 |
| Радонеж | 28.01.2009 |
Русская Церковь оказалась гораздо более единомысленной, чем многие опасались — а некоторые надеялись. Если в предсоборное время в печати и в интернете можно было видеть что-то, напоминавшее мирскую предвыборную борьбу — всевозможные «сливы компромата» и тому подобные огорчительные вещи — то сам Собор прошел в удивительно спокойной, мирной атмосфере. Отличие церковного собора от мирских собраний, и жизни Церкви — от светской политики, было явлено самым очевидным образом. Собор явился образцом того, как возможно решать спорные вопросы, как люди, по-человечески разномыслящие, но преданные Господу и Церкви, могут прийти к согласию. Это важный пример для нашей общественной жизни в целом — и свидетельство того, что Церковь остается наиболее здоровой частью общества.
Митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион, представитель Украины, предложил соборянам отказаться от дополнительного выдвижения кандидатов; никакой борьбы между русскими и украинскими Епископами, которую так старались возбудить антицерковные политики, не состоялось. Митрополит Филарет, один из кандидатов, незадолго до голосования сам снял свою кандидатуру, объяснив это своим желанием, чтобы православные христиане «были более единомысленны, чтобы не было моментов, разделяющих нас. Это не знак какого-то негатива, протеста. Это знак моего желания быть ближе к цели». Как сказал Владыка Филарет, «Более 20 лет мне известны качества и дарования местоблюстителя, его устремленность к интересам Церкви».
И действительно, выбор Собора во многом очевиден — Владыка Кирилл еще в годы служения Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II стал известен всей стране (и далеко за ее пределами) как человек, способный не только твердо придерживаться «здравого учения» Православной Церкви, но и провозглашать, разъяснять и отстаивать это учение перед лицом самых разных людей — рядовых обывателей, обычных телезрителей, к которым он обращался в телепрограмме «Слово Пастыря», представителей власти, лидеров неправославных религиозных общин. Владыка Кирилл уже проявил способность разговаривать и с людьми благожелательными, искренне ищущими истину, и с теми, кто подпал под влияние разного рода обманщиков и сектантов — в том числе, сектантов, полагающих себя особо ревностными православными.
Антицерковные силы, как могли, противились этому избранию — и тут люди, которые хотели бы показать себя суровыми ревнителями Православия, сошлись вместе с крайними либералами, воинствующие националисты — с борцами за легализацию марихуаны. Разрушительным силам в нашем мире нужна слабая, безгласная Церковь, фактически устранившаяся от дел. Устраниться, сделаться безгласным и бессильным, можно по-разному: можно — запершись в землянке в ожидании конца света, можно — с готовностью прогибаясь под требования мира сего. То и другое устроило бы противников Церкви. Но Церковь, водимая Духом Святым, сделала другой выбор — у Церкви будет сильный, ясный, независимый голос.
Патриарх — это символ и гарант церковного единства; и это единство мы увидели на Соборе; в то же время Патриарх — это голос Церкви, обращенный к внешним. Именно с его личностью у многих будет ассоциироваться Русская Православная Церковь. И то, что во главе ее сегодня стал энергичный, сильный лидер, способный «и наставлять в здравом учении и противящихся обличать. (Тит.1:9)», поистине промыслительно. И сегодня мы в сердечной молитве благодарим Господа и просим Его даровать мудрость и силы Предстоятелю, которого Он сам даровал Русской Церкви.
