О реформе российских институтов

В послании Президента Федеральному собранию продекларирована необходимость реформирования ряда международных институтов, включая такие важнейшие, как мировая финансово-экономическая и политическая системы. Одновременно заявлено и о планах реформирования ряда важнейших российских институтов. Будет ли это наше внутреннее реформирование успешным, приведет ли к заявленным целям? Ведь, в конце концов, готовность всего мирового сообщества прислушаться к требованиям России по реформированию глобальных институтов, надо признать, в немалой степени зависит и от эффективности институтов наших собственных.

Начать здесь стоит, наверное, с вопроса о том, насколько предложенные реформы адекватны заявленным целям.

Каковы наши цели, к чему мы стремимся? Это в Послании сформулировано так: «Мы стремимся к справедливому обществу свободных людей. Мы знаем: Россия будет процветающей, демократической страной. Сильной и в то же время комфортной для жизни. Лучшей в мире для самых талантливых, требовательных, самостоятельных и критически настроенных граждан». Нужно ли специально обращать внимание, насколько мы пока бесконечно далеки от заявленного?

Характеризуя нынешнюю ситуацию в глобальной экономике, Президент вполне справедливо обратил внимание на те новые возможности, которые, наряду с чрезвычайными опасностями создает кризис: «Именно сейчас нам нужно создавать основы национальной конкурентоспособности там, где мы можем получить будущие выгоды и преимущества. Надо быстро осваивать высвобождаемые в мировой экономике ниши. Создавать новые эффективные предприятия. Внедрять самые передовые технологии. Такой подход — это и есть одно из лучших антикризисных „лекарств“..».

Безусловно, многие этим воспользуются. Многие, но будет ли среди воспользовавшихся Россия? Ведь буквально несколькими абзацами раньше Президент констатировал другое — наличие у нас «финансовых тромбов» в экономике, которые надо «пробить» для того, чтобы деньги дошли до конечных получателей — до сельского хозяйства и строительства, машиностроения и оборонно-промышленного комплекса. Как в этих условиях, при наличии таких «тромбов» (вовсе не неожиданных, а заранее, когда государственные средства банкам еще только выделялись, уверенно предсказанных многими аналитиками, включая и автора этих строк — см. предыдущие публикации в этой же колонке), обеспечить «основы национальной конкурентоспособности» и создание новых эффективных предприятий, да еще и с самыми передовыми технологиями? Тромбы пробить в принципе можно (хотя не факт, что это сумеют сделать), но для достижения подлинной конкурентоспособности надо не просто чтобы деньги как-то ни шатко ни валко пошли по банковской системе, но надо еще и чтобы вся эта система стала также конкурентоспособной, причем, отнюдь не по объемам собственной публичной и скрытой прибыли, но по реализации своей главной задачи — по обеспечению наилучших условий для конкурентоспособности реального сектора национальной экономики. Но здесь, с сожалением надо признать, пока нет не только более или менее понятных планов реформирования нашей собственной банковской системы, но даже и сколько-нибудь четкого видения сути проблемы и, соответственно, предложений по направлениям реформирования. А коли так, есть очевидная опасность и высокая вероятность того, что пожелания Президента воспользоваться открывающимися возможностями не найдут необходимой разработки и реализации в государственном механизме.

Далее Президент говорит: «Наш приоритет — это производство (а в перспективе — и экспорт) знаний, новых технологий и передовой культуры. А значит, достижение лидирующих позиций в науке, в образовании, в искусстве. Мы обязаны быть на переднем крае инноваций в основных сферах экономики и общественной жизни. И на такие цели ни государству, ни бизнесу скупиться не стоит — даже в непростые финансовые периоды». Что ж, сказано замечательно, и я вполне готов согласиться с таким приоритетом. Но только одновременно стоит попробовать уточнить: а чем именно такой приоритет подтверждается? И выясняется, что подобный приоритет на деле у нас пока не подтвержден ничем, включая и такие важнейшие государственные плановые документы (отражающие истинные приоритеты государства) как федеральный бюджет, налоговое и таможенное законодательство. Ни адекватных (например, удельным нормам расходов на эти цели у европейских государств) бюджетных ассигнований, ни налоговых и таможенных стимулов именно этим сферам мы не находим. Зато, при внимательном рассмотрении, мы найдем соответствующие реальные стимулы для финансово-манипулятивного банковского и страхового секторов, а также для естественных монополистов. Аналогично никакого подтверждения вышеуказанным вполне обоснованным приоритетам мы не находим и в правительственной антикризисной программе, но зато находим прямой госпатернализм в отношении банковской системы, трогательную заботу о ее прибылях.

В чем же дело? И что нужно для того, чтобы вполне адекватные нашим национальным интересам намерения могли воплотиться в реальности?

На вопрос о том, почему, несмотря на все уже давно ведущиеся разговоры о диверсификации экономики и приоритетах научно-технологического развития, тем не менее, ничего более или менее ощутимого реально не делается, ответ, в общем-то, понятен: наша политическая система реализации новых приоритетов не способствует. Почему? Да потому, что остается построенной на принципах лоббирования самыми сильными своих интересов и достижения ими интересующих их результатов — независимо от того, насколько эти интересы совпадают с долгосрочными национальными или же, напротив, противоречат им. А кто у нас самые сильные — наука, образование и культура? Может быть, предприятия высокотехнологичные и наукоемкие? Или хотя бы просто имеющие отношение к реальному сектору экономики? Отнюдь нет. Самые сильные у нас — это те, кто черпает прибыль из распродажи всему окружающему нас миру наших невозобновляемых природных ресурсов, а также финансово-манипулятивный сектор. И если политическая система построена на отсутствии в ней каких-либо действенных ограничений для этих самых сильных прямо продвигать во власти решения исключительно в своих интересах, откуда же может взяться иной федеральный бюджет, иное налоговое и таможенное законодательство, иная антикризисная программа, более соответствующая тем приоритетам, которые ныне заявлены Президентом?

Добавим к этому, что экономика управляется отнюдь не пожеланиями и даже не решениями «пробить тромбы». А чем она управляется — невидимой рукой рынка? Верно, но только эта рука имеет известное свойство — стремиться к максимизации прибыли при минимизации рисков. А прибыль чем максимизируется — только лишь объективным состоянием внутреннего и мирового рынка? Отнюдь нет. Прибыль, особенно в нашей государственно-политической системе, максимизируется, прежде всего, условиями, создаваемыми государством для того или иного сектора экономики. И в этом смысле нельзя не признать, что те сверхприбыли, которые созданы для секторов, которые до сих пор являлись у нас не декларативным, а подлинным приоритетом (финансовые манипуляторы и монополисты), созданы у нас исключительно волею государства. Какие же меры и механизмы могут обеспечить приоритеты, провозглашенные Президентом?

Да, Президент призвал нас всех консолидироваться вокруг наших национальных приоритетов, и я готов — совершенно искренне.

Но приведу в пример одно из последних сообщений (это и есть наша реальность): пошлины при ввозе новых авиалайнеров в нашу страну теперь можно будет платить в рассрочку. На что направлена эта мера? Сиюминутно — вроде как на облегчение жизни отечественных авиаперевозчиков и на содействие обновлению парка воздушных судов. Но если посмотреть на эту же меру с точки зрения тех экономических приоритетов, о которых всего несколько дней назад говорил Президент? И тогда очевидно: эта мера — по ограничению стимулов возрождению отечественной авиапромышенности, по блокированию закупок отечественных авиалайнеров и инвестирования в создание на нашей территории новых производств и модернизации имеющихся. И что делать с этими ножницами между намерениями политического руководства и реальными действиями, предпринимаемыми, судя по всему, под давлением сильнейших лоббистов?

Что делать, понятно — осуществлять политическую реформу, и Президент ее провозгласил. Вопрос лишь один — тот, что мы и поставили выше: насколько провозглашенная реформа может содействовать решению наших проблем?

Прежде всего, стоит обратить внимание на некоторое предисловие, сделанное Президентом в части Послания, посвященной политической реформе. Это предисловие весьма широко цитировалось и оно может быть определено как антибюрократическое — о том, что бюрократия «кошмарит» бизнес, контролирует СМИ, вмешивается в избирательный процесс, давит на суды и т. п. Далее сказано о последствиях такого произвола бюрократии: коррупция, правовой нигилизм и т. п. И отсюда — о необходимости развития институтов демократии. Но я позволил бы себе добавить к этой картине нашего мира еще один штрих: ведь не сама по себе наша бюрократия «кошмарит» бизнес и давит на суды. Делает она это под чутким руководством сверху. Причем, «сверху» в этом процессе оказывается не столько начальство государственно-политическое (которое по своему статусу все-таки уже не бюрократия), скорее тесно связанный с государственной властью крупнейший высокомонополизированный бизнес, принимающий самое действенное и активное участие как в направлении действий этой бюрократии (кого «кошмарить», а кого — нет), так и в непосредственном формировании кадрового состава этой бюрократии. Если учесть этот немаловажный фактор, существенно меняется вся картина забюрократизированности и связанной с этим коррупции, а также и набор мер, необходимых для поэтапного изменения и оздоровления ситуации.

Далее — о направлении лечения. Направление заявлено абсолютно верное — повышение уровня и качества народного представительства во власти. И здесь даже можно сказать так: независимо от того, насколько точно ранее поставлен диагноз, но если при этом, может быть, интуитивно правильно выбрано основное лечение, то что ж, диагностика всегда в той или иной степени несовершенна, но важно, даст ли эффект лечение. Это лечение — усиление народного представительства во власти (если, конечно, сам народ в здравом уме и твердой памяти) — может дать положительный эффект. И тогда внимательнее присмотримся к самим мерам, направленным на повышение уровня и качества народного представительства.

Но об этом — о мерах по политической реформе, их адекватности заявленному направлению реформирования и стоящим перед страной проблемам, прежде всего, проблеме всеподавляющего и высоко эффективного лоббирования во власти частных интересов, прямо противоположных долгосрочным национальным интересам — об этом в следующей статье через неделю.

http://stoletie.ru/poziciya/o_reforme_rossiyskih_institutov_2008−11−10.htm