 |
| Завтра | Геннадий Скопцов | 12.12.2008 |
МОЙ ВЕРНЫЙ ДРУГ и собутыльник Жора старательно прячет глаза, хотя ещё час назад мы с ним весело обсуждали прошедший уик-энд, и я дипломатично ржал над деталями, хотя думал совсем о другом: чего не сделаешь, когда от тебя ушла жена и тебе чем-то нужно заполнить пустоту в душе и жизни. И вот теперь Жора, отозвав меня в курилку, вдруг выложил.
— Старик, тебе выпала «чёрная метка».. они там почему-то решили, что это будешь ты. Поверь, меня даже не спросили. Они вообще сейчас никого не спрашивают. Запираются и решают, кого оставить, а кого сократить. Кризис, мать его так!…
Всё существо Жоры изображает вселенскую скорбь. Опущенные понуро плечи, трагичная сутулость так заламывают его TRIMFORTI, что кажется, что костюм напялен на огородное пугало.
Через пару часов новость о том, что меня сократили, доходит до самых дальних уголков нашего офиса.
..Что бывает, когда ты узнаёшь, что тебя увольняют? Ощущение самое противное. Ты словно ампутирован. Вот твой офис, твой стол, твоя кружка для кофе, твои сослуживцы — все они на месте, они остаются, а тебя, словно гангренную ногу, отрезали. Всё! Ты уже чужой. И никто тебя обратно не пришьёт. И ты валяешься здесь никому не нужный и униженный.
К тебе подходят, тебе выражают сочувствие, тебя жалеют. Но у всех в глазах затаённая радость — слава богу! Это не я, а ты! И искры любопытства: а как ты? Что ты чувствуешь? Это больно? Больно!
Себя спрашиваешь, почему именно я?
Я — далеко не худший работник нашей конторы. И пару миллионов долларов прибыли за прошлый год лично принёс в бесчисленных поездках по регионам, развивая сеть, заключая всё новые и новые договора. И вообще, прошлый год мы окончили с громадной прибылью. Единственные в Европе, между прочим! И даже в этом году будем с прибылью! Хотя, конечно, в основном за счёт первого полугодия.
..Но всё же, почему я? Я ведь один из ветеранов. Старше меня в отделе только Жора, но и он, когда я пришёл, был обычным «менагером», как и я.
А потом приходит растерянность.
До тебя вдруг доходит, что вот так, с ходу, тебе ни за что не найти места, где тебе будут платить твои сто тысяч «бакинских» в год. А это значит, что очень много твоих планов просто накрываются медным тазом.
Полететь на карнавал в Бразилию в феврале, наверное, уже не удастся. И покупку Suzuki GSX-R1000 придётся тоже отложить. А вот на лошадках кататься — этого вы меня, хрен, лишите! Буду! Хотя о чём я? При чём тут лошади?
И тут до меня начинает доходить совершенно другое. Кредит!
Пять миллионов «деревянных» я выложил за квартиру в Кунцеве. И каждый месяц я должен за него отдавать банку по сто тысяч рублей. И так пять лет, почти шесть «лимонов» с процентами.
Я лихорадочно соображаю, что нижняя планка моей следующей работы не может быть ниже пяти тысяч «убитых енотов» в месяц! Иначе — крах!
..Сколько мне обходится коммуналка?
Полторы тысячи квартира, вода. Примерно пятьсот свет. Двести телефон. Пятьсот «Космос ТВ», ещё двести консьержка. Теперь ещё и за сотовик самому платить. Это сколько сейчас? Тысячу, две? В итоге набегает под пять тысяч рублей. А ещё бензин для «лексуса» и ТО надо делать. Деньги, как вода, сквозь пальцы текут…
ТАК, СТОП! Надо взять себя в руки.
Что мы имеем? Ну, получил чёрную метку? Что из этого? «Не верь, не бойся, не проси!».
Я вспоминаю лицо «Бе-Бе» — большого босса. Его лоснящийся, гладко выбритый череп, вечная горькая вонь «Fahrenheit'а» и почти бесцветные водянистые глаза.
..Нет, не дождутся, что я за милостью к ним побегу: «Оставьте, дяденьки! Не выгоняйте..».
Решили меня «уйти» — уйду!
Но, надеюсь, фраза Жоры о том, что контора выплатит мне всё, как полагается, при сокращении плюс все годовые бонусы, это был не пустой звук. А это значит, что тысяч семьсот-восемьсот они мне отстегнут.
..Восемь месяцев кредита, если, конечно, не жрать, не одеваться, не платить коммуналку и вообще не выбираться из дома. Под ложечкой противно засосало.
Блин! Что я умею? Я хорошо продаю программное обеспечение известной американской фирмы. Той самой, которую все так любят склонять во всех курилках и офисах, но никто ничего лучше всё равно склепать не может. А, значит, будут покупать ещё лет двадцать, потому что в щупальцах наших программеров уже на два поколения вперёд наготовлено всякой лабуды.
Так, что это я в патриотический угар впал? Они же меня уволили!
Я и умею хорошо продавать. Причём оптом, причём большим оптом! Да я почти легенда нашей конторы.
Кто продал ЮКОСу наше ПО? Кто первым пролез на Север в газовые города? А кто предложил идею легализировать пиратские копии?
Странно всё в мире устроено.
Я умею продавать товар. Причём не просто какие-то шампуни или колбасу. А продаю товар, который сегодня является фактически «движком» современной жизни. Мой товар в миллионах «компов» от Сбербанков, куда вы ходите платить за коммуналку, до новейших заводов ВПК, которые создают истребители пятого поколения.
И мы, я лично, все последние годы отвечал за этот товар. За то, что наша «лецензионка» не глюканёт, а значит, месячная работа КБ, обсчитывавшего планер нового истребителя, не исчезнет в мгновение ока в дыре под названием «глюк», что миллионы моих сограждан, заплатив свои кровные за телефоны и свет, могут не волноваться, что их деньги упали куда-то не туда или просто не прошли.
Я научился спать, как младенец, в самолётах, я в любом часовом поясе бодр, как зулус на охоте, я являюсь бонусным пассажиром половины авиакомпаний России и Европы, налетав, наверное, не один раз расстояние от Земли до Луны и обратно.
Я свои деньги отрабатывал от и до. И вот так они теперь со мной!
А я куда? В принципе, не пропаду.
Вон месяц назад конкуренты звали к ним.
Правда, у них пятёрку обещали, я даже им в лицо рассмеялся. Нехорошо получилось. Сейчас бы и на пятёрку, наверное, пошёл.
У Громова есть мой друг, тоже зовёт к себе. Но у них, говорят, банкротство.
Вот убей меня — не пойму. На их земле Рублёвка, где сотка стоит, как бюджет какого-нибудь Задрищенска, а они — банкроты! Нет, к ним не пойду.
А вот к шведам, может, и стоит. Они, правда, не так чтобы слишком уж и звали. Но вакансия у них есть — это точно. И Генка на неё намекал пару недель назад.
ОБИДНО, только нормально жить начал.
С кредитом за собственную «однушку» только расплатился, тачку нормальную взял.
Я ведь жизнью-то не сильно избалован.
Вырос под Кемеровым в безнадёжном шахтёрском посёлке. Мать на разрезе всю жизнь отработала медсестрой. Отец на разрезе здоровье потерял и помер.
Как же я ненавидел свой Энск. Потому в семнадцать лет, сразу после десятого, уехал.
Скитался, менял города и работы. И вот двенадцать лет назад в Москву перебрался. В институт поступил. Теперь мне тридцать два. Я никому ничего не должен. Всего сам добился, своим горбом и талантом.
Хотя чего «всего»? Вот сократили. Говорят, всё только начинается.
