Газовый конфликт и отношения Германия — Россия

Как известно, ситуация, связанная с январской «газовой блокадой» Европы со стороны Украины, вовсе не стала для Старого Света неожиданностью. Еще осенью европейцы, в том числе главные партнёры по поставкам — немецкие энергетические компании, получили от своих российских коллег по бизнесу ясные сигналы о том, что вполне возможен именно «жёсткий» вариант развития событий, включая достаточно длительную украинскую газовую «непроходимость». Отдадим должное немцам: они не просто приняли к сведению полученную информацию, но и сумели извлечь из неё максимум пользы как в политическом плане, так и в чисто денежном выражении.

В самом деле, несмотря на то, что Германия за две недели российско-украинского противостояния получила меньше половины от объема российского газа, оговоренного по контракту, перебоев в газоснабжении у крупнейшей экономики Евросоюза не отмечалось. Притом, что из России поступает больше трети потребляемого Германией газа, а газ — это больше 20% в структуре потребления страной первичных энергоносителей. Притом, что стояли необычные для Европейской зимы морозы.

Министерство экономики Германии успокоило своих граждан в разгар кризиса. «В Германии очень комфортабельное положение. У нас есть 46 подземных газохранилищ. Они хорошо наполнены», — успокоило своих сограждан в разгар кризиса министерство экономики. Всё так: по объему газохранилищ, а, стало быть, запасов газа, Германия занимает второе место в мире. Это не братья-славяне в Болгарии, которым с единственным небольшим газохранилищем пришлось пару дней перекантоваться с чуть теплыми батареями, пока электростанции не перешли на мазут.

Мало того, что в самой Германии энергетика работала, как часы: за помощью к немцам обратились ряд зарубежных правительств. В то время, пока имели место перебои с поставками газа из России через Украину, ведущая газовая компания Германии E. ON отправляла газ в Венгрию, Сербию, Словакию, позже еще и Хорватию и Боснию и Герцеговину, даже не устанавливая при этом предел времени, в течение которого снабжение потребителей в этих странах будет происходить таким непривычным путем.

Немецкая четкость и предусмотрительность? Бесспорно. Недаром сейчас руководство страны намекает, что неплохо бы в масштабах Евросоюза принять стандарты по газохранилищам и сделать разумную предусмотрительность философией энергетической политики. Однако есть и ещё одно обстоятельство, выручившее немцев, о котором они то ли забывают, то ли просто помалкивают. «Газпром», этот пугающий Запад монстр и российский монополист, увеличил практически до максимума (на 25% по сравнению с предшествующим, тоже не жарким, месяцем) объём перекачки газа по трубопроводной системе России и Белоруссии через Ямальский газопровод и систему газопроводов «Белтрансгаза». Почему же не отметить, пусть вскользь, усилия российского ««Газпрома» по сокращению острого дефицита газа? Ведь компания E. ON, продолжая получать российский газ в увеличенном объёме, около половины поставок перенаправила нуждающимся странам.

Значит, не только благодаря своей предусмотрительности запасливые немцы смогли в критический момент помочь соседям. А кто сейчас помнит об этой «незначительной детали»? Зато Германия неплохо укрепила свой политический имидж в этих странах (Венгрия, Сербия, Словакия, Хорватия, Босния и Герцеговина), тогда как репутация России, несмотря на усилия российской стороны представить ситуацию в выгодном свете, заметно пошатнулась. Для примера: в той же Болгарии, как показывают опросы общественного мнения, уровень поддержки России упал вдвое по сравнению со средними цифрами за предшествующий 10-летний (!) период — с почти 70% до 32%, тогда как о негативном отношении к нашей стране теперь заявили 49% опрошенных. Во время акции протеста 14 января в Софии люди требовали, помимо прочего, и пересмотра энергетической политики нынешнего социалистического правительства, которому ставят в упрёк пророссийскую ориентацию. Грустно, но в самом центре толпы протестующих оказался знаменитый в болгарской столице памятник российскому царю-освободителю Александру II.

Настроения людей понять нетрудно. Тем более что получить компенсацию от украинского «Нафтогаза», по всей вероятности, можно только в мечтах. Для общественного мнения также небезразлично, что европейские чиновники отказываются назвать главного, тем более — единственного виновника газовой блокады Европы. Ответственные немецкие политики, вслед за коллегами ЕС, отстаивают свой нейтралитет по отношению к сторонам газового конфликта:

«Я не могу судить о том, кто в этом споре прав, а кто виноват. Но у меня возникает ощущение, что многие другие страны взяты в заложники в конфликте, разразившемся между Украиной и Россией», — это говорит министр экономики ФРГ М. Глос.

Министр иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайер: «Ответственность несут многие… Речь идет о надежности важного поставщика и значимого транзитёра».

Канцлер А. Меркель: «В подобных случаях редко бывает, когда всего один виновник». Отметим: позиция канцлера Германии по отношению к российско-украинскому газовому конфликту в точности копирует её позицию в отношении грузино-осетинского конфликта, и это не случайность. В Берлине вовсе не желают прослыть в глазах своих трансатлантических партнёров адвокатами Москвы, хотя заинтересованность Германии в стабильном экономическом сотрудничестве с Россией, несомненно, больше, чем желание видеть Украину или Грузию в НАТО.

Федеральное правительство дистанцировалось от участия в конференции глав и правительств по вопросу доставки российского газа в Европу, проходившую в Москве 17 января 2009 г., отказалось поддержать позицию Москвы, настаивающей на том, что кризис в газовой сфере был вызван срывом выполнения Украиной ее транзитных обязательств. За годы совместной работы в правительстве большой коалиции случалось, что канцлер (председатель ХДС) и министр иностранных дел (вице-председатель СДПГ) демонстрировали несколько отличный подход к вопросу о роли России в германской внешней политике, но теперь они высказали принципиально схожую точку зрения на сущность конфликта. Оба политика полагают, что спор возник из-за противоречий экономических интересов сторон и не является выражением политических разногласий между Россией и Украиной. Меркель характеризовала ситуацию как «конфликт между компаниями», Штайнмайер — как «спор по поводу цен и затрат». Подобного рода «внеполитический» подход позволил германскому руководству вести себя отстранённо, не оказывая предпочтение какой-либо из конфликтующих сторон.

Именно рациональные, экономические мотивы (а отнюдь не доброе расположение к восточному соседу) побудили германского канцлера обратиться с официальным письмом на имя председателя Европейской Комиссии Ж. М. Баррозу и премьер-министра председательствующей в ЕС Чехии М. Тополанека. Канцлер писала о необходимости появления в новом базовом соглашении России и ЕС о партнёрстве «энергетической» главы и о принципиальных основах, на которых должны, по её мнению, строиться отношения между ЕС и РФ в энергетической сфере.

В то же время другие страны ЕС обратили внимание не на эти общие положения, а на попытку Германии поддержать строительство трубопровода «Северный поток» по дну Балтийского моря. «Даёшь диверсификацию!» — этот лозунг давно красуется на знамени Еврокомиссии, которое она подняла в борьбе за единую энергетическую политику ЕС. Однако кроме диверсификации поставщиков, есть еще и диверсификация путей транспортировки. Этот момент страны ЕС понимают по-разному. Так, Великобритания (с её абсолютной независимостью от российских энергоносителей) убеждена, что украинская газотранспортная система в состоянии полностью обеспечить потребности ЕС в российском газе. Польша намекает, что дешевле и экологически безопаснее проложить вторую нитку «Ямал-2» (имея в виду «блестящие» для себя перспективы повышения доходов от перекачки газа и использования украинского опыта для привнесения остроты в отношения с Россией).

Правда, французы заявили о желании принять участие в проекте «Северный поток», и немецкие менеджеры энергетических компаний, участвующих в проекте, выступили в его поддержку. «Самая надежная транзитная страна — это Балтийское море», — сказал после окончания газового конфликта Р. Зеле, член правления нефтегазового концерна Wintershall, который участвует в строительстве «Северного потока». Эта фраза вызывает в памяти другой афоризм: «У России два надёжных союзника — армия и флот», — говорил, как известно, Александр III. Правда, с новым министром А. Сердюковым у России прибавилось проблем и с этими союзниками, а с Балтийским морем и вовсе непросто: его акватория поделена на участки территориальных вод, находящихся в юрисдикции стран, отношения с которыми у России трудно охарактеризовать как добрососедские.

Комментируя послание А. Меркель, польский министр по делам европейской интеграции М. Довгилевич, подтвердил, что газовый конфликт между Россией и Украиной подтверждает важность сокращения зависимости ЕС от России Министр по охране окружающей среды Швеции А. Каргрен назвал дату проверки экологической документации — март 2009 г. Европейский парламент еще в июле рекомендовал провести экологическую экспертизу трубопровода. Польша ранее наложила запрет на финансирование «Северного потока» по линии Европейского инвестиционного банка. Между тем после недавнего энергетического саммита по проекту «Набукко» в Будапеште глава этого банка Ф. Мейстадт выразил готовность выделить 25% необходимого финансирования для этого трубопровода.

Правда, страны Центральной Азии, откуда будут идти трубопровод «Набукко», не обладают достаточными возможностями для наполнения трубы. Именно поэтому сейчас Иран предложил свой газ Европе — факт, заслуживающий специального комментария. С одной стороны, любопытно, что иранское участие в «Набукко» старательно лоббирует Турция: похоже, она намерена стать серьезным участником игры, нацеленной на повышение роли стран-транзитёров. С другой стороны, иранское предложение Брюсселю указывает на эфемерность недавно созданной «газовой ОПЕК». Иран и Россия, соучредители Форума стран — экспортеров газа, продемонстрировали не только несогласованность позиции, но явную противоречивость национальных интересов. Если Запад не будут упорствовать в стремлении к экономическим санкциям против Ирана с его ядерной программой, то шансы «Набукко» определённо повысятся. Отметим, что Германия не относится к числу стран, готовых жертвовать внешнеэкономическими интересами в угоду внешней политики. Об этом свидетельствует, в частности, пример Узбекистана — именно Германия наиболее активно среди стран ЕС выступала за прекращение экономических санкций, наложенных Евросоюзом в отношении этой страны после событий в Андижане.

Симптоматично, что Евросоюз, заявляющий о своей заинтересованности в экспорте газа и нефти из стран Центральной Азии, не высказывает опасений на тот счёт, что эти недемократические режимы станут разыгрывать против ЕС энергетическую карту.

Таким образом, тезис некоторых германских экспертов о «злополучном смешении политики и энергетики, принятом в России и на Украине», представляется не вполне убедительным. Энергетическая политика западных стран не менее подвержена политическим влияниям; напротив, Запад, опираясь на сильную экономику, может себе позволить более эффективное применение энергетических рычагов для реализации своих политических целей. И это правильная линия!

Сейчас даже Восточный комитет немецкой экономики — структура, объединяющая представителей германских деловых кругов, чей бизнес связан с Россией, непривычно жёстко критикует российских партнёров. В недавнем выступлении глава Восточного комитета К. Мангольд отметил экономические просчеты российского руководства, которое не использовало благоприятную ситуацию с высокими ценами на нефть и газ для развития инфраструктуры, повышения эффективности использования энергии и улучшения положения среднего класса. Между тем финансовый кризис уже нанес сильный удар по российско-германской торговле: если в первом полугодии 2008 года наблюдался 25%-ный рост экспорта германских товаров в Россию, то в ноябре было зафиксировано падение на 8%.

Ещё тревожный сигнал — заявление компании Е. ОN Ruhrgas о намерении направить иск «Газпрому» о компенсации убытков, понесенных компанией в результате срыва поставок по долгосрочному контракту с «Газпромом». Между тем, по утверждению председателя правления Е. ОN Ruhrgas, «Газпром» предупредил своих германских коллег о возможном отключении газа еще осенью 2008 г. и немецкая компания имела в своем распоряжении время, чтобы подготовиться к экстренной ситуации.

Без детских обид: предъявление иска укладывается в логику рыночных отношений и подтверждает недовольство германской компании не столько финансовыми, сколько имиджевыми убытками. Можно предположить, что иск, поданный именно немецкой компанией, которая подчеркивала в прошлом надёжность российских поставок, поможет «Газпрому» доказать форс-мажорный характер ситуации и снять с себя обвинения, создав тем самым прецедент для потенциальных последующих исков, однако это предположение нельзя подтвердить фактически. Более того, не следует исключать также и возможность того, что Стокгольмский суд примет решение не в пользу ответчика, что, вопреки успешным итогам компании за 2008 г., поставит её перед необходимостью выплачивать соответствующие суммы. Это, в свою очередь, представляет реальную угрозу финансовому положению «Газпрома», долги которого, по утверждениям западной прессы, и без того оцениваются в 50 млрд долл. Беспокойство должно вызывать не только заявленное намерение крупнейшего импортёра российского газа подать иск на «Газпром», но и обнародованные этой компанией планы инвестиций в инфраструктуру, не связанную с импортом энергоносителей из России. Напомним, что крупнейший конкурент E. ON, компания RWE, участвует в проекте «Набукко», который сейчас получает поток заявлений о политической поддержке со стороны ЕС. По словам П. Мореля, специального представителя ЕС по Центральной Азии, «Набукко» будет запущен в 2013 г.

А что с «Северным потоком»? Пока проект фактически «подморожен»: Зв период 2006—2008 гг. шло строительство надземной части на российской территории со скоростью 150 км в год, при общей протяжённости участка более 900 км. По территории Германии протяжённость надземного участка должна составить более 800 км. Сообщалось, что в мае 2008 г. в Грейфсвальд — город, от которого должна начинаться надземная часть трубопровода в Германии — «начали завозить трубы большого диаметра», но о дальнейшей судьбе этих труб пресса и официальный сайт «Северного потока» хранят молчание. Подводная часть трубопровода из-за многократных пересмотров проекта уже подорожала почти вдвое, так что суммарные инвестиции только в морскую составляющую достигнут порядка 7,4 млрд евро. Однако экологическая экспертиза проекта, как мы уже сказали, до сих пор не утверждена.

Поскольку российско-украинский конфликт официальная Германия трактует как чисто экономический, разработка мер по реагированию возложена на министерство экономики и технологии, возглавляемое консерватором М. Глосом. В его ведомстве создана соответствующая группа, и естественно предположить, что её работа будет опираться на идеологию энергетической безопасности в том виде, как ее предлагает блок ХДС. Христианские демократы приняли в мае 2008 г. внутрипартийную концепцию национальной безопасности для Германии, где, в частности, говорится о необходимости формирования в Евросоюзе «культуры энергетической солидарности» для защиты стран Восточной Европы в случаях, когда последние «страдают от произвола российской политики». Для ослабления зависимости от импорта из России, по мнению авторов документа, ЕС следует наладить более тесные контакты с «кризисными регионами». Кроме того, Евросоюзу предлагается разработать в сотрудничестве с НАТО стратегию защиты уязвимых элементов энергетической инфраструктуры. Менее воинственные идеи ослабления зависимости от российского импорта изложены в экспертном докладе «Эффективность, прозрачность, конкуренция. Надёжная и доступная по цене энергия для Германии» (август 2008 г.), где доказывается необходимость отмены принятого «красно-зелёным» правительством Г. Шрёдера закона об отказе от использования атомной энергетики после 2020 г.

Увы, картина не обнадёживает. В активе — бесспорное соображение о том, что некое количество российского газа будет нужно немцам при любой политической конъюнктуре. В пассиве — низкие цены на энергоносители и снижение спроса на них в условиях рецессии, прохладные политические отношения, не вселяющая радужных надежд перспектива ухода из правительственной коалиции в Германии социал-демократов, настороженное отношение немецкого бизнеса, негативное отношение к России общественности.

Надейся на лучшее, но готовься к худшему — такой девиз приходится брать Москве на вооружение в наших отношениях с Германией после газового кризиса.