 |
| Свет Православия, просветительский центр и издательство | Протоиерей Михаил Труханов | 18.01.2006 |
Самое главное — покаяние. И покаяние то, всенародное, о котором еще говорил св. праведный Иоанн Кронштадтский. Без покаяния никакого возрождения России я не мыслю. Вы сами понимаете: 70 лет строили без Бога рай на земле, — теперь, может быть, столько же лет намерены наши правители перестраивать? А Христос ясно говорит: «Без меня вы не можете делать ничего!» Мы без Христа можем только грешить себе на погибель. А все доброе, святое, праведное, благочестивое, любящее — все только через Христа! А так что мы — ну, будем призывать друг друга…. Но ведь кто у нас?.. Вы посмотрите! Мы должны молиться. И молитва — это ведь самое мощное!
Что я могу конкретно сделать, чтобы Россия возродилась? Но я могу обратиться к Тому, Кто все может — ко Христу Спасителю, возлюбившему нас до смерти крестной. И вот тут долг каждого из нас, христиан православных, молиться, чтобы Сам Господь вмешался в исторические судьбы России и направил их (как всегда Он делает) на благо, для спасения душ всего мира, в том числе, и россиян.
Мы, россияне, что мы можем сами?.. Если я нечистоплотен, пребываю в разврате, во лжи, в убийствах…? Посмотрите, что говорят данные статистики, скажем, об абортах: сколько погибает младенцев, еще не видевших света Божия! Ведь над нами гнев Божий висит, а мы все еще ерепенимся: мы сделаем!..
Ко мне как-то приходили академики, занимающиеся экологией. Я им говорю: «Да вы не с того края начинаете. Нам сказано: «За нечестие живущих на Земле, земли плодородные обратятся в солончатые и бесплодные». Так раньше нужно вас ко Христу подвести, чтобы вы стали нравственно жить. Тогда все остальное будет само собой сделано, тогда я верю. А так — что? Не с того края начинаем. А ведь ученые…. Крупные ученые, которые пишут книги…. Ну, что это?..
У нас одно ясно: Бог есть Любовь. И никто не знает Бога, кроме как любовью. Любовь можно познавать только любовью. Другого нет средства. Значит, я могу быть, что называется, семи пядей во лбу, но если у меня нет любви, то я Бога не знаю. А если я Бога не знаю, то я — несчастнейший из творений. Я даже иногда смотрю: ползет какая-то букашка. И думаю: Господи, ведь она выполняет свое назначение, которое ей дал Господь для бытия земного. А я — почтен образом и подобием Божиим! «Будьте святы, как Я свят, Господь и Бог ваш» — сказано в Писании. А я уклоняюсь. Куда? В страсти. Я отхожу от Христа Бога и порабощаюсь бесовщине. Начальник страсти — демон. А я предался страсти — гордости, винопития, блуда. Даже простое курение — уже есть страсть. Я не могу отстать от нее, но ведь я никому никакой беды этим не делаю? Да ты, прежде всего, никому никакого добра не можешь сделать, если ты порабощен какой-то страсти!
— Батюшка, видимо есть такой грех, к которому липнут потом уже и другие. Вот что мы должны исторгнуть из своей грешной души самое главное? Какой главный грех?
— Начало греха — гордость. Наши прародители были изгнаны из рая, из общения Божия, через гордыню. Сами хотели, по наущению диавольскому, стать богами. И, как сказано, начало всякого греха — удаление от Бога — гордость.
— То есть всякое «я», всякая самость — и любви никакой не будет?
— Как лакмусовая бумажка, это сразу определяет. Вы можете сами проверить. Если человек говорит так: «Да вы знаете, я могу то-то и то-то!..», махните рукой и лучше не продолжайте с ним разговора. Посмотрите сами: где смирение — там святые, там Господь. Сам Христос смирил Себя до смерти крестной. А если гордость — значит, уже наверняка поработал сам начальник гордости. Наверняка, уже сама диавольщина и все то, что связано со злом, с нечистью. Вот сейчас, проповедуя и всех приводя к покаянию, особенно нужно обратить на это внимание.
Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), причисленный Церковью к лику святых, говорил: «Только смиренный, по-настоящему познав себя грешником, может истинно покаяться». А пока у него нет смирения, какое там покаяние может быть….
— В наше время трудно найти себе духовника. Человек имеет право присмотреться — что в том или ином духовном руководителе самое главное. Конечно, не нам, грешным, давать оценку священнослужителю. Но все-таки, какое основное качество ты должен заметить в этом батюшке, который будет в будущем для тебя духовником?
— Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: наступает такое время, когда сами монастыри себя изживают, потому что нет творителей молитвы Иисусовой. И не будет ни старцев, ни тех руководителей духовных, которых мы ищем для определения, так сказать, генерального пути своей жизни. Поэтому руководствуйтесь Священным Писанием, канонами церковными и писаниями Святых Отцов. Не гоняйтесь сейчас за духовниками: непременно за таким-то и за таким-то. Вы живите спокойно в Церкви, по ее уставам, по ее преданиям, которые установлены в Церкви со времен апостольских. Не гоняйтесь за «знаменитыми». Прежде всего, не оставляйте того, что вам дано. А дано нам все: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Это сказано еще у пророка Иоиля и подтверждено в Деяниях Апостольских. Так призывайте — и спасайтесь! Чего спрашивать? Чего вам искать-то? Непременно, чтобы вот тот-то нам сказал…. Да, мы читаем Святых Отцов, мы не отрицаем того, что полезно общаться с богоугодными людьми. Но нужно помнить, что даже у святых бывает личное мнение. Вот, я с вами говорю. Вы думаете, что я в благодати, например, что говорю благодатные слова. Но если я подумаю, что я, например, лучше чем Андрей. И у меня мгновенно Господь отнимает благодать — и вы фиксируете, продолжаете меня записывать, а из меня уже не благодатные слова исходят! Это такая нежность! Благодать сравнивается с водой: представьте, я в пригоршне несу воду. Чуть-чуть где-то дырочка, и все исчезло. И я безблагодатный остался. Уже говорю без благодати — жалкие мои слова.
Господь нас часто смиряет, чтобы мы не зарывались своим носиком. Чуть-чуть только я возомнил, что я — что-то, и сразу — я уже ничто! Почему мы и должны все время сами себя контролировать.
Я вот какую-то писанину делаю и боюсь просто, чтобы что-то от меня не проскользнуло личного, ни одного слова хвалебного от меня личного, как писателя, а чтобы было все только то, что служит к вразумлению, к совершенствованию того, кто будет читать. И поэтому приходится десятки раз перемарывать свою писанину.
Сейчас вот эти какие-то восемь книжонок, которые у меня вышли — у меня там ценное только одно: те молитвы, которые были продиктованы в тех условиях, в которых я находился. Какие? Вот, скажем, я в собственных испражнениях валяюсь, в бессознательном состоянии, пораженный пеллагрой (а это такое заболевание, у которого обычен смертельный исход). Дистрофия — это всем понятно — истощение. Кожа шелушится, как рыбья чешуя. Это мы говорим, например, дерматит. Деменция — слабоумие — причем слабоумие такое, когда вы забываете все. Тут можно говорить еще, что я, например, забыл то-то и то-то, — не это. Я забываю даже, как пишутся буквы, как пишутся цифры, как зовут мою маму, как зовут моих учителей или тех товарищей, с которыми дружил. Абсолютное отсутствие памяти! Я знал десяток псалмов наизусть, когда я попал в места не столь отдаленные, но в том состоянии я ничего не знал! Я никаких молитв не знал. У меня осталось только — по чувству — сознание потребности в молитве. И я говорил только: «Боже, будь со мной!» И вот эту молитву — «Боже, будь со мной!» я потом десятки лет, пока Господь не восстановил опять это все, пронес с собой.
— Вы говорите о годах Вашего заключения?
— Да, конечно. Я только хочу подчеркнуть, что наше состояние, в каком бы мы ни находились, у нас всегда должна быть устремленность к единению со Христом. Повторяю: «Всякий, кто призовет Имя Господне, спасется». Вот и будем спасаться! Мы не помним официальных молитв. Хорошо молиться по молитвослову или по тем молитвам, которые до нас дошли со времен Апостольских или со времен Золотого века — времен Василия Великого, Иоанна Златоуста…. Но св. Иоанн Кронштадтский видимо пророчески сказал: «Господу угоден и наш детский лепет»! Когда мы от своего сердца просто скажем Ему, что мы нуждаемся в том-то и том-то. Пусть это неказистая, пусть это неправильно литературно построенная фраза, но это искренний вздох перед Богом: «Господи, помоги мне! Господи, спаси меня!» Это и важно. Вот я говорю вам: для меня самым ценным вот в этой писанине — молитва, которая мне напоминает о прошлом. Я и до сих пор молюсь некоторыми подобными молитвами. Скажем, я помню, Господь говорит: «Все, что вы будете просить у Отца Небесного во Имя Мое — даст вам». Просите — и получите! Помните такие слова? Так вот, значит, я в тех местах задумался: плохо мне потому, что у меня нет благодати Святого Духа. Тогда я возопил: «Отче, во Имя Господа нашего Иисуса Христа, ниспосли на меня благодать Твоего Пресвятого Духа, во славу Твою. Аминь» Я этой молитвой и до сих пор молюсь. Вот эти молитвы для меня ценны, потому что они продиктованы были теми условиями, в которых я там находился. Я не скучал там: там не давали скучать. На каторге с нашим братом все бывало. Но опять-таки, Господь Своей любовью промыслительно направлял нас так, чтобы все было к нашему благу. И в этом — наша радость и наше счастье — быть христианином в любых условиях!
— Значит, все, что происходит, происходит по грехам нашим?
— Да. Пока ведь не отменен от нас гнев Божий. За одно убийство святых душ, не увидевших света, — да какой же гнев-то мы на себя навлекаем Господень! Да тут надо прямо всех потрясать и сказать: «Да что же вы, мерзавцы, делаете! (прости, Господи). Вы думаете возрождать Россию, а сами — что? Возрождение России, как и преображение мира, должно начаться с преображения самого себя. А преображение начинается со смиренного сознания своего недостоинства и с вопля перед Богом: «Господи, прости мне прошлое мое и укрепи меня, чтобы я в будущем не грешил! Будь со мной, как Ты был с отцами нашими праведными!» Вот так. Помоги вам, Господи.
— И это должно быть, наверное, в каждой проповеди, которая звучит в храме, особенно в эти дни?
— Я считаю, что сейчас, в наше время, не должно быть ни одной проповеди без призыва к покаянию. О чем бы мы ни говорили. Потому что все наше Священное Писание, все учение Отцов желает нам совершенствования. А совершенствование немыслимо без покаяния. Без покаяния просто нет спасения, потому что мы все грешники, и грешники страшные. Так надо раньше (у нас есть грубое такое выражение) изблевать из себя все гнилое, зловонное, мерзкое, греховное, что все равно не переваривает наша душа. Помните, у Тертуллиана еще сказано, что душа — по природе христианка. Она тянется к добру. Высшая часть души — дух человеческий — это дыхание Вседержителя, и он тянется к тому источнику, от которого он получил жизнь. И поэтому душа никогда не бывает спокойна, пока вы этот дух божественный будете гасить плотскими страстями. Вы его поработите — и он вроде бы уже не существует. И тут только расцвет, радость в страстях — мимолетная. Но концом радости, греховной радости, как сказано, всегда бывает печаль. Я не помню, кто-то из Святых Отцов даже заметил: «Бокал радости, который вы выпиваете, погрязши в страсти, всегда на дне дает вам горечь желчи. Вот что остается в душе от этих кратковременных радостей, которые мы ищем в страстях своих. Покурил — и успокоился! Выпил до бесчувствия — и никаких тебе совестей, ничего! Лежу и все. Проснулся — совесть опять начинает: давай опохмелиться! Это же выработанная техника пребывания в страсти. Уж я не говорю о страстях блуда, сребролюбия…. И всех этих страстей множество. И все они имеют источником одну — гордость. «А почему я себе не могу позволить все это?» Все дело в гордыне! Поэтому все это не должно иметь место! Отсекать надо гордыню!
Святитель Василий Великий сказал: «Отсекайте величавость во всем у себя!» В костюме, в постели, в обстановке, в трапезе, в разговоре, в походке — во всем! Величавость всякую отсекать надо от себя! Потому что она не дает вам того, что со смиренными нужно идти. Помните всегда, что мы идем за смирившим себя до смерти крестной Христом. И уж, конечно, если Он нам сказал: «Научитесь от Меня кротости, яко кроток и смирен сердцем». Так вот, мы должны учиться у Него, по крайней мере, смирению. Мы идем за Христом! Чего нам оборачиваться на кого-то? Зачем это нам?
Кто-то из Святых отцов тоже заметил, что любопытство есть уже признак несмиренности души. Проявление гордости. Я вот буду знать, а вы — не знаете. А ты поставь себе вопрос: а надо ли это тебе знать, раб Божий, если ты христианин?! И сразу отпадет. Поэтому мы не просто должны, знаете, всю информацию ловить, растопырив уши. Не надо этого. Наоборот, если вы видите, что идет слишком много информации, — выключите ее, зачем это вам? Я понимаю, что-то христианское еще мы можем послушать…. Но, простите, ничего, кроме Евангелия. Где бы вы не были, на Крайнем Севере, в больнице, где в церковь вы не попадете (мало что бывает!), тексты из Евангелия, какие-то отрывки — мы уж обязаны с вами знать!
Священномученик Игнатий Богоносец говорит: «К Евангелию мы притекаем, как к плоти Господа Иисуса Христа». Я читаю Евангелие, исполняю его — я как бы приобщаюсь уже Христа. Чувствуете, какая высота и святость присущи только Евангелию? Вот почему Евангелие нельзя не читать!
— Значит, выбирая себе чтиво, тоже надо быть очень разборчивыми?
— Очень, очень. Но ясно, что нужно не читать, не принимать той информации, которая является излишней в деле нашего спасения. Вот я говорю, аннотацию прочтите, о чем говорится в этой книге. И отбросьте, не читая, если она не дает вам ничего положительного, ничего того, чтобы вы шествовали по христианскому пути. Зачем она вам?
— Есть такие православные, которые только приходят в Церковь и говорят: «Мне надо знать врага своего, поэтому мне надо почитать про адвентистов, про иеговистов, про мусульман и т. д.» Но ведь знать это не укрепленному в вере человеку опасно?
— Опасно. Тут должно быть только одно: все такие вещи надо рассматривать под прожектором Православия. Надо читать больше таких книг, как св. Иоанн Кронштадтский, как св. Феофан Затворник, как св. Игнатий Брянчанинов. Мы их не ценим сейчас, в настоящее время. Но для нас, для меня, например, как для священнослужителя — это ценность. Возьмите, например, преподобного Серафима Саровского: он у приходящих целовал руки. Почему? Потому что он выполнял завет Христов. Какой завет? Помните, в картине Страшного Суда (Мф, 25 глава) Христос говорит: «Все, что вы сделали ближнему, вы сделали Мне». Значит, вы ко мне приходите — я должен вас встретить, как я встретил бы Самого Христа! И разумеется, так же и выпроваживать буду — как Самого Христа!
Все наши отношения взаимные должны быть построены по этому высочайшему примеру: как ко Христу! Могу я оклеветать, если я буду видеть в нем облик Христа? А могу ли я у вас украсть, ударить могу я вас? Это страшно даже подумать, что я могу до этой низости докатиться! Это немыслимо!
Вот почему апостол Иоанн Богослов и пишет: «Мы не можем грешить, потому что мы рождены от Бога, Который есть Любовь». Но он же, св. Иоанн Богослов, пишет: «Нет человека без греха». Грешим мы часто, тяжко, много грешим. Какие грехи? А вот — грехи: я никого не трогаю, сижу в одиночестве, скажем, но у меня есть плоть, я окружен миром, который лежит во зле, и — наваждения диавольские, бесовщина. Я могу быть соблазняем плотью, миром и диаволом. Вот эти внутренние грехи, которые у меня непроизвольно, может быть, без моего желания даже есть — с ними я должен бороться. Чем? Молитвенно — постом, молитвою, призыванием Христа Спасителя. Потому что бесовщина не терпит этого Сладчайшего Имени. Чтение Священного Писания, размышления о нем, подвиги, поклоны…. А с такими грехами — сознательно чтобы я у кого-то украл, кого-то обругал, кого-то, скажем, ударил — это немыслимо для христианина! Поэтому апостол и пишет: «Мы не можем грешить». Мы не можем сознательно грешить вот такими грехами, сознательно это делать. Но с теми, которые бессознательно в нас вскипают, мы должны сражаться молитвою и призыванием Сладчайшего Имени Христа Спасителя.
— И за все благодарить Господа?
— Всегда!
— И за сегодняшний день — такой трудный, как говорят люди?
— Нам сказано: «Всегда благодарите, непрестанно молитесь и всегда радуйтесь!» Ничего без молитвы, все должны быть с любовью! И больше того, сказано: «Все, что вы делаете, делайте, как для Господа Христа Иисуса». Значит: я вот тут кое-как накарябал. А если я буду знать, буду чувствовать, что моя писанина предназначена и для того, чтобы Христос ее прочел — чувствуете, какая ответственность на всяком писаке? Я не только не должен небрежно написать, но и написать то, о чем не стыдно было бы мне дать, чтобы прочел мою писанину Сам Христос. Какая ответственность на всех вот этих авторах!
Вам не приходилось читать мою статью: «Объективная ложь сочинительской литературы»? Мы превозносим реалистов, а ведь это же ложь! Что такое реализм наш? Это описание дословное точной картины, того, что есть в действительности. Как, помните, «На дне»: там на пустыре актер повесился. Что, это служит к совершенству? Картежная игра, пьянка и прочее, и прочее. А какая правда жизни? А правда жизни — то, что изрек Господь по правде Своей. Он сказал: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Будьте милосердны, как милосерд Отец ваш Небесный. Будьте святы, как свят Я, Господь Бог ваш.» Вот это — правда жизни. Почему Христос и говорит: «Ищите прежде Царствия Божия и правды его, тогда все приложится вам».
Вот, мы сейчас в бедственном положении, у нас чего-то там «не хватат», чего-то маловато, чего-то дорого дюже стоит. А мы если будем искать Царствия-то Божиего, где царствует любовь — мы жить должны по правде, стремиться к святости. А Христос что сказал, помните: «Верующий в Меня, ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, — имеет жизнь вечную». Какая это жизнь? Она одна: вечной жизни нет другой, кроме святой — в Боге. Значит, я с этой секунды буду жить свято! В единении со Христом. Вот, я и имею жизнь вечную. Вот это и есть правда — когда Царствие Божие. Туда мы не можем придти по иному билету, кроме любви. По праведной жизни. Покаяние и молитва. Покаянная молитва и молитва о том, чтобы Господь был с нами. Вот все, что требуется от нас и от каждого христианина!
