Америка при Обаме: лисы на страже курятника

Инаугурация 44-го президента США Барака Хусейна Обамы войдёт в анналы как самая дорогостоящая. По оценкам американских СМИ, это мероприятие потянуло на 150 миллионов долларов. Для сравнения: инаугурация Джорджа Буша в 2005 году обошлась в 42,3 миллиона, Билл Клинтон в 1993 году уложился в 33 миллиона. Никогда раньше столь открыто не шла речь о кампании, заведомо сдобренной денежными вливаниями от обеих партий в ознаменование нового консенсуса. По подсчетам, один только инаугурационный комитет Барака Обамы собрал порядка 35 миллионов долларов в виде «добровольных пожертвований» разнопартийных бизнесменов и политиков, торопящихся доказать свою преданность новой власти.

Американский политолог и обозреватель Джастин Раймондо попытался даже ввести новый термин, определяющий разномастных приверженцев Барака Обамы: «ОМАМАКОНЫ» — по аналогии с «неоконами», перебежавшими в эпоху Рейгана из стана демократов в лагерь республиканцев.

Власть, естественно, в свою очередь поспешила успокоить налогоплательщиков, не к месту задумывающихся о цене инаугурационного вопроса. Как заметила Кэрол Флорман, пресс-секретарь объединенного комитета по инаугурационной церемонии при Конгрессе США, «надо, чтобы мероприятие соответствовало тому величию, которое оно заключает в себе».

Гости Вашингтона со всего мира ощутили мощь этого величия на собственных кошельках. «Добровольным жертвователям» из бизнесменов и политиков был дан зелёный свет для экстравагантных фантазий и прибыльного заработка на городских мероприятиях, а вашингтонские гостиницы и вовсе подняли цены до неприличия, навязывая гостям американской столицы свой инаугурационный эксклюзив. Образчиком гостиничной экстравагантности стало предложение престижнейшего вашингтонского отеля Omni Shoreham «Жить как президент» стоимостью 440 000 долларов. Гостевой пакет включал частный самолет, личного шофёра и консьержа, билеты на четверых на мероприятие «Новое рождение свободы» в день инаугурации 20 января, обед с руководством гостиницы под политические стансы модного сатирика Марка Рассела, духи и одеколон, как у президента и первой леди, «пред-инаугурационные» услуги косметического салона, приобретение ювелирных украшений, памятный фото-альбом с личным фотографом и .. «Путешествие в международную политику» (под этим имелся в виду бесплатный перелет в Россию первым классом и пятидневное проживание в отеле «Кемпински» в Петербурге на Мойке, 22).

И хотя в инаугурационных речах Барака Обамы о переменах в политике США в отношениях с Россией не было сказано ни слова, у ключевых лиц в новой американской администрации нет недостатка в знании подходов к российской элите. Чего стоит одна только фигура главного экономического советника Обамы — Лоуренса Саммерса.

У России к Саммерсу, называвшему Чубайса «полубогом», есть свой счёт. «Шоковая терапия», покровительство «гарвардским мальчикам», грабящим Россию и Америку, закончившееся тем, что Гарвард был вынужден выплатить самый крупный в истории университета штраф. Американские жулики-«реформаторы», по сути, отделались тогда лёгким испугом благодаря заступничеству покровителей «на самом верху». Одним из таких высоких покровителей был как раз Лоуренс Саммерс. Именно он обеспечил восторженный пиар скандальной книге пойманного за руку американцами Андрея Шлейфера «Приватизируя Россию». Гонорары, определявшиеся в сотнях тысяч долларов, оплачивал Гарвардский институт международного развития. В хвалебном слове Шлейферу и Ко на суперобложке Саммерс патетически восклицал: «Авторы осуществили в России нечто замечательное, а теперь они написали замечательную книгу». А предшествовал всему этому крупнейший коррупционный скандал в России, связанный с тем, что российские коррупционеры-чиновники получили баснословные гонорары за ненаписанные книги о приватизации (что-то из «замечательного» сварганили на скорую руку уже потом). Скандал, который в России окрестили «делом союза писателей», закончился отставкой директора Российского центра приватизации Максима Бойко и вылетом из состава правительства двух других жуликоватых «сочинителей» — Чубайса и Коха.

Ещё в активе Саммерса — грабительские реформы, проведенные с его подачи в Литве, провёрнутые его ставленниками в Польше и на Украине, а также циничный лоббизм идеи транспортировки токсичных отходов в страны «третьего мира» под предлогом «рентабельности» загрязнения именно этих территорий в отличие от индустриально развитых стран.

Канадский экономист, профессор Университета Оттавы Майкл Хоссудовский (Michel Chossudovsky) назвал свою статью, содержащую характеристику экономической команды нового президента США, красноречиво: «Виновники экономического краха продолжают свою работу в правительстве Обамы». Предпосланный статье М. Хоссудовского краткий редакционный комментарий на французском интернет-портале «Le Reseau Voltaire» ещё более выразителен в оценке экономистов, призванных Обамой: «Профессор Майкл Хоссудовский напоминает, что выбранные новым американским президентом персонажи составляют банду мошенников, ответственных за финансовый крен в мировой экономике. Под видом „перемен“ набирают тех же самых и продолжают то же самое».

Во время недавних многочасовых слушаний в сенате США, предшествовавших утверждению кандидатуры Тимоти Гайтнера (бывшего босса Федерального резервного банка Нью-Йорка, давнего соратника и протеже Лоуренса Саммерса) на пост министра финансов, никто даже не заикнулся о причастности Т. Гайтнера к пролоббированному с подачи толстосумов Уолл-стрит и американского политического истеблишмента «Закона о модернизации финансового сервиса» (Financial services Modernization Act), принятие которого в 1999 году расценивается экспертами как одна из причин нынешнего мирового кризиса. Означенная «модернизация» знаменовала разрыв с рузвельтовским Glass — Steagall Act 1933 года: это законодательное регулирование финансовой сферы времён Великой депрессии, разделившее, в частности, деятельность коммерческих и инвестиционных банков, пенсионных фондов, страховых компаний, возникло как ответ на коррупцию, финансовые спекуляции и преступления «посвящённых», повлекших за собой банкротство более 5000 банков меньше, чем за пять лет.

С рузвельтовской практикой борьбы со спекуляцией лоббистам Уолл-стрит удалось покончить только через 70 лет. Новое законодательство, давшее зелёный свет современным энронам, фредди мак и фэнни мей, связывают с эпохой Клинтона и всё тем же Лоуренсом Саммерсом. Неудобные воротилам с Уолл-стрит ограничения были сняты в 1999 году росчерком пера Билла Клинтона и его министра финансов.

Не надо удивляться тому, что протеже Саммерса не задавали неудобных вопросов даже те пять сенаторов-республиканцев, которые голосовали против утверждения Тимоти Гайтнера министром финансов США. На «круглом столе» по нерегулируемым рынкам, прошедшем в Вашингтоне 23 января и организованном республиканским Американским институтом предпринимательства, дискуссия вокруг основного доклада Фила Грэмма о путях выхода из кризиса крутилась вокруг судьбы «Закона о модернизации финансового сервиса». Сенатор от Техаса с 1985 по 2002 год и председатель сенатского банковского комитета, Фил Грэмм столь активно лоббировал выход финансистов из-под контроля, что подписанный при Клинтоне 12 ноября 1999 года законодательный документ включал и имя техасского лоббиста. Полное название уже цитируемого документа звучало как Gramm — Leach — Bliley Modernization Act.

В декабре 2000 года Фил Грэмм вместе с сенатором Ричардом Лугаром, курировавшим тогда сельское хозяйство, представил второй проект закона — Gramm — Lugar Commodity Futures Modernization Act. Поправки к закону о «модернизации» открывали возможности для спекулятивных фьючерсных атак на базовые товары, в частности, на нефть и продукты питания. 262-страничные поправки к законопроекту, написанные лоббистами и подсунутые в недовёрстанный бюджет в обстановке полной неразберихи и пересчёта голосов, поданных за Буша и Гора, вряд ли вообще читал кто-либо из сенаторов или юристов. А Фил Грэмм тогда заявил, что эти поправки будут порукой тому, что «ни комиссия по безопасности и биржам, ни комиссия по торговле фьючерсами не сунут нос в регулирование совершенно нового финансового продукта, названного „свопом“, и таким образом финансовые институты будут защищены от сверхрегуляции, а наша финансовая индустрия станет мировым лидером в новом веке».

«Не понимаете, что такое „свопы“?», — спрашивал у читателя журналист популярного интернет-издания «Mother Jones». Не беспокойтесь. В Конгрессе этого тоже не понимают. Свопы кредитного дефолта, объясняется читателю, это что-то вроде страхового полиса, покрывающего потери в случае дефолта. Финансовые институты покупают эти «свопы», чтобы защитить себя, если с их «инвестициями» произойдёт неувязка. Всё это похоже на ставки букмекеров, где банки и хеджевые фонды ставят на то, окажется ли их «инвестиции» (точнее, кипа вторичных «подстандартных» закладных, связанных в страховку) удачными или они будут в прогаре. «Благодаря порядку обращения свопов, предусмотренному в Законе о модернизации, который был поддержан главой Федеральной резервной системы Аланом Гринспеном и министром финансов Лоуренсом Саммерсом, 62-триллионный рынок (почти в четыре раза превышающий весь американский фондовый рынок!) остался абсолютно нерегулируемым, что означало: никто не может быть уверен, что банки или хеджевые фонды располагают необходимыми активами для гарантированного ими покрытия потерь», — пишет журналист «Mother Jones».

На вопрос, каков выход из создавшейся ситуации, новый американский министр финансов на многочасовых слушаньях в Сенате не смог ответить ничего.