 |
| Богослов. Ru | Митрополит Иларион (Алфеев) | 16.01.2009 |
В преддверии Поместного Собора оживилась дискуссия о процедуре избрания Патриарха Московского и всея Руси. Одни считают наиболее правильной процедурой тайное голосование, другие полагают, что голосование может быть и открытым, третьи предлагают тянуть жребий. Священный Синод уже определил, что Патриарх будет избираться тайным голосованием, однако дискуссия не утихает.
Все три способа избрания имели место в новейшей истории Русской Церкви. Святейший Патриарх Тихон был избран жребием из трех кандидатов, каждый из которых был избран тайным голосованием. Патриархи советской эпохи — Сергий, Алексий I и Пимен — избирались открытым голосованием, а Патриарх Алексий II — тайным голосованием из числа трех кандидатов.
В современном церковном сознании открытое голосование ассоциируется именно с советской эпохой — мол, при помощи открытого голосования власти могли манипулировать церковным сознанием. В этом утверждении, безусловно, есть доля истины.
В то же время, нельзя не отметить, что в древней Церкви наиболее распространенной процедурой, применявшейся при избрании епископа, было именно открытое голосование. Во многих случаях оно сопровождалось ожесточенными баталиями. Нередко епископа избирал народ, а утверждал избрание Собор архиереев. Епископом обычно становился кто-либо из клириков, впрочем, случалось, что народ отдавал предпочтение мирянину, даже некрещеному (оглашенному).
Именно так произошло в IV веке в Кесарии Каппадокийской при избрании Евсевия, предшественника Василия Великого. Как свидетельствует Григорий Богослов, описавший эти события в своем 18-м Слове, избрание сопровождалось «жаркими спорами», народ разделился на партии, один предлагал одного, другой другого; наконец все сошлись на кандидатуре Евсевия, который даже еще не был крещен: его взяли силой, при помощи войска, и возвели на престол. Когда собрались епископы, они, по словам Григория, были «вынуждены» утвердить избрание, крестить Евсевия и рукоположить во все священные степени. Совершив это, они, однако, удалились из города и составили собор, на котором объявили хиротонию недействительной.
Описывая эти события, Григорий Богослов выступает против участия народа в деле избрания епископа; гораздо более правильным представляется ему избрание епископа «назореями», т. е. монахами. Именно на них, по словам святителя, «должны лежать подобные избрания», «а не на людях богатых и влиятельных или на буйстве и безрассудстве народа».
Мысль святителя Григория о том, что избрание епископов должно совершаться монахами, не имела продолжения. Однако большинство Поместных Церквей отказалась от участия мирян в избрании архиереев, предоставив эту прерогативу Архиерейскому Собору или Синоду.
В каких случаях при избрании епископа или главы Церкви применялся жребий? Ответ на этот вопрос можно дать вполне определенный: лишь в особых, исключительных случаях. Ни в одну эпоху церковной истории избрание епископа или главы Церкви по жребию не было нормативным. Наоборот, оно скорее было исключением из правила.
Сторонники жребия нередко ссылаются на историю избрания апостолами Матфия на место Иуды (Деян. 1:15−26). Это избрание якобы должно служить моделью для всех последующих поколений христиан. Но нельзя забывать о том, что избрание Матфия состоялось в период между воскресением Христа и Пятидесятницей, когда апостолы, лишившиеся своего Учителя, еще не были просвещены Святым Духом, еще не имели силы для созидания Церкви по всей вселенной. Евангелие не скрывает той растерянности, в которой в тот момент пребывали апостолы: некоторые из них даже сомневались в том, что Христос воскрес (Мф. 28:17). Кроме того, мы не знаем обстоятельств, заставивших апостолов избирать жребием одного из двух кандидатов: возможно, голоса одиннадцати выборщиков разделились почти поровну (шесть против пяти), и они не могли сойтись во мнении относительно единого кандидата.
В настоящий момент в некоторых Поместных Православных Церквах избрание Предстоятеля происходит при помощи жребия. Устав Православной Церкви Чешских Земель и Словакии предписывает бросать жребий в том случае, если ни один из двух кандидатов не набрал двух третей голосов. Именно так был избран нынешний Предстоятель этой Церкви митрополит Христофор. Патриарх Сербский Павел тоже был избран при помощи жребия из трех кандидатов.
Неизвестно, сохранится ли процедура избрания по жребию в Сербской Церкви. Что же касается Церкви Чешских Земель и Словакии, то представляется, что процедура избрания по жребию введена в ней с учетом особенностей этой Церкви, где главными кандидатами на должность Предстоятеля являются архиепископ Чешских Земель и архиепископ Словакии, которые представляют две страны, разделенные политическими и языковыми границами. Поскольку в Словакии больше православных верующих, то в случае тайного или открытого голосования преимущество почти автоматически оказывалось бы у словацкого архиепископа, что было бы несправедливо. Жребий при отсутствии ярко выраженного перевеса в голосах позволяет решать вопрос так, чтобы ни чешской, ни словацкой пастве не было обидно, и чтобы иногда главой Церкви становился чех, а иногда словак.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, при каких обстоятельствах через жребий проявляется воля Божия. Если, например, в случае с избранием Матфия воля Божия проявилась через жребий, означает ли это, что результаты любой жеребьевки должны быть истолкованы как воля Божия? Ведь жребий бросают и в казино, и на скачках, и перед началом шахматного матча. Если гроссмейстер Карпов по жребию получил право играть белыми, а гроссмейстер Корчной черными, означает ли это, что таким образом проявилась воля Божия? А может быть, это просто воля случая? Где критерий, позволяющий отличить волю Божию от попущения Божия, волю Божию от обычной случайности?
Можно возразить, что такой критерий есть: молитва. Мол, члены Поместного Собора молятся перед тем, как бросить жребий. Но ведь они молятся и перед голосованием. (С другой стороны, и гроссмейстер может молиться перед жеребьевкой, и даже оба гроссмейстера могут молиться). Как кажется, четких критериев, по которым можно было бы определить, соответствуют ли результаты жребия воле Божией, нет и быть не может.
Церковь — это иерархическая структура, во главе которой стоят епископы. Именно на епископах лежит вся полнота ответственности за судьбу Церкви. Каждый епископ отвечает за свою епархию. Для руководства же церковным объединением, включающим несколько епархий, избирается старший епископ, в соответствии 34-м Апостольским правилом: «Епископам всякого народа подобает знать первого среди них и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения… Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех». В этой соборности церковного строя — сила той системы управления Церковью, которая восходит к раннехристианским временам и сохраняется по сей день.
Определения Соборов древней Церкви начинались словами: «Изволися Духу Святому и нам». Отцы Соборов брали на себя всю полноту ответственности за принимаемые решения и при этом были уверены, что Святой Дух содействует им, направляет их, помогает принять правильное решение. Что было бы, если бы при разногласиях по догматическому вопросу Отцы Собора бросали жребий? Одни говорят, что Христос — Сын Божий и Бог, другие (ариане) — что Он одно из творений Бога Отца. Можно было бы сказать: «Мы не можем прийти к единому мнению. Давайте бросим жребий, и как выпадет, так и будем верить».
Как правило, жребий бросают в том случае, когда участники того или иного события не желают брать на себя полную ответственность за его исход. Жеребьевка — свидетельство слабости, а не силы, растерянности и смущения, а не готовности принять ответственное решение. Вспомним ситуацию 1917 года. Более 200 лет у Русской Церкви не было Патриарха, многие толком не знали, какие должны быть у него права, обязанности, полномочия. Единодушия по кандидатурам нет, яркой фигуры, способной сплотить всю Церковь, не просматривается. Вдобавок ко всему, вокруг Кремля рвутся снаряды и власть переходит от Временного правительства к большевикам. В этой ситуации всеобщей растерянности и хаоса члены Собора принимают решение избрать жребием одного из трех кандидатов, набравших наибольшее количество голосов.
Разве сейчас подобная ситуация? Разве сегодня архиереи, священники, монашествующие и миряне не знают, каким должен быть Патриарх, какие будут стоять перед ним задачи, какими качествами он должен обладать? Перед нами образ почившего Святейшего Патриарха Алексия II — сильного церковного лидера, оказавшегося способным сохранить единство Церкви в тот исторический момент, когда внешние силы хотели разрушить его. Думаю, абсолютное большинство архиереев согласится с тем, что нужен именно такой Первосвятитель, который продолжит курс, взятый почившим Святейшим Патриархом.
Значит, задача заключается в том, чтобы правильно идентифицировать такое лицо из числа потенциальных кандидатов и затем доверить ему судьбу Церкви. В сегодняшней конкретной ситуации мы можем говорить о том, что наиболее вероятным продолжателем курса Святейшего Патриарха станет один из его ближайших помощников, один из тех, кто на протяжении всего периода его патриаршества разделял с ним ответственность за судьбу Церкви. А таких людей совсем немного, и для того, чтобы определить их, не нужен жребий.
И последний вопрос: если бросать жребий, то почему из трех кандидатов, а не из всех ста пятидесяти (или около того), кто в соответствии с уставом может занять патриарший престол? Если следовать логике тех, кто видит в жребии волю Божию, а в голосовании волю человеческую, тогда надо взять список из 150 кандидатов и бросить жребий: кому выпадет, тот и станет патриархом. А теперь представим себе, что Собор проходил бы год назад и жребий выпал бы епископу Диомиду. Его сторонники бы сказали: воля Божия. Но во что бы тогда превратилась Церковь?
Сегодня мы не можем доверить судьбу Церкви воле случая. От каждой епархии на Собор поедут четыре делегата. Они поедут не для того, чтобы бросать бумажки с тремя именами и смотреть, «чья возьмет». Они поедут для того, чтобы взять на себя ответственность за настоящее и будущее Церкви и избрать не просто Первосвятителя, а тот курс, которым Церковь пойдет в ближайшие годы или десятилетия.
