 |
| Татьянин день | Иеромонах Гавриил (Богачихин) | 26.12.2008 |
Часть 1
«Один океанолог вставал каждое утро, шёл на берег и считал айсберги. Вот такая работа. В другой я сам участвовал. Как-то с горки, где расположен храм, я заметил в бухте 20 тюленей. Пришёл на станцию и сказал: «Тюлени приплыли». Беседа с иеромонахом Гавриилом (Богачихиным) об Антарктиде.
«Град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его»
— Когда рассматриваешь ваши фотографии Антарктиды, то понимаешь, что это лишь отблеск всего величия той сказочной и прекрасной страны…
— Прекрасной, но очень холодной.
— Вы сказали, что на станции остаётся от 10 до 50 сотрудников в разное время года.
Чем они занимаются, чем наполнен их день?
— В первую очередь, это наука. Изучается метеорология, ветры, туманы, дожди. Все данные фиксируются, собираются и передаются в Россию. Также изучается лёд, вода, а летом — животные и птицы. Для учёных открывается широчайшее поле деятельности. Здесь им очень интересно, п.ч. Антарктида удалена от всех континентов…
— …и не похожа на другие континенты.
— И не похожа. Антарктида — уникальный ледяной континент, со своей жизнью, природной и животной. И все, кто работает на станции, с радостью посвящают себя её изучению.
Закон полярника — любовь к ближнему
— Вам ведь постоянно приходилось общаться с полярниками. Было интересно?
— Конечно, интересно, п.ч. полярники люди увлечённые, а когда с увлечённым человеком разговариваешь, то видно сразу и его знания, и то, к чему он стремится. Но так как ты интересуешься им, то и он начинает интересоваться верой. Ты входишь в его науку, а он в твою, поэтому общение нас взаимно обогащало.
— Со стороны полярников вы встречали в основном доброжелательное отношение?
— Да все доброжелательно относились, п.ч. единый коллектив должен жить едино.
— Не трудно было уживаться друг с другом в течение целого года на этой маленькой-маленькой территории?
— Наверное, трудности могут возникнуть в любом коллективе. Просто среди полярников существуют некоторые законы, по которым они живут.
— А что это за законы?
— По мелочам не ругаться, не ссориться. Если поднимаются какие-то вопросы, их решают вместе. А вообще-то те, кто зимует часто, уже знают, как нужно себя вести, и помогают новичкам. Коллектив — это живой организм, и все стараются, чтобы он жил спокойно.
— Коллектив, наверное, мужской, как в монастыре?
— На зимовке да. Причем каждый начальник станции, который заступает на зимовку, подбирает себе коллектив, знает, кто с ним поедет. На нашей зимовке только мы, да ещё один молодой полярник, были впервые. Все остальные зимовали уже по много раз, а для самого опытного из них это была 12-ая зимовка.
— Каковы реальные трудности зимовки? Что самое страшное?
— Самое важное, чтобы в течение зимы работала дизельная станция.
— Это тепло?
— Это тепло, свет, жизнь. Если дизель работает, хватает топлива, то жизнь продолжается.
— А были случаи, когда останавливалась дизельная машина?
— Да. Тогда переключались на другую. Если и та останавливалась, то на третью.
— Других трудностей не было?
— Нет. Подготовка к зимовке осуществлялась задолго, поэтому всё подготовили. Для русской станции это была пятидесятая антарктическая экспедиция. Корабль «Академик Фёдоров», который выходит в Антарктиду из Санкт-Петербурга за полгода, доставил пропитание для всех станций, в том числе и для нашей.
Антарктида — страна без замков и религиозной непримиримости
— Отец Гавриил, а на других станциях существуют храмы?
— Да, только они не имеют такого вида, как русский храм. Это просто металлические домики, переделанные под храмы. У чилийцев есть костёл.
— Католический?
— Католический, со стульчиками, иконами, книгами. Но капеллана у них нет.
— Почему?
— Никто из католических священников за последние несколько лет не захотел поехать в Антарктиду. Заслышав звон колоколов, чилийцы приходили к нам в храм. Русская церковь всё время открыта, её двери не закрываются, замков нет. Вообще в Антарктиде нет замков. Поэтому и на колокольню каждый мог свободно подняться и позвонить.
— Что они, наверное, с удовольствием и делали.
— Конечно! С радостью фотографировались в храме, на колокольне, рядом с храмом. Все туристы, которые прилетали на станцию, обязательно посещали нашу церковь.
— А как происходило общение с сотрудниками иностранных станций? Английский язык интернациональный, его знают все в Антарктиде?
— Английский язык знают немногие, поэтому общение происходит в основном жестами. И те полярники, которые часто зимуют, знают испанский язык. Может быть, и не в совершенстве, но объясниться могут. Английским обязательно владеют начальники всех станций и их заместители. А так из 90 чилийцев, которые зимовали рядом с нами, очень мало кто понимал по-английски.
— Почему же на чилийской станции зимуют 90 человек, а у нас лишь 10?
— Чилийцы считают эту территорию своей. Своим присутствием они выражают, что они -хозяева этой части Антарктиды. Но международный закон пока не делит Антарктиду, а наоборот говорит, что Антарктида принадлежит всем и только для изучения, для науки.
— А какие ещё страны представлены в Антарктиде?
— Рядом с нами была уругвайская станция, китайская, через пролив, в 6-и км от нас, жили корейцы. В 60-ти километрах зимовали аргентинцы и поляки. Аргентинцы приезжали к нам на Пасху. И вслед за ними и поляки.
— И вы всех принимали?
— Закон полярной станции таков, что любой пришедший, сразу принимается, с ним общаются. Если надо дать кров — дают кров. Обязательно!
— Это хороший, христианский закон. Кажется, что Антарктида научает многим христианским добродетелям — терпению, гостеприимству. Это здорово!
— Так оно и есть.
— Верующие и воцерковлённые полярники вам встречались?
— Бывают и воцерковлённые, конечно, но их поменьше. А верующими считают себя все. Некрещёных, может быть, к верующим отнести трудно, но остальные, даже если в храм редко заходили, то всё равно передавали записки о своих родственниках.
Пути, которые ведут на станцию «Беллинсгаузен».
- Отец Гавриил, как вы добирались до Антарктиды?
— Через Пунта Аренас. В Москве мы сели на самолёт. Первая посадка была в Европе, затем в Бразилии, следующая в Сантьяго. В Сантьяго мы прождали 7 часов, и был последний перелёт в самый южный город Чили Пунта Аренас. От Москвы до Пунта Аренаса мы находились в воздухе 25 часов. А в Пунта Аренасе из-за плохой погоды пришлось ждать 12 дней перелёта в Антарктиду. Вот такой путь на станцию «Беллинсгаузен».
— Это единственно возможный путь?
— Бывают разные пути. Можно идти кораблём «Академик Фёдоров», который отправляется из Санкт — Петербурга где-то в ноябре. Плавание на нем займет полгода.
— Полгода?
— Да, он идёт в Кейптаун, в ЮАР, а потом обходит кругом Антарктиду заходя на российские станции. Зато возвращается обратно за месяц с небольшим.
— Это тот самый корабль, который развозит пропитание по станциям?
— Да. Он же меняет экипажи полярников.
— И полтора месяца идёт назад?
— Это зависит от моря. Если море штормит, может и задержаться. Если быстро пройдёт все страшные широты — 40-е, 50-е, 60-е, тогда может за месяц и 10 дней дойти до Петербурга.
Кто такие полярники
— А что за народ эти полярники? Есть ли черта, которая всех их объединяет? Ведь не каждый ученый способен стать полярником…
— Наверное, это черта всех истинно русских людей. Я уже говорил, что в Антарктиде все двери открыты. Вот именно радушие, которое должно быть присуще каждому человеку, и объединяет всех полярников. Если нужно в чём-то помочь, тебе помогут без раздумий, приложив все усилия и старания. Это самое главное. Первая христианская заповедь гласит: «Возлюби Бога», вторая — «Возлюби ближнего». И вот многие здесь стараются жить по этой второй заповеди, хотя первой им иногда не хватает.
— Часто православные гордятся тем, что они православные, противопоставляют себя людям светским, а на самом деле у полярников…
— … а на самом деле у полярников есть чему поучиться. Но через одну беседу сделать это сложно, нужно с ними пожить, войти в их круг. У каждого человека мы должны чему-то учиться, если хотим.
— У них ведь, наверное, есть семьи, которые ждут их в Москве или других городах?
— Семьи полярников разбросаны по всей России, п.ч. особенно летом здесь собираются люди не только из Москвы и Санкт-Петербурга, но специалисты из разных городов.
— Детей берут в Антарктиду?
— У чилийцев зимуют и дети. У них много домиков, и всё устроено для зимовки. До Чили самолёт летит 3,5−4 часа, поэтому в любое время можно вернуться на родину.
— А к нашим полярникам дети приезжают?
— Это же очень дорого! Но изредка бывали случаи, когда приезжали муж и жена вместе на летний период. А с детьми нет — ответственность большая, перелёт далёкий…
«Тюлени приплыли»
— Вы рассказывали, что многие полярники занимаются в Антарктиде увлекательными исследованиями. Какие из них вам запомнились особо?
— Очень меня удивило одно исследование, когда океанолог должен был считать айсберги. Каждое утро он вставал, шёл на берег и считал, сколько айсбергов видно. Они проплывают, а он их считает.
— А они всегда проплывают?
— Они всегда проплывают. Вот такая работа. Или другая, в ней я даже немножко сам участвовал. Когда стали приплывать весной тюлени (а у нас с горки, где расположен храм, и жилой домик священников там же находится, всё видно), то я заметил в бухте 20 тюленей. Пришёл на станцию и сказал: «Тюлени приплыли». Меня попросили зафиксировать это на фотоаппарат. Я сфотографировал и назвал их число. На следующий день они уже виделись как множество пятнышек. Их я тоже смог посчитать, оказалось около двухсот, сфотографировал и принёс отчёт.
— То есть тюлени приплывают группами?
— Группами, да. Ну, а уже через пару дней их было так много, что я сосчитать не смог. Только отдал фотографии и говорю: «Вы, если сможете, сами посчитайте».
Краски Антарктиды
— Отец Гавриил, наверное, с фотокамерой вы обошли весь остров вдоль и поперёк?
— Наш остров примерно 80 километров длиной. Из них 7 км — суша, а всё остальное ледник. Летом суша оттаивает, а зимой находится под снегом. Весной идёт таяние, суша обнажается: часть её занимают долины, часть — холмы, которые я почти все обошёл с фотоаппаратом и обнаружил берега, куда приплывали определённые животные: сюда — слоны и пингвины, а сюда — котики и пингвины… Отправляясь на прогулку, я уже знал, где и кого встречу, с кем буду общаться.
— А какие ваши излюбленные места в Антарктиде?
— Вид с соседнего острова Ардли на нашу станцию весной. Я уходил на Ардли во время больших отливов по подводной косе. С него открывался чудеснейший вид на весь наш залив, на русскую и чилийскую станции, на храм. Солнечная, ясная погода, множество только что приплывших пингвинов. Было очень-очень красиво. Ещё незабываемы восходы. В Антарктиде они имеют такие краски, которых не встретить в России. В горах, на побережье Белого моря или на Сахалине рассветы тоже завораживают, но у антарктических восходов своя палитра. Необычные сочетания и переливы красок отмечали все мои знакомые художники, которым я показывал фотографии: краски в Антарктиде иные.
— Северное сияние вам приходилось наблюдать?
— Нет. Станция находится до Южного полярного круга. А за Южным полярным кругом бывает южное полярное сияние. Его фотографии у меня есть.
— А звёзды в Антарктиде видны?
— Звёзды, конечно, видны. Они там такие же большие, как в горах. Если чуть-чуть отойти от станции, то света уже никакого нет, и небо предстаёт во всей красе.
Пробуждение души
— Часто я замечала, что на природе и молиться хочется, и чувствуешь, что Господь рядом. Так ли это в Антарктиде?
— Да, это абсолютно верно, такое чувство бывало. Там безмолвие, нет городской суеты.
— А что вы читали в Антарктиде?
— Из светских книг — изложение жизни Беллинсгаузена (его текст можно найти в интернете) и духовную литературу.
— Сами полярники интересовались духовными книгами?
— Для полярников мы специально привезли несколько книг о вере и оставили электронную библиотечку. Им всё интересно — о крещении, о Церкви, о венчании. После нашей зимовки один из полярников сказал даже: «Всё, должен повенчаться».
— Уже дома, в России?
— Конечно.
— Интересно, а бывали у Вас серьёзные разговоры с полярниками о вере?
— Да. Душа там просыпается, и разговоры долгие и серьёзные бывали.
— Отец Гавриил, вы служили в Антарктиде в 2005 году. Сейчас уже 2008-й. Какой образ Антарктиды сохранила ваша душа?
— Думаю, этот образ ясно запечатлен на одной из фотографий: храм, немножко запорошенный снегом, видны сосульки на фоне тёмного-тёмного неба.
— Что подарила Вам Антарктида?
— Уединение. Любому человеку уединение даёт что-то внутреннее, полезное для души.
Я никогда не стану полярником и не накоплю денег для путешествия в Антарктиду. А рассказ отца Гавриила о материке, где люди и звери живут в дружбе, где двери не запираются на замки и созерцание красоты природы преображает души, будет звучать в сердце напоминанием о существовании рая в нашей жизни. Рая, в который можно убежать от суеты и людей. Уединившись на лаврской колокольне, в тиши гор или лесной опушки. Устремим взор на небо, а затем — в свою душу и в ней постараемся обрести этот рай.
