 |
| РПМонитор | Антон Краев, Константин Черемных | 10.12.2008 |
ПАРАЛЛЕЛИ РАСПАДА
Много ли общего между Россией и Пакистаном? На первый взгляд, решительно ничего, кроме примерно равной численности населения при колоссальном различии величины их территории. Однако если обратиться к политической хронике двух государств последних двух десятилетий, то обнаружатся наводящие на размышления параллели. В 1988 году у нас — начало войны в Карабахе, реабилитация ее вдохновителя Андрея Сахарова и отмена 6-й статьи Конституции, которая, по замыслу того же Сахарова, должна была замениться «законом о власти», уравнивающим статус союзных республик с автономиями всех уровней — чем это обошлось, помнит каждый, кому не отшибло память. В 1988 году в Пакистане — массовые волнения, завершившиеся демократизацией и приходом к власти Беназир Бхутто — прямой воспитанницы Маргарет Тэтчер, железной леди, укротившей Горбачева. Год спустя, впрочем, она вынуждена уступить власть военным, но снова возвращается в 1993 году, ознаменовавшемся тератом в Бомбее с 257 жертвами и стрельбой по российскому парламенту с примерно таким же исходом. Очередная дестабилизация в Пакистане — в 1996 году, когда в России проходили выборы; все обошлось в обоих случаях без крови. 1999 год: война в Кашмире и война в Чечне. 2000-й год — смена власти, также бескровная, но при обстоятельствах, далеких от предсказуемости. На этом параллели вроде бы обрываются — но только вроде бы, поскольку последние события на российском Кавказе не могут нам гарантировать их повторения…
Что еще связывало две страны? В афганской войне Москва и Исламабад были по разные стороны. Впрочем, у этой войны, помимо явной, как мы хорошо знаем, была и тайная сторона. Об этом нам все время напоминают выныривающие откуда-то тени. То близкий родственник Ахмада Шах Масуда, объявляющийся на Кавказе, то ссылка на нерешенную проблему Афганистана в выступлении главы нашего государства на тему о вроде бы никак не связанном с ней теракте в Беслане.
И сейчас в политическом конфликте Пакистана и Индии, резко обострившемся после нового теракта в Мумбаи — кстати, менее тяжелом по количеству смертельных жертв, чем серия взрывов 15-летней давности, снова всплывает «заколдованная» территория нестабильности — Афганистан. И сейчас, по странному совпадению, кассандры международных СМИ хором накликают грядущие войны: между Индией и Пакистаном и между Россией и ее соседями, стремящимися в НАТО.
НЕРАЗОРВАННАЯ ТКАНЬ РЕГИОНА
Когда в отечественных медиа пишут об отношениях Индии и Пакистана, создается впечатление, что эти две страны не имеют между собой решительно ничего общего — ни по религии, ни по языку, ни по политической системе. На самом деле это — грубое упрощение. Раздел единой британской Индии не развел две ее составные части по далеким полюсам, и конфессиональное расхождение отнюдь не абсолютно. В Индии проживают, считая ее своей родиной, миллионы мусульман. И не только мусульманам, но и этническим индусам, как минимум на уровне образованного сообщества, соседняя страна небезразлична.
«Зардари — слабый лидер. Его выдвижение в президенты крайне несвоевременно…» «Зардари — „мистер десять процентов“. Его не уважает большинство населения. Боже, спаси Пакистан!» Это заметки с форума делийской Times of India, притом оставленные читателями с индийскими фамилиями.
Будь две страны астрономически чужды друг другу, такое искреннее сочувствие к соседней нации было бы немыслимо. Равно как не было бы такого живого интереса к выборам в региональные парламенты Индии, которое проявляет на страницах пакистанской The Dawn ее постоянный обозреватель в Дели Кульдип Найяр.
Если проводить параллели между частями единых целых, то Индия и Пакистан — не Армения и Азербайджан, а скорее — Россия и Украина, с той лишь разницей, что мы пока не воевали за Крым, а Индия и Пакистан уже три раза воевали за Кашмир. Хотя бы по этой причине тому, что в конце ноября происходило в Мумбаи, нам имеет смысл уделять больше внимания, чем это сегодня делают поверхностные и нелюбопытные обозреватели российских государственных СМИ.
Между прочим, индийские и пакистанские политики то и дело вспоминают о России. The Hindustan Times напоминает о сходстве почерка террористов в Мумбаи с повадками чеченских боевиков. А Хафиз Абдуррахман аль-Макки, вице-председатель пакистанской организации «Лашкар и Таиба», которую США обвиняют в организации терактов, отвечает на это буквально: «Да, мы поддерживаем (исламские) организации в Кашмире. А разве американцы не поддерживали Восточный Тимор, Тайвань, Израиль, а недавно — Грузию?»
Хотя бы эти слова должны заставить задуматься о том, как мы трактуем происходящее на Индостане и кто от этого в конечном счете выигрывает. О терроре в далекой стране и даже в собственной провинции легко рассуждать, развалясь на диване за чашкой кофе. Так же недавно о нем рассуждал и мумбайский бизнес-класс, лениво листая национальные газеты, где напоминания о терроре — исламском, индуистском, маоистском, тамильском — практически еженедельно всплывают в сводках новостей. До прерванного группой чеченских боевиков спектакля «Норд-Ост» многие москвичи тоже думали, что террор — это где-то там, далеко, в первобытной глуши.
«ЧЕРНЫЙ СПИСОК» КОНДОЛИЗЫ
Почерк кавказских боевиков, именовавших себя ваххабитами, и террористов, именующих себя «декканскими моджахедами», в самом деле имеет много общего. Не только цинизм организаторов, не только юный возраст и пренебрежение к собственной жизни исполнителей, не только заметно высокий уровень общего образования, не только участие в якобы фанатически религиозной группе по-европейски одетой женщины, но и парадоксально сочетающаяся со всем этим исключительная жестокость — нападение на места заведомо большого скопления людей, включая не только отели, вокзал и аэропорт, но и больницу, захват в заложники женщин и детей и, наконец, обезглавливание заживо. Такая судьба ожидала капитана катера, доставившего террористов морем — якобы из Карачи, что является лишь догадкой прибывших специалистов из ЦРУ, а вовсе не фактом.
Обезглавливание заживо — способ обращения с подозреваемыми агентами спецслужб, введенный в практику человеком по прозвищу Мулла Дадулла, считавшимся новым лидером движения «Талибан» еще до отъезда Муллы Омара в Саудовскую Аравию. Феноменальная жестокость этого господина поразительным образом сочетается с неуязвимостью: он дает интервью прессе и, по свидетельству корреспондента Der Spiegel в Пешаваре Маттиаса Гебауэра, вполне доступен для общения и даже любит поболтать. Как тут не вспомнить долгое время поразительно неуловимого и в то же время доступного любому журналисту-правозащитнику Шамиля Басаева!
Впрочем, Муллу Дадуллу в причастности к мумбайскому теракту не подозревают. Согласно официальной версии ЦРУ, которую с обреченной податливостью разделяют неуверенные в себе в канун парламентских выборов индийские официальные лица, виновата во всем пресловутая «Лашкар-и-Тайба». Причем название этой организации прозвучало раньше, чем в заплечных мешках сразу нескольких террористов (захвачен в живых лишь один, убито девять, остальные 50−60, включая женщину, скрылись) вдруг — не сразу, а в канун визита госсекретаря США Кондолизы Райс — оперативно обнаружился номер телефона представителя «Лашкар» в Кашмире Юсуфа Музаммиля. Естественно, офисный телефон. А офис находится в пригороде Лахора, в кремового цвета здании с табличкой «Центр Кадсисийя» — напоминающем о месте разгрома персидской армии арабами в VII веке…
Кондолиза Райс дала Пакистану два дня на выдачу трех подозреваемых лиц: в противном случае, намекнула она, Соединенные Штаты предпримут собственные меры. Какие, догадаться было несложно: не военные, а экономические. Одного телефонного звонка госсекретаря было достаточно, чтобы МВФ отменил решение о предоставлении руководству Акифа Зардари долгосрочного займа. И вдовец Беназир Бхутто, как и следовало ожидать, уступил давлению, согласившись выдать индийской стороне трех человек. Один из них — Музаммиль, второй — активист «Лашкар» Заки ур-Рахман Лахви, имя которого назвал единственный пойманный террорист, а третий — видный пакистанский генерал, бывший директор Межведомственной разведки (ISI) Хамид Гюль.
Нельзя сказать, чтобы имя Хамида Гюля ни разу не звучало в российской прессе. В обширных расследованиях газеты «День» (ныне «Завтра») он назывался в качестве ключевой фигуры в афганском наркотранзите конца 80-х — начала 90-х годов. Неприязнь американских спецслужб к генералу совпало с периодом правления уроженца Лахора Наваза Шарифа. Именно после повторного отстранения Шарифа от власти при более чем откровенном вмешательстве Вашингтона «Лашкар» оказалась в опале и была официально запрещена.
Переходная американская администрация, в которой «наследственной» фигурой является Роберт Гейтс — напомним, возглавлявший ЦРУ при Буше-старшем — бьет по заранее избранным мишеням. Мотивация, судя по вроде бы произвольному выбору (в индийских СМИ традиционно высказывались подозрение в причастности к теракту ISI, но отнюдь не персонально генерала Гюля), связана с теневой стороной пакистанской, а если точнее — пакистано-афганской политики.
Напомним, имя генерала Гюля упоминалось не просто в связи с неофициальной поддержкой афганских наркобоссов начала 1990-х годов, то есть «доталибского» периода, но и в контексте налаживания маршрутов наркотрафика через Таджикистан, а также через Иран в Закавказье. Назывались и его влиятельные узбекские партнеры таджикского происхождения, один из которых погиб в 1995 году, а другой всплыл в 2001-м в качестве одного из полевых командиров северо-восточного Афганистана.
ПОТЕРЯННЫЕ МИЛЛИАРДЫ
Сказать, что сегодня Пакистан готов к большой войне, было бы большим преувеличением. Не готовы к большой войне и Соединенные Штаты. А вот к стравливанию двух больших держав Южной Азии — очень даже готовы. Это чрезвычайно удобно прежде всего, как ни странно, в качестве оправдания задуманного «прощения» талибов.
Удобно смотреть, как каменеет лицо главы Афганистана Хамида Карзая, когда он, пытаясь ставить свои условия в переговорах с генсеком НАТО, вдруг узнает в этот момент о только что случившемся нападении террористов на Мумбаи. Удобно снисходительно кивать министру иностранных дел Индии Пранабу Мукерджи, растерянно жалующемуся, что накануне какой-то «хулиган», представившись его именем, звонил лично Акифу Зардари — по спецсвязи? — и грозил войной. Удобно напоминать министру обороны Индии о том, что американское оружие лучше русского на следующий день после визита российского президента — не будь теракта в Мумбаи, не было бы и такой легкой возможности, вряд ли не обставленной условиями. Удобно порекомендовать на пост министра внутренней безопасности хорошо проверенного министра финансов, выпускника Гарварда Паланиаппана Чидамбарама: который с ходу предложит «перестройку» спецслужб по американскому образцу.
Индийское руководство, в самом деле, слегка заигралось, вообразив свою страну чуть ли не главным игроком в Афганистане. Нет, при Джордже Буше Белый Дом отнюдь не мешал Индии строить в Афганистане шоссе, соединяющее индийскую границу с иранской в городе Зарандж, откуда прямая дорога до иранского порта Чабахар, а одновременно — плотину на реке Кабул, лишающую пресной воды засушливые районы Пакистана. Чем больше всего и возмущались лидеры «Лашкар и Тайба» — организации, возникшей при фонде помощи жертвам землетрясения в Кашмире, куда поток пресной воды был перекрыт индийской плотиной Кишан Ганга.
В колониальной практике принято говорить: спасибо за услугу, а теперь убирайтесь вон. Транспортной артерией, в которую индийские строительные компании вложили 6 млрд долларов, теперь будет пользоваться «Талибан». Задуманная Мукерджи услуга Ирану, рассчитанная на ответные поставки газа, пойдет прахом. Тем более, что иранский газ предназначен, как известно, не для Индии, а для Европы — в обход России. Будут сопротивляться — будут объявлены на весь мир главным покровителем наркобизнеса. Это и генерал Гюль подтвердит.
Пакистану деваться некуда — особенно после того, как впечатлительный интеллигент Зардари в рамках борьбы с коррупцией постановил перекрыть «великий торговый путь» через пограничный пункт Торхам, в том числе и для караванов НАТО. Этот вроде бы смелый поступок заведомо слабого политика, по мнению аналитиков Asia Times, должен был стать для Зардари смертным приговором. Кто бы ни подсказал Зардари эту временную меру, он преследовал, впрочем, вполне прозрачную цель: единственная альтернативная трасса через горы в Афганистан ведет в самое сердце талибской зоны влияния — провинцию Кандагар.
О своем влиянии официальному Исламабаду талибы напомнили буквально сразу же после отъезда мадам Райс, когда в Пешаваре взорвалась машина, начиненная взрывчаткой, а на видеосайте Times of India возник, небрежно развалясь на скамейке, человек с длинными волосами без бороды, мало похожий на ваххабита, но представленный как «человек номер два» в Талибане — естественно, после Дадуллы, а не Омара. Персонаж по имени Хаким-улла Мехсуд заявил, что если Зардари и впредь «будет играть на руку НАТО» (то есть откроет путь через Торхам?), то талибы захватят и Пешавар, и весь Пакистан.
Как ни странно, обо всех этих событиях российские СМИ не знают или знать не хотят. Несмотря на то, что некоторые детали событий в Индии и Пакистане весьма специфически перекликаются со знакомой нам реальностью. Так, пакистанские газеты сообщают, что у застреленных индийскими спецназовцами террористов на запястьях были какие-то странные, «совсем не мусульманские», нашивки оранжевого цвета — хорошо знакомого нам цвета крупной геополитической провокации. Зря, что ли, российско-украинская война столь навязчиво предрекается западными СМИ?
ВЫМОГАТЕЛЬСТВО В ОСОБО КРУПНОМ РАЗМЕРЕ
Индийские интеллектуалы чувствуют недоброе. Они догадываются, что экзекуция, устроенная индийскому мегаполису — историческому городу, центру бизнеса, развлечений, кино, символу расцвета Индии — не могла устроить какая-то горстка юнцов. «Мумбай без „Тадж Махала“ — все равно что жемчужина без короны», — пишет Раджип Сардесай. Он предвидит гнев миллионов индусов — не к «Лашкар и Тайбе», а к собственному правительству, несколько часов почему-то медлившему с мобилизацией спецназа. «Граждане подозревают, что их предали», — подчеркивает публицист. В случившемся он видит не столько политическую, сколько социальную расплату, постигшую обитателей люкс-отелей на фоне не замечаемой ими нищеты сотен миллионов.
Убытки, нанесенные второй столице Индии, неизбежно коснутся и распространенного здесь британского бизнеса. К англизированной элите, где мирно соседствуют в богатстве и славе бизнесмены и киноартисты с индийскими и арабскими именами, американские стратеги, впрочем, в лучшем случае безразличны. Тот же близкий приятель Тони Блэра Лакшми Миттал слишком смело шел в гору, подгребая под себя европейский и постсоветский металлургический бизнес. То же семейство Тата тяготело к Лондону, а не к Вашингтону. К тому же индийская бизнес-публика слишком лояльна к Москве…
Столкнувшись с талибскими силами в Кандагаре, британцы, возможно, тоже расплачивались за недостаточную лояльность тому американскому клану, который вполне устраивает партнерство с талибами и вовлечение в игру с ними саудовского семейства.
Впрочем, кто гарантировал британскому лейбористскому кабинету верность со стороны нового Белого Дома? В самом деле, новая американская администрация формируется уже явно не по чисто партийному признаку. Барак Обама унаследовал от Буша не только министра обороны, но и начальника Объединенного штаба, и командующего контингентом в Афганистане, и главу Национальной разведки. Вполне возможно, что эта сугубо консервативная публика прилагает усилия к уже вполне реальному возвращению партии Маргарет Тэтчер к власти в Лондоне. Не по этой ли причине среди террористов оказались лица с британским гражданством?
Близкие сторонники Обамы, настроенные на индийско-пакистанский мир, явно отстраняются от влияния. Ахмед Рашид и Барнетт Рубин, выступавшие против провокационного курса в Дели и Исламабаде, не допускаются на заседания спецкомиссии Генштаба и диссидентствуют на страницах Foreign Affairs. Как пишет New York Post, сам Обама не осмелился «ставить палки в колеса Бушу» во время индийского кризиса. События в Мумбаи явно застали его врасплох: когда его помощник Марк Липперт в сопровождении никому не представившегося офицера явился на праздничный ужин по случаю Дня Благодарения, Обама внезапно оставил гостей и заперся с посланниками в отдельной комнате, чтобы выслушать их доклад о событиях в Индии.
Пока избранный президент формулировал свою позицию, приставленная к нему «спецобслуга» сделала это за него. Некий эксперт по терроризму Брюс Ридель, представившись советником Обамы по вопросам безопасности, заявил в Brookings Institution, что за терактом в Мумбаи, конечно же, стоит Аль-Каида. Почему? Потому что Айман Завахири называл врагов ислама «союзом крестоносцев, иудеев и индусов», а «декканские моджахеды» как раз и напали, в частности, на еврейский религиозный центр. А «Лашкар-и-Тайба», по его словам, имела общего учителя с бен Ладеном — палестинца по имени Абдулла Азам. Все они вместе якобы вынашивают планы «новой империи великих моголов». И при этом — внимание! — «полагаются на поддержку пакистанской диаспоры, особенно в Англии и Арабских Эмиратах». Не станет ли следующей мишенью террористов роскошный Дубай?
В самом деле, в Мумбаи, будто бы по мотивам социальной мести, террористы выбирали не любые здания, а в первую очередь роскошные отели. Современный террор крупного масштаба на самом деле отнюдь не первобытен, а высокотехнологичен. Чтобы проникнуть в знаковые объекты, вызвав необходимый шоковый эффект, недостаточно умения метко стрелять или быстро передвигаться: нужно прекрасно владеть английским, имитировать европейские манеры, разбираться в системах коммуникаций и безопасности в современных зданиях и знать их уязвимые места.
Устрашение элиты Востока, оборачивающееся фантастическими убытками для владельцев недвижимости, смахивает на вымогательство в особо крупном размере. К такому вымогательству прибегают крупные должники, имеющие в распоряжении силовой аппарат. Самый крупный должник мира, Соединенные Штаты, остро нуждается в притоке теневой наличности. Эта нужда, очевидно, и толкает стратегический истэблишмент на сделку с теми силами, которые «явочным порядком», обзаведясь современными средствами переработки, освоили в Афганистане не только добычу, но и полный цикл производства героина. Цель контроля над каналами поставки оправдывает любые средства, предательство любых союзнических отношений, равно как и надежное затыкание рта — путем обезглавливания — любого случайного свидетеля, который может проговориться, от капитана судна до государственного чиновника.
Бараку Обаме в канун выборов со странной назойливостью предрекали случайный теракт. Одно нападение от лица американских расистов уже было показательно пресечено. Следующего он предпочитает не ждать: жизнь дороже. Он, разумеется, хорошо знает, каковы ставки в Афганистане.
ОБЕЩАНИЕ, КОТОРОЕ ОБЯЗЫВАЕТ
Как констатирует американская пресса, в переходный период Барака Обаму все больше и больше нагружают внешнеполитическим наследством, которое ему придется самому расхлебывать. Впрочем, не ему одному.
Пообещав индусам помощь в борьбе с террором, Россия сказала «А», после которого придется говорить «Б». Готова ли Москва к реабилитации Талибана, которую Обама волей-неволей «освятит» своей белозубой улыбкой, расплачиваясь за обещание американцам скорейшего вывода войск из афганского «болота»? Может ли Россия всерьез влиять на происходящее в регионе, не имея серьезных связей с пусть не самыми чистоплотными, но наиболее влиятельными и разумными политическими кругами Пакистана? Соответствует ли значению этого региона для безопасности наших границ нынешнее качество дипломатических кадров в странах Южной Азии?
России требуются кадры, способные не только реагировать на угрозу, но и предвидеть ее. А если не предвидеть, то хотя бы объяснить, каким это образом загадочные «декканские моджахеды» сообщают о своей ответственности за теракты с российского веб-сайта. И почему затем «снисходительный» Вашингтон «великодушно выгораживает» русских, пояснив индийской общественности, что это-де пакистанцы специально «редиректировали» свой месседж на российский сайт, чтобы замести следы? Кстати, почему о странной истории с исчезнувшим российским сайтом ничего не рассказывает российское телевидение? Лондонские газеты, к примеру, не побоялись признать тот факт, что, по крайней мере два террориста были британскими гражданами — несмотря на старания ЦРУ по конъюнктурным мотивам замолчать это обстоятельство.
Прятаться за чьи-то спины не только недостойно, но и недальновидно. Более честно и ответственно — признать, что против Дели, против Исламабада и против Москвы играют сегодня изощренные, опытные, эрудированные и беспредельно циничные мастера одновременной игры. Чтобы поставить заслоны их многоходовке, требуется не меньший уровень знания, стратегического видения и оперативного умения. Предотвращение криминальной мегасделки между официальным Вашингтоном и неофициальным Талибаном — не просто задача, не просто долг перед соседями и партнерами в Евразии, а неотложная стратегическая необходимость, остро требующая адекватных организационных, информационных и кадровых решений.
http://www.rpmonitor.ru/ru/detail_m.php?ID=12 047
