Поворот все вдруг

В военно-морском флоте есть понятие «поворот все вдруг». Это когда отряд кораблей совершает маневр вместе и разом. Наш Санкт-Петербург — город по определению морской, и вряд ли стоит удивляться тому обстоятельству, что «повороты все вдруг» случаются у нас даже на суше. Правда, иногда такие повороты вызывают настоящую оторопь у наблюдателей: что же стряслось, если целый отряд СМИ сменил воззрения на происходящее вокруг, отчего розовое стало казаться бойцам этого отряда серым, а желтое — черным?

Загадочное это дело.

Еще год-два назад город наш жил мирной жизнью: городская администрация вершила свои дела, пресса по большей части выступала с ней в унисон — за исключением отдельных изданий, чьи оппозиционные воззрения известны уже много лет и проверены самой жизнью. (Честь им за это и хвала, ибо в любой стране и в любом городе оппозиционная печать — одна из необходимых прививок для чиновничества.)

Жесткая критика в адрес Смольного и лично губернатора Матвиенко была тогда в главных городских СМИ скорее исключением из правила. И даже взвешенная позиция «Санкт-Петербургских ведомостей» казалась некоторым чиновникам явлением вызывающим: как же так, газета осмеливается иметь собственное мнение по ключевым для города вопросам!

Характерен для тех времен такой эпизод: отмечая очередную веху пребывания Валентины Матвиенко на губернаторском посту, одна довольно крупная петербургская газета поместила в «юбилейном» номере несколько десятков фотографий главы города. Сопроводив их, разумеется, соответствующими торжеству позитивными текстами. Кому-то это показалось чрезмерным проявлением угодливости, но факт остается фактом: номер вышел и был замечен.

И ведь надо же такому случиться: именно эта довольно крупная газета вдруг выполнила (в числе других бойцов своего отряда, читай: бизнес-группы) «поворот все вдруг». Нежность в отношении к Смольному враз сменилась невиданной прежде суровостью. На прошлой неделе, например, читатель мог узнать из этой газеты, что «ошалевшие от сверхприбылей, как наркоманы от героина, буржуины топчут наш город», что «растут, как ядовитые поганки, в центре города безобразные строения, и по-прежнему забиты транспортом под завязку улицы, и до сих пор вымогают в больницах деньги, а коррупция практически стала средой обитания бизнеса и чиновников…». Это цитаты из программной статьи главного редактора газеты, опубликованной на первой странице издания.

Не буду спорить с главредом по части проблем транспорта, медицины, и уж особенно ядовитых поганок в центре города. Целиком и полностью разделяю его озабоченность. Обо всем этом многократно писали «Санкт-Петербургские ведомости», и особенно о поганках: мы давали слово виднейшим экспертам в области архитектуры и охраны памятников, критиковали многие градостроительные решения городских властей, выступили решительно против скандально знаменитого охтинского небоскреба. Писали, правда, без «ошалевших буржуинов» (думал вообще, что слово «буржуины» выпало из современной лексики — но у главреда, видать, «Мальчиш-Кибальчиш» до сих пор на столе).

Мне бы радоваться, что полку критически мыслящих журналистов прибыло — потому как сироп, в котором любят купаться наши власти, до добра еще никого не доводил. Но вот беда: сильно смущает лихость совершенного поворота. Причем это чудо одновременно приключилось и с другими родственными газете СМИ. Неужели ситуация в городе так резко переменилась? Мне вот кажется, что нет. Ясно помню, что все проблемы, ясно различимые год-два назад, сохранились и сегодня — и транспортная, и строительная, и медицинская, и чиновничья, да и много еще других. Разве что финансовый кризис прибавил красок к общей картине, но уж в этом вряд ли можно упрекать Смольный.

Так что же произошло?

На этот вопрос уже прозвучали два ответа. Тот же главный редактор напомнил читающей публике о свободе слова и профессиональных обязанностях журналистов. Он заявил, что его газета «критикует и будет критиковать власть по тем же самым причинам, по которым милиционер ловит преступников, прокурор надзирает за соблюдением законов, а судья выносит приговоры — работа у нас такая». Похожие слова прозвучали и в других СМИ, принадлежащих к одной с газетой бизнес-группе.

Звучит убедительно, но что же тогда делали господа журналисты раньше, до стремительной перемены блюд? Неужто у них была другая профессия? Тут снова процитирую главного редактора, который после слов о работе журналистов заявил буквально следующее: «Кто думает иначе — работает в пиар-агентствах. Которых нынче развелось много. Там платят деньги как раз за то, что так любит власть, — за умение грамотно и пафосно льстить и славословить. Не важно, идет ли речь о стиральном порошке, новом магазине или законе, который единогласно приняли депутаты».

Да, льстить и славословить. Что-то очень знакомое по недавним временам…

Другой ответ на поставленный вопрос дал на прошлой неделе депутат петербургского ЗакСа Вячеслав Макаров. Он объяснил действия газеты и близких к ней СМИ позицией их акционеров. Дескать, журналистам просто поручено критиковать Смольный, и они это поручение ревностно исполняют. А свобода слова здесь ни при чем.

Правда, и депутат не объяснил главного: отчего же тогда акционеры решили пойти атакой на Смольный? Какие соображения и планы могут стоять за такой переменой? В мире российской политики ничего не происходит без причины, и если влиятельные люди начинают поединок с другими влиятельными людьми — значит у такой схватки непременно есть дальняя цель.

Сторонники макаровской теории, кстати, уже заговорили в кулуарах: режим «свобода слова» активирован акционерами лишь для того, чтобы ослабить позиции нынешнего Смольного и подготовить радикальные перестановки в стенах этого здания…

В общем, загадочное это дело — «поворот все вдруг». И для нашего города совсем не пустяковое. Дело даже не в том, ведется ли вокруг всей этой ситуации большая политическая игра. На кону такое важнейшее понятие, как свобода слова. Речь, по сути, о чести петербургской журналистики. Ведь если сотрудники крупнейших СМИ, ничтоже сумняшеся, готовы по свистку начальства переменить позицию — значит такова сегодня наша журналистика. Значит, она тяжко больна и вряд ли подлежит быстрому излечению.

Одна маленькая, с виду незаметная деталь общей картины, этакая лакмусовая бумажка: отношение городских СМИ к злополучному небоскребу, который может появиться на Охте.

Точка зрения оппозиционной прессы известна: небоскреб — это недопустимо. Точка зрения «Санкт-Петербургских ведомостей», как уже было сказано, точно такая же (хотя мы готовы выслушивать оппонентов и даже давали им слово на страницах нашей газеты).

А вот какова точка зрения отряда СМИ, попавшего под огонь депутатской критики?

Все они, оказывается, за небоскреб. Причем как были за небоскреб до решительного разворота «все вдруг», так выступают за него и после поворота.

Замечательная стойкость, не правда ли? Небоскреб — словно центр мироздания, вокруг которого вращается остальная жизнь. Трудно даже представить, как стыкуется эта верность небоскребу со словами об ошалевших буржуинах и ядовитых поганках. Невозможно понять, как строгие обличители строительных безобразий могут раз за разом защищать самый одиозный архитектурный замысел последних десятилетий.

Голос из-за кулис: «А может, это тоже чье-то поручение?».

Ответ автора: «На провокационный вопрос отвечать не стану».

Не буду комментировать и слухи о том, что городская администрация испытывает все меньше энтузиазма насчет небоскреба. Не буду говорить о существующих (как поговаривают) трениях между городом и «Газпромом», о странностях в судьбе будущего зенитовского стадиона и о том, что «кто платит, тот и заказывает музыку».

Я ведь пишу о журналистике. И о свободе слова, разумеется, тоже. И о том, какие странности случаются иногда в нашем морском городе, именуемом Санкт-Петербург.

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 253 969@SV_Articles