Орденский день в Зимнем дворце

За службу и храбрость

В первой половине XIX века в череду дворцовых праздников прочно вошел Высочайший прием георгиевских кавалеров
в императорских резиденциях, который проводился ежегодно 26 ноября, в день учреждения ордена Екатериной II.

В этот день в Зимний дворец собирались все кавалеры ордена св. Георгия, бывшие в Петербурге. Офицеры и нижние чины, кавалеры солдатского «Егория». Церемониальная часть министерства двора ежегодно издавала «Высочайше утвержденный порядок Торжественного выхода в Зимнем дворце, 26 ноября … года, в день Орденского праздника св. Великомученика и Победоносца Георгия», в котором детально прописывалась процедура всего действа.

Из года в год в тот день к 11.30 во дворце собирался весь придворный, политический и военный бомонд, а также «все находящиеся на действительной службе и в отставке Военные и Гражданские чины, имеющие орден… или знаки отличия Военного ордена, а также военные, имеющие украшенное бриллиантами золотое оружие».

Кавалеры ордена собирались в парадных комнатах Первой половины Зимнего дворца. Нижние чины, имеющие знак Военного ордена, размещались в строю, под ружьем, в Гербовом и Георгиевском залах, в Портретной галерее и Пикетной комнате. Потом начиналось шествие по парадным залам членов императорской фамилии и кавалеров ордена, которое заканчивалось в Георгиевском зале. Там проходил молебен с возглашением многолетия всему Императорскому дому и всероссийскому воинству. По окончании молебна митрополит кропил святой водой августейших особ, знамена и штандарты.

Следует подчеркнуть, что вообще-то порядок следования при высочайшем выходе членов императорской фамилии был строго регламентирован и определялся принципом династического старшинства, и только во время высочайшего выхода 26 ноября этот порядок официально нарушался. Дело в том, что члены императорской семьи, имеющие орден св. Георгия, шли в числе кавалеров этого ордена. При этом их место в общем порядке шествия определялось в данном случае только соответствующей орденской степенью.

Например, во время выхода 26 ноября 1884 г. великий князь Алексей Александрович шествовал вместе с кавалерами ордена. Великий князь Сергей Александрович командовал сводной полуротой георгиевских кавалеров; великий князь Константин Константинович командовал взводом полуроты георгиевских кавалеров; великий князь Николай Николаевич (Мл.) командовал сводным взводом георгиевских кавалеров высших степеней от кавалерии; великий князь Николай Михайлович командовал взводом полуэскадрона георгиевских кавалеров.

В торжественном шествии принимала участие вся мужская половина Романовых. В ноябре 1876 г. в Георгиевском параде впервые участвовал будущий Николай II, тогда восьмилетний мальчик. Он стоял в строю в Георгиевском зале около знамени. Когда ребенок устал, его посадили отдохнуть на барабан.

После окончания торжественной церемонии (обычно в 18 часов) в Николаевском зале Зимнего дворца начинался тожественный обед для кавалеров ордена. На первом этаже Зимнего дворца, в вестибюле перед парадной Иорданской лестницей устраивался обед и для нижних чинов, имеющих знак отличия Военного ордена. По традиции, император обязательно посещал обед нижних чинов, выпивая традиционную чарку водки.

Что подавали к столу? В 1884 г. меню для 1600 нижних чинов, кавалеров солдатского «Егория», включало: уху из свежих стерлядей, жаркое из судака с гарниром из риса, калачи и пеклеванный хлеб от Филиппова, водку английскую горькую и столовую, пиво баварское, минеральную воду и хлебный квас. К чаю подавалось печенье из придворной кондитерской и по два антоновских яблока. Торжественный завтрак и обед обошлись казне в 10 742 руб.

Традиция ежегодных Георгиевских праздников сохранялась вплоть до 1916 г.

Были и камерные дворцовые традиции, связанные с эпизодами боевой биографии императоров. Так, Александр III каждый год, начиная с ноября 1877 г. и по ноябрь 1893 г., собирал своих боевых соратников «по делу под Мечкой» (30 ноября 1877 г., напомню, близ деревни Мечка под Рущуком произошел последний бой Рущукского отряда с турецкой армией Сулеймана паши, пытавшегося прорваться через русские позиции и деблокировать Рущук).

Сначала однополчане императора собирались в манеже Аничкова дворца в «походной обстановке», затем на квартире генерала В. В. Зиновьева и, наконец, в Гатчине в особой комнате Запасной половины, где висели портреты некоторых генералов 1812 г. В этих ужинах неизменно участвовали младшие братья царя великие князья Владимир, Алексей и Сергей Александровичи.

За 16 лет регулярных встреч сложился определенный ритуал празднования. Примечательно, что к ужину каждый год готовились «особые меню, которые чаще всего присылались художником Поленовым, бывшим в Рущукском отряде при цесаревиче. Государь ежегодно записывал, кто были участниками ужина, и эти меню с подписями его под стеклом и в рамках развешивались по стенам. В 12 часов все переходили к закусочному столу и затем садились ужинать. Государь занимал место во главе стола. Старшие около него Ванновский и Воронцов… ужин продолжался долго, иногда до 3-х часов».

Традиция празднования в Зимнем дворце орденского дня 26 ноября была продолжена Николаем II. Он ежегодно фиксировал в дневнике обстоятельства традиционного и привычного с детства Георгиевского праздника. Периодически политические события отражались на ходе устоявшейся церемонии. Так, в ноябре 1904 г. Николай II отметил для себя, что Георгиевская зала была более наполнена, чем в прежние годы, из-за присутствия героических команд «Варяга» и «Корейца». В ноябре 1905 г. из-за событий первой русской революции процедура чествования георгиевских кавалеров впервые была проведена в Большом Екатерининском дворце Царского Села. В ноябре 1906 г. царь зафиксировал, что на традиционном приеме присутствовали 763 офицера и около 200 нижних чинов.

Следует подчеркнуть, что для российских императоров ежегодные Георгиевские приемы были весьма значимы. Во-первых, это была одна из важных традиций, на которых стояла армия. Во-вторых, праздник был зримым символом единства воинской элиты российской армии, причем единства в подвиге, в пролитой во славу Отечества крови. В-третьих, праздник демонстрировал единство армии и императорской фамилии, поскольку вся мужская половина Дома Романовых носила офицерскую форму и имела за плечами подчас серьезные боевые дела.

Во время торжественного приема императоры работали. Работа заключалась в постоянной «циркуляции» по залу и в беседах с заслуженными ветеранами и действующими офицерами. Благодаря прекрасной фамильной памяти на лица и факты Николай II имел возможность поинтересоваться самыми незначительными деталями их военной биографии. Это открывало императору сердца военных. Надо заметить, что эта была непростая работа, требовавшая определенного профессионализма. В ноябре 1906 г. в дневнике Николай II отметил, что во время высочайшего завтрака он разговаривал «в поте лица до 2 ½ час».

Поскольку число георгиевских кавалеров после русско-японской войны 1904 — 1905 гг. возросло, традиционный прием начали проводить в две очереди. Так, в 1906 г. первая очередь (763 офицера и около 200 нижних чинов) была принята 26 ноября, а 29 ноября состоялся второй прием для 1490 чел. Очень важным было то, что на прием могли попасть все имевшие Георгиевский крест или знак Военного ордена.

Если император 26 ноября отсутствовал в Петербурге, традиционный прием устраивался по месту его пребывания. Например, 26 ноября 1913 г., когда царская семья находилась в Ливадии в Крыму, в 11 часов на площадке перед дворцом был проведен парад. От каждой части, задействованной в охране императорской резиденции, было представлено по взводу. Двумя отдельными группами стояли георгиевские кавалеры — офицеры и нижние чины. После парада для нижних отставных чинов был устроен обед в палатке, а офицеров, кавалеров ордена св. Георгия (80 чел.), пригласили на завтрак в императорскую столовую.

Подчас во время приемов георгиевских кавалеров происходили курьезные недоразумения. Так, во время одного из обедов георгиевских кавалеров Николай II подсел к столу подвыпивших ветеранов. Один из них, пробудившись от дремы, с удивлением спросил, почему за их столом находится молодой полковник, не имеющий белого крестика на мундире. Между тем для полковника Николая Романова, как и для его предшественников, получение Георгиевского креста было одним из самых заветных желаний.

Следует отметить, что из всех российских императоров только Николай II после воцарения остался в чине полковника. Именно до этого чина он успел «дослужиться» на момент смерти Александра III 20 октября 1894 г. На следующий день после смерти Александра III камердинер приготовил для 26-летнего Николая II мундир с генеральскими эполетами. Однако царь отказался надеть этот мундир: он считал некорректным жаловать самому себе генеральские эполеты. Поэтому вплоть до февральской революции 1917 г. Николай II носил скромные полковничьи погоны.

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 254 561@SV_Articles