 |
| Русский дом | Евгений Андрющенко | 19.11.2008 |
Элита — от латинского слова «eligo», французского «elite» — выбираю, избранные, лучшие. В этом понятии изначально заложена необходимость соревноваться с конкурентами за право быть выше других. Отсутствие честного соревнования, при чётко определённых критериях во имя чего оно проводится, создаёт псевдоэлиту.
ВЛАСТЬ КЛАНОВ И «РУССКИЙ ВОПРОС»
Потенциал нашего этноса всегда располагал достойными кандидатурами на власть, эффективную и справедливую для большинства населения.
Ключ от всех бед России, где живёт 82% русских людей — это русский вопрос. Наша страна исключительно богата, уникально самодостаточна, но в ней игнорируют интересы большинства. Власть безконтрольна. Народ молчит. Власть в России при едином законе для всех этносов должна быть сильной, но подотчётной обществу.
Власть — группа людей, принимающая ключевые государственные решения, в России-СССР извечно, за редким исключением, формировалась по клановому принципу, лишь декларируя и имитируя с XX века на фасаде политической жизни «демократические» процедуры.
В истории России власть и её «элита», точнее правящие кланы, не только носили чужие имена, говорили на чужом языке, зависели от зарубежных интересов, но зачастую откровенно предавали страну. Так было перед монгольским нашествием, в Смутное время польско-шведской оккупации, в период войны с Японией в 1905 году, с Германией и Австро-Венгрией в 1914—1917 гг., при обвале надежд горбачёвской «перестройки» и «либеральной демократии» 1990-х гг. Подобные «элиты» вызывали недоверие у граждан, отчуждение народа от власти. При этом власть всеми средствами внушала и эксплуатировала идею патернализма и «патриотизма». В условиях сознательного уничтожения опасных для власти лидеров, когда большинство населения отстранено от участия в политике, конкурирующие кланы господствовали и господствуют, опираясь на различные покровительствующие илифинансово подкармливающие сети. В том числе этнические и иностранные. Место конкретного персонажа во властной государственной иерархии всегда определялось кланом, к которому он принадлежит. Термин «клан», в обиходе и в антропологии, используют для обозначения группы кровных родственников, имеющих общего реального или мифического предка. Клан обычно включает несколько семей (групп семей), имеет признанного лидера — «вождя». Кланы — детище первобытных и «примитивных» обществ, хотя присутствуют и ныне в Шотландии, Ирландии, Скандинавии, Японии, Китае и многих других странах. В том числе, и в национальных республиках бывшего СССР. Благодаря специфически жёсткой организации, «эффективно» действуют кланы преступных сообществ, имеющих на фасаде порой национальную окраску, но скорректированных уже новой структурно-ункциональной организацией и направленностью интересов. Интернациональны сегодня в России кланы, торгующие наркотиками из Таджикистана через цыганские семьи. Приближаются по своей структуре к кланам и руководители политических партий, которые вопреки декларациям и здравому смыслу формируются не снизу вверх, выражая интересы больших общественных групп, а сверху вниз, создавая для господствующего клана опору из вассалов, рассчитывающих на приближение к кормушке за верную, даже если и безпринципную, службу.
К сожалению, в России средствами массовой информации, из-за якобы диктата рейтингов, насильно навязывается интерес к скабрёзным подробностям жизни «кумиров толпы». При этом всячески скрываются от граждан клановые связи и факторы подлинного влияния групп людей, занимающих ведущее положение и принимающих ключевые решения в политической, экономической и культурной сферах жизни общества. Важнейшая задача социологов в России используя, в частности, и социометрические методы, выявлять и доводить до общественности эти группы влияния.
ОКРУЖЕНИЕ ПЕРВЫХ ЛИЦ
Что люди знали о Брежневе? Как государственный деятель и Генеральный секретарь он десятилетия не сходил с экрана телевидения, его воспоминания изучались, показывали о нём целые сериалы по телевидению. Но народу не дано было знать, что в ноябре 1947 года первым секретарем Днепропетровского обкома КП (б) его назначил первый секретарь ЦК КП (б) Украины Л. М. Каганович.
Днепропетровск заложил основу будущего окружения Л. Брежнева. В ней состояли: Н. Тихонов (председатель Совета министров), Н. Щёлоков (министр внутренних дел), Г. Цинёв (заместитель председателя КГБ), В. Щербицкий (первый секретарь ЦК КП Украины), К. Грушевой (начальник политуправления Московского военного округа), Г. Цуканов (глава личного секретариата Генерального секретаря), Г. Павлов (управляющий делами ЦК КПСС) и др. Сам Л. Брежнев был женат на племяннице помощника Сталина Л. З. Мехлиса. А на её сестре был женат свояк Брежнева, будущий замминистра КГБ Цвигун, загадочно ушедший из жизни незадолго до смерти Брежнева.
Разве не надо знать избирателям, которых увлекают сценами частной жизни «звёзд» телешоу, что бывший зампред правительства при Ельцине, бывший губернатор Нижнего Новгорода — Борис Ефимович Немцов, которого первый президент РФ даже прочил в свои преемники, является внучатым племянником Я. М. Свердлова, родственником Наины Ельциной? Сам же Борис Николаевич Ельцин имел дядю — Бориса Моисеевича Эльцына, с 1918 года являвшегося членом коллегии НКВД, затем председателем Екатеринбургского (Свердловского) губисполкома. Заметьте, — Екатеринбурга, где начинал и откуда прибыл в столицу Яков Свердлов. Сюда — отправил он арестованную Царскую Семью, там же расстрелянную. Эльцын Борис Моисеевич был расстрелян в 1937 году, как и Г. Ягода, что не помешало партийной карьере Б. Н. Ельцина.
Как бы клан, захвативший власть, ни назывался, его отношение к народу определяется как объективными, так и субъективными причинами. В значительной мере это зависит от силовых структур и социальной базы, на которые он опирается. «Перехват» власти у враждебного клана происходит разом: как Елизаветой Петровной или Екатериной II с опорой на гвардейские полки, как Н. Хрущёвым и Н. Булганиным — с опорой на танковые полки Гвардейских Кантемировской и Таманской дивизий, сбивавших по приказу Г. К. Жукова заслоны Берии к Москве на Киевском и Белорусском шоссе. Затем создаётся орган для борьбы с противниками власти, вроде опричнины при Иване Грозном или ВЧК-НКВД при революционерах.
Наполеон говорил: «Штыком можно сделать очень много, но на штыке нельзя сидеть!». Создаётся соответствующий государственный аппарат. Чиновничий мир России изначально не только поддерживал власть, но и был включён в правила «обмена». «Обмен» связывал чиновника и с просителями, и с начальником. Создавался временный, но часто неправедный и неустойчивый баланс сил между властью и населением.
Вторгающиеся во власть кланы-хищники не имеют реальной массовой социальной опоры. И потому они обращаются к силовым приёмам, террору, даже геноциду целых общественных групп, а порой и народов. Яркий пример этому военные действия Грузии против Южной Осетии и Абхазии
По такой технологии в 1917 году в России были направлены репрессии на социальные группы, противостоящие хаосу, обеспечивающие функционирование государства, мешавшие разворовыванию всего и вся под лозунгом «грабь награбленное». Оттого и лилась революционерам тайная помощь (разведок, банков) из-за рубежа. Действия экспроприаторов не случайно были сфокусированы на уничтожение полиции, государственных служащих казачества, крепких собственников («кулаков»). Они мешали «стихийному» ограблению страны. Для удержания власти мизерной группировке требовался террор в самой жестокой форме. Достаточно вспомнить призыв Г. Я. Зиновьева на 7-й Петроградской конференции: «Мы должны увлечь за собой 90 млн из 100, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожить».
ВРЕМЯ «ЭЛИТЫ» ЕЛЬЦИНА
«Умеющие жить» в советские времена, сидевшие на распределении общественных благ и дефицита, «комсомольские предприниматели», типа Михаила Ходорковского, представляли собой заметный слой, который с начала «перестройки» влиял на развитие событий в стране. Именно из этой среды вербовались и государственные деятели ельцинского «призыва». Чиновничья номенклатура в центре и на местах в мгновенье ока сменила политические цвета, перебежав в другой лагерь. Ещё со времён брежневского «общества организованного дефицита» она присосалась к системе «блата» и, пользуясь общественной собственностью как привилегией, страстно желала иметь её «законно» и безбоязненно в собственности личной. Ради того, чтобы «жить, как на Западе», обретя «большое человеческое счастье»: элитную иномарку, тёплый гараж, поместье под Москвой, виллу на берегу Средиземного моря или Атлантики, валютный счёт за рубежом, они с готовностью шли на разрушение государства.
«Демократическая интеллигенция», пришедшая во власть, показала, что она патологически воровата. Те из них, кто приобщился к «семье», т. е. к клану, беззастенчиво отхватив у общества немалые состояния, стали олигархами. Причём неважно, были ли они напрямую государственными чиновниками, как Пётр Авен, или же просто находились рядом с властью, как Абрамович. Разве не показательно то, что вице-премьером в «либеральном» правительстве стал Владимир Потанин, ныне собственник Норильского комбината, созданного трудом заключённых, «демократическим» восприемником ГУЛАГа. Березовский был секретарём Совета Безопасности, когда на крови в Чечне делались состояния. Ключ к богатству дали не труд и талант, а прямой доступ к информации, влияние на принятие решений, грабёж в социальной сфере: ликвидация безплатного образования, безплатного здравоохранения, резкое повышение цен на лекарства, продукты, платы за жилье и т. п. Если элита — это лучший интеллект, лучшие профессиональные качества, то что можно сказать о власти, которая увековечила себя формулой: «Хотели как лучше, а вышло как всегда»?
Клан и «семья» Ельцина получили в свои руки и присвоили в астрономических масштабах собственность, созданную несколькими поколениями советских людей. Вряд ли можно считать элитой, т. е. «избранными, лучшими», более других преуспевших в подобной деятельности. Неслучайно именно во второй половине 90-х гг. родились такие понятия, как семибанкирщина и олигархия. На смену плюрализму (многоголосию индивидуальных точек зрения) периода «перестройки» пришёл плюрализм позиций финансовых и промышленных кланов, захвативших не только издательства и прессу, но и саму государственную власть в личную собственность.
Время «элиты» Ельцина — это абсолютная безконтрольность власти перед обществом, когда парламент можно даже расстрелять из танков, а Дума не может снять абсолютно дискредитировавшего себя министра. А Конституционный суд, желая сохранить за собой выгодную и безопасную роль Дельфийского оракула, этого «не замечает». Правда, он не имеет реальных механизмов воздействия на исполнительную власть.
