 |
| Православие и современность | Марина Бирюкова | 31.12.2008 |
— Несколько лет кряду хожу в один и тот же храм. Всех постоянных прихожан знаю в лицо. Но никого не знаю по имени. И моего имени никто ни разу не спросил — кроме, естественно, священника. Не общаемся мы, прихожане, меж собой. В лучшем случае киваем друг другу или полушепотом произносим дежурное «с праздником». Ничего друг о друге не знаем. Как это преодолеть? С чего начать? Впрочем, нужно ли начинать? В конце концов, не ради общения в храм ходим, а с другой совсем целью.
Подобные монологи я слышала не раз. И сама, конечно, об этом размышляла — попутно запрещая себе из-за этого расстраиваться: «Храм — не клуб общения. Друзей у тебя и так достаточно. Проблемы свои ты привыкла решать самостоятельно. Нужно ли тебе, чтоб с тобою нянчились? А лишние расспросы об обстоятельствах твоей жизни — они тебе нужны?..»
Со временем определилось: лишние расспросы, назойливое внимание и афишированное доброжелательство мне действительно ни к чему. Если уж на то пошло, это скорее из сектантской практики: «бомбардировка любовью» и т. д. Мне же — и, я уверена, не только мне — необходимо сознание того, что я не безразлична людям, стоящим во время службы рядом со мной, и люди эти небезразличны мне. Необходимо чувство общности, ощущение поддержки — пусть безмолвной, но исходящей от этих людей. Мне представляется, что эта поддержка особенно нужна человеку, пришедшему в церковь недавно.
В конце концов, не зря же мы все приходим к одной Чаше, и за каждой литургией слышим: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы. Сами себя, и ДРУГ ДРУГА, и весь живот наш Христу Богу предадим..».
Священник Владимир Каширин, настоятель саратовского храма во имя Илии Пророка, что в Ленинском районе на ВСО, напомнил нам о том образце христианской общины-семьи, который дан в Новом Завете: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа, и великая благодать была на всех" (Деян. 4, 32−33).
— Заметьте: проповедь о воскресшем Господе совершается С ВЕЛИКОЮ СИЛОЮ именно при условии: она произносится в сообществе, где у всех «одно сердце и одна душа». Чтобы «великая благодать была на всех», необходимо то же условие. Мы, находящиеся в лоне Церкви, обязаны приложить все усилия, чтобы наши приходы были церковными не по юридической принадлежности к Церкви, а по духу. Ведь для исполнения своего апостольского назначения Церковь по самому своему существу должна быть такой, как при апостолах. О способах и методах можно говорить много, и практических советов можно много давать: воскресные чаепития и тому подобное. Но главное — это искренняя любовь. Она всему научает и всё покрывает, и если она будет меж людьми, нужда в каких-то способах и методах отпадет сама собой.
И все-таки о способах и методах. Беседы с прихожанами помогли понять — для того чтобы люди объединялись, нужно не ждать, когда процесс пройдет сам собою, а сознательно и целенаправленно что-то делать.
Вот что рассказала нам Нелли (в крещении Неонила) Матыс, в прошлом парикмахер, ныне пенсионерка:
— Мне было не с кем встречать Новый год. Я соблюдаю Рождественский пост, и в обычных застольях мне очень неудобно участвовать. И вдруг узнаю от нашего батюшки, что в ночь с 31-го на первое у нас в «Утоли моя печали» будет служба, а после службы общая трапеза, постная, конечно. Вы знаете, сколько пришло людей! И молодежи было много. Готовим для новогоднего стола мы всё сами. Распределяемся: кто-то в рыбе понимает, кто-то пироги умеет печь. А еще мы вспомнили старинный русский обычай, и 22 марта, в день 40 мучеников Севастийских печем жаворонки — булочки такие в виде птичек. Считалось издавна, что в этот день жаворонки прилетают.
Кандидат технических наук, доцент СГТУ Андрей Рассада:
— Всё предельно просто: приход объединяют дети. Если дети ходят в воскресную школу — это означает, что их родители, бабушки и дедушки общаются между собой. Если они общаются меж собой, значит, они обсуждают общие проблемы, в том числе и связанные с церковной жизнью: как часто причащаться, как соблюдать пост. Кроме того, нас всех объединяет стремление защитить наших детей. От многого, что преподносит им сегодняшняя жизнь. Для начала — от телевизора, это враг номер один.
Оксана Гаркавенко, учительница воскресной школы при храме святых царственных страстотерпцев (СГУ) сначала делилась положительным опытом, как и другие, а потом повернула проблему другой стороной:
— Если в каком-то приходе люди не общаются, не знают друг друга — это проблемы конкретного прихода, не более того. У нас все друг друга знают. Я полагаю, это заслуга настоятеля, отца Кирилла Краснощекова, он сумел объединить нас. Перед каждым праздником он говорит: братья и сестры, необходимо привести храм в надлежащий вид, помыть окна, почистить подсвечники. По части уборки — это в основном сестры, конечно, но и мужчины наши сделали немало, особенно когда в храме шел ремонт. Я считаю, что у нас состоялась община. Хотя. может быть, я смотрю слишком изнутри и не замечаю людей, которые, приходя сюда, остаются всем чужими?
Прихожанка, предпочитающая анонимность, отчасти подтвердила слова Оксаны:
— У нас в церкви многие друг друга знают: я вижу, как они здороваются, обнимаются. Но у меня знакомых нет, и я стою в сторонке. А с другой стороны — когда всех звали мыть окна перед Пасхой, я не пришла. Краем уха, проходя мимо, слышала разговор: они куда-то ходят помогать, не то в больницу, не то в дом престарелых. Но я ни в какой дом престарелых не пойду, извините. У меня дома дом престарелых: обоим родителям за восемьдесят, плюс тетка — ей 79. И я на них на всех одна. Хватает выше крыши. Так что. ну, не то чтобы я была виновата в том, что ни с кем в приходе не общаюсь, просто это, наверное, мои проблемы.
Я сразу подумала, этой моей собеседнице должен кто-то помочь, сама она со своими трудностями не справится. Валентина Федоровна Мирошникова (по профессии связист, сейчас на пенсии) согласилась бы, наверное, со мной:
— Я прихожу в наш храм «Утоли моя печали» как к себе домой. Знаю, что если я вдруг перестану ходить, заболею — мне позвонят, навестят, и, главное — обо мне будут молиться. Вы спрашиваете, как мы этого достигаем? Мне кажется — не надо стоять и ждать, когда к тебе подойдут, надо самой идти навстречу людям. Вот, я вижу молодую женщину, которая в нашем храме уже бывала — и которая пришла сегодня в черном платке, да и в лице изменилась. Я подхожу к ней и спрашиваю: «Милая, что у тебя случилось?». Оказывается, она похоронила маму. Важно, чтоб человек в горе не оставался одиноким. У нас всё общее — и горе, и радость.
Кто должен объединять приход? Ждать ли нам этого от священника — сверхзагруженного, как правило? Или что-то делать самим?
Нелли (в крещении Елена) Леонова — кстати, психолог, преподаватель психологии — видит ситуацию таким образом:
— Не стоит село без праведника. Чтоб приход стал для человека второй семьей, должны быть люди, с которых это начнется. Это люди с особым даром, с избытком любви и умением эту любовь применить. Таким в идеале должен быть каждый священник, конечно, но одним священникам с этим не справиться — должно быть встречное движение со стороны прихожан. Да, к этому готов не каждый. Современная жизнь такова — люди замкнуты каждый на себе, и к этому привыкли. Но очень важно, чтобы в стенах православного храма была другая обстановка, другое отношение людей друг к другу. Тогда можно будет говорить, что православное сообщество реально влияет на российское общество в целом, изменяет его к лучшему.
Переговорив с таким количеством людей, я как прихожанка получила довольно пищи для размышлений, не получив, однако, конкретного ответа на вопрос: а что же лично мне-то делать? И делать ли? Ну, не умею я — ни жаворонков печь, ни применять избыток любви, даже если бы таковой во мне ощущался. В общем, я решила отложить эту проблему в сторону. Но тут-то как раз и имел место эпизод.
Дело в том, что приход наш обитает сейчас в приспособленном помещении, а новый, очень красивый храм вырос неподалеку. Он откроет, надеюсь, свои двери в будущем году. На днях я с долей гордости показала этот храм своей подруге, относящейся к Церкви прохладно и настороженно.
— Здорово, — оценила подруга, — если они еще и территорию облагородят, клумбы какие-нибудь разобьют.
И я, никогда не мывшая в храме окон, не участвовавшая ни в каких общих делах, — почувствовала некий укол. Меня кольнуло слово «они». Они — это кто?
— МЫ разобьем клумбы, — пообещала я подруге. Может быть, опрометчиво пообещала?..
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5888&Itemid=3
