретения его мощей в связи с их почитанием, хотя могли существовать и немного раньше, т. к. служба Георгию Всеволодовичу в рукописном и печатном вариантах была известна уже в 30-х гг. XVII в. На крышке серебряной раки, устроенной в 1645 г. тщанием патриарха Иосифа «по обещанию, во славу и честь» Георгию Всеволодовичу, находилась икона работы царских мастеров (ГТГ) с изображением блгв. князя в рост, в коротком хитоне, доспехах и княжеской шубе (с рукавами и застежками), богато украшенной орнаментами, в шапке-короне, с крестом в поднятой правой руке и мечом в опущенной левой, вверху — образ Св. Троицы Ветхозаветной; позднее икона стояла в местном ряду иконостаса Успенского собора (Антонова, Мнева. Каталог. Т. 2. С. 367−368. N 858). Тогда же, ок. 1645 г., в Москве создан шитый покров на мощи (ГВСМЗ), который в деталях рисунка воспроизводит этот тип иконографии и внешний облик святого: это средовек, с короткими русыми кудрявыми волосами и маленькой бородой, на конце раздвоенной. Почти без изменений и с образом Св. Троицы вверху рисунок повторяется на шитой иконе сер. — 2-й пол. XVII в. (ГВСМЗ); на единоличной иконе (в окладе), того же времени из собора Зимнего дворца (Старые годы. 1915. Июль-авг. Вкл.). Скорее всего ок. сер. XVII в. был изготовлен по царскому заказу и серебряный позолоченный ковчег для мощей Георгия Всеволодовича и свт. Гурия Казанского (ГММК; с 1681 находился в алтаре Благовещенского собора Московского Кремля), в технике высокой чеканки, с близким, но поясным типом изображения блгв. князя, с иным положением рук (десница с крестом возле груди), а также гравированная серебряная дробница ок. 1645 г. (ГВСМЗ) с его образом в рост, происходящая из Успенского собора во Владимире (очевидно, часть оформления раки святого).

Важной особенностью ранней иконографии Георгия Всеволодовича является изображение доспехов, которое отличает его от других русских князей, как правило представленных в плащах или шубах. Стремление подчеркнуть воинское достоинство св. князя, по-видимому, связано с его гибелью в битве с неверными, а также с уподоблением Георгия Всеволодовича его патрональному святому — вмч. Георгию Победоносцу (в надписи на раке XVII в. Георгий Всеволодович именуется «добропобедным Христовым мучеником» — Путь к граду Китежу. С. 36). Другим необычным для русской княжеской иконографии признаком является появление головного убора в виде закрытого венца с городчатым ободом, сближающее изображения Георгия Всеволодовича на крышке раки и покрове с образом мч. царевича Димитрия Иоанновича Угличского на крышке его раки 1628−1630 гг. в Архангельском соборе Московского Кремля. Возможно, эта деталь подчеркивала принадлежность Георгия Всеволодовича к династии владимирских вел. князей — предков московских государей.

Этот типичный извод княжеской иконографии с некоторыми вариациями встречается в храмовых росписях сер. — 2-й пол. XVII в.: в Успенском соборе владимирского Княгинина женского монастыря, 1647−1648 гг. (Георгий Всеволодович с благословляющей десницей), в Архангельском соборе Московского Кремля — одеяния святого, в т. ч. длинное платье, украшены орнаментами, на голове шапка, волосы и борода с проседью (Самойлова Т. Е. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Моск. Кремля: Иконогр. программа XVI в. М., 2004. С. 140) в Успенском соборе ТСЛ, 1684 г. (живопись поновлена в 1859, 1865−1866 гг. мастерами артели Н. М. Сафонова).

В это же время создана серебряная позолоченная пластина 1656 г. с гравированным поясным образом Георгия Всеволодовича — сравнительно молодого, с очень короткой бородой, в шубе и шапке с меховой оторочкой, — помещенная над частицей его мощей в нижней части Кийского креста сер. XVII в. (храм прп. Сергия Радонежского в Крапивниках в Москве). К реликвиям имп. семьи принадлежит мощевик 2-й пол. XVII в. из Гатчинского дворца (ГЭ), включающий живописный образ Божией Матери «Одигитрия», гравированное изображение Георгия Всеволодовича на внутренней стороне крышки (в шубе, открытом городчатом венце, с мечом) и на лицевой его рельефную, покрытую многоцветной эмалью фигуру — редкий образец иконографии святого в виде воина (без шапки, в доспехах, с мечом и стягом).

Судя по сохранившимся памятникам, особая роль в создании произведений с изображением Георгий Всеволодович принадлежала патриарху Иосифу, очевидно, уроженцу Владимира, инициатору обретения мощей блгв. князя. С его именем связано не только изготовление раки и надгробного покрова святого, но и заказ росписей в соборе Княгинина монастыря, где образ Георгий Всеволодович занимает одно из важных мест. У предстоятеля хранилась икона Г. В., участвовавшая в чине празднования дня его памяти 4 февр. в Московском Кремле (Самойлова. Св. кн. Георгий Владимирский. С. 149, 150). По-видимому, по заказу патриарха лучшими московскими мастерами была выполнена и Владимирская икона Божией Матери в киотной раме с избранными святыми, сер. XVII в. (ГВСМЗ; судя по составу изображений, происходит из Успенского собора во Владимире): на правом поле серебряного с позолотой оклада помещен килевидный киотец с образом Георгия Всеволодовича в молении, без типичных для его ранней иконографии меча и мученического креста; на левом поле — мч. Димитрий Угличский. Парное изображение этих святых располагается и на верхнем поле киотной рамы: здесь Георгий Всеволодович представлен без доспехов, с поднятыми руками, продетыми в рукава шубы, в повороте к изображенному фронтально св. царевичу Димитрию. Сочетание изображений 2 святых может быть объяснено текстом описания погребений владимирского Успенского собора в сборнике XVII в. из ТСЛ: «И по обещанию… Иосифа патриарха… мощи благоверного великого князя Георгия Всеволодовича пренесены в великую церковь и положены в серебряную раку у святительского места, подобно тому, яко же на Москве положены мощи благоверного царевича Димитрия Московского чудотворца у Архангела в соборе» (Виноградов А. И., прот. История кафедр. Успенского собора в губ. г. Владимире. Владимир, 1905. Прил. С. 67). Вероятно, идея уподобления владимирского блгв. вел. князя ранее прославленному мч. царевичу Димитрию Угличскому принадлежала патриарху Иосифу и отражала почитание их как новых чудотворцев, молитвенников за Русскую землю и покровителей царского дома Романовых. Их изображения соседствуют и в росписи юго-зап. столпа ц. Положения риз Пресвятой Богородицы Московского Кремля (Саликова Э. П. Настенные росписи церкви Ризоположения // Искусство Москвы периода формирования Рус. централизованного гос-ва / ГММК. М., 1980. С. 150 (Мат-лы и исследования, 3)), созданной по заказу патриарха Иосифа в 1644 г., в период подготовки прославления нового владимирского чудотворца.

Такой тип изображения святого продолжал существовать и в последующее время, судя, в частности, по текстам иконописных подлинников XVIII—XIX вв., где немного варьируется цвет волос и длина бороды: «Подобием черноус, брада проста, подоле Николины, в шапочке, шуба на нем княжеская, под нею латы» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 45; XVIII в.); «пишется как и иные князи, рус, брада со Власиеву» (ИРЛИ. ОП. Оп. 23. N 294; 40-е гг. XIX в.); «и убиение святаго благовернаго князя Георгия, Владимирскаго чудотворца, брада черна проста, подоле Иоакимовы, шуба на нем княжеска» (Большаков. Подлинник иконописный. С. 70; XVIII в.). Достаточно скупое описание внешности Георгия Всеволодовича предложено в руководстве 1910 г. В. Д. Фартусова: «Типа русскаго, средних лет, со средней величины бородой; в одежде русских князей» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 179).

Во владимирских землях большое распространение получили изображения Георгия Всеволодовича вместе с другими особо почитаемыми там святыми — прежде всего, с его князьями-сродниками. Такие произведения появились уже в сер. — 2-й пол. XVII в.: на раке Георгия Всеволодовича дробница с его фигурой сочеталась с образами блгв. князей Андрея Боголюбского и Александра Невского (Трофимова Н. Н. Рус. прикладное искусство XIII — нач. XX вв.: Из собр. ГВСМЗ. М., 1982. Кат. 61), изображения св. владимирских князей присутствовали в росписи св. ворот Рождественского монастыря во Владимире (Георгиевский В. Т. Город Владимир на Клязьме и его достопримечательности. Владимир, 1896. С. 111; Монастыри, соборы и приходские церкви Владимирской епархии, построенные до нач. XIX ст. Владимир, 1906. Ч. 1. С. 4), а также на обороте писанного на камне запрестольного образа этой обители (Георгиевский В. Т. Краткое описание церковно-исторического древлехранилища Братства св. блгв. вел. кн. Александра Невского во Владимире. Вязники, 1895. С. 34. N 27). На шитой хоругви сер. — 2-й пол. XVII в. Георгий Всеволодович и блгв. кн. Александр Невский предстоят Пресвятой Богородице на престоле (ГВСМЗ); известна икона «Спас Смоленский, с припадающими блгв. князьями Александром Невским и Георгием Владимирским» сер. XVII в. из Успенской (Богородицкой) ц. Успенского жен. монастыря во Владимире (ГВСМЗ), где Георгий Всеволодович представлен без княжеской шапки. Эта особенность, которая часто встречается в изображениях св. князей XVII в. свидетельствует о том, что Георгия Всеволодовича воспринимали не только как князя-воина и сродника русских государей, но и как смиренного мученика и заступника за православных христиан. Молитвенный жест святого на этой иконе — воздетая правая рука (в отличие от позы блгв. кн. Александра Невского), возможно, соотнесен с описанием его мощей (содержится в Степенной книге и разных вариантах жития), где указано, что Георгий Всеволодович лежит в гробу с поднятой десницей: «Еще же и страстотерпческая его честная рука воздета выспрь в молении к Богу, показующу его теплую веру и страдалческия подвиги» (Путь к граду Китежу. С. 21−22).

Иконы Георгия Всеволодовича вместе с владимирскими чудотворцами продолжали создаваться в XVIII—XIX вв. В этот период получили распространение произведения, в которых объединены не только изображения всех св. владимирских князей, включая Георгия Всеволодовича, но и образ мч. Авраамия Болгарского, а также некоторых других святых. Так, во Флорищевой пустыни находилась икона XVIII в., где были представлены св. цари Константин и Елена, блгв. князья Александр Невский, Андрей Боголюбский, Георгий Всеволодович, Глеб Андреевич Владимирский и мч. Авраамий Болгарский (Георгиевский В. Т. Флорищева пустынь: Ист.-археол. описание с рис. Вязники, 1896. С. 127). Изображение Георгия Всеволодовича было включено в роспись заложенной после 1724 г. камнем арки вост. ворот владимирского Рождественского монастыря: здесь образу Божией Матери «Знамение» предстояли св. владимирские князья, мч. Авраамий Болгарский и свт. Максим, митр. Киевский (ПЭ. Т. 9. С. 74−75). Редкий пример более свободной композиции, включающей фигуры всех владимирских князей и мч. Авраамия Болгарского, — образ «Блгв. вел. князья владимирские» 1814 г. работы И. Афанасьева из собрания Н. П. Лихачёва (ГРМ), где фигуры расположены под парящей в небесах Владимирской иконой Божией Матери, на фоне пейзажа, Георгий Всеволодович держит копье (Из коллекций Н. П. Лихачёва: Кат. выст. / ГРМ. СПб., 1993. С. 189−190. N 423).

Особый извод, представленный иконами, вышедшими гл. обр. из владимирских иконописных сел, — изображение 5 местных святых в одном ряду, с фигурой блгв. кн. Александра Невского в центре, или в 2 ряда, причем Георгий Всеволодович, как правило, крайний слева, одет по-княжески, иногда в горностаевую мантию (справа напротив — блгв. кн. Андрей Боголюбский, немного сзади — мч. Авраамий и блгв. кн. Глеб Владимирский): образы кон. XVIII — нач. XIX в. (с мощевиками) и посл. трети XIX в. из Успенского собора Владимира, сер. — 2-й пол. XIX в. (ГВСМЗ, частное собрание). Аналогичный подбор святых — на литографии 1857 г. мастерской И. А. Голышева во Мстёре (цензурные экземпляры 1864, 1871: ЦАК МДА). На палехской иконе кон. XIX — нач. XX в. кисти М. И. Парилова из частного собрания (Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: Очерки иконного дела в имп. России. М., 1995. С. 385. Ил. 178), на мстерском образе того же времени (ГВСМЗ) написано только 3 святых князей (Георгий Всеволодович с крестом в руке, плащ в виде домонг. корзна), предстоящих Владимирской иконе Божией Матери; аналогичный образ ок. 1889 г. с дарственной надписью — из собрания И. Е. Забелина (ГИМ). Необычен тип иконографии святого (с непокрытой головой и бородой средней длины, без доспехов и атрибутов) в росписи «альфреско» интерьера Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, 1826−1830 гг. крестьянина Т. А. Медведева из с. Тейково.

В иконописи XVIII—XIX вв. нижегородского региона Георгий Всеволодович изображался в основном как основатель города, на фоне архитектурного пейзажа с видами соборов, как на иконах сер. — 2-й пол. XIX в. (НГХМ, Спасский староярмарочный собор Н. Новгорода), где внешний облик, поза и одеяние, несомненно, восходят к ранним произведениям. В Преображенском соборе Н. Новгорода у сев. стены некогда находился большой образ такой иконографии, созданный ок. 1863 г. худож. Д. Салабановым к освящению придела во имя Георгия Всеволодовича; резной позолоченный киот был украшен вверху княжеской короной и военной арматурой, внизу изображена битва на р. Сить (Добровольский. С. 45−46). Подобный вариант существовал и в монументальном искусстве — роспись 1845 г. на холсте, наклеенном на стену, с изображением Георгия Всеволодовича в молении, с видом храма, на юж. стене собора арх. Михаила в нижегородском Кремле (Храмцовский. С. 236); а также в нумизматике — на серебряной медали, изготовленной к 700-летию со дня рождения блгв. князя в 1889 г. (НИАМЗ, частное собрание). Икона такого извода кон. XIX — нач. XX в., где, однако, фоном является Успенский собор Владимира и здание присутственных мест, помещена в настоящее время над ракой святого.

В числе избранных (патрональных) святых Георгий Всеволодович представлен в картуше образа Божией Матери «Прибавление ума» 1833 г. (ГРМ) вместе с прп. Евдокией; в клейме на правом поле иконы «Преображение Господне» кон. XIX — нач. XX в. мастерской М. И. Дикарева (частное собрание). В центре иконы св. покровителей Н. Новгорода 1869 г., в окладе с надписью, он был написан вместе со свт. Дионисием Суздальским, с преподобными Сергием Радонежским (как «миротворцем князей Нижегородских»), Евфимием Суздальским и Макарием Унженским — местными уроженцами (Добровольский. С. 73−75). Не исключено, что в изображениях кон. XIX — нач. XX в. могла быть запечатлена одна из реликвий (дар владимирцев к 700-летию со дня рождения святого в 1889) — хранившаяся в алтаре Преображенского собора на престоле шапочка с мощей Георгия Всеволодовича (в наст. время в НИАМЗ) из малинового бархата с горностаевой опушкой, украшенная золотым позументом в виде княжеского венца и стеклянным крестом (Добровольский. С. 42−43).

Образ Георгий Всеволодович в молении был введен в состав родословного древа русских государей, начиная с росписи 1689 г. в галерее Преображенского собора Новоспасского монастыря в Москве. К группе ранних памятников относятся изображения Георгия Всеволодовича в числе рус. князей в нижнем регистре центральной створки походного иконостаса, ок. сер. XVII в. (Покровский собор при Рогожском кладбище в Москве); на нижнем поле иконы блгв. князей Василия и Константина Ярославских с 30 клеймами жития, 2-й пол. XVII в., из Успенского собора Ярославля (ЯИАМЗ) — Георгий Всеволодович в шубе, без доспехов, рядом с мч. Димитрием Угличским. Он присутствует в серии портретных медалей русских князей и царей 1768−1772 гг. (работа Т. Иванова) и в составе барельефов 1774—1775 гг. Ф. И. Шубина для интерьеров Чесменского дворца под С.-Петербургом (с 1831 в Оружейной палате Московского Кремля, повторения в Петровском дворце и здании Сената в Кремле); на костяных пластинах холмогорской работы, в гравюрах и литографиях кон. XVIII — XIX в. (гравюра нач. XIX в. с гербом — Пантеон российских государей. М., 1805. Ч. 1). Скульптурный образ Георгия Всеволодовича 1846−1850 гг. работы И. П. Витали расположен на юж. бронзовых вратах Исаакиевского собора в С.-Петербурге.

В храме Христа Спасителя Георгий Всеволодович и другие русские св. князья («пособники святителям и преподобным в утверждении истинной Христовой веры в России») были изображены в приделе во имя блгв. кн. Александра Невского (Мостовский М. С. Храм Христа Спасителя / [Сост. заключ. ч. Б. Споров]. М., 1996. С. 75, 78); в росписи ок. 1888 г. художников К. В. Лебедева и А. И. Корзухина интерьера Вознесенского собора Ельца — в одной из арок сев. стены. В стенописи центрального свода парадных сеней Исторического музея в Москве (композиция генеалогического древа российских государей выполнена в 1883 артелью Ф. Г. Торопова) — ростовая фигура Георгия Всеволодовича со скипетром в левой руке, в овале с растительным обрамлением. «Образ всех св. российских вел. князей, княгинь и княжон рода царского» 2-й пол. XIX в. (собор равноап. кн. Владимира в С.-Петербурге) включает клеймо с изображением Георгия Всеволодовича (с непокрытой головой и ладонями перед грудью) вместе с прп. и блгв. кн. Олегом Романовичем Брянским. В аналогичном ряду святых Георгий Всеволодович представлен на иконе Божией Матери «Знамение» с собором блгв. князей и княгинь всероссийских, созданной как дар имп. семье к 300-летию Дома Романовых ок. 1913 г. московской фирмой Оловянишникова (ГЭ).

Примеры житийной иконографии святого — «Пострижение в схиму членов семьи блгв. кн. Георгия Всеволодовича перед гибелью»; «Обретение тела блгв. кн. Георгия Всеволодовича»; «Перенесение мощей блгв. кн. Георгия Всеволодовича из Ростова во Владимир» — включены в программу росписи Успенского собора во Владимире, созданной в кон. 80-х гг. XIX в. палехской мастерской Н. М. Сафонова. 6 исторических композиций с изображением блгв. князя в разном возрасте, как правило в горностаевой мантии и доспехах, представлено в литографиях П. Иванова, Х. Рябцова и И. Щедровского, напечатанных по рисункам Б. А. Чорикова ок. 1836 г.: «Вел. кн. Всеволод назначает наследником блгв. кн. Георгия Всеволодовича, 1212 г.»; «Бегство блгв. кн. Георгия Всеволодовича после Липецкой битвы, 1216 г.»; «Добросердечие вел. кн. Константина, 1217 г.»; «Болгары дарами склоняют блгв. кн. Георгия Всеволодовича к миру, 1219 г.»; «Искренность Ярослава с блгв. кн. Георгием Всеволодовичем, 1229 г.»; «Тело убитого блгв. кн. Георгия Всеволодовича найдено еп. Кириллом, 1238 г.» (Живописный Карамзин. Ил. 52−55, 57, 60).

В композициях Собора русских святых образ Георгия Всеволодовича помещен на прориси с иконы «Русские святые» 1814 г. П. Тимофеева, хранившейся в музее СПбДА (в наст. время в ГРМ — Маркелов. Т. 1. С. 459), в ряду князей крайним справа; на иконе 1-й пол. XIX в. из старообрядческой моленной на Волковом кладбище в С.-Петербурге (ГМИР); в росписи галереи, ведущей в пещерную ц. прп. Иова Почаевского, в почаевской Успенской лавре, кон. 60-х — 70-х гг. XIX в. (поновлена в 70-х гг. XX в.) работы иеродиаконов Паисия и Анатолия — в составе святых XIII в., средовек с опущенной долу, непокрытой головой; на иконах Собора святых, в земле русской просиявших, письма мон. Иулиании (Соколовой) кон. 20-х — нач. 30-х гг. XX в. и нач. 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ) — в группе владимирских чудотворцев, между блгв. князьями Андреем Боголюбским и Александром Невским, также на совр. повторениях этой композиции (храм Христа Спасителя, ц. свт. Николая Чудотворца в Кленниках). На иконе «Собор святых града Владимира и области его» кон. 50-х гг. XX в. (вклад еп. Афанасия (Сахарова) в Успенский собор во Владимире к 800-летию его возведения) Георгий Всеволодович — 2-й от центра в 1-м ряду левой группы святых, со склоненной головой.

Образ Георгия Всеволодовича активно разрабатывался в XX — нач. XXI в. художниками разных специализаций (иконописцами, скульпторами, мастерами декоративно-прикладного искусства), гл. обр. из Н. Новгорода и Владимира. Среди наиболее значительных произведений — живописное поясное изображение Георгия Всеволодовича, 50-х гг. XX в. худож. В. И. Агевина (Городецкий краевед. музей); гобелен «Основание Н. Новгорода», 70-х гг. XX в. работы О. Балдиной (театр юного зрителя Н. Новгорода); картина с полуфигурой Георгия Всеволодовича с развернутым свитком на фоне пейзажа с кораблем, 1994 г. худож. В. И. Заноги (местонахождение неизвестно); большой ростовой образ святого в движении, опирающегося на щит, 1995 г. иконописца В. К. Тырданова в соборе арх. Михаила в нижегородском Кремле и керамическая икона кон. XX — нач. XXI в. В. М. и Т. В. Гришиных на сев. стене этого храма; ростовая икона с частицей мощей, 90-х гг. XX в. (Спасский собор Н. Новгорода); единоличная икона на боковой двери иконостаса, кон. XX в. (собор Княгинина монастыря во Владимире); ростовая икона, созданная в нач. XXI в. иконописцами братства блгв. кн. Александра Невского (Димитровская башня нижегородского Кремля), — Георгий Всеволодович с непокрытой головой, большим крестом, мечом и щитом; изображение в числе др. местных святых на поле иконы «Новомученики нижегородские», 2001 г. (Спасский собор в Н. Новгороде); скульптурный образ Георгия Всеволодовича с поднятой десницей с крестом, верхом на коне, 2001−2002 гг. П. И. Гусева (собственность автора), — проект памятника основателю города; бронзовая скульптурная конная композиция 2002 г. скульптора Л. Т. Ядринцева (собственность автора); единоличная икона 2004 г. с мощевиком, освященная в Успенском соборе Владимира (собор арх. Михаила в нижегородском Кремле), написана по образцу современной иконографии блгв. кн. Димитрия Донского; образ в технике живописи на фоне из прорезной тисненой бересты, 2004 г. мастерской В. Логвина (частное собрание); авторское повторение полотна худож. В. П. Малиновского с изображением плывущих в ладье на фоне Дятловых гор еп. Симона и Георгий Всеволодович с дружиной, 2005 г. (здание администрации Н. Новгорода).

Лит.: Живописный Карамзин, или Рус. история в картинах / Изд. А. Прево. СПб., 1836−1844. Саратов, 1995. Ил. 52−55, 57, 60; Добровольский М. В., свящ. Нижегородский Спасо-Преображенский кафедр. собор и его достопримечательности. Н. Новг., 1894, 18 982; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 458−459. Т. 2. С. 81; Самойлова Т. Е. Св. кн. Георгий Владимирский. История почитания // Канонизация святых на Руси: Мат-лы 6-й Рос. науч. конф., посвящ. памяти свт. Макария (10−12 июня 1998). Можайск, 1998. Вып. 6. С. 145−154; Храмцовский Н. И. Краткий очерк истории и описание Ниж. Новгорода. Н. Новг., 1998; Синай, Византия, Русь: Правосл. искусство с VI до нач. XX в.: Кат. выст. / Мон-рь cв. Екатерины на Синае, ГЭ. [СПб.], 2000. Кат. R-62; Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231−239; Патриарх Никон: Облачения, личные вещи, автографы, вклады, портреты / ГИМ, ЦНЦ. М., 2002. С. 72−75. N 29; Царский храм: Святыни Благовещенского собора в Кремле / ГММК. М., 2003. С. 325. Кат. 117; Путь к граду Китежу: Кн. Георгий Владимирский в истории, житиях, легендах / Подгот. текстов и исслед. А. В. Сиренова. СПб., 2003; Древности и духовные святыни старообрядчества: Иконы, книги, облачения, предметы церк. убранства Архиерейской ризницы и Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве. М., 2005. С. 104−107. N 64; Иконы Владимира и Суздаля. М., 2005. N. 75, 78, 120.

http://www.sedmitza.ru/text/413 381.html