Поглядим, какой это Сухов.

В этом году фильму «Белое солнце пустыни» исполняется 40 лет.

Кажется, не самая знаменательная дата для православной газеты. Но как-то не хочется обойти её молчанием: всё-таки сорок лет наш народ живёт с этим фильмом душа в душу, ­— а такое, в сущности, не так-то часто случается. К примеру, фильмы 30-х годов через сорок лет, то есть в 70-е годы, выглядели безнадёжно устаревшими: стилистика не та, проблемы не те, игра не устраивает, режиссура не дотягивает — и т. д. и т. п.

А «Белое солнце..», снятое в 1969 г., почему-то не кажется устаревшим в 2009-м.

Почему-то современный зритель — даже православный ­— находит в этом фильме нечто злободневное. Что?

Во-первых, конечно, тема «братских народов Востока». Сегодня, когда эти братские народы всех нас. как бы это выразиться помягче. утомили, приятно смотреть на людей, решающих «восточный вопрос» чётко, твёрдо, решительно, и притом, как ни странно, милосердно. И главное, по-хозяйски. Ибо русский солдат товарищ Сухов ведёт себя на Востоке как хозяин, — не самодур, нет, а именно рачительный, заботливый хозяин. И Восток охотно откликается на это доброе хозяйское отношение (Саид, Гюльчатай). А кто не откликается (Абдулла), тот получает достойное (не жестокое, а именно достойное, по делам) наказание.

Право, по этому фильму можно писать учебник об основных принципах национальной политики в православном государстве. Никакой политкорректности (ведь Абдулла не нарушал свои, мусульманские законы, он нарушил наш, русский закон, за что и был наказан). Но и никакой жестокости, ничего хотя бы отдалённо напоминающего геноцид.

Второе, что привлекает в «Белом солнце», так это то, что другого такого гимна русской великодержавности вы в советском кино не сыщете. Боец Красной Армии Сухов и царский таможенник, верноподданный службист Верещагин, нимало не споря об идеологии, встают плечом к плечу против взбунтовавшихся азиатских орд, ибо эта опасность выше идеологии. Страх за судьбу России перекрывает все разногласия — но, между прочим, Сухов с Верещагиным в фильме не особенно и озабочены тем, что стоят «по разные стороны баррикад» (что, конечно, для советского кино факт безпримерный): Верещагину за державу обидно, и Сухову, конечно, тоже, — и обиду свою они не таят, не лелеют в душе, не страдают молча по своим углам, а действуют.

Что ещё ценного есть в фильме? Образ сильного русского человека. Как любят русских рисовать Обломовыми!.. (Причём Обломов ­— это ещё не худшее..) И вот товарищ Сухов: человек в каждом жесте свой, русский, родной, и в каждом движении сильный, уверенный, умелый. Конечно, нужно в ножки поклониться Николаю Кузнецову за Сухова: не будем грешить, показать сильного русского человека кино пыталось не раз и не два, но как часто получалось что-то фанерное, в одну краску крашенное, — а тут ­ живой, узнаваемый, обаятельный человек.

Как узнаваем и злодей Абдулла, выряженный в английский (ну, а как же иначе!) френч: в нём все будущие «полевые командиры», все дудаевы и басаевы, с их страстью к эффектам, с жалким самолюбованием, с павлиньей напыщенностью и скорпионьей злобой! И даже тот факт, что играет этого среднеазиатского упыря грузин (Кахи Кавсадзе), тоже смотрится в наши дни как некое пророчество. И то, что припёртый к стене Сухов его всё-таки порешил, — в этом тоже не без пророчества, но всему своё время.

..И совершенно явно, что в успехе фильма режиссёр Владимир Мотыль не повинен ни на йоту. Это было случайное попадание: с завязанными глазами в десятку. Вы согласитесь со мной, если вспомните предыдущий фильм Мотыля («Женя, Женечка и «Катюша») и последующий («Звезда пленительного счастья»), а больше он ничего толкового и не снял. «Женя, Женечка..» — фильм до такой степени нерусский, что даже страшно: немцы в нём ­— нордические, трагические герои, а русские — свора недоумков, простофиль и грубиянов. О «Звезде пленительного счастья» и говорить не стоит: на нём зевали даже те, кто боготворит декабристов. Нет, совершенно очевидно, что «Белое солнце..» Мотыль снял как-то нечаянно, неосознанно, «не от себя»..

И сколько было снято за советские годы всевозможных революционных боевиков — получше и похуже! Сколько шуму они в своё время вызывали!.. Но посмотрите сейчас хоть тех же «Неуловимых мстителей».. Местами скулы сводит от отвращения и негодования! И везде, везде так: «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Рождённая революцией», «Трактир на Пятницкой» — это я только лучшие перечисляю, — и в каждом есть что-то такое, с чем смиряться никак не хочется.

Только «Белое солнце пустыни» по-прежнему сияет в зените и не собирается скрываться за горизонтом. Видимо, потому, что в нём говорится не о революции, а о России, не о красных и белых, а просто о русских людях. Не о русских страдальцах, не об униженных и оскорблённых, не о сусальных мужичках-всепрощенцах — о хозяевах своей (именно своей!) земли, о тех, кто с чистой душой крепкими руками строил и будет строить впредь Русскую империю.

http://www.pravpiter.ru/