 |
| Завтра | Шамиль Султанов | 20.12.2008 |
ПОЧЕМУ ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ советских людей в тридцатые годы открыто и искренне поддерживали внутреннюю политику Сталина, в том числе и широкомасштабные репрессии против т.н. «врагов народа»? Почему не было массовых социально-политических выступлений против сталинской репрессивной политики? Почему представители бывшей «ленинской гвардии» во время открытых судебных процессов 1937−38 годов соглашались практически со всеми предъявленными, даже самыми абсурдными, казалось бы, обвинениями, вполне отдавая себе отчет в том, что в любом случае будут расстреляны? Почему маршал Тухачевский сразу же признался в организации «военного заговора» и собственноручно на 143-х страницах подробно, четким почерком, в деталях описал этот заговор? Почему именно в 1937-м году, во время т.н. «большого террора», Исаак Дунаевский написал вдохновенную песню «Широка страна моя родная», сразу ставшую своего рода народным гимном Советского Союза? Почему Молотов и Калинин продолжали работать в высшем политическом руководстве СССР, рядом со Сталиным, в то время как их жены оказались в лагерях, осужденные на длительные сроки? Почему Святослав Рихтер, отец которого был расстрелян, был награжден Сталинской премией и с благодарностью получил её? Почему?..
Говорят, кто-то: то ли Молотов, то ли Калинин, — всё же однажды решился прийти к Сталину просить за свою супругу. «Вождь народов» ответил приблизительно так: «А ты зачем ко мне явился? Её осудил советский суд, обращайся туда. У меня самого есть репрессированные родственники».
Самый распространенный ответ — страх, люди боялись, и поэтому… Во-первых, трудно представить себе «подавленного страхом» Дунаевского, «дрожащей рукой» выводящего партитуру своей знаменитой, проникнутой вдохновляющим оптимизмом песни. Во-вторых, народ, переживший мировую войну, трагедию революции, страшную гражданскую войну, ужасы голода и политические качели 20-х годов, вряд ли можно назвать массовым сборищем трусов.
…Летом 1928 года в промышленных центрах Советского Союза вспыхнул острый продовольственный кризис. Несмотря на хорошие урожаи последних лет, в крупные города вползало отчаяние массового голода. Генеральный секретарь ВКП (б) И.В.Сталин поехал в многомесячную поездку по стране, чтобы убедить крестьян продавать хлеб для голодающих рабочих.
В Красноярском крае государственная делегация из Москвы направилась на юг, в одно из наиболее зажиточных и многолюдных сел. Сталин сам выступил на импровизированном митинге. Он говорил о пухнущих от голода детях, об их родителях, которые за станками теряли сознание, говорил о том, что стране нужен хлеб, чтобы выжить… От имени высшей власти он просил хлеба.
Сотни крепких сельчан, собравшихся послушать «нового красного царя», шумно лузгали семечки и открыто посмеивались над странной, с сильным акцентом, речью невысокого грузина. Когда Сталин закончил говорить, один из местных богатых и авторитетных мужиков, сплюнув шелуху от подсолнечника под ноги генсеку, громко сказал: «Вот лично тебе, рябой, я пшеничку дам. Целых четыре мешка! Ты вот только того, спляши здесь сейчас…»
СЕГОДНЯ В СТРАНЕ мирно сосуществуют две группы мифов о Сталине. Первая: либеральная, коммунистическая, патриотическая, технократическая и т. д., — имеет функциональный характер. Использование мифа подчинено конкретным политическим целям: мобилизации своих сторонников среди населения и правящего политического класса, оправданию принимаемых решений, как своего рода «черная метка», посылаемая оппонентам, и т. д.
Вторая группа мифов, как это ни парадоксально, создана самим Сталиным. Собственно, это даже не мифы о Сталине, а стержневые, системные понятия, позднее публично и целостно отраженные в знаменитом «Кратком очерке истории ВКП (б)». Но все они, так или иначе, связаны с «вождем народов». С этой точки зрения, Сталин по-прежнему «живее всех живых». Идеологи первой группы продолжают использовать эти мифы, со знаком плюс или минус, именно в связи с именем Сталина.
Например, такое ключевое понятие, как «народ». Определения «великий», «героический», «авангард исторического процесса» и т. д. в отношении советского народа сформулировал именно Сталин. Во внутрипартийных дискуссиях 20-х годов такого пафоса в отношении народа практически не было. И эти многозначные коннотации используются вплоть до сегодняшнего дня и либералами, и коммунистами, и патриотами, и непримиримыми врагами «вождя народов».
Другой миф, созданный Сталиным и до сих пор господствующий в культуре и общественном сознании — «партия большевиков — величайшая, могущественная сила, совершившая революцию и управлявшая в советском обществе всем и вся». На самом деле такого никогда не было, тем более сразу после захвата власти в октябре 1917 года.
С конца XIX века в России форсированно развивался системный кризис. Одним из первых гениально описал его зарождение и развитие в русской деревне Лев Николаевич Толстой. А вот могущественнейшее МВД Российской империи, несмотря на огромный бюджет и наличие разветвленной агентурной сети, так и не смогло выявить и что-то противопоставить этой основной внутренней угрозе.
После вступления страны в Первую мировую войну системный кризис окончательно превратился в самостоятельную силу, которая уже не зависела от воли и желаний вождей, министров, элитных групп, организаций и партий. В октябре 1917 года системный кризис стал главным игроком внутри России.
Что имел в виду Ленин, когда говорил: «Вчера было рано, завтра будет поздно. Власть надо брать сегодня»? В 12 часов ночи 25 октября по старому стилю 1917 года заканчивался срок действия последнего законного органа власти в России — Постоянного комитета IV Государственной думы, сформированного после роспуска Думы в августе 1914 года. Никакой другой общенациональной легитимной власти в стране не было. В половине первого ночи большевистский Петроградский совет депутатов, законно избранный властный орган на тот период, заявил, что берет власть в свои руки.
Гражданская война стала абсолютно неизбежной. Если бы власть захватили не большевики, а Керенский или монархисты, или эсеры, или анархисты, или еще кто-нибудь, в любом случае гражданская война становилась неизбежной.
Никакой революции в октябре 1917 года не было: власть валялась, и большевики ее подобрали. Действительная и великая революция произошла позднее, уже внутри самой гражданской войны.
Гражданская война как высшая фаза системного кризиса имела свои правила, которые от большевиков не зависели. Вот один только пример. В 1920 году Красная Армия насчитывала почти 10 миллионов человек. У Колчака было около 450 тысяч, у Деникина — приблизительно 230−240 тысяч, у Юденича — 40 тысяч, у Врангеля — порядка 25 тысяч. Кто эти были миллионы солдат в Красной Армии? Прежде всего русские крестьяне, которые воевали не за ВКП (б), не за марксизм, не за социализм, а за свою землю, и против тех, которые хотели вернуть все назад. Но они-то, крестьяне, не хотели — назад. А Колчак их вешал. Тысячами.
Типичная ситуация гражданской войны — «или-или»
Далее. За Красную Армию воевали более 70 процентов бывшего офицерского корпуса царской России. Именно они фактически и создали эту армию, не будучи при этом большевиками. Остальная часть русского офицерства воевала в белых армиях. Офицерский корпус — это ядро элиты. Элита, виновная в системном кризисе, в соответствии с логикой гражданской войны, должна была уничтожить саму себя или бежать из страны.
По официальным, наверняка сильно завышенным данным, в рядах ВКП (б) в середине гражданской войны было несколько сот тысяч большевиков. Теоретически Красная Армия, которая в абсолютном большинстве не была большевистской ни по идеологии, ни по классовому составу, вполне могла в конце войны уничтожить ленинское правительство и установить военную диктатуру. Но по многим причинам этого не произошло.
То, что системным кризисом большевики не управляли, признавали и вожди. Осенью 1919 года Ленин в отчаянии говорил: «Нам только кажется, что мы — власть в стране. А на самом деле, сто тысяч чиновников как управляли Россией, так и продолжают ею управлять».
Сталин, через систему мифов, переформатировал историю, заложил основы советского исторического сознания. Зачем он это сделал — об этом чуть ниже.
Наконец, есть третий, самый основной миф о Сталине — то, что можно назвать народным мифом, который достаточно устойчиво сохраняется в массовом общественном сознании, несмотря ни на какие ухищрения сталинских оппонентов. Дело в том, что народный миф о Сталине вошел, стал составной частью системы архетипов, формирующих и воспроизводящих историческое сознание, прежде всего русского народа.
Среди большевистских лидеров Сталин был лучшим знатоком истории Российской империи. Равных ему в ЦК не было. Возможно, и по этой причине Ленин шутливо называл его «русским великодержавником».
Интересный парадокс. Среди персонажей русской истории важнейшими для Сталина были Иван Грозный и Петр Великий. Тот и другой пытались провести кардинальные, масштабные преобразования, показали себя при этом решительными и волевыми лидерами… и оба, с точки зрения истории, проиграли.
После смерти Ивана Грозного, при его сыне Федоре Иоанновиче, ситуация в стране стала резко ухудшаться, а после Бориса Годунова вспыхнувший системный кризис чуть не похоронил страну. Ключевский же писал по поводу начинаний Петра Первого, что ни одна из его реформ так и не была успешно доведена до конца.
Екатерина II, Александр I, Николай I в российской истории казались гораздо более успешными правителями. Тем не менее, не они, а личности Ивана Грозного и Петра Первого особо привлекали Сталина.
Во-первых, оба жили в переходный, острокризисный период, когда для выживания страны нужно было форсированно проводить кардинальные преобразования.
Во-вторых, и Иван, и Петр проявили себя решительными, волевыми лидерами, способными на беспощадную борьбу с русской боярской олигархией и чиновничеством.
В-третьих, с точки зрения Сталина, и Иван IV, и Петр I в историческом плане оказались малоэффективными, потому что оказались неспособны провести широкомасштабную мобилизацию народа, общества в поддержку своих преобразований. Лидер без массовой, разносторонней поддержки своей политики реформ со стороны широких слоев населения в длительной перспективе никогда не сможет победить укоренившийся, правящий класс, который рано или поздно большинство этих реформ отыграет назад.
Почему всё это было особенно важно для Сталина?
Сталин, как и практически все советские вожди того времени, знал о неизбежности новой мировой войны. Многие коммунистические и социал-демократические теоретики, например, тот же Каутский в своей работе «Ультраимпериализм», исходили из того, что Первая мировая война не закончилась, а только была временно прервана. Шпенглер первым назвал 1939 год как дату начала новой большой войны. Она, эта война, должна была привести к глобальному переделу мира, решить судьбу русского народа, других народов Советского Союза, советского государства.
Сталин уже знал, что наиболее вероятным противником будет Германия, которой Российская империя фактически проиграла в Первой мировой войне. Сталин имел специальную группу стратегической разведки, он первым из большевистских лидеров прочел перевод «Майн кампф».
В 1931 году встревоженный Сталин писал: «Если мы резко не рванем вперед, то через десять лет нас просто раздавят».
Его тревога имела под собой очень веские основания. В стране фактически не было военной промышленности, широкие слои населения оставались по-прежнему неграмотными, прежде всего, на селе. Кровавая гражданская война, «красный и белый» террор, голод десятков миллионов в 21−22-м гг. с массовыми случаями людоедства резко снизили планку нравственности в обществе. Коммунистическая идеология не стала основой новой общенациональной самоидентификации. На фоне бесконечных дискуссий в верхах господствовала психология всеобщего партикуляризма с его незримым лозунгом «Каждый за себя, один Бог за всех!». Отчуждение между властью и народом так и не было преодолено.
Продолжалась беспрерывная деградация правового сознания, особенно усилившаяся во времена НЭПа. Какое-либо уважение к быстро меняющимся конституциям и законам отсутствовало. А ведь развивающееся, жизнеспособное общество и отличается доминантой правового сознания. Коррупция, безответственность, непрофессионализм, воровство, очковтирательство, прямой обман центральных органов власти стали характерным явлением и для нового правящего коммунистического класса. Появилась и стала быстро пухнуть партийная олигархия.
Всё это дало возможность целому ряду стран — потенциальных противников — развернуть на территории СССР свои агентурные сети.
В этой драматической ситуации для Сталина первостепенным становится мобилизация миллионов и десятков миллионов в поддержку своей стратегии выживания. Ему нужно как можно быстро превратить рыхлый, деградировавший социум в единый народ как реальный субъект истории. И он обращается к глубинным историческим архетипам русского народа. Прежде всего к центральному архетипу «народного царя».
Кстати, такой же архетип является ключевым и для китайского национального сознания. Поэтому, несмотря ни на какую политическую конъюнктуру, Мао Цзэдун по-прежнему находится и будет находиться в пантеоне китайских «народных царей». Это к вопросу о ценности исторических архетипов.
В России, в условиях острейшего кризиса, от «народного царя» ожидали принципиально новую модель самоидентификации, новый образ «мы — народ», новую картину мира, новую систему ценностей, позволяющих объединиться ради общего дела
Во-вторых, «народный царь» должен обеспечивать эффективную безопасность и защиту от внешних врагов.
В-третьих, «народный царь» должен надежно защищать людей от «врагов народа»: от бояр, беззакония, «лихих людей», внутренних, скрытых врагов, коррумпированных чиновников, воров и грабителей, предателей и изменников.
В-четвертых, такой лидер должен быть воплощением народного идеала справедливости.
Наконец, «народный царь» должен служить персонифицированным воплощением надежды на лучшую жизнь миллионов и десятков миллионов простых людей.
СТАЛИН ПРЕДЛОЖИЛ вместо старого провалившегося концепта «народ-богоносец» схему «великий народ-герой, возглавляющий ход истории». Авангардом и ядром такого народа является новая элита — героическая партия лучших людей этого народа. Такую партию может возглавлять только великий вождь. Вождь является великим именно потому, что его выдвинул народ-герой. Только величайший, героический народ может выпестовать и выдвинуть великого вождя.
Под эту модель постепенно была изменена трактовка всей российской истории, целенаправленно создана система новых мифов, о которых уже говорилось выше, постепенно стал формироваться культ личности Сталина. Как известно, «вождь народов» достаточно иронически относился к массированной пропаганде своего культа личности. Но он хорошо понимал, что ключевой принцип «народ-герой» практически манифестируется именно через культ личности вождя такого народа.
Тотальное внедрение принципа «мы — народ-герой» дало возможность Сталину добиться заметных успехов в консолидации советского общества, преодолении регионального, социального, национального, корпоративного партикуляризма, мобилизации десятков миллионов для реализации задач форсированной индустриализации, кардинальной консолидации советского общества, превращении рыхлого социума в реальный, ответственный субъект истории.
Тем временем под руководством фюрера Германия форсированно стала превращаться в высокоорганизованную, жестко идеологизированную, корпоративную структуру. Она очень скоро стала демонстрировать такие небывалые темпы экономического роста, что дало возможность вождям НСРПГ во весь голос заговорить о необходимости «нового мирового порядка». Разрыв в совокупном силовом потенциале между СССР и Германией стал опять возрастать не в пользу Советского Союза.
Тотальная война приближалась, и шансы на выживание СССР вновь стали уменьшаться. Хотя сталинская группа, выиграв у «бухаринцев», еще в 1929 году получила контроль над партией, тем не менее, Сталин не контролировал решающим образом коррумпированную, безответственную и малопрофессиональную коммунистическую бюрократию, сложившуюся еще в первой половине 20-х годов. Превратить Советский Союз в отмобилизованную общенациональную корпорацию, способную к большой войне на историческое выживание с этим бюрократическим классом, для которого собственные интересы оказывались превыше всего, Сталин не мог. Необходимо было этот правящий советский класс поставить под жесточайший контроль.
Неправда, что генсек чуть ли не с середины 20-х годов контролировал кадры. Единой кадровой политики в стране не было. Один только пример. Ягода, возглавлявший ОГПУ, входил в группировку Бухарина, которая боролась со Сталиным. Однако, вплоть до 1937 года, он продолжал занимать пост руководителя НКВД, расставляя своих людей в этой важнейшей для государственной безопасности структуре.
Даже в ближайшее окружение Сталина входили люди, которые в действительности являлись двойными или тройными агентами. Известно, что Сталин в течение длительного времени симпатизировал и способствовал карьерному росту Тухачевского. Секретный протокол к Рапалльскому договору 1922 года между Россией и Германией предусматривал военное сотрудничество между двумя странами. Тухачевский в течение достаточно длительного времени отвечал за реализацию этого протокола с советской стороны. По некоторым данным, немцы завербовали его еще в 1926 году. Заговор маршалов за несколько лет до войны стал драматической реальностью.
Сталину удалось поставить под свой контроль советскую бюрократию только к середине 39-го года, за два года до начала войны. И решающую роль здесь сыграла поддержка десятков миллионов советских граждан. В середине тридцатых годов, по инициативе Сталина, был принят закон, который обязывал правоохранительные органы брать на учет и расследовать все сигналы граждан, включая анонимные. Кстати, после смерти Сталина, по настоянию Хрущева, органы перестали работать с анонимными жалобами и заявлениями. С этого момента началась раскрутка спирали коррупции, которая позднее стала главным фактором разрушения Советского Союза.
Наверное, всеобщее доносительство, с точки зрения абстрактной нравственности, действительно аморально, но история много раз конкретно доказывала, что бесконтрольная власть во много раз хуже.
Тотальные репрессии 37−38-х годов, это не результат деятельности только Сталина, его единомышленников, ВКП (б), а процесс, в котором участвовали сотни тысяч и миллионы советских граждан. В определенной степени можно сказать, что эти репрессии стали отголоском, эхом гражданской войны.
Но там было и нечто другое, архетипическое, что знал и использовал Сталин. Историки говорят о действительном противоречии, существующем в душе русского человека. С одной стороны, он обладает сильным государственническим инстинктом. В условиях Великорусской равнины ни семейные, ни родовые, ни племенные связи столетиями не могли быть гарантиями безопасности человеческой жизни. Только мощное государство может стать таким гарантом.
Но, с другой стороны, русский человек одновременно есть анархист и революционер. Когда он постоянно сталкивается с «мерзостями каждодневной жизни», с конкретными оскорблениями и унижениями со стороны местных представителей власти, с ужасающим воровством, аморальностью «государевых слуг», коррупцией, беззаконием, — он может стать и часто становится врагом гниющего государства, бунтовщиком.
Основными жертвами больших репрессий 37−38-х гг. стали бюрократический аппарат, чиновничество больших городов, близкая к ним часть интеллигенции. Той интеллигенции, о которой Чехов как-то сказал: «Русский интеллигент может написать все что угодно: от доноса до романа».
Без поддержки массовых слоев населения Сталин никогда бы не смог осуществить эти репрессии, не смог бы поставить под беспощадный контроль советскую бюрократию, не смог бы внедрить в нее, под угрозой страха, чувство ответственности за порученное дело, не смог бы заставить ее работать по максимуму в условиях приближения большой войны.
Жесточайшими средствами, в кратчайшие сроки внедрялись правовое сознание, уважение к закону. Вне зависимости от социального статуса закон стал обязателен для всех: рабочих и секретарей обкомов, крестьян и народных артистов, генералов и жен членов Политбюро.
Действительный народ всегда ответственен за свою судьбу. Но ответственность должна культивироваться постоянно. Был принят закон, по которому за пятиминутное опоздание на работу давали три года лагерей. Хотя мало кого посадили. Потому что никто не протестовал против этого закона. Просто приходить все стали на полчаса раньше.
В 60-е годы, когда жизненный уровень советских людей существенно возрос, когда голод остался в прошлом, когда периодические засухи и неурожаи были преодолены начавшимся при Сталине массовым строительством водохранилищ и широкомасштабной засадкой лесополос, когда началось «мирное сосуществование», восприятие предвоенного периода изменилось.
Ведь в действительности, погибли не только реальные «враги народа», но и сотни, и тысячи безвинных людей: женщины, дети, старики. Судьбы сотен тысяч людей были искалечены навсегда. И это — трагедия, и в истории навсегда останется трагедией. И об этом можно только искренне скорбеть!
Сегодня массовые репрессии, подобные репрессиям 1937−38 годов, невозможны. Потому что многое изменилось…
Но вот время новой большой войны неумолимо приближается. Войны за передел сокращающихся природных ресурсов, за выживание. Через 13−17 лет такая тотальная война может — не дай Бог! — стать реальностью. Россия будет главным объектом этой войны, потому что она — самая богатая ресурсами страна в мире.
