Варшава — Киев: стратегическое партнерство?

Польско-украинские отношения в новейший период и формирование стратегии отношений России и ЕС

Стратегическое партнерство Польши и Украины рассматривается в данной статье с точки зрения воздействия двух стран на стратегию отношений России и ЕС. Двусторонние отношения Варшавы и Киева значимы сами по себе. Но эта значимость еще больше выигрывает за счет той достаточно весомой роли, которую играет Польша в институтах Европейского союза.

Отметим также, что взаимоотношения Украины с Польшей можно рассматривать также в контексте российско-американских отношений. Связка «Польша-Украина» является ключевым элементом внешнеполитической архитектоники, выстраиваемой Соединенными Штатами, по созданию «новой Европы». Эту стратегическую линию можно назвать развитием известного тезиса З. Бжезинского о том, что без Украины Россия не может возродиться как мощная держава. Стратегическое партнерство Украины и Польши — это одновременно попытка оторвать друг от друга восточнославянские страны и шанс на польское лидерство в Восточной Европе.

Европейский союз является важнейшим экономическим партнером и России, и Украины. В последние годы постепенно возрастает и политический вес Европейского союза, что продемонстрировала, в частности, посредническая роль председательствующей в ЕС Франции в кавказском конфликте. В рамках ЕС Польша, осуществляющая программу «Восточного партнерства», берет на себя миссию интегрирующего центра для бывших республик СССР и, прежде всего, для Украины. Эту стратегию можно рассматривать в двух плоскостях: как планомерное продвижение границ партнерства Европейского союза на восток и как реализацию политических амбиций самой Польши (хотя, в данном случае, первое явно превалирует над вторым, и Польша служит скорее инструментом достижения западных интересов). Еще в период подготовки «оранжевой» революции именно Польша стала главным плацдармом для разворачивания деятельности американских неправительственных организаций на территорию Украины; активно действовали и собственно польские структуры, экспортировавшие туда технологии «цветных» революций. Сегодня Польша выступает главным лоббистом интересов Украины в ЕС и одним из главных лоббистов в НАТО. И она же старается влиять на политику ЕС в отношении Украины, хотя степень этого влияния не следует переоценивать. Отнюдь не фактор польско-украинского партнерства является главным раздражителем во взаимоотношениях Российской Федерации и ЕС в «украинском» вопросе. Вопросы, связанные с евроатлантической интеграцией Украины и с комплексным газовым вопросом (обеспечение бесперебойного транзита российского и среднеазиатского газа, что, в свою очередь, тесно увязано с определением цены на газ для украинских потребителей и своевременным погашением Украиной газовых задолженностей) — таковы вопросы, которые могут поссорить Россию и ЕС на украинском направлении.

Главными проводниками идеи ускоренного включения Украины в Программу действий по членству в НАТО выступают все же англосаксы, а не страны «новой Европы» и, в частности, страна, претендующая на лидерство в этой группе, — Польша.

Испытанием на прочность отношений России и ЕС может стать начавшийся газовый конфликт между Россией и Украиной по вопросу погашения задолженности за поставленный украинским потребителям российский газ. Какую позицию займет в этом «споре хозяйствующих субъектов» ЕС, будет ли он придерживаться мнимо объективной позиции — удерживать обе стороны от конфликтных действий, призывая к сдержанности (что уже было озвучено главой Еврокомиссии в Москве Марком Франко), — от этого в немалой степени будет зависеть дальнейшее сотрудничество России и Европейского союза. Нельзя исключить, что этот вопрос может углубить раскол в их позициях, отдалив заключение базового соглашения между Россией и ЕС.

Погружение польско-украинских отношений в контекст макрополитики не должно уводить от рассмотрения собственно двусторонних отношений Польши и Украины. Установление стратегического партнерства этих стран после победы «оранжевой» революции является лишь доминирующей тенденцией на данном этапе; ее перерастание в устойчивый тренд отнюдь не гарантировано. Внешнеполитические цели и национальные интересы Польши, выступающей в роли регионального лидера, сталкиваются с интересами самой Украины. К тому же реализация польской «восточной программы», выдержанной в принципах национальных интересов, имеет существенные объективные ограничители, что, несомненно, осознают в самой Польше. Украина все еще обладает высоким промышленно-экономическим потенциалом, по численности населения превышает, а по территории существенно (почти вдвое) превышает Польшу. В среднесрочной перспективе именно Украина может выйти на лидирующие позиции в Центральной и Восточной Европе и превратится из геополитического партнера в прямого конкурента Польши. Нельзя забывать, что полонофильство значительной части украинской (малороссийской) элиты всегда сопутствовало полонофобии народных масс.

Даже такой регион Украины, как Галичина, имеет прочные традиции антипольской борьбы. То же бандеровское движение зародилось как антипольское, а не антирусское.

Проблемы во взаимоотношениях Польши и Украины носят обоюдный характер и пока замалчиваются в интересах политической минуты. Насколько долго будет продолжаться эта политика взаимных уступок (в большей мере, с польской стороны) сказать сложно. Но они вызывают достаточно острую и болезненную реакцию, особенно со стороны польского общества, что связано, главным образом, с разной трактовкой событий Второй мировой войны (в меньшей степени польско-украинской войны). Нерешенный вопрос с «кладбищем орлят» во Львове и, особенно, замалчиваемая официальной украинской историографией политика геноцида польского населения на Волыни и отчасти в Галичине в 1942—1943 гг. являются главным препятствием в нормализации отношений общественных мнений двух стран. Еще недавно подчеркивалась тождественность концепций национальных историй Польши и Украины, выдержанных в антисоветском и антироссийском духе. Однако реализации проектов подобных институту национальной памяти оказалось недостаточно для компромисса; наряду с общим врагом, коим поспешно была объявлена (с подачи американцев) Россия, историческая память Польши и Украины хранит и взаимные обиды. Замалчивание факта истребления 120 тысяч поляков украинскими националистами, прежде всего, из бандеровской УПА, является мощным фактором раздражения со стороны польского общества не только в отношении официального Киева, но и собственного руководства. Отметим, что аналогичный проблемный вопрос во взаимоотношениях с Россией — Катынский расстрел — давно артикулируется польской стороной и является предметом исторических штудий и политических переговоров.

Тем самым, история является полем раздора не только между Россией и Украиной (здесь напряженность создается искусственно, историческая наука явно политизирована и выполняет социальный заказ власти), но и между Польшей и Украиной.

Здесь большие уступки делает польская сторона: официальные извинения, произнесенные еще президентом Л. Кучмой, открыто нивелированы сегодняшней гуманитарной и образовательной политикой президента В. Ющенко, пошедшего на реабилитацию и героизацию лидеров ОУН-УПА.

Впрочем, приход к власти в США новой администрации, несомненно, внесет серьезные коррективы в гуманитарную политику обеих стран. Президенты Польши и Украины связаны партнерскими отношениями с Дж. Бушем-мл. и Дж. Маккейном. Поэтому победа Б. Обамы стала для них неприятным сюрпризом с трудно предсказуемыми последствиями. Возможно, следует ожидать отказа от воинственной антироссийской риторики, на которой была построена концепция гуманитарной политики обеих стран и, в целом, перехода на более прагматичные принципы сотрудничества с Россией. Это благотворным образом отразится и на стратегии взаимоотношений Российской Федерации и Европейского союза.

Попов Эдуард Анатольевич — доктор философских наук, директор Центра украинистики Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону)

http://stoletie.ru/slavyanskoe_pole/varshava_-_kiev:_strategicheskoe_partnerstvo_2008−12−19.htm