У Южной Осетии нет обязательств перед извергами

Возвращение грузин в села «буферной зоны» давно идет полным ходом: по данным УВКБ ООН, около двадцати тысяч вынужденных переселенцев уже вернулись в родные места. Этот факт подтверждают и российские правозащитники. «Мы зафиксировали интенсивное возвращение, — сообщил на недавней пресс-конференции в „Интерфаксе“ глава правозащитного центра „Мемориал“ Олег Орлов, вернувшийся из поездки в регион. — Беженцы сейчас возвращаются в значительную часть Горийского района». Вопросы их обустройства и обеспечения безопасности — проблема грузинского государства. Сейчас в Грузии ударными темпами строятся семь тысяч домов для «пострадавших в результате российской агрессии» (определение бывшего премьер-министра Грузии Владимира Гургенидзе).

Ситуация с грузинскими беженцами с территории Южной Осетии более сложна. Власти Грузии оценивают бывшее грузинское население республики в пятнадцать тысяч человек. Международное сообщество поддерживает Грузию в стремлении вернуть грузин туда, где они ранее проживали, однако эта задача осуществима лишь частично.

Как неоднократно заявлял президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, грузинские беженцы, имеющие гражданство РЮО и покинувшие территорию республики в ходе боевых действий 7−12 августа, могут беспрепятственно возвратиться в места своего проживания. Именно так уже поступили люди, не замешанные в актах геноцида против осетинского народа. Те же, кто проживал на оккупированных Грузией территориях и не имел гражданства РЮО, могут его принять, отказавшись от гражданства Грузии, разъяснил глава республики. «Что касается жителей тех сел, которые в течение многих лет принимали участие в геноциде югоосетинского народа, мы должны будем пересмотреть каждую семью», — подчеркнул Э.Кокойты.

Последняя фраза касается, прежде всего, шести грузинских сел на территории Южной Осетии — Курта, Кехви, Тамарашени, Ачабети, Эредви и Авневи. Эти села практически полностью уничтожены, стерты с лица земли. Вместо располагавшихся вдоль Транскама Кехви, Ачабети и Тамарашени громоздятся груды строительного мусора. То же представляет собой и Курта — бывшая ставка тбилисского ставленника Дмитрия Санакоева. Большинство домов в Эредви и Авневи также уничтожены.

«Мы сожжем эти дома, чтобы грузинам было некуда возвращаться», — объясняли в Цхинвале сразу после окончания военной стадии августовской «пятидневной войны». Причина происшедшего — вовсе не особая «жестокость» осетин, «изгнавших» из Южной Осетии «несчастных» грузин, о чем говорят в Тбилиси. У них просто не было другого выхода. За время, прошедшее с распада Советского Союза, поименованные грузинские села приобрели страшную славу мест, где людей подвергали жесточайшим, нечеловеческим пыткам (подробности можно узнать на сайте «Геноцид осетин», приводить их в данной статье автор не решается), мучили и убивали только за факт принадлежности к осетинскому народу. Зачистить грузинские анклавы вплоть до самого недавнего времени запрещали представители российского военного и политического руководства.

Начиная с 1989 года эти названия — Эредви, Кехви, Тамарашени — постоянно встречаются в осетинских мартирологах. В них не десятки — сотни имен. Глубоким старикам топором рубили головы, сжигали заживо, молодых парней и женщин подвергали изощренным издевательствам… Более двух лет назад югоосетинское руководство было вынуждено закрыть Транскам: ездить по этой дороге, самым коротким путем связующим Север и Юг Осетии, стало смертельно опасно. Жителям Цхинвала и окрестных сел приходилось тратить полтора часа на пыльной и опасной горной грунтовке — объездной Зарской дороге — вместо десяти минут по асфальтированному шоссе. Но жизнь и здоровье дороже. Сентябрьским вечером три года назад на выезде из Тамарашени пришлось столкнуться с грузинским «патрулем» и автору этих строк. С десяток то ли пьяных, то ли находившихся под воздействием наркотических средств представителей грузинских вооруженных формирований в военной форме без знаков различия матерились и потрясали автоматами. Понять их требования было невозможно. Дальнейшее явно неблагоприятное развитие событий предотвратили российские миротворцы, сопроводившие нашу машину в Цхинвал. Больше этой дорогой мы с коллегами не ездили.

Однако творившееся в Эредви выделяется и на этом невеселом фоне. Именно здесь первый президент независимой Грузии, безумец Звиад Гамсахурдиа произнес в 1989 году перед походом на Цхинвал печально знаменитые слова: «Осетинский народ — мусор, который надо вымести через Рокский тоннель. Мы пойдем по Осетии, и пусть осетины либо покорятся и станут грузинами, либо, если они так любят русских, уходят из Грузии в Россию». 18 марта 1991 года в Эредви произошло нечто совершенно выходящее за рамки человеческого понимания: после многочасовых пыток здесь были заживо захоронены двенадцать мирных осетин в возрасте от 17 до 74 лет — пассажиры обычного автобуса, направлявшегося в соседнее осетинское село. Лишь через несколько лет их родные смогли через посредников выкупить информацию о месте последнего пристанища своих близких. Свидетельства об этом невозможно слушать без содрогания.

В ноябре 2006 года, одновременно с проведением в Южной Осетии президентских выборов и референдума, на котором осетины подтвердили свой выбор — независимость, в Эредви был развернут «альтернативный» центризбирком, вскоре громогласно заявивший, что главой республики избран Дмитрий Санакоев. В «доказательство» этого приводились совершенно фантастические цифры: десятки тысяч проголосовавших за тбилисскую марионетку. Правда, никаких документальных подтверждений тому не приводилось, что и понятно — их не было и быть не могло. Поразительно иное: эмоциональное бесчувствие фальсификаторов. «Кощунственно и цинично, что в Эредви — центре грузинского национал-шовинизма, где были живьем закопаны наши собратья, расстреляны и сожжены осетины, жившие там, пытаются создать «новое осетинское правительство», — поражался воистину сатанинскому бесстыдству «альтернативщиков» глава Аланской епархии епископ Георгий.

В этом селе (как, впрочем, и в остальных пяти), в нарушение режима зоны грузино-осетинского конфликта, постоянно находились грузинские военнослужащие, был обустроен укрепрайон, размещены артиллерийские установки. В последние дни перед началом грузинской агрессии отсюда, как и со стороны Никози, постоянно обстреливался Цхинвал. Осетины давно уже не ездили через Эредви. Чтобы добраться в объезд в находящееся за ним осетинское село Дменис, людям приходилось тратить около четырех часов вместо максимум получаса напрямую. Но «напрямую» вполне могло закончиться, как на известном назидательном плакате: «Сэкономишь минуту — потеряешь жизнь». В самом прямом смысле этого слова.

«Скрывать разрушение грузинских анклавов нет смысла, — констатирует Генеральный прокурор Южной Осетии Таймураз Хугаев. — Однако помимо них в РЮО достаточно других грузинских сел, население которых возвращается к местам своего проживания». К примеру, рядом с разрушенным Авневи находится грузинское же село Аргнет. Все его жители во время войны бежали, но затем вернулись к родным очагам. То же касается и села Перев, ситуацией в котором (полностью контролируемой югоосетинскими властями) отчего-то озаботились в последнее время европейские наблюдатели. В села Ленингорского района, юрисдикция Республики над которым была восстановлена лишь после отражения грузинской агрессии, уже возвратились практически все ранее бежавшие от войны пять тысяч жителей грузинской национальности.

«Мы не станем оттягивать решение вопроса о возвращении беженцев, — говорит Генеральный прокурор РЮО. — Мы намерены сделать это цивилизованными, мирными средствами, будем вести прямой диалог с грузинской стороной, но каковы будут условия возвращения, решит политическое руководство. Те, кто проживал в этих селах, участвовал в незаконных вооруженных формированиях и принимал участие в боевых действиях — поименные списки с личными расписками и фотографиями у нас имеются (в кабинете Генпрокурора стоит несколько коробок с этими документами, захваченными в штабе Санакоева в селе Курта. — Я.А.) — никуда возвращаться не будут. Им будут предъявлены заочные обвинения с объявлением в розыск».

В ходе боевых действий Южную Осетию покинуло не более десяти тысяч человек грузинской национальности, подчеркивает Таймураз Хугаев. Учитывая практически полное возвращение населения сел Ленингорского района и внутренних районов РЮО, говорить о беженцах применительно к республике можно лишь в отношении бывших жителей шести уничтоженных сел. Позиция югоосетинского руководства в их отношении однозначна. «Не наша вина, что грузины превратили эти села в укрепленные районы, откуда наносились удары по Цхинвалу, — указал Генеральный прокурор. — Мирное население покинуло их еще до агрессии. Грузинская сторона сама сделала заложниками их жизнь и имущество».