Удар в колокола

Россия простилась с патриархом Алексием. Отдала дань его многочисленным заслугам перед страной и перед православием: в эпоху, когда центробежные силы были куда сильнее центростремительных, патриарх сумел сберечь единство Русской Православной церкви, прирастить ее могущество, преодолеть разрыв между РПЦ и РПЦЗ (зарубежной ветвью, отколовшейся в XX столетии). Деяния исторические, и благодаря им Алексию II обеспечено почетное место не только в церковных летописях, но и во вполне светских книгах и учебниках, посвященных России нынешней.

Но кто же станет шестнадцатым Патриархом Московским и всея Руси? Каким путем пойдет Русская Православная церковь при новом своем предстоятеле? Вот вопросы, с каждым днем все набирающие силу. Ответы на них даст только Поместный собор, назначенный на конец января, и всякие досужие гадания тут неуместны. Выборы нового патриарха — дело не самое предсказуемое: помнится, перед избранием Алексия одним из главных кандидатов на пост патриарха считался тогдашний патриарший местоблюститель митрополит Филарет. Проиграв выборы, он начал борьбу за самостоятельность украинской православной церкви, был лишен сана, а в конце концов вовсе отлучен от церкви и предан анафеме решением Архиерейского собора РПЦ (сам Филарет это решение не признал).

Не стану гадать о том, кто займет патриарший престол; скажу лучше о другом — о тех ожиданиях, которые лично я связываю с персоной нового патриарха, кто бы им ни стал. РПЦ сегодня — крупнейшая и самая авторитетная негосударственная организация страны. Для меня здесь ключевым является слово «авторитет». Русская Православная церковь обладает серьезным моральным весом в глазах граждан страны, и именно поэтому хотелось бы одного: чтобы РПЦ активнее, чаще, настойчивей этот свой ресурс задействовала. Чтобы высказывала свое веское слово по острым ситуациям в жизни страны, по возникающим социальным и нравственным проблемам. Чтобы била в колокола не только в прямом смысле этих слов, но и в более широком, общественном.

Иными словами: хочется, чтобы при новом патриархе церковь стала не только религиозной организацией, но и недремлющей совестью нации. Это необходимо всей нашей стране, давно испытывающей серьезные морально-этические проблемы. Кризис национальной идентичности, культ денег, вседозволенности и низкопробных наслаждений, неуважение к ближнему и слабому — что еще назвать, дабы проиллюстрировать, насколько глубоко зашла общая болезнь?

Сразу скажу: ушедший из жизни Алексий II был совсем не чужд названной задаче. Он не раз говорил о том, что церковь и верующие должны занимать активную гражданскую позицию, что РПЦ не может «отделить себя от нужд общества» и спокойно взирать на сложившееся положение вещей. Не случайно последний Архиерейский собор, прошедший под председательством патриарха летом 2008 года, включил в свое «Определение» пункт о важности взаимодействия с обществом и государством в деле нравственного воспитания молодежи. Там есть и такие явно неравнодушные слова: «Быть высоконравственным человеком — значит жить достойно. Погружаться в порок и духовную пустоту — значит потерять себя и разрушить свою жизнь. Эти истины должны ясно услышать новые поколения наших сограждан. Следует также развенчать обманчивый культ греха, насилия, наживы и пустых развлечений».

Не случайно и то, что в решении собора нашлось место строкам о семье: «наше общественное действие должно противостоять размыванию представления о семье как верном союзе мужчины и женщины, в котором создаются должные условия для воспитания детей». Ради этого, по мнению собора, необходимо вести борьбу с пропагандой «разрушительных явлений», список которых приводится: «безответственное сожительство, разврат, половая распущенность, сексуальные извращения».

(Не с самими явлениями, стоит подчеркнуть в скобках, а только с их пропагандой. В некотором смысле толерантность со стороны РПЦ, молчаливое согласие с тем, что взрослые ныне вольны вести себя, как захотят. Но при этом — твердое указание на то, что именно эти явления разрушительны для человека.)

Впрочем, одно дело — позиция патриарха и Архиерейского собора, а совсем другое — реальная жизнь. Достоверно знаю: слишком многие видные деятели православной церкви сегодня дистанцировались от общественной жизни. Иногда потому, что удары в набат, жесткие напоминания об основах нравственности могут навредить отношениям с властью или со СМИ. Иногда просто потому, что так спокойнее. В одной из крупных епархий РПЦ, к слову сказать, просто не существует подразделения, занимающегося связями с общественностью и прессой. В кулуарах говорят: так удобнее митрополиту и его окружению. Нет пресс-службы — нет и обязанности отвечать на вопросы извне, выступать по острым и спорным моментам нашей общей жизни.

И кому какое дело, что это противоречит сути решения Архиерейского собора?

…Весной нынешнего года мне пришлось писать о новости, связанной с католической церковью. Официальный представитель Ватикана епископ Джанфранко Джиротти поведал тогда добрым католикам, что грех — это не только те проступки, о недопустимости которых Господь поведал Моисею. «Вы оскорбляете Бога не только тогда, когда воруете, кощунствуете или желаете чужую жену, — сказал епископ, — но и когда разрушаете природу, проводите сомнительные, с точки зрения морали, научные эксперименты, допускаете генетические манипуляции по изменению ДНК или эмбрионов».

А еще епископ Джиротти причислил к списку грехов богатство неприличных размеров, принуждение к бедности, употребление и распространение наркотиков. Эти его слова были тут же подхвачены мировыми СМИ — не только католическими — и растиражированы по всему свету.

Спасибо епископу за недвусмысленные разъяснения! И хотя, конечно, грешники не перестали тут же грешить, на микронную долю шага мы все-таки стали ближе к исправлению нравов.

Мне только жаль, что с подобным разъяснением выступил не представитель Русской Православной церкви. Произнес бы он, конечно, примерно те же слова — не случайно ведь летний Архиерейский собор констатировал «совпадение позиций с Римско-католической церковью по таким вопросам, как роль в обществе традиционных христианских ценностей, защита семьи, утверждение нравственности в личной и общественной жизни». Но воздействие слов, сказанных видным представителем РПЦ, на наше общество и на наших российских грешников — от олигархов (с их богатством неприличных размеров) до чиновников (с принуждением миллионов россиян — например, пенсионеров — к бедности) было бы посильнее, чем влияние слов далекого католика.

Знаю, конечно, что не все граждане России жаждут видеть Русскую Православную церковь совестью нации. Некоторые опасаются перекоса в сторону православия в нашей многоконфессиональной стране. Другие не хотели бы слишком широкого влияния РПЦ, прежде всего политического. Третьи и просто атеисты, а потому считают всякую религию опиумом для народа и не испытывают восторга от ее распространения.

Что ж, все это понятно. Но ведь никто не сказал, что совесть нации — ниша, которую надо монопольно закрепить за РПЦ, и только за ней. Бить в набат, защищая фундаментальные нравственные ценности, не противопоказано и протестантам, и мусульманам, и иудеям, и буддистам… А разве лишены права слова политические партии, многочисленные общественные организации? А еще было бы неплохо, если бы на темы нравственности громко и на всю страну высказывались деятели культуры — ученые, музыканты, актеры, писатели.

Но что-то редко прокатывается по Руси толстовское «Не могу молчать!».

До обидного редко.

Поэтому возвращаюсь к уже сказанному. Не знаю, кто станет новым предстоятелем Русской Православной церкви, но в любом случае мне хотелось бы одного: чтобы все ее священники — от патриарха до рядовых служителей — активно отстаивали здравые жизненные принципы, базовые ценности культуры, боролись против культа денег и вседозволенности. Это им сам Бог велел, извините уж за каламбур.

Эту нужно всем нам. Это нужно России.

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 254 857@SV_Articles