 |
| Татьянин день | Даниил Сидоров | 19.11.2008 |
Почему созвали Поместный Собор?
Мало кто помнит, что в Русской Церкви до того никогда не было Поместных Соборов. Во времена Московского Царства нередко собирались церковно-земские соборы (самый известный из них — Стоглавый Собор 1551 г.), но на них роль собственно церковных делегатов была ограничена сильным влиянием царя, его приближённых и крупных бояр. А история древней Церкви вообще не знает Соборов, на которых официальными делегатами были бы рядовые священники и уж тем более миряне. Знаменитые Семь Вселенских Соборов были по своему составу полностью архиерейскими (нужно тут же заметить, что роль приглашённых клириков-«экспертов» была часто очень велика, но до голосования они всё равно не допускались). Архиерейским мог бы стать и собор 1917 года, если бы не ситуация, в которой тогда находилась Русская Церковь; позволим себе небольшой исторический экскурс.
Реформы Петра I превратили Церковь в одно из государственных учреждений, имевшее довольно забюрократизированную структуру и возглавлявшуюся Святейшим Синодом под руководством светского чиновника — обер-прокурором, которого назначал лично Император. Иногда в расчёт не принималось даже вероисповедание первого, поэтому Синод за два столетия видел в председательском кресле и инославных христиан, не понимавших и не любивших Православия, и атеистов, матерившихся в присутствии архиереев.
При тех огромных достижениях, которых достигла наша Церковь в Синодальный период (открытие храмов по всей территории Российской Империи, обращение в христианство многих языческих народов, расцвет духовного образования и церковной науки, возрождение монашеской жизни), структура, навязанная Петром, была Церкви чужда. Она входила в полное противоречие и с нуждами церковного народа, и с каноническим строем, который вырабатывался в Церкви со времён Апостолов. К тому же ситуация начала ХХ века с её резким рывком во всех сферах жизни и революционными настроениями в обществе поставила перед церковным сообщество массу острых и болезненных вопросов, решить которые старым путём было просто невозможно. Поэтому созыв Собора, который мог бы в духе традиции реформировать церковную жизнь и дать ей правильные ориентиры, обсуждался ещё в 1906 г. И уже тогда приходили к выводу, что для принятия действительно здравых и эффективных решений необходимо участие не только епископов, но и клириков, и мирян.
Лишь отречение Николая II и крах монархии дали возможность созвать Собор немедленно. Он открылся в Москве 15 (28) августа 1917 г., в Праздник Успения Пресвятой Богородицы. Первые заседания проходили в стенах Успенского Собора Кремля.
Кто участвовал в Соборе
На первую сессию приехало 564 делегата. В их число вошли по должности 80 епископов (члены Святейшего Синода и все правящие архиереи), члены предсоборного совета, наместники крупнейших монастырей, настоятель Успенского Собора и главный священник армии и флота. Остальные делегаты были избраны: 12 человек — от монашества, 10 — от военного и морского духовенства, 15 — от армии, 11 — от единоверцев, 11 — от духовных академий, 13 — от Академии наук и университетов, 3 — от Государственного Совета и Государственной Думы. Большинство составляли представители 66 епархий — по два клирика и три мирянина от каждой. Избрание мирян было возможно благодаря фиксированному членству в приходах, когда каждый православный гражданин Империи был официально приписан к тому или иному храму. Таким образом организовывались приходские собрания, которые выбирали делегатов на собрания благочиний (церковных уездов), те — представителей на епархиальные собрания, а последние — делегатов Собора.
Как мы видим, большинство членов Собора были клириками или мирянами. Это позволило представить все слои церковного народа в лице наиболее ярких и деятельных людей: многие и многие участники Собора были теми, без кого представить историю нашей Церкви невозможно. С другой стороны, на Соборе была чётко закреплена каноническая власть епископов: все предложенные законопроекты утверждались Архиерейским совещанием большинством в 2/3 голосов. Такая схема стала образцом для последующих Поместных Соборов нашей Церкви, хотя, конечно, в советское время невозможно было реализовать её полностью — прежде всего потому, что уже не было фиксированного состава приходов.
Собор избрал председателя (будущего Патриарха Тихона) и несколько рабочих групп, которые вырабатывали решения по важнейшим церковным проблемам и предлагали свои законопроекты Собору.
Восстановление Патриаршества
Главной темой первых дней работы был вопрос о высшей церковной власти. Было очевидно, что Синод в своём тогдашнем виде (вместо обер-прокурора Временное правительство ввело должность министра исповеданий) не может быть во главе Церкви, но что должно заменить его? Наиболее очевидным решением было восстановление Патриаршества, издревле существовавшего в Церкви и полностью соответствовавшего духу и букве церковных канонов. Однако у этого предложения было и много противников, говоривших об опасности узурпации церковной власти одним человеком (сразу вспоминался печально знаменитый период Патриарха Никона) и о важной роли соборного начала. ДажеПредсоборный Совет высказался за сохранение реформированной синодальной системы.
Управление Церковью вызвало жаркие дискуссии, участники которых приводили самые разные доводы в пользу и той, и другой точек зрения. Но самым главным аргументом стало вспыхнувший 25 октября (7 ноября) большевистский переворот, который привёл к боям на московских улицах и вооружённому штурму Кремля. Стало ясно: Временное Правительство пало, новая власть недружелюбна, а чаще всего — прямо враждебна по отношению к Церкви. Смута будущих лет стала неотвратимой, и эта очевидность сплотила соборян и разрешила их сомнения.
28 октября (10 ноября) Собор проголосовал за восстановление Патриаршества. После двух туров выборов определились три претендента на Патриарший Престол: архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) и митрополит Московский Тихон (Белавин). Было решено, что выбор Патриарха нужно полностью доверить воле Божией, поэтому окончательное избрание главы Церкви определял жребий.
Ровно девяносто один год назад — 5 (18) ноября 1918 года — после Божественной литургии в Храме Христа Спасителя насельник Зосимовой пустыни схииеромонах Алексий вытянул жребий, который пал на митрополита Тихона. 21 ноября (4 декабря) во время торжественного богослужения в Кремле новоизбранный Патриарх был интронизован — вступил в должность.
На долю будущего святителя Тихона выпали самые тяжёлые испытания из тех, что переживала Русская Церковь. Но то, как он встретил их, показало абсолютную неслучайность его избрания — хотя способ для этого был выбран, как иногда может показаться в наше время, «несерьёзный» и «бездумный». Вера в то, что жребий действительно отражал волю Божию, и помогла Патриарху пройти все лишения, на которые обрекла его новая власть.
А Собор тем временем продолжался, и должен был принять многие и многие важные решения. Каждое из них влияет на церковную жизнь до сих пор, а на многие вопросы ещё предстоит ответить. Таким было то время, которое заставило пересмотреть почти всё, что доселе было в Церкви, и искать новые ответы на, казалось бы, старые вопросы.
