 |
| Отрок.ua | Денис Таргонский | 08.11.2008 |
Нет ближе и теснее связи, чем единство мыслей, чувств, единство цели. Цель жизни христианина — спасение. Святые отцы достигли этой цели. Их книги написаны по внушению Духа Святого. Творения святых отцов подобны зеркалу: читая их внимательно, можно увидеть недостатки своей души.
Первые шаги в моей церковной жизни были наполнены отчаянной растерянностью. Голова шла кругом от такого разнообразия чувств, мыслей и переживаний. Об одном и том же предмете, например, мне приходилось слышать совершенно разные и часто даже противоречивые мнения. С амвона я внимал одному, а читал, как мне казалось, совершенно противоположное у аввы Дорофея. Ну и, конечно же, всё, чему учили наши бабушки с многолетним церковным стажем, казалось мне истиной. Но как это согласовать? Кому доверять? Неужели в Церкви приходится выбирать и думать над тем, во что веришь?
В этот момент я мог развернуться и уйти из Церкви. Но мне повезло. Рядом оказался батюшка, который хотя и не всё объяснял, зато умел вовремя появиться с нужной книгой в руках. Он никогда и ничего мне не доказывал и не отправлял меня к Google. Он давал возможность пожить, помолится, подумать, почитать, и ответ становился очевиден.
Протоиерей Георгий Флоровский писал, что богослов не тот, кто до чего-то додумывается своими усилиями, путём собирания и систематизации информации, а тот, кому Бог открывается Сам, по мере возможности, по мере усердия и смирения человека. Мы же приходим в Церковь с привычкой обо всём получать информацию легко и быстро. И сразу же разочаровываемся — в Церкви понять всё сразу не получается.
По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), желательно читать книги тех отцов, которые ближе нам по времени и мировоззрению, чтобы не смущалась душа от того, что хоть и свято, но пока чуждо ей. А смущают чаще всего брошюрки или листовки типа «Ад и рай по учению святых отцов». Церковь открывает для человека пространство, в котором можно дышать свободно, в догматических границах Символа веры, под покровом благодати, и находить ответы на вопросы у тех отцов, которые нам близки по мировоззрению, образу жизни, в конце концов, даже по характеру. И если мысль одного отца отличается от мысли другого по вопросу, например, о мытарствах и Страшном Суде, то это не значит, что они противоречат друг другу, а просто каждый в силу духовного опыта и разного пути богопознания высказывает свои мысли. Наиболее чётко отношение Церкви к этой проблеме выразил преподобный Варсонофий Великий: «Как Господь явил нам путь жизни через пророков и апостолов, хотя каждый из них говорил частно, и Бог не вещал исключительно через одного из них, а оставленное одним по воле Божией сказано другим, так творил Бог и со святыми, после них бывшими: о чём одни говорят сомнительно, то истолковывают следующие за ними, чтобы Бог всегда прославлялся через святых Своих».
«Церковь — это единство разнообразия», — писал Льюис. Даже Пётр и Павел не всегда были полностью согласны друг с другом, но победила Церковь, её соборный разум. Поэтому если что-то смущает, не стоит делать поспешных выводов. Святые отцы могли ошибаться и ошибались, но при этом смирялись перед авторитетом Церкви, не утверждая своего мнения как истины. Более того, ошибались даже Соборы, решения которых признаны каноническими. Так, например, 16-е правило Шестого Вселенского Собора исправляет ошибку, допущенную в 15-м правиле Святого Поместного Неокесарийского Собора. Отцы Неокесарийского Собора постановили, что в любом, даже очень большом городе, не должно быть более семи диаконов, ссылаясь при этом на книгу Деяний апостольских. Отцы же Шестого Вселенского Собора поправили их, говоря, что служение тех диаконов относилось к потребностям трапез, а не к таин? ствам, и поэтому к диаконам-священнослужителям не должно применяться ограничение. Святые умели и отказываться от своей «правоты». Ересь в Церкви рождается тогда, когда чьё-то мнение претендует на исключительность. В аскетической монашеской практике оно даже осуждается как признак прелестного состояния души. Мнение — это не мысль, а, скорее всего, убеждённость в своей правоте: «Это правильно, потому что я так думаю».
В католицизме такое явление как «частное богословское мнение» (теологумен) вполне узаконено. Имеет право на жизнь любое утверждение, если только оно было высказано святым. Там в определённые исторические периоды господствовала та или иная вполне удобная в данных обстоятельствах доктрина. Сейчас, например, официальным учением Католической церкви является неотомизм — модернизированная доктрина Фомы Аквинского. Но в Православии этот принцип невозможен. Ведь Церковь, по мысли отца Николая Афанасьева, — это «наша жизнь во Христе и Христова жизнь в нас». И всякий человек, объемлемый Церковью, воспринимает эту жизнь по-разному. Если это, например, святитель Григорий Нисский, человек блестящего образования, то он выражает в удобных для него словах те мысли, которые возникают в его душе от прикосновения благодати к сердцу: От избытка сердца говорят уста (Лк. 6, 45). И Господь не пренебрегает, а благословляет его образование, как в Евангелии: Всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое (Мф. 13, 52). А если это, например, простой неграмотный пастух Павел Препростой (ученик Антония Великого), который смог запомнить одно-единственное предложение из всего богатства богословской мысли Православия: Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых (Пс. 1, 1), — и этого ему хватило, чтобы обдумывать всю жизнь, — то Господь и эту простоту благословляет, но простоту, а не невежество. Потому что одно слово, сказанное святым Павлом, по своей силе и глубине может равняться десяткам, сказанным святителем Григорием. Но говорят они одно и то же, просто по-разному.
Святые отцы жили в разное время в разных культурах, и в своём по-святому проницательном восприятии мира они не отбрасывали, а наоборот, раскрывали и осмысливали эту культуру или эпоху. Но они не были современны в смысле «популярны»; по мысли Честертона, «Церковь совпадала по времени со вкусами и модами, но всегда умела обуздать их и пережить». Конечно же, этот жизненный принцип Церкви всегда выражался в святоотеческой мысли. Ведь святые отцы говорят о Христе на языках разных культур, разных эпох и в разных обстоятельствах, и поэтому их мнения могут показаться противоречивыми. Но всё же они выражают один Дух, который одинаково дышит в недрах Церкви как в I, так и в ХХI веке. И это и есть то святое Предание, то чудо единства в разнообразии эпох, культур, личностей, о котором так точно выразился знаменитый богослов ХХ столетия святитель Иларион (Троицкий), говоря о Церкви: «Триединство Божества и единство человечества».
Вот ещё на чём хотелось бы поставить акцент в вопросе о мнениях. Дело в том, что Предание Церкви литургично. То есть святые отцы выражали свои мысли исходя из своей молитвы, и именно воцерковлённой молитвы: «Наше учение исходит из Евхаристии, и Евхаристия подтверждает учение» (святитель Ириней Лионский). И поэтому очень важно, чтобы потуги нашего ума в стремлении разобраться в том, что исповедуешь, соответствовали потугам нашего сердца в попытках молиться.
Ведь Церковь невозможно очертить рамками философской системности: «Церковь — это молитва Отцу во Христе» (отец Александр Шмеман). Это жизнь в благодати, а объяснить жизнь невозможно, её можно просто описать, что и сделали евангелисты: Ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь (1 Ин. 1, 2). А продолжают из поколения в поколение это же осмысленное «свидетельство» святые отцы. В этом свидетельстве и заключается всё то, что мы называем живым и животворящим Преданием Церкви. Вспомните, сколько тысяч людей приходили ко Христу, но не для того, чтобы пойти за Ним, а наоборот, уйти, взяв нужное у Него. И только маленькая горсть людей старалась внимательно вглядываться в жизнь Христа.
Беседа и общество ближних очень действует на человека. Беседа и знакомство с учёным сообщает много сведений, с поэтом — много возвышенных мыслей и чувств, с путешественником — много познаний о странах, о нравах и обычаях народных. Беседа и знакомство со святыми сообщают святость. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и с избранным избран будеши (Пс. 17, 26−27).
