 |
| Екатеринбургская инициатива | 19.01.2009 |
После трагической гибели своего сына замешанного в заговоре Царевича Алексея Петровича в застенке Петропавловской крепости, Император Петр Великий обратил внимание на своего внука-сироту великого князя и полного тёзку Петра Алексеевича. Император приказал А. Д. Меншикову организовать мальчику образование.
Великий князь, будущий Император, Петр Алексеевич родился 12 октября 1715 года, за десять дней до кончины своей матери — кронпринцессы Шарлоты-Христины-Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской Швейг-Вольфенбюттельской.
Рассчитывать на престол мальчику не приходилось. 14 февраля 1718 года Петр I Высочайшим рескриптом лишил своего сына Алексея Петровича титула Цесаревича и наследника престола Всероссийского. Кроме того у Петра Великого были сыновья от второго брака с Императрицей Екатериной Алексеевной.
В лучшем случае великого князя Петра ожидала женитьба на герцогине одного из карликовых немецких государств.
Получение образования великого князя проходило на низком уровне. Однажды державный дед приехал проверить успехи внука и пришел в неописуемый гнев — мальчик не мог правильно объясняться на родном языке, а из иностранных языков владел только немецким и немного латынью. По слухам, Петр I избил тростью учителей внука.
После смерти Петра Великого, великий князь остался и вовсе без учителей. Брошенный всеми, кроме кормилицы, Петр Алексеевич большую часть времени был предоставлен самому себе и беспечно играл с детьми. О том, кто он такой, ему напоминали лишь приезжавшая на Святки и Пасху добродушная жена деда Екатерина Алексеевна да любимая старшая сестра Наталья Алексеевна, умевшая приласкать сироту и дать ему добрый совет. Во время болезни Петра I к мальчику зачастил юный вельможа князь Иван Долгоруков, надолго увозивший его к себе домой, где собиралась сановная столичная молодежь. Бывала там и дочь Государя Царевна Елизавета Петровна. По некоторым сведениям в свою очаровательную и жизнерадостную тетку Елизавету Петровну Петр Алексеевич беззаветно влюбился, будучи еще мальчиком.
Вокруг великого князя Петра начала складываться придворная партия, прочившая его в монархи. Петру Алексеевичу исподволь объясняли его законные права на российский престол. А он с детской запальчивостью клялся сокрушить любимца своего деда — Меншикова, который приобрел в те годы почти безграничную власть.
Начало правления Императрицы Екатерины I в 1725 г. мало что изменило в жизни великого князя. Из этого круговорота Петра Алексеевича вырвал Меншиков, объявивший мальчику, что он должен готовиться к поприщу императора, преемника постоянно недомогавшей Императрицы Екатерины I. Рассчитывая выдать свою дочь Марию замуж за наследника престола, светлейший князь готовился стать регентом при юном Императоре вплоть до его совершеннолетия.
6 мая 1727 г., после внезапной смерти Екатерины I, великий князь Петр Алексеевич вступил на российский престол, став Императором Всероссийским Петром II. Первые два Высочайших манифеста нового Государя были тщательно продуманных Меншиковым.
Согласно первому, с крепостных крестьян списывались все давние недоимки (долги), а отправленным за неуплату подушной подати на каторжные работы даровалась свобода.
По второму манифесту тайным недругам председательствовавшего в Верховном тайном совете Меншикова — князьям Долгорукову и Трубецкому — были вручены фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания фельдмаршала даровался титул графа. Так светлейший князь старался задобрить своих противников. Одновременно юный Государь объявил, что возводит самого Меншикова в звание генералиссимуса и назначает его главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской империи.
Вскоре после воцарения Петра II была шумно отпразднована его помолвка с Марией Алексеевной Меншиковой, состоявшаяся 25 мая 1727 г. Согласно желанию отца, она получала титул Eё Императорское Высочество и годовое содержание в 34 тыс. рублей.
Петр поселился в доме Меншикова. Воспитателем юноши был назначен Андрей Иванович Остерман, наставник строгий и взыскательный. Занимались в основном древней историей и много времени проводили в увлекательных беседах о свершениях Петра Великого и его верных соратников. Все это поначалу вызывало живейший интерес у Наследника престола, и он с нетерпением ожидал очередных уроков.
Дворцовая жизнь быстро научила Цесаревича лицемерию. Петр называл Меншикова «батюшкой Александром Даниловичем», с его дочерью Марией — своей нареченной невестой — был приветлив и ровен. Юный Император олицетворял собой саму любезность, расточая знаки внимания будущему тестю и невесте. Внешне в их взаимоотношениях все выглядело благополучно. Но в душе Император Петр не любил Марию, которая далеко не блистала умом; в письмах он называл её «мраморной статуей», «фарфоровой куклой».
После помолвки дочери Меншиков заболел: у него обнаружились признаки туберкулеза. Могучий организм справился с недугом, но за несколько недель его отсутствия отношение юного монарха к Александру Даниловичу резко изменилось. Были извлечены на свет секретные протоколы допросов царевича Алексея Петровича, подписанные членами Тайного суда Меншиковым, Толстым и Ягужинским. Ознакомившись с ними, Император был потрясен циничным отношением судей к искренним, по его мнению, признаниям покойного отца. Над Меншиковым стали сгущаться тучи.
Между тем чувство меры явно изменяло Александру Даниловичу: страх потерять все то, чего он достиг немалым трудом, заставлял его преступать правила приличий. Он требовал от Императора беспрекословного послушания. Между ними произошло бурное объяснение, но Меншиков продолжал унижать членов царствующего дома, демонстрируя свое могущество. Так, осенью 1727 г. он устроил торжественное освящение часовни в своем поместье в Ораниенбауме с последующим грандиозным банкетом, куда был приглашён весь петербургский свет, кроме дочери Петра Великого.
Император Петр Алексеевич переехал в Петергоф, а в сентябре 1727 г. по его приказу гвардии майор князь Салтыков заключил главу Верховного тайного совета под домашний арест. Увидев караул у дверей, несгибаемый Меншиков впервые в жизни упал в обморок. Он писал Императору, напоминая о своих прежних заслугах перед Отечеством, но ответа не получил. Вскоре был обнародован высочайший указ о лишении Меншикова всех чинов, должностей, орденов и ссылке вместе с семейством в Ранненбург, расположенный в Рязанской губернии, с ограничением права переписки.
Венчавшись на царство 24 февраля 1728 г., Император Петр II нанес заключительный удар Меншикову: он был отправлен на пожизненное поселение под надзором в далекий сибирский городок Березов. Устранив могущественного противника, молодой Император словно потерял смысл жизни. Если раньше на уроках Остермана он воображал себя Брутом, готовившим убийство тирана Цезаря, который представлялся ему Меншиковым в тоге, то теперь занятия совсем не волновали государя, а примеры из римской жизни навевали скуку. Некоторое время хлопоты переезда в Москву отвлекали Императора от тягостных мыслей. Но вскоре даже охота стала ему не в радость, хотя подобного размаха травли медведей подмосковные леса не знали со времен Алексея Михайловича Тишайшего.
В довершение всего тяжело заболела любимая сестра Наталья Алексеевна. Петр II не находил себе места от одиночества, пока не сблизился с бойкой княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой. С ней юный Император проводил все свободное время, оставив государственные дела на Остермана. Ее отец, отставной дипломат, умел расположить к себе любого собеседника, всегда находя нужный тон и тему беседы. При дворе уже открыто говорили о том, что Долгоруковы «навели порчу» на императора.
В это время международное положение Российской империи осложнилось. Швеция и Османская империя открыто демонстрировали свою готовность объявить войну, а прежде непобедимый русский флот, на содержание которого теперь не выделялось денег, гнил на берегах Невы. Даже организация военных маневров вблизи Москвы не привлекла внимания Петра II — Император просто не поехал в войска. Многое из созданного в Петровскую эпоху (и прежде всего вооруженные силы) пришло в упадок, расстроилось, было утрачено при Петре II. Некоторые историки даже склонны считать эти годы «боярским царством»: все меньше оставалось у власти «птенцов гнезда Петрова», все большую власть приобретала богатейшая аристократия. Старомосковские бояре вошли в Верховный тайный совет и вновь встали у кормила власти.
30 ноября 1729 г. в Лефортовском дворце состоялось обручение Петра Алексеевича и Екатерины Долгоруковой. Император в толпе гостей увидел огромные, полные слез глаза его прежней возлюбленной — дочери Петра I Елизаветы, которой уже полгода отказывалось в праве присутствовать на охотах и балах, а также получать денежное содержание, достойное ее высокого положения. Как бы то ни было, когда Елизавета Петровна подошла поцеловать руку Долгоруковой, император непроизвольно оттолкнул свою нареченную от Елизаветы. В зале послышался ропот. Это было плохой приметой и означало, что свадьбе не бывать. И все же Петр II нашел в себе силы с любезным видом огласить указ, по которому все Долгоруковы получали высшие должности при императоре, а свадьба назначалась на 15 января 1730 г.
Подавленное состояние духа Императора, которого мучила совесть за судьбы Меншикова и Елизаветы, усугубилось после его тайной встречи с Остерманом. Предчувствуя неизбежные перемены с возвышением хитрых, деспотичных Долгоруковых, вице-канцлер приехал на Рождество в Москву, надеясь отговорить Петра от бракосочетания. Говорил в основном Андрей Иванович, заглушая тихие рыдания присутствовавшей здесь же Елизаветы. Император слушал, только иногда задавая вопросы о конкретных фактах взяточничества и казнокрадства новых родственников. Можно лишь гадать, что он имел в виду, сказав на прощание Остерману: «Я скоро найду средство порвать мои цепи:».
6 января 1730 г., несмотря на сильный мороз, Император неожиданно появился на параде московских полков и принимал его с фельдмаршалом Минихом и Остерманом. Возвращался он в толпе придворных невесты, следуя за её санями. Что замышлял угрюмый подросток, обманутый в лучших чувствах опытными интриганами Долгоруковыми, почему не сел в карету Екатерины — остаётся загадкой.
Дома у Петра Алексеевича начался жар. Врачи обнаружили у него черную оспу и стали ждать кризиса, рассчитывая, что молодой организм справится с болезнью. Иван Долгоруков отважился пойти на крайнюю меру — подделать почерк Императора на завещании. В свое время он развлекал Петра копированием его почерка. Для обоюдной забавы они отсылали во дворец «распоряжения Императора» с приказом прислать денег, и деньги привозили. Сфабрикованная «последняя воля императора Петра II» предусматривала передачу власти его невесте. Трудность заключалась в том, что подпись должен был заверить духовник Царя, а также доверенное лицо, которым являлся Остерман. Андрей Иванович в течение всей болезни не отходил от постели больного, не давая Долгоруковым ни единого шанса остаться наедине с императором.
Ночью с 18 на 19 января Петр II пришел в себя и попросил: «Заложите лошадей. Я поеду к сестре Наталии». Это были его последние слова. Императора не стало за несколько часов до назначенной свадьбы. Стоявший у дверей Иван Долгоруков выхватил шпагу и закричал: «Да здравствует Императрица Екатерина Вторая Алексеевна!», после чего был немедленно арестован. Его сестра, прощаясь с покойным женихом, вдруг вскочила и, подняв руку, на которой сверкал его именной перстень, объявила: «Петр Алексеевич только что нарек меня Императрицей!». Она была посажена под домашний арест, а позднее отправлена в пожизненную ссылку. Вскоре она разделила судьбу первой невесты юного Императора Марии Меншиковой, упокоившись в сибирской земле. Царствование внука Петра Великого завершилось.
Император Петр II умер очень молодым человеком. Это была личность талантливая и подававшая большие надежды. Однако сложная и во многом безнравственная эпоха не могла не отложить на личность Государя своего отпечатка. После его смерти не осталось прямых потомков Романовых мужского пола.
Разбуженное великими реформами российское дворянство без строгого поводыря не могло найти никакого другого применения своим силам, кроме борьбы за место у трона. Указ Петра Великого о порядке престолонаследия открывал возможность представителям царствующего дома оспаривать друг у друга корону Российской империи. Назревал новый дворцовый переворот.
