 |
| Нескучный сад | Алексей Соколов, Елена Березина | 15.11.2008 |
Карта российской столицы похожа сегодня на карту боевых действий. То там, то здесь возникают скандалы вокруг новостроек, уродующих город. Снос старинных домов и возведение на их месте бизнес-центров или элитных жилых комплексов встречают регулярный отпор жителей города. В последние годы движение за сохранение исторического облика Москвы набирает обороты и популярность. Среди активистов не только деятели культуры или специалисты в области охраны памятников — обычные жители города тоже встали на его защиту. Но под силу ли добровольцам противостоять интересам бизнеса?
«Дон-строй» и дядя Гиляй
«В какую сторону ни посмотри — всюду открыточный вид! И Кремль, и высотка на Котельнической набережной, а рядом Ивановский монастырь, где княжну Тараканову постригли в монахини, здесь и ведьму-Салтычиху держали в тюрьме. У многих, кто сюда попадает в первый раз, ощущение дежавю, потому что это место во многих фильмах снимали, и художники любят рисовать здесь этюды», — рассказывает обступившим его людям архитектор-реставратор, краевед Александр Можаев.
Александр в воскресные дни водит по старой Москве пешие экскурсии. Участвовать в них может любой желающий, многие приходят с детьми, есть и москвичи, и туристы. Экскурсия совершенно бесплатная. Правда, в ее конце вас могут попросить подписать письмо протеста. Например, в этот раз активисты из проекта «Москва, которой нет» собирают подписи против строительства бизнес-центра на бывшей Хитровской площади.
«Тут все сохранилось еще со времен Гиляровского, — объясняют добровольцы. — А „Дон-строй“ на месте старенького здания техникума планирует отгрохать современный четырех-восьмиэтажный комплекс, который займет всю площадь, на его фоне близлежащие дома потеряют свое лицо и колорит. Этого нельзя допустить!»
Человеческий фактор
Проект «Москва, которой нет» обходится без штаб-квартиры, юридического лица и наемных сотрудников. Создавался он как литературно-исторический сайт и лишь в силу обстоятельств оказался в центре борьбы. Его руководитель Адриан Крупчанский встречается с журналистами на своей основной работе, в офисе дизайнерской фирмы.
- Мы не боремся с властью и стройкомплексом, — говорит Адриан Крупчанский. — Мы просто пытаемся побороть невежество, объяснить, почему важна история города и почему дом Мельникова такой же символ России, как и Кремль. Наша цель — помочь людям понять свой город, научиться ценить его.
«Москва, которой нет», как и большинство движений в защиту городской старины, обходится без громких акций и революционных призывов. Бывали, конечно, и публичные акции: пикеты и даже флеш-мобы, когда десятки посетителей сайта возложили цветы к снесенному городскими властями зданию Военторга. Но это скорее исключения из правил.
Их основное оружие — сбор документов, которые необходимы, чтобы поставить конкретный дом или улицу под охрану государства. С момента подачи заявки на присвоение статуса памятника такие здания официально неприкосновенны для строителей, а подать заявку может любой желающий, необходимо лишь получить мнение кого-то из экспертов и собрать необходимую информацию. «У нас на сайте ежедневно около полутора тысяч посетителей, — говорит Крупчанский, — и можете мне поверить: стоит повесить сообщение, что где-то сносят старый дом, как в тот же день найдется несколько десятков человек, которые поедут туда, все снимут, подготовят заявку и подадут ее». Только через сайт «Москва, которой нет» подано порядка тридцати таких заявок.
Точка невозврата
В июне 2007 года Московское общество охраны архитектурного наследия и международная организация Save Europe’s Heritage опубликовали отчет «Московское архитектурное наследие: точка невозврата». Эксперты из России, США, Великобритании и Германии собрали доказательства того, что за пять последних лет было снесено более 1000 зданий, из которых около 200 были объектами культурного наследия или ожидали получения этого статуса. Самые громкие утраты: Средние торговые ряды на Красной площади — памятник федерального значения, который входил в охранную зону Кремля, указанную в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО; гостиница «Москва» постройки Алексея Щусева и здание Военторга — два всемирно известных памятника модернизма; здание Манежа, который после пожара и волюнтаристично проведенной реставрации утратил свое оригинальное потолочное перекрытие, плюс под Манежем появился подземный этаж.
Данные о сносе памятников архитектуры вызвали большой резонанс. Сначала тему подхватила пресса, затем активизировались горожане. В результате за год, прошедший с момента выхода в свет отчета, ни один объект культурного наследия Москвы не был подписан к сносу. Но на этом хорошие новости заканчиваются.
- Я вырос и большую часть жизни прожил в Дмитровском переулке, в самом центре Москвы, — рассказывает Андрей Десницкий, участник пикета за сохранение Печатникова переулка. — Наверное, это нормально, что в какой-то момент его стали покидать прежние обитатели — жизнь в центре не всем по карману. Но его стали покидать не только люди — дома. Их сносили, оставляя фасад, а за этим фасадом строили потом что-то совершенно другое, циклопических размеров. По этим переулкам я хожу уже почти как по чужому городу, который мог бы быть в Австралии или Канаде, где угодно. Где же моя Москва? Почему бы не попытаться сохранить ее исторический облик? Раньше по Печатникову переулку бродили романтические герои множества фильмов, здесь гостям показывали Москву. Недавно стало известно, что там был еще и тайный монастырь. А будет — торговый центр, какой мог бы быть сразу за МКАД (или в Бразилии, или в Гонконге).
Реанимация
В 30-е годы выдающийся реставратор и архитектор Петр Барановский не позволил разрушить собор Василия Блаженного. Он не побоялся дать телеграмму по этому поводу самому Сталину, Тогда от планов расширения Красной площади отказались, собор был спасен. Сегодня главный враг старой Москвы не власть, а бизнес с его большими деньгами. Удастся ли справиться с ним?
- Многие уважаемые люди говорят, что Москву не спасти, — признается Крупчанский. — Ведь и Барановский был в свое время исключением — Сухаревскую башню тогда так и не уберегли. А в наши дни Военторг снесли, несмотря на то что министр культуры послал в защиту его телеграмму президенту страны… Я понимаю все это, но хочу все же быть не патологоанатомом, а реаниматологом. Ведь патологоанатом просто констатирует смерть, а реаниматолог все-таки пытается что-то сделать, даже там, где сделать уже ничего нельзя.
И все же иногда усилия активистов увенчиваются успехом. С 1996 года в столице действует общественное движение 'Москвичи за трамвай", которому удалось достигнуть серьезных успехов. Пик его активности пришелся на 2004−2006 годы, когда южная часть города чуть не осталась совсем без трамвайного сообщения. Связано это было с попытками закрыть и снести депо имени Апакова (кстати, тоже памятник архитектуры, возведенный по проекту Щусева), но каждый раз в самый последний момент москвичам-активистам через прессу и митинги удавалось это остановить. В то время борьба за депо тоже казалась бессмысленной: трамвайные пути снимали по всему городу. Но сегодня ситуация изменилась. И в том, что от закрытий депо власти перешли к модернизации трамвайного парка, во многом заслуга рядовых москвичей, отстоявших любимый вид транспорта.
Много лет вокруг дома Наркомфина шла ожесточенная война. Только упорство защитников культурного наследия столицы не позволяло властям снести знаменитый дом-коммуну, который вошел во все учебники по архитектуре как яркий пример русского авангарда. Памятник превращался в руины, но весной наконец-то стало известно, что он обрел рачительного хозяина. Группа компаний МИАН решила сделать научную реставрацию здания, потратив на это 60 млн долларов. Впоследствии тут откроется бутик-отель, в котором будет скрупулезно сохранена не только архитектура памятника, но даже интерьеры дома-коммуны.
«Судьба памятника зависит не только от того, как он был отреставрирован. Но и как он будет жить потом. Проект приспособления здания не менее важен, чем проект реставрации. Бутик-отель — очень хороший формат для исторических зданий, — уверена Яна Миронцева, представитель фонда „Дом Наркомфина“. — Он помогает памятникам архитектуры выживать. Сюда смогут приезжать любители архитектуры и культуры России. И это позволит содержать памятник, чтобы не пришлось через несколько лет его опять спасать».
Иконография города
Проблема разрушения архитектурного ансамбля — не московская. В других городах та же история: но если известные памятники еще могут претендовать на особое внимание и защиту, то множество их «не столь значительных» собратьев остаются совершенно беззащитными. И только потом выясняется, что они тоже были важны для архитектурного ансамбля города.
К примеру, в Санкт-Петербурге важнейшей архитектурной проблемой остается сохранение так называемой «небесной линии»: ей угрожает сегодня скандально прославившийся Охта-центр — небоскреб, построить который для своего питерского офиса планирует «Газпром». В Питере низкая высотность зданий, любые высокие новостройки могут испортить внешний вид всего центра.
Санкт-Петербургская епархия занимает в этом вопросе активную позицию. В свое время ею в городскую администрацию были направлены материалы, собранные специалистами, встревоженными возможным строительством небоскреба в центре города, на месте старинных поселений и захоронений. Представители епархии участвовали в телемарафоне, посвященном проблеме строительства Охта-центра на городском телеканале «100». Настоятель Петропавловского собора и председатель Санкт-Петербургской епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам игумен Александр (Федоров) присутствовал на заседании Градостроительного совета, члены которого говорили о необходимости либо перенести строительство Охта-центра, либо изменить этот архитектурный проект.
- Особое стремление сохранить архитектурную старину Петербурга связано с уникальностью нашего города, — уверен игумен Александр. — Древнерусские и средневековые города образуют собой некую икону Небесного града. Важно не просто говорить о сохранении культурно-исторического наследия, важно понять его духовные смыслы, которые вовсе не умерли в синодальное время и применялись в том числе и при строительстве Петербурга. Сегодня же, в отличие от прежних трех столетий, градостроительная среда здесь просто разрушается…
- В сознании средневекового человека город — это модель мира, уменьшенная копия земли, заселенной людьми, — объясняет диакон Константин Лаптев, клирик одного из первых храмов, восстановленных в современной России, — собора Казанской иконы Божией Матери на Красной площади. — Как центром мироздания, его началом является Бог, так и центром города, его смысловой доминантой является храм Божий, средоточие духовной жизни горожан. Так появлялись целые архитектурные ансамбли, во многих городах сохранившиеся доселе. С наступлением нового времени храмы скрылись за быстрорастущими кварталами современных высотных зданий, но даже сегодня сохраняется архитектурное и духовное значение таких крупных ансамблей, как Московский Кремль с его Соборной площадью и храм Василия Блаженного, а в Санкт-Петербурге — Исаакиевский и Казанский соборы, шпиль собора Петропавловского. Многие города в России сохранили в себе остатки своего первоначального «генерального плана», а вместе с ним и тот духовный посыл, который вкладывали в него создатели. Сегодня это послание еще можно расшифровать, что будет завтра — неизвестно.
- Даже человек, читающий Дарью Донцову, хочет, чтобы в школе проходили не ее, а Пушкина, — говорит Адриан Крупчанский. — Иначе дети никогда не узнают, что такое хороший текст. Так же и архитектура. Люди, воспитанные на новоделах, приезжают в Венецию и вздыхают: какое же тут все старое и гнилое! У них нет вкуса, и это ужасно. Они привыкли к уродливым блочным коробкам и считают их красивыми. А этого допустить уже никак нельзя.
