 |
| Правая.Ru | Юрий Баженов | 05.11.2008 |
Россия — морская держава. Она в штормовые ветра Свой парус холщовый держала Еще до деяний Петра. Михаил Финнов |
В отличие от советского времени, когда поддержка дружественных и идеологически близких режимов шла за счет нашего налогоплательщика, сейчас речь идет, прежде всего, о взаимовыгодном экономическом сотрудничестве. Вопрос идеологии, несомненно, очень важный, оставим пока за скобками.
Игорь Джадан в своей недавно опубликованной статье «Политическая топология, или Новая геополитика. Новые перспективы России» делится своими размышлениями по поводу геополитического положения России в новых условиях, складывающихся в результате несостоявшейся попытки известных мировых сил создать однополярный мир во главе с США. Понятно, что общая картина мира в ближайшее десятилетие будет выглядеть как-то иначе. Тогда какие вызовы несут России подобные изменения и какие возможны перспективы для нашей страны?
Материал получился, на наш взгляд, достаточно интересным. По сути, предложена некая геополитическая концепция России, которую автор почему-то называет новой. Но, как известно, все новое — это хорошо забытое старое. Поэтому следует вспомнить, что элементы такой концепции просматриваются, по крайней мере, с начала петербургского периода Российской истории.
Однако обо всем по порядку.
Начинается статья с критики традиционного подхода т.н. классической геополитики Макиндера и Хаусхоуфера. Автор совершенно справедливо замечает, что: «Вопросы географических пределов политики всегда волновали теоретиков, хотя рассуждения на эту тему носили большей частью философский характер. Когда-нибудь эти исследования обязательно примут более позитивистский характер и будут облечены в более стандартную форму». Следует добавить, что вопросами классической геополитики, как правило, занимаются не географы и даже не профессиональные политики, а философы. Именно поэтому все геополитические доктрины и концепции, как правило, достаточно далеки от реальной жизни. Кроме того, сама жизнь не стоит на месте. Так, например, классические теории столетней давности составлялись под геополитический передел мира между ведущими европейскими державами, который начался с эпохи т.н. Великих Географических открытий и шел на тот период уже более четырех столетий. Много воды утекло с тех пор. Техника шагнула далеко вперед, в том числе и в области транспорта, связи и коммуникаций, а также вооружений и способах их доставки. К двум основным факторам преодоления пространства, морю и суше, добавился третий — воздух. На очереди, причем, видимо, в самое ближайшее время, околоземное космическое пространство.
Понятно, что в таких условиях классические схемы работать не будут, уже хотя бы в силу своей элементарной отсталости от жизни. В принципе об этом автор и пишет: «геополитические исследования строятся большей частью на интуитивном понимании существенной связи между топологическими подмножествами точек земной поверхности и работой политических и исторических сил». А далее он развивает мысль о новых геополитических концепциях для России, которые могли бы быть реализованы в условиях когда «..в связи со стремительным количественным и качественным развитием коммуникаций усиливается и потребность пересмотра традиционных геополитических стратегий, вызываемая как новыми возможностями, так и желанием большей оптимизации издержек и более грамотного управления рисками. Однако на практике всегда приходится искать компромисс между потребностью поиска путей обеспечения политической эффективности и пространством возможной, „реальной“ политики — жизнеспособной в плане обнаружения поддержки массами и элитой».
Далее автор предлагает две геополитических концепции, которые почему-то называет новыми и «неканоническими». Ну, раз так, то значит, они уже где-то встречались. Причем первая из них достаточно спорна. Вот что предлагает автор: «Альтернативой компактной геополитике может стать геополитика слоёного пирога, или „биг-мака“. За пределами непосредственного лимитрофа создается пояс союзничества, в нужный момент компенсирующий нестабильные отношения с государствами непосредственного окружения. К примеру: страны Старой Европы, дружественные балканские страны балансируют русофобскую Восточную Европу, а дружественный Иран — оказывает сдерживающее воздействие на Закавказье и Среднюю Азию. Таким образом, естественные для стран-соседей трения этих государств с российскими лимитрофами теперь идут на пользу России». В принципе это может иметь какое-либо положительное значение, если имеется в виду игра на противоречиях между государствами-соседями. Что ж, в этом всегда и состояло искусство большой политики и дипломатии. Не надо также забывать об энергетической зависимости (хотя этот фактор ни в коем случае нельзя рассматривать на долгосрочную перспективу!) стран «старой Европы» от российских энергоносителей. Что же касается каких-то более тесных связей или даже союзов, то они представляются из разряда политических утопий. Не надо забывать, что «старая» Европа, как, впрочем, и «новая» относятся к цивилизации Глобального Запада, которая всегда была, есть и будет извечным соперником и геополитическим конкурентом России. Вопрос стоит лишь об интенсивности этого соперничества. Нечто подобное можно сказать и про Иран, являющейся частью, причем значительной и даже где-то ведущей современного исламского мира.
А вот другая концепция Игоря Даждана, которую автор выражает как систему «удаленных созвездий», состоящих из союзных России государств, но удаленных от нее географически, представляется гораздо более интересной. Позволю еще одну цитату: «существует немало преимуществ союзничества именно с удаленными государствами: эти государства никогда не станут местом преследования русскоязычных, с ними у России не возникнет территориальных споров, поток незаконной миграции из этих стран легче контролировать. В то же время союзные отношения с некоторыми удаленными странами позволят создать систему контругроз по отношению к особо значимым факторам глобальной силы, дадут в руки России инструменты отпора на глобальном уровне, а также инструменты активного и упреждающего влияния на глобальную ситуацию. Особо значимыми регионами для потенциального удаленного союзничества по такой логике становятся лимитрофные области основных геополитических конкурентов России: Латинская Америка рядом с США, Северная Африка рядом с Европой, Индокитай рядом с КНР».
Данная конструкция представляется достаточно актуальной, за исключением, пожалуй, Северной Африки. С учетом потенциальных опасностей, для России, которые могут создать ей конкурирующие цивилизации, а именно — глобальный Запад во главе с США, фундаменталистский Ислам, а также растущий во всех отношениях Китай, вопрос Северной Африки, как потенциального союзника, не может быть определен без участия мирового Ислама. Однако по тому же принципу, предложенному автором, следует вспомнить, что рядом с мировым Исламом (включающим и страны северной Африки тоже), находится Африка, так сказать, традиционная, тропическая, черная.
И вот с учетом этой поправки, конструкция, предложенная И. Джаданом, выстраивается в стройную концепцию союзников России в отдаленных регионах планеты, концепцию «удаленных созвездий».
Непонятно, правда, насколько можно ее считать новой. Ведь со времен выхода России в Мировой Океан в самом начале XIX века (кругосветное плавание Крузенштерна и Лисянского, 1803 — 1806 гг.), вопрос приобретения союзников, а то и просто подмандатных территорий, для создания там военно-морских баз, стоял практически постоянно и даже в некоторые периоды времени, решался в той или иной степени. Так, например, в 70 — 80-е гг. прошлого века, Россия в формате СССР.
Однако, принимая в целом концепцию И. Джадана, как важную и актуальную, позволим себе, рассмотреть ее подробнее, и, скажем так, несколько «персонифицировать». В принципе, сходные мысли были уже высказаны нами.
Итак, выше были определены три региона мира, где нам неплохо было бы иметь союзников. Это Латинская Америка, как некий «противовес» США; это Африка, находящаяся в непосредственной близости от мирового Ислама, и, наконец, Юго-Восточная Азия, подпирающая с юга Китай. Какие же реальные перспективы имеются в этом направлении?
Если говорить о Латинской Америке, то на протяжении 30 лет (1961 — 1991) мы имели там, практически «непотопляемый» авианосец в виде Кубы. И самолеты ТУ-160, недавно посетившие Венесуэлу, летели туда вполне проторенным маршрутом. Правда раньше их целью был кубинский аэропорт Камагуэй. Кстати, последняя российская база, РТС в г. Лурдес, была выведена оттуда только в 2002 году, хотя наш уход начался практически сразу с распадом СССР. Только недостроенных промышленных и гражданских объектов было брошено на разных стадиях выполнения 680 штук. Может быть, пора возвращаться туда, где нас еще помнят? Хотя и не всегда с лучшей стороны.
Мне могут возразить, что тогдашнее сотрудничество, а по сути содержание, островного государства не только тяжелым бременем ложилось на наш бюджет, но и практически держалось на харизме одного единственного человека, остававшегося у власти без малого 50 лет. И все знают этого человека. Только сейчас он уже не у власти, и на острове могут произойти крупные перемены.
Что ж, обратимся в таком случае к мнению эксперта, в качестве которого, несомненно, может выступать Карлос Альберто Монтанер, бывший сначала соратником Кастро, но еще в 1969 году покинувший Кубу, протестуя против экономических (а точнее «антиэкономических) экспериментов. С тех пор он живет в Испании и опубликовал там несколько книг на тему: когда же падет режим Кастро. Правда сам режим делает вид, что трудов этих будто не читает, а то, согласно прогнозам, его конец должен был бы наступить еще где-то во времена Горбачева, когда зашаталась идеологическая основа нашего сотрудничества. Тем не менее, в последней своей работе, автор достаточно реалистично подошел к оценке ситуации, которая к тому же сильно изменилась за последние годы. Суть ее сводится к тому, что перемены на Кубе будут проходить, скорее всего, по китайскому или вьетнамскому сценарию, в то время как у власти будут стоять либо военные, либо вменяемые реформаторы из числа более молодого поколения нынешней политической элиты. У эмигрантской оппозиции, даже той группировки, к которой относится сам Монтанер (т.е. ориентированной не на США, а на Европу, прежде всего на Испанию), шансов прийти к власти, нет никаких. Абсолютно! Что ж, как сказал когда-то кубинский диссидент N 1, этакий местный «Сахаров», Элисардо Санчес: «Кубинский народ никогда не примет правительство, навязанное из Майами». Так что на Кубе перспективы есть, и не маленькие.
О других союзниках в регионе писать уже приходилось. Прежде всего, это, конечно, лидер Боливарианского (читай: антиамериканского) союза Венесуэла, а также Никарагуа.
Стоит только подчеркнуть, что речь не идет о каком-либо политическом, а тем более, военном союзе. Тут, на наш взгляд, прав человек, безусловно, сведущий в теме. Н.С. Леонов (Русская Линия, 26.09.2008). Пока можно говорить только лишь о развитии двустороннего экономического сотрудничества, в том числе и в военной сфере.
Обратимся теперь к другой части света, к Африке. Этот регион мира для нас тоже далеко не нов. Еще в 20-х годах XVIII века Петр Великий пытался установить контакт с пиратской республикой Либерталия, базировавшейся на Мадагаскаре. В ноябре 1723 года, в незамерзающем Ревельском порту даже готовилась специальная экспедиция. Тогда в поход к берегам далекого острова снаряжались фрегаты «Амстердам-Галей» и «Декронделивде». Предприятие не состоялось по нескольким причинам, как природным, так и политическим. И, наверное, это даже к лучшему. Негоже начинать освоение дальних морей с фактического «крышевания» тогдашних отморозков. А именно такими (в переводе на современный слэнг, разумеется), представлялись в Европе пираты Мадагаскара.
Но это не значит, что Африка совсем выпала из поля зрения российских правителей. Были установлены отношения с императором Эфиопии, прямым потомком царя Соломона и царицы Савской. Серьезно обсуждались планы создания русских поселений. Одной из разведочных экспедиций, уже в начале ХХ века, руководил будущий знаменитый белогвардейский генерал Краснов.
В советское время, Африка, занимала одно из приоритетных мест во внешней политике. Закончилась антиколониальная борьба, основные европейские державы, Англия и Франция, ушли из региона. А свято место, как известно, пусто не бывает. Другое дело, в советской политике в отношении континента имелись страшные перекосы в идеологическом направлении. Очень уж хотелось престарелым вождям СССР хоть где-нибудь социализм построить. Поэтому любой местный царек, недавно в буквальном смысле слезший с дерева (речь идет не о теории Дарвина, а об образе жизни некоторых полудиких племен центральной Африки), и вдруг объявивший себя марксистом, мог рассчитывать на солидные преференции и немалую материальную помощь с нашей стороны. Как невеселый анекдот вспоминается наша дружба с людоедом Бокассой.
Однако все это осталось в прошлом. А в настоящем? Огромные долги африканских государств и какие-то странные манипуляции с ними со стороны наших олигархов. А ведь долги эти, можно было бы вернуть, хотя бы частично. Как? Да хотя бы начав грамотную эксплуатацию природных ресурсов континента. А то ведь многие месторождения, разведанные нашими специалистами в 60-х — 80-х годах прошлого века, находятся сейчас либо в концессиях западных стран, либо просто брошены. Может, пора исправлять ситуацию?
Конечно, не следует наступать на одни и те же грабли, вступая в непонятные союзы с кем попало. Африка тоже очень неоднородна. Здесь имеет сильные позиции Ислам, а в последнее время и Китай. Часть англо- и франкофонных государств стопроцентно ориентированы на свои бывшие метрополии. Куда-то не стоит соваться по причине перманентного бардака не только в экономической, но и в политической сфере, выражающегося в непрекращающейся гражданской войне, терроризме, похищениях людей, запредельной криминализации.
На наш взгляд, точек приложения геополитических усилий России на африканском континенте три. Во-первых, это традиционный многовековой союзник Эфиопия, где в результате ослабления нашего контроля в 90-х годах прошлого века, в результате кровопролитной гражданской войны произошло отделение ее приморской провинции Эритрея. Во-вторых, это страны, образовавшиеся в результате распада последней (а также и первой) морской колониальной державы, Португалии. Интерес к этим странам Россия (тогда еще в облике СССР) проявляет давно. По крайней мере, когда в 1975 году португальские войска покидали Луанду и Лоренсу-Маркиш (Мапуту), происходило уже фактически под нашим (формально местным) контролем. Действительно, это очень удобные пункты с точки зрения контроля судоходства (и рыболовства) в южной части Атлантики и Индийском океане соответственно. В последнем случае добавляется архиважная тема борьбы с пиратством. Мозамбик мог бы стать военно-морской базой для этой цели. Кроме того, эта страна являлась и является российскими воротами в Антарктиду. Воздушный мост Мапуту — Молодежная успешно функционирует более 30 лет. В Анголе могло бы быть реализовано несколько перспективных ресурсно-сырьевых проектов. Алмазное предприятие Катока, видимо, только «первая ласточка».
И, наконец, последний из рассматриваемых регионов, Юго-Восточная Азия. Здесь также имеется несколько традиционных союзников, доставшихся в России с советских времен. Однако и раньше он представлял для нас немалый интерес. Дело в том, после открытия Суэцкого канала (1860), кратчайший путь на русский Дальний Восток пролегал вокруг Азии. Необходимы были базы, где суда могли бы пополнять запасы воды и продовольствия, а также угля. Мало кому известно, что знаменитый исследователь Новой Гвинеи, Н.Н. Миклухо-Маклай, прибыл на остров не только с научными целями, но имел также еще разведывательную миссию. В его задачу входило выяснить, можно ли организовать в бухте, известной теперь, как Берег Маклая, русскую военно-морскую базу поддержки Тихоокеанского флота. Тогда миссия не увенчалась успехом, а зря. Как знать, может быть, если бы было все иначе, не было бы и Цусимы.
В советское время подобная база была создана во вьетнамском порту Камрань. Последний российский гарнизон покинул его только в 2002 году. Не пора ли возвращаться. Иначе, рано или поздно сюда придет Китай. И такие планы были уже неоднократно озвучены. Вьетнам давний традиционный союзник и партнер в регионе. Здесь еще не забыли нашу масштабную поддержку во время американской интервенции. Кроме того, можно было бы назвать Лаос, и, возможно Северную Корею. Во всяком случае, вполне вероятный процесс объединения двух Корей должен проходить не без участия России. Здесь прямой экономический интерес, т.к. в случае реализации уже существующего проекта продления Транссиба на полуостров, получается кратчайший путь для транспортировки южнокорейских товаров в Европу.
Таков краткий, и весьма, приблизительный обзор «удаленных созвездий» России. Могут возразить, что, мол, не слишком ли накладно для бюджета иметь столько отдаленных союзников. Это действительно так, но в отличие от советского времени, когда поддержка дружественных и идеологически близких режимов шла за счет нашего налогоплательщика, сейчас речь идет, прежде всего, о взаимовыгодном экономическом сотрудничестве. Вопрос идеологии, несомненно, очень важный, оставим пока за скобками.
Союзничество сo всеми союзническими странами должно стать, прежде всего, проектным. Кроме вышеназванных направлений сотрудничества, не стоит забывать, что все вышеперечисленные страны, благодаря субэкваториальному климату, имеют гигантские рекреационные ресурсы. Умелая фискальная политика в отношении российских туроператоров, вполне сможет перенаправить туристские потоки таким образом, чтобы большая часть доходов от соответствующего рода деятельности не доставалась нашим геополитическим конкурентам и противникам. И это только один пример. Грамотная же реализация совместных проектов позволит сделать партнерские и отношения с далекими странами не только не обременительными, но даже и выгодными.
