2009 год

Конечно, изменения в американской политике неизбежны, но очевидно, что это будет более гибкое и современное отстаивание интересов все тех же могучих финансово-промышленных группировок, что и ранее. Об этом же свидетельствует и утечка информации о том, что Б. Обама вместе с Х. Клинтон проходили «аттестационную комиссию» на заседании Бильдербергского клуба в начале июня 2008 г. Очевидно, эта таинственная структура решила освежить политические декорации Америки, наконец-то позволив осуществиться мечте Мартина Лютера Кинга, но от этого хрен редьки не слаще.

Главное, что радует в реакции Москвы на появление нового американского президента, — это спокойная подготовка к новому раунду схватки. Теперь в Кремле уже не сомневаются, что англосаксы и компания лишь в той мере способны отказываться от политики «двойных стандартов», в какой их к этому принудят.

Не столь понятно другое: каковы пределы международных амбиций самой России? Одно дело — отстаивание собственной независимой и суверенной линии в международных отношениях, другое — осознание назревающей по всему миру необходимости изживания американской парадигмы, которая будто насильно привитый вирус под названием «глобализация» терзает традиционные общества. Терзает в первую очередь через утвердившуюся в молодежной и интеллигентской среде иудео-протестантскую философию эгоцентризма и гедонизма, через ущемление в этих обществах национального самоохранительного инстинкта, через космополитизм, так сладко заманивающий в свои объятья и приковывающий соблазненных к чужим скалам. Жертвы этого процесса являются сырьем для «цветных революций», и сегодня это понимает большинство правительств. Грех сладок, а человек падок. Именно сладостью отказа от самоограничения и склонением к греху действуют соблазнители, но человек падок и они действуют успешно.

Участие в «деамериканизации» традиционных обществ по всему миру едва ли обойдет Россию. Ситуация диктует. Тем более что противник не дает времени на раздумье. Сегодня правящий класс США существенно изменил тактику воздействия на российское сознание и сделал главным направлением подрывной работы российско-украинские отношения. В Вашингтоне понимают, каким непоправимым ударом для русских будет разрыв этой кровной связи. Именно Вашингтоном по инициативе того же Бильдербергского клуба и Совета по внешним сношениям инициирован небывалый проект по развалу славянского пространства. Он превращен в критический момент для судьбы России. Странная позиция Москвы до сих пор заключалась в весьма вялой реакции на сам этот стратегический замысел, хотя следует отметить, что по целому ряду моментов Москва умело и эффективно парировала выпады Киева и стоящего за ним Белого дома. Это касается и попыток интернационализации «проблемы геноцида», и попыток создания украинской православной поместной церкви. Но проект гораздо шире этих вопросов и не отвечать на него уже невозможно, ибо он грозит тектоническими разломами славянского тела.

Отвечать уговорами со всей очевидностью поздно. Мы видим, что лимиты конструктивного диалога с украинской властью исчерпаны. Эта власть сугубо враждебна всему русскому и не в состоянии скрывать своей бесовщины. Не замечать на государственном уровне русофобскую свистопляску В. Ющенко означает уходить от исторической ответственности перед собственным народом. Пришла пора прибегнуть к жестким мерам, и это будет не столько ответ Ющенко, сколько реакция на американский проект. Ответ будет твердым, и выразится он в неколебимости позиции Москвы в «газовом вопросе», которая будет неизбежно разыграна в европейском общественном мнении как «новый тоталитаризм». Путин уже получил в германской прессе прозвище «Русского Бисмарка» и это только начало. Линия Украины в этом новом раунде противостояния совершенно ясна — довести кризис до полного тупика, разыграть роль невинной девственницы и сделать все возможное для того, чтобы на юбилейных действах НАТО в апреле 2009 г. прозвучали фанфары, возвещающие о подключении обиженной Россией республики к ПДЧ. Это станет сигналом для новой фазы размежевания международных сил, в которой, конечно же, появятся новые враги, но будут и новые друзья. Нам не нужно ее бояться, ибо для всего мыслящего сообщества нашей страны наступает момент истины: мы окончательно определяемся с выбором пути.

A propos, стоит ли опасаться избранного Украиной пути? Наверное, больше следует пожалеть простых украинцев, потому что маршрут, по которому движется шайка авантюристов в руководстве этой республики, заранее обречен на катастрофу. Он антинационален, антиисторичен и античеловечен. Это тот самый short treck, по которому в ХХ веке промчалось немало национал-фашистских режимов, быстро и бесславно закончивших свой страшный путь. Москве лучше не вмешиваться в катастрофические процессы на Украине по той простой причине, что они принципиально не управляемы. Однажды этот цирк сгорит и клоуны разбегутся. Вот тогда и поговорим. А сегодня нужно просто твердо отстаивать свои интересы, что правительство и делает.

Но мы говорим о выборе парадигмы, в котором главная роль принадлежит духовной элите. А что наша элита?

Здесь картина выглядит типично по-русски — элита ориентируется на первых лиц государства, а первые лица государства волею объективных обстоятельств выводят российский корабль на курс создания собственного силового полюса. Этот курс весьма оздоравливающе влияет и на российскую элиту. Те, кто не в состоянии распрощаться со своей преданностью США (гайдаровский помет), будут вынуждены умерить пыл. Те, кто способен мыслить в категориях национального интереса, поддержат этот курс.

Ну, а наша «национальная гордость» — космополитическая интеллигенция — повернет нос по ветру и быстренько, прикинувшись патриотичной, начнет готовить новую армию кухонных диссидентов, которая будет тайно выковывать свежие кадры для повторения атаки на русское национальное сознание. В данном ключе следует ожидать и возвращения в ипостась «радетелей земли русской» целой плеяды маститых авторов-либералов, совсем недавно поливавших эту землю помоями. Впрочем, разговоры о русской интеллигенции останутся пустой болтовней до тех пор, пока в ней ключевые посты будут захвачены людьми, не имеющими никакого отношения к культуре и традициям государствообразующей нации.

Обозрев таким образом некоторые предпосылки для артикуляции национального международного вектора, зададим себе вопрос: а какой идейный багаж Россия готова предложить при переходе на роль нового полюса? Ведь не один же «антиглобализм» (читай — антиамериканизм)?! Здесь и вправду есть над чем поразмыслить.

Сегодня отношение российского «политикума» к американскому глобализму весьма невнятно. Скорее всего, это является результатом того, что пока нам нечего возразить против многих форм американской экспансии, хорошо прикрытых воспринятой нами правочеловеческой темой.

Мы пока не предпринимаем системных мер против так называемой «народной дипломатии» США, которая, по сути, выражается в массированном использовании недипломатических сил в международной работе. Сонмы неких околопосольских и вообще непосольских организаций США занимаются развитием двусторонних связей с конкретными странами, работая при этом не только с неофициальными, но и официальными лицами, что противоречит их статусу. Таким образом достигается эффект многократного расширения способов американского влияния в той или иной стране.

Точно так же специализирующиеся на правах человека НПО занимаются созданием в РФ гражданских инициатив в самых широких масштабах. Пока российские власти благодушно взирают на эту суетливую работу, и введенные ограничения не стали радикальным лекарством против расползания этих метастаз. Лишь однажды они ударили по рукам обнаглевший «Британский совет», который несопоставимо слабее и меньше, чем финансируемый американцами фронт общественных НПО, маскирующихся под самые различные идейные «прикрытия».

Россия недооценивает опасность для себя налаженного конвейера двусторонних обменов, которые, по большей мере, имеют вид одностороннего потока российской молодежи в США, где она проходит не только обучение «основам демократии». По опыту «цветных революций» в других республиках можно сказать, что в этом потоке ищут (и находят) закваску для будущего брожения в самой России.

Проблема российских властей, бессильно наблюдающих за этой экспансией, состоит в отсутствии идейной альтернативы. «Мы за то же, за что и они. За расширение человеческих контактов, за повышение гражданской активности, за либерализацию государственных институтов» — вот типичная реакция на предупреждения об опасности. У российских чиновников пока никак не появится понимание того факта, что все эти гуманитарные контакты изначально служат цели безжалостных государственных переворотов. Видимо, им нужно регулярно смотреть китайский документальный фильм о событиях на площади Тяньаньмэнь, который на Западе никогда не показывают полностью.

А вся изюминка этого фильма заключается в том, что китайские власти переиграли своих американских противников в тот момент и никто в Китае не осуждает их за расправу над студентами. Почему? Потому что они знали, кто руководит забастовкой студентов, знали, как далеко идут планы этих руководителей, и не намерены были им этого прощать. Они специально пустили поначалу на площадь колонны грузовиков с невооруженными солдатами, зная, что последует дальше. Дальше последовало именно то, что они ожидали. «Демократически настроенные» студенты стали останавливать грузовики, вытаскивать из них солдат и буквально разрывать их на части. Они разрывали на части собственных сверстников по приказу главарей, взявших курс на всеобщий бунт. Вот и весь их «демократизм» в решающий момент. И тогда власти выпустили на площадь вооруженные части МВД, которые безжалостно подавили эту расправу. Не нам судить, была ли такая тактика правомерной. Но одно не вызывает сомнений — у китайских властей не было иллюзий в отношении того, что они имеют дело с коварным противником, для которого демократические лозунги — не более чем средство одурачивания масс.

Пока российские власти не хотят ставить вопрос так резко. Но если в нашей стране отношение к неутомимой деятельности американцев не изменится, то призрак Тяньаньмэнь будет становиться все зримее. И следует предположить, что команда Барака Обамы в этом отношении будет еще энергичнее, чем ее республиканские предшественники, ведь она является преемницей курса Клинтона.

В общем, как международная обстановка, так и внутреннее состояние российского общества властно требуют заявки на новый идейный курс. Сегодняшние заявления сильных людей РФ о построении «свободного демократического рыночного общества» формату такой заявки никак не соответствуют. Нужна хорошо разработанная доктрина. Нельзя сказать, что этого не понимают в крупнейших политических партиях. И «Единая Россия», и «Справедливая Россия» пытаются предпринимать усилия в данном направлении. Прежде чем говорить о них подробнее, следует сделать замечание о КПРФ. Геннадий Зюганов бездарно упустил момент для регенерации своей партии в ельцинский период, так как не посягнул на всеобъемлющую ревизию ее истории. А ведь такая ревизия могла бы выявить зерна среди плевел и с их помощью начать новый этап в жизни этой организации. Но это сделано не было, и сейчас делать это уже поздно. По мере укрепления нового общества в РФ компартия будет терять свое влияние.

Вернемся к «ЕР» и «СР». Почему их доктринальные усилия производят пшик? Причин несколько. Первая и главная причина заключается в том, что это партии новой буржуазии, сделавшей свое богатство на неправедном обогащении. Копирование любых западных программ, будь то программы социал-демократические или христианско- консервативные, неминуемо выводит на неприемлемый для этих людей тезис — обогащение должно быть законным, справедливым и прозрачным. В связи с этим становится понятным, почему в окончательной редакции закона о борьбе с коррупцией должностные лица получают отсрочку в декларировании своего состояния аж на целый год. Закрадывается печальное подозрение, что те «карманные» фирмы, которые до сих пор существовали при крупных должностных расхитителях для легализации «откатов», в течение года будут перепрофилироваться на новую специальность — легализацию незаконно нажитого имущества путем создания новых теневых схем. И не нужно будет записывать украденные миллионы ни на бабушку, ни на дедушку, ни на внучку, ни на Жучку.

Вторая причина заключается в неприемлемо низком генерирующем качестве руководства этих политических организаций. Оно состоит либо из назначенцев, никогда ранее политикой не занимавшихся и, честно говоря, попавших на эти места по знакомству, либо из приспособленцев, сбежавшихся в эти партии на звон монет, щедро насыпавшихся в их кассу. В результате эта лидирующая группировка (а она на две партии одна) может генерировать лишь идеи бюрократического свойства. Привлеченные ею крупные политологи также не страдают стратегическим видением обстановки и ожидать от них разработки новой доктрины нет оснований.

Наряду с этим российская интеллектуальная среда неустанно трудится над анализом складывающейся ситуации и выработкой новой парадигмы движения России. Таких сил много, но с точки зрения дотошности и выверенности анализа привлекает внимание группа С. Кара-Мурзы, которую власти предержащие пытаются не слышать и не видеть. Почему? Потому что слишком много нелицеприятной правды о периоде «перестройки» и последовавших реформах отражается в материалах этой группы. А ведь не желающий видеть правду обречен на блуждания в потемках. Как бы неприятна ни была конфронтация с действительностью, руководителям, честно вознамерившимся наладить жизнь в России, необходимо знать работы этой группы. Именно из них можно понять, что в реформах приемлемо для российского сознания, а от чего следует отказаться, где та узкая тропинка между Сциллой и Харибдой, по которой нужно провести страну к новому качеству жизни.

С точки зрения генерации новых подходов особое внимание привлекает группа исследователей, сплотившаяся вокруг фонда «Русский предприниматель». Ее фундаментальная работа «Русский проект», вылившийся в исследование «Декалог 21», развивают базовые выводы С. Кара-Мурзы и предлагают модель подходов для строительства не только внутригосударственных, но и международных отношений. Интересно, что эти группы работают не согласовывая свои усилия, но они стали взаимно дополнять друг друга, как бы иллюстрируя ту истину, что идея зарождается в воздухе, затем оседает в умах политиков и ученых и в конце концов реализуется, овладевая массами.

Так какая же идея начинает распространяться в российском обществе?

Едва ли что в этом мире можно выдумать заново. Идея современных русских мыслителей изначально стара как мир — идея не декларированного, а настоящего социального государства. Именно оно воплощает в себе возможность не утопической, а реальной справедливости среди живущих грешных людей. Казалось бы, как просто — контролируемый государством рыночный механизм, сильнейшая социальная система с бесплатным доступом к медицине и образованию и гражданский контроль госаппарата. Однако врагом этой кажущейся простоты в русских условиях всегда была неготовность к развитым формам общественной жизни. Стяжатель, бюрократ, двурушник, а то и дурак мгновенно проникали на ключевые позиции в этой граждански атрофированной среде и начинали расшатывать национальный корабль. Как возместить эту летаргию гражданской совести? Как достичь сегодня недостижимого — установления общественного контроля над властными структурами?

Эта внутриполитическая задача неожиданно пересекается с задачей генерации внешнеполитического пути России и приводит к однозначному выводу: нет ничего иного, кроме восстановления ответственности конфессионального типа в нашем обществе. Ответственность конфессионального типа сразу же станет и осью международной доктрины России. Десять Заповедей Спасителя, переложенные на язык международной политики вместо «двойных стандартов», в течение короткого времени обретут массу сторонников, ибо мир просто угорел от англо-саксонского беспощадного и жестокого лицемерия.

Что такое ответственность конфессионального типа? По форме это совсем просто, а по сути — весьма сложно. Это означает возвращение в общественные отношения сакральной составляющей, как оси, вокруг которой вращается весь комплекс общественных отношений. Это, кстати, предполагает и появление такой общественной культуры, которая создавала бы условия для негласного общественного договора: «выбираем в руководители только верующих людей». Не стоит толковать общественный договор как ущемление прав каких-то групп населения. Он — не конституция. В конституции, например, ничего не записано об ограничении избирательных прав секс-меньшинств, но едва ли кому в голову придет выдвигать на пост президента трансвестита. Это и есть негласный общественный договор.

Однако и при такой постановке вопроса найдется множество противников повышения уровня религиозности общества. Эта реакция объективна, и она будет доминировать до тех пор, пока мы, наконец, не декларируем всенародно, что все кровавые страницы нашей истории ХХ века написаны атеистами. Наше общество неизбежно придет к пониманию того, что именно атеизм ведет к эгоцентризму и гедонизму и далее к национальной катастрофе. Вопрос только во времени. Чем быстрее мы придем к этому пониманию, тем больше времени останется на исправление весьма драматической ситуации в стране. Российское общество тяжело больно последствиями глобализации, которую отторгает наша иммунная система. И это понимание не должно оставаться бесплотной идеей. Нужно оперативное вмешательство государства в процесс оздоровления общественной морали, который не мыслим без возвращения к национальной традиции, а значит и к конфессиональной ответственности каждого перед всеми. Сегодня именно государство должно позаботиться о том, чтобы создавать предпосылки для возвращения в жизнь общества сакрального измерения, ибо лишь оно отличает человеческое общество от человеческого стада. Система грантов для религиозных публицистов и писателей, поддержка духовно насыщенной кинодраматургии, стимуляция народного творчества и т. п. необходимы как воздух. Другого пути нет. Только они воссоздадут спасительную мораль.

На какой точке отсчета мы находимся? Судя по главным произведениям нашей киноиндустрии вроде «Ночного дозора» или «Обитаемого острова», — на самом дне, ибо эти «навороченные» спецэффектами фильмы пронизаны той бесовской фантастикой, которая множит число клиентов психиатрических клиник. Они совсем не подходят к категории духовного лекарства, столь необходимого народу. Нам необходима совсем другая продукция, лучшим образцом которой в последние годы стал фильм П. Лунгина «Остров».

Не автор придумал идею конфессиональной ответственности. Она давно витает в воздухе, вызывая еще один вопрос: а как же конституционная свобода совести? Ответ на этот вопрос может быть найден в работах мыслителей прежних эпох, которые не считали, что отсутствие веры гарантирует наличие совести у конкретного человека. Чем, если не верой, формируется индивидуальная совесть? Воспитанием, внешним влиянием, личными установками? Но все это может иметь самые экзотические формы, и говорить о том, что атеист имеет совесть по определению, нет оснований. Совесть по определению может иметь только верующий человек, да и то с известными оговорками.

Конечно, у принципа конфессиональной ответственности найдется бесчисленное количество врагов, ибо весь сонм кровососов, разбухший на нашем национальном теле, является неверующим или ложноверующим, ведь это главная предпосылка для стяжания сокровищ земных. В его руках мощные СМИ и даже купленные представители правоохранительных органов, не говоря уже о бандитских структурах. Но если идея овладеет нашими интеллектуалами, а далее распространится на широкие массы — ничего этому сонму не поможет. Лучшим вариантом для него станет разоружение и приспособление.

События наступившего 2009 года во всей своей обнаженности неизбежно станут катализатором движения общества по данному пути, ибо любой другой путь приведет к катастрофе. Углубляющийся кризис несет с собой вероятность возникновения совершенно новых процессов в стране. Сегодня триггер социального взрыва имеет совершенно другой вид, нежели предписано классикой революционных переворотов.

В условиях информационного общества многократно усиливается негативная реакция населения на неудачные мероприятия власти, и эта реакция через сетевые структуры легко приобретает лавинообразный характер. Триггер гражданского неповиновения сегодня не голод. Сегодня это чувство оскорбленности невиданным социальным неравноправием, ощущением бессилия перед бездушным и прожорливым бюрократическим монстром. Этот триггер может сработать при сравнительно небольших провоцирующих моментах и уже сработал бы, если бы, например, такая мера, как повышение ввозных пошлин на автомобили касалась всего населения. Кризис повышает риск его срабатывания, и власти необходимо думать не только о тактике подавления инфляции и безработицы, но и о вещах куда более сложных.

Каковы первостепенные задачи власти, призванные снизить вероятность срабатывания спускового механизма гражданского неповиновения?

Они очевидны и страшно сложны:

— Реализация бескомпромиссных антикоррупционных мер с освобождением от «своих людей» во всех эшелонах власти.

— Осуществление безжалостной антимонопольной политики, направленной на резкое ограничение влияния монополий и приведение их к законопослушанию.

— Разработка государственной программы культурного и духовного возрождения с привлечением патриотически мыслящих сил из числа российских творцов.

Эти три раздела предполагают настоящую «революцию сверху», и власть к такой революции пока морально не готова. Чтобы к ней приступить, автор и исполнитель должны осознать неотвратимость этих радикальных перемен и свою ответственность перед Господом и перед Историей за то, чтобы они осуществились. Только с Богом в душе эта революция станет по плечу власти.

Неизвестно, сколько понадобилось бы времени в других условиях для осознания этой необходимости, если бы не кризис. Кризис ускорил «countdown» катастрофы, и совсем скоро поставит власть перед необходимостью расчистки «авгиевых конюшен».

2009 год — год больших испытаний. Может быть, они посылаются Господом именно для того, чтобы Россия наконец-то приступила к настоящим, бесповоротным преобразованиям по совести у себя дома и стала справедливым лидером обманутых и обиженных народов за рубежом.