 |
| Столетие.Ru | Протодиакон Андрей Кураев | 31.01.2009 |
О результатах Поместного Собора и избрании им на патриарший престол митрополита Калининградского и Смоленского Кирилла профессора Московской Духовной Академии, размышляет диакон, профессор Московской Духовной Академии.
— Отец Андрей, будем откровенны, мало кто сомневался в душе, что новым Патриархом будет избран местоблюститель патриаршего престола митрополит Кирилл. В пользу его накануне Поместного Собора отказывается один кандидат, другой. И сами выборы прошли быстрее обычного, уже вечером во вторник стало известно имя нового патриарха, и имя это — конечно же, Кирилл.
— Речь шла скорее не о выборе той или иной личности, а о выборе направления, по которому в дальнейшем пойдет, и как дальше будет развиваться Русская Православная Церковь. И конкуренция шла, выражаясь языком светским, между «министром иностранных дел» — человеком публичным, дипломатичным, и «министром внутренних дел», мастером аппаратной работы. Поместный собор сделал однозначный выбор в пользу публичности. Даже так: это были, скорее, не выборы, а избрание. Избрание пути развития Русской Православной Церкви, продиктованное временем.
— С именем Кирилла многие священнослужители связывают реформы, которые назрели и обязательно должны быть проведены в церковной среде.
— На этот вопрос достаточно полно ответил сам Владыка, выступая в качестве избранного Патриарха на поместном соборе. Он сказал примерно следующее: «Это беда, если Патриарх входит в историю с именем реформатора. В истории нашей церкви был уже один такой реформатор, и отношение к нему до сих пор неоднозначное. Надо различать: одно дело реформы, навязанные сверху властью — они неприемлемы. И совсем другое — перемены, которые прорастают из толщи церковной народной жизни. Никто не посмеет назвать Алексия П реформатором, но сегодняшняя Русская Православная Церковь и та же Церковь двадцатилетней давности — это не одно и то же. И нужен путь тихих перемен, которые рождаются опытом приходской жизни. А такие перемены, которые могут вызвать большой шок у людей, это, конечно же, не годится».
— Но все же мы больше знаем митрополита Кирилла, как «экумениста», для многих даже лидера западнического крыла Русской Православной Церкви, в каком-то смысле оппонента той линии, которую проводил в свое время покойный ныне митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев).
— «Экуменизм», диалог с другими церквами и конфессиями — это послушание, возложенное на митрополита Кирилла самой церковью, его церковной должностью. Он был профессиональным переговорщиком. Понимаете, мы ведь еще не знаем Патриарха Кирилла, но хорошо знаем митрополита Кирилла, который по профессии своей двадцатилетней действительно «экуменист», «министр иностранных дел» Патриархии, человек публичный. Как переменится этот человек, ощутив каждой клеточкой своего тела ответственность за всю церковь, многоликую и многонациональную, мы еще этого не знаем. Но то, что переменится, однозначно, и уже меняется. Я вчера во время дискуссии на радиостанции «Эхо Москвы» выиграл пари у Марка Смирнова, главного редактора газеты «НГ-Религии» — приложения к «Независимой газете». Он тоже говорил: экуменист, западник. Тогда я сказал ему: «Марк, бьюсь об заклад, что в устах Владыки Кирилла может встретиться словосочетание «католическая ересь». «Думаю, что это невозможно», — ответил он. И проиграл. Потому что главная сенсация вчерашнего дня церковного Помесного Собора и состояла именно в этом. Одним из участников Собора было предложено внести в Устав РПЦ формулу, согласно которой Патриарх является гарантом соблюдения святоотеческих традиций и канонов. Кирилл ответил на это предложение не сразу, но ответил. Так вот, то, что Патриарх является гарантом чистоты православия, не что иное, как католическая ересь, сказал он. Это у них Папа — хранитель чистоты вероучения. А у нас таким хранителем является собор.
Разве это не знак?
Беседовал Александр Калинин
