 |
| Екатеринбургская инициатива | Виктория Хитерер | 20.12.2008 |
Виктория Хитерер /Бостон/
От редакции. Объективное изучение «еврейского вопроса» в России в царствование Императора Николая II чрезвычайно осложняется ложными мифами, которые господствуют в общественной и исторической мысли в течение десятилетий. Первым из этих ложных мифов является миф о том, что Император Николай II был убеждённым «антисемитом». Именно царским «антисемитизмом» объясняется вся политика Императорского Правительства в «еврейском вопросе». На самом деле Николай II не испытывал к простому еврейскому народу никакой неприязни. При встрече с еврейскими делегациями, Государь всегда подчеркивал уважение к их традициям. Убийца Царя Я. Юровский вспоминал, что в детстве он наблюдал проезд тогда еще Наследника Цесаревича Николая Александровича, при возвращении его из кругосветного путешествия, через город Томск в 1891 году: «Наследника в Томск, то есть последний перегон, вез один содержатель постоялого двора — еврей, который на тройке вороных и примчал наследника в город. Вызвало тогда немало разговоров, что наследник решился ехать на еврейских лошадях и еврей сам же управлял этой тройкой. Тогда же рассказывали, что наследник попробовал приготовленный еврейский пряник и другие кушанья».
В начале ХХ века батумские евреи не имели своей синагоги. Все обращения к губернатору Кутаиси были тщетными: губернатор неизменно отказывал им в разрешении строить синагогу. Тогда батумские евреи напрямую обратились к Императору Николаю II. В прошении на Высочайшее имя они писали, чтобы Государь разрешил им на собственные средства построить каменное здание, дабы они могли в своей хоральной синагоге молиться Единому Богу о даровании Императору наследника престола. Николай II на прошении оставил резолюцию «Разрешаю. Николай».
Второй, не менее лживый миф, утверждает, что все евреи были враждебны Царю и только мечтали о революции. На самом деле в начале ХХ века происходит расслоение еврейского общества в России. Отринув веру своих отцов, молодое поколение евреев так же, как и молодое поколение русских, активно вступало в революционное движение. Только в отличие от русских, которые, пылали ненавистью лишь к самодержавию, евреи-революционеры ненавидели все, что связано с Россией, ее культурой и самобытностью, полагая, что именно в этом лежит главная причина их многочисленных бед. При этом, отказавшись от иудаизма и его нравственно-этических норм, еврейские радикалы сохранили его дух нетерпимости и беспощадности к врагам. Как верно пишет Анна Гейфман: «На деле, разрывая все видимые связи с религией, еврейские радикалы совершали чисто внешнюю подмену понятий, просто приспособляя традиционное мессианское мировоззрение к новой исторической ситуации и современным интеллектуальным нормам».
Результатом этой адской подмены из еврейской среды выделился целый ряд радикальных экстремистов, «людей нового типа», которым были чужды все нормы человеческой морали. Имена их главных представителей хорошо известны сегодня: Гершуни, Рысс, Рутенберг, Свердлов, Троцкий, Зиновьев, Урицкий, Землячка, Бела Кун (Коэн) и другие. Они принадлежали к разным партиям и течениям, но были едины в одном — полному призрению к человеческой жизни, к духовным ценностям людей, независимо от их национальности, всеохватывающей ненавистью к Богу. В жилах этих людей текла еврейская кровь, но в них самих не было ничего собственно еврейского, как, впрочем, ничего национального.
Активное втягивание еврейской молодежи в революцию, вызывало резкое неприятие у старшего и среднего поколения евреев. «Многие евреи, — пишет Анна Гейфман, — особенно старики, были очень недовольны молодыми еврейскими экстремистами, чья террористическая деятельность приводила к погромам: «Они стреляют, а нас бьют..».
Во время гомельских событий, когда фактически еврейская революционная молодёжь, подстрекаемая боевиками из-за границы, принялась избивать мирное русское население, было несколько случаев, когда старые евреи пытались помешать бесчинству своей молодежи. Так, раввин Маянц спас от разъяренной толпы русского офицера, тот же раввин Маянц и доктор Залкинд обратились к еврейским молодым экстремистам с призывом прекратить бесчинства.
Николай II хорошо понимал, что интернациональные силы используют еврейское население России для совершения революции. При этом судьба самого еврейского населения эти силы совершенно не волновала. (Что, к слову сказать, прекрасно продемонстрировала большевистская революция, когда руками Троцкого, Свердлова и еврейской секции РКП (б) был развязан террор против раввината и религиозной национальной еврейской общественности).
Все попытки Императорского Правительства договориться с руководителями американского и английского еврейства о прекращении финансирования ими революции в России, ни к чему не привели.
Между тем, в свою очередь, национально мыслящая часть еврейской общественности России, и прежде всего иудейский ортодоксальный раввинат, прекрасно понимали, чем грозит им победа революции. Не смотря на свои сложные отношения к Самодержавной власти, они не могли не осознавать, что ее крушение приведёт еврейский народ России к тяжелейшим бедствиям. Поэтому они тоже искали возможности договориться с Правительством.
В связи с этим мы публикуем весьма интересную статью американской еврейской исследовательницы Виктории Хитерер о несостоявшихся переговорах между Императором Николаем II и иудейскими раввинами, которая должна была произойти в 1911 году в Киеве. На этой встрече Царь и раввины должны были придти к договорённостям о противодействии революции и экстремизму. Эту встречу по приказу Николая II подготавливал и организовывал Председатель Совета Министров П. А. Столыпин. Это обстоятельство, заставляет по-иному взглянуть на причины его убийства. Не вызывает сомнений, что выстрелы еврея Мордки Богрова пресекли не только жизнь выдающегося государственного деятеля, но и оборвали намечающийся диалог между Царём и раввинами, диалог смертельно опасный для зарубежных поджигателей революции. Не вызывает сомнений, что Богров стал пешкой в руках этих поджигателей и, по существу, их жертвой.
Не смотря на явные домыслы автора об участии Столыпина в «организации дела Бейлиса» и о господстве «черносотенных» погромных настроений в окружении Царя, статья Хитерер дает новый импульс для изучения весьма сложного и трагического «еврейского вопроса» в России начала ХХ века.
Переосмысливая драматическую историю ХХ века, мы все чаще задаёмся вопросом: была ли историческая альтернатива, можно ли было избежать многих трагедий этого века, осознавали ли современники описываемых событий опасность революции и прихода к власти левых радикальных партий? Многие исторические и публицистические работы настаивают на непропорционально большом участии евреев в революционном движении в Российской империи. Ряд антисемитских изданий спекулирует на этой теме, представляя евреев разрушителями сложившегося порядка и виновниками всех последующих исторических катаклизмов. Как правило, все эти обвинители еврейства игнорируют его другую, более умеренную часть, которая склонялась к компромиссу с существовавшими властями.
О поисках такого компромисса свидетельствует встреча царя Николая II с еврейской делегацией во время его визита в Киев в конце августа — начале сентября 1911 года. Программа царского визита готовилась заранее, и в нее, по предложению киевского раввина Абрама Борисовича Гуревича, была включена встреча еврейской делегации с царем. Ответственность за безопасность царского визита в Киев была возложена на председателя Совета Министров Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина. Этот визит был частью официальных торжеств, посвященных 50-летию отмены крепостного права в России.
Перед прибытием царской делегации в Киев шли лихорадочные приготовления: срочно асфальтировались дороги, полиция высылала всех подозрительных лиц из Киева, и принимались другие меры безопасности, утвержденные П. А. Столыпиным. Во время царского визита в Юго-Западный край через каждые десять метров, на всем протяжении 43-х-верстного пути от Киева до Овруча, должен был стоять охранник. Первоначально планировалась встреча царя с различными делегациями от городского населения на Киевском вокзале, но затем из соображений безопасности эту встречу отменили.
В городе царило оживление: многие киевляне ждали прибытия царской делегации и торжеств, посвященных 50-тилетию отмены крепостного права, как большого театрального представления, некоторые надеялись получить к этой знаменательной дате правительственные награды. В Российской империи было принято подавать прошения о награждениях и присвоении почетных титулов. Среди многих подобных прошений сохранилось письмо знаменитого киевского ювелира Иосифа Абрамовича Маршака с просьбой о присвоении ему звания придворного поставщика и о разрешении ему маркировать продукцию его фирмы государственным гербом. Обе эти награды должны были еще больше поднять престиж его компании, продукция которой к тому времени уже завоевала призы на международных выставках в Чикаго в 1893 году, Антверпене в 1894, Париже в 1900 и гранд приз во Льеже в 1905. Кроме того, ювелирные изделия его фирмы удостоились главных наград в Киеве в 1897 и Петербурге в 1902 годах. Маршак подчеркнул в своем прошении, что к прибытию царской делегации в Киев он получил много заказов на изготовление подарочных ювелирных изделий для царя, включая заказы от Еврейского общества, Киевского, Подольского и Волынского дворянства и Киевского отделения Союза Русского Народа.
В соответствии с программой визита еврейская делегация должна была дважды встретиться с царем: 29 августа 1911 года во время торжественного приема в Мариинском дворце и 30 августа во время парада и официального представления царю различных делегаций.
Об официальном представлении еврейской делегации Николаю II сохранился подробный отчет в киевских газетах с публикацией обращения раввина А. Б. Гуревича к царю. На первый взгляд, это была просто официальная церемония, но такие церемонии, насколько известно из исторической литературы, не проводились прежде. Интересно также то, что встречу эту инициировало религиозное руководство Киевской еврейской общины, и его ходатайство было поддержано П. А. Столыпиным. Если к этому добавить, что при посещении царем во время его визита на Украину Чернигова также планировалась встреча с местными раввинами и что религиозные руководители местечка Макарова и города Овруча просили о такой же встрече с царем, то, несомненно, прослеживается определенное стремление еврейских религиозных лидеров продемонстрировать царю лояльность еврейского населения.
С другой стороны, готовность правящих кругов Российской империи к встречам с еврейскими делегациями, состоящими, как правило, из представителей местного духовенства, свидетельствует о желании властей заручиться поддержкой в еврейской среде. В 1910 году П.А. Столыпин лично приветствовал Раввинский съезд в С.-Петербурге, заявив между тем, что еврейская молодежь приобрела «ужасную склонность» к участию в революционном движении. Он призвал религиозных лидеров восстановить политическую лояльность среди российского еврейства .
Как и было запланировано программой визита, встреча царя с еврейской делегацией состоялась 30 августа 1911 года. Официальный отчет об этой встрече был помещен в газетах «Киевская Мысль» и «Киевлянин» 1-го сентября 1911 года. Текст этого отчета гласил: «30 августа имела счастье представляться Государю Императору и поднести ему св.[ятую] Тору депутация от еврейского населения г. Киева, в составе общественного раввина А. Б. Гуревича, раввина Я. М. Алешковского и присяжного поверенного А. М. Гольденберга. Общественный раввин Гуревич имел счастье обратиться к Его Императорскому Величеству со словами: «Ваше Императорское Величество, Всемилостивейший Государь! Еврейское население г. Киева бесконечно счастливо возможностью повергнуть в нашем лице к стопам Вашего Величества живейшее выражение беспредельных верноподданнических чувств, воодушевляющих нас вместе со всеми народами Великой необъятной России. В каждом еврейском молитвенном доме, будь то прекрасная хоральная синагога в шумной столице, будь то скромная обитель-молельня в глухом еврейском местечке, — мы, евреи, каждую субботу неизменно возносим горячие молитвы к небесам, моля Всевышнего о здравии, благоденствии и благополучии Вашего Императорского Величества и всего Царствующего Дома. Мудрый Царь Соломон завещал нам: «Молитесь за благоденствие вашей верховной власти», а пророк Иеремия в своем послании к своим единоверцам пишет: «..постарайтесь о мире той страны, куда Господь Бог вас поселил и молитесь о ее благоденствии, ибо в ее мире — ваш мир, а её благо — ваше благо».
После этого раввин А.Б. Гуревич имел счастье преподнести Государю свиток св.[ятой] Торы и прибавил следующее: «Осчастливьте, Всемилостивейший Государь, принять от нас вечную свидетельницу наших молитв, самое святое, ценное и дорогое в нашей жизни — св. Тору».
Государь Император всемилостивейше соизволил принять Тору, благодарить депутацию и велел передать еврейскому населению г. Киева Его благодарность за выражение чувства и поднесенную св. Тору".
Казалось бы, намечается новый политический союз между правительством Российской империи и еврейскими религиозными кругами. Но в реальности обе стороны до конца не доверяли друг другу и вели двойную игру. Столыпин одновременно со ставкой на еврейское духовенство в деле умиротворения еврейской революционной молодежи, финансировал российские националистические шовинистические организации (Союз Русского Народа и др.) При жизни Столыпина и с его молчаливого согласия был начат самый знаменитый ритуальный процесс в России — дело Бейлиса. «За несколько дней до гибели Столыпин заслушал объяснения прокурора Киевской судебной палаты Г. Г. Чаплинского, убежденного в существовании изуверской еврейской секты».
К моменту царского визита в Киев в 1911 г., Бейлис уже более месяца находился в тюрьме, и в городе была предпогромная ситуация, вызванная обвинением евреев в ритуальных убийствах.
В тот же день, когда происходила встреча делегации от еврейского населения Киева с царем, в городе активно распространялась специально изданная ко времени царского визита в Киев брошюра фаворита царской семьи Григория Распутина «Великие дни торжества в Киеве! Посещение Высочайшей Семьи! Ангельский привет!» В ней, в частности, говорилось: «Посмотрите на Союзников [т.е. членов Союза Русского Народа], как они подходят, как величайшие святые!… Эти кружки [Союза Русского Народа] нужны для евреев; они очень их боятся. Когда они идут по Киеву, то жиды шушукаются и трепещут; армии меньше боятся, потому что у них дисциплина не позволяет, а у Союза Русского Народа нет дисциплины. Теперь, как можно, надо основывать кружки и не ссориться; то евреи и не подумают просить равноправия».
Преданность Союзников престолу была по достоинству оценена правящими кругами. Члены Киевского отдела Союза Русского Народа, Союза Михаила Архангела и Русского братства, а также других националистических организаций с санкции властей принимали участие в охране царя во время его визита в Киев .
Киевские раввины А. Б. Гуревич и Яков Алешковский, наверное, осознавали опасность ситуации для киевского еврейства и пытались разрядить накал страстей выражением верноподданнических чувств царю от имени киевского еврейства. Факты свидетельствуют о том, что религиозные лидеры киевского еврейства были далеки от идеализации царского режима: так, раввин Гуревич был задержан полицией на нелегальной сходке в Киеве в 1905 г., а раввин Алешковский был активным участником сионистского движения. По всей видимости, обе стороны, несмотря на взаимное недоверие, склонялись к политическому компромиссу перед угрозой вновь нарастающего революционного движения в стране. Правительство и еврейские религиозные круги видели в рвущихся к власти левых радикальных партиях России прямую угрозу своему существованию. Выражали ли киевские раввины мнение большинства еврейского населения Киева, преподнося Тору царю? Скорее всего, нет, так как молодое поколение евреев Киева было далеко от традиционной еврейской религиозной жизни. Секретарь хозяйственного правления киевской синагоги Е. П. Кельберин жалуется в отчете за 1908 год, что доходы синагоги резко снизились из-за равнодушия киевского еврейского населения к вопросам религиозной жизни.
Позицию киевской еврейской молодежи того времени лучше всего выразил сын раввина Борис Абрамович Гуревич в брошюре «О вопросах культурной жизни евреев». В частности, он писал: «От рождения и до гроба жизнь русского еврея — непрерывный путь унижения, позора, борьбы, напоминающий агонию». Борис Гуревич вспоминает о ночных облавах на евреев, устраиваемых полицией, высылке евреев из города, еврейском бесправии, обвинении евреев в ритуальных убийствах. Автор говорит о необходимости предоставления евреям равноправия и о том, что отсутствие равных прав для евреев является постыдным грехом России. Несмотря на то, что в этой брошюре не было призыва ни к революционной борьбе, ни к свержению существующей власти, все экземпляры ее были конфискованы полицией, а против ее автора было возбуждено уголовное преследование. Говорить правду о бесправном положении евреев в России уже считалось преступлением. Из-за существовавшей в Российской империи карательной цензуры немедленной реакции киевского еврейства на дарение Торы царю не последовало. Но об этом факте не забыли: 6 лет спустя, в 1917 году, во время проведения съезда еврейских организаций в Киеве, делегация партии Бунд отказалась почтить вставанием «Святые свитки Торы». Позицию бундистов объяснил в своем памфлете еврейский публицист и член Центрального Комитета Бунда Давид Заславский. Он писал в памфлете «Ответ раввинам»: «Почему вы не похоронили эти свитки? ..они свидетели вашего позора. Если бы только эти свитки могли говорить, — „прочь отсюда!“ — сказали бы они. Вы продали нас для позора, вы превратили нас в рабов. вы, хранители религии, поклонялись земному богу, идолу автократии и вы принесли ему в дар ваши святые свитки Торы. За погромы — Тора царю, за высылку — Тора царю, за дело Бейлиса — Тора царю. С ненавистью в ваших сердцах и лицемерной улыбкой на ваших губах вы дарили ваши Торы царю. вы дрожали, как рабы, как побитые собаки, и утратили вашу святость .. Люди не просили вас этого делать. Рабами вы были, рабами и остались».
Конечно, осуждать кого бы то ни было куда легче, чем самому сохранить принципиальность. Давид Заславский сделал карьеру как преданный советским властям журналист, чьи взгляды всегда совпадали с мнением партии и правительства. Он приобрел печальную известность своими яростными нападками на сионизм и государство Израиль. Однако это уже другая глава еврейской истории. Возвращаясь к описываемым событиям, трудно сказать, к чему бы мог привести такой новый союз правящих кругов с еврейским духовенством, если бы у него был шанс на развитие. К моменту создания этого политического альянса еврейское духовенство уже утратило значительную часть своего влияния в еврейской среде, особенно среди еврейской молодежи в крупных городах. И поскольку обе стороны не были до конца искренни в этом новом политическом союзе и еврейское духовенство не выражало более взглядов большинства еврейского населения, а правительство одновременно делало ставку на поддержку черносотенцев, вряд ли у этого нового политического альянса было большое будущее. Союз правящих кругов с еврейским духовенством распался с убийством его инициатора с правительственной стороны П. А. Столыпина, которое произошло во время того же царского визита в Киев, два дня спустя после встречи еврейской делегации с царем. Это политическое убийство совершил еврейский революционер Дмитрий Григорьевич Богров. 1-го сентября 1911 года Богров смертельно ранил Столыпина в Киевском городском театре (теперь Киевский театр оперы и балета).
По-видимому, после убийства Столыпина российские правящие круги окончательно утратили веру в авторитет еврейского духовенства, в его возможности сдерживания революционного движения в еврейской среде и возвращения еврейской молодежи к традиционному религиозному образу жизни.
