 |
| Правая.Ru | Александр Семенов | 29.10.2008 |
После конференции по мировой политике, состоявшейся 6−8 октября во французском Эвиане, в России и в мире заговорили о начале новой эпохе во всей архитектуре европейской безопасности. Речь идет об инициативе Дмитрия Медведева, предложившего свои «пять принципов», которые должны стать фундаментом нового Договора о коллективной безопасности в Европе.
Дмитрий Медведев две трети выступления посвятил критике однополярного мира. По его словам, истоки сегодняшних проблем — в событиях 2001 года, когда после терактов 11 сентября Россия протянула Америке руку помощи, а США вместо этого развернули борьбу за свое глобальное доминирование и форсирования процесса «накопления конфликтного потенциала». «Советология, как паранойя, — очень опасная болезнь, и жаль, что ею по сей день страдает часть администрации США», — добавил глава российского государства. «На примере США — и не только их — мы видим и то, что от саморегулируемого капитализма до „финансового социализма“ — всего один шаг, — указал Медведев. — Налицо — готовность национализировать почти все». Комментируя сложившуюся в настоящее время международную ситуацию, Медведев заявил, что «мир переживает критически важный, переходный этап развития».
Медведев заметил, что в этой ситуации европейская архитектура безопасности продемонстрировала свою явную слабость. «Сегодня никуда не уйти от факта, что для предотвращения грузинской агрессии не сработали ни многосторонняя дипломатия, ни региональные механизмы, ни вся нынешняя европейская архитектура безопасности в целом. Особенно наглядно продемонстрировал свою ущербность так называемый „натоцентризм“. Из всего этого надо сделать выводы», — считает он.
«Когда России, Европе и всему миру был навязан кавказский кризис, мы смогли действовать инициативно и скоординировано, с пониманием ответственности за наше общее европейское будущее. Особо выделю смелые ответственные действия Николя Саркози как президента Франции и председателя ЕС», — так отозвался о Саркози Медведев.
Медведев также призвал европейцев «как минимум успокоиться, отказаться от конфронтационной риторики, которая рано или поздно начинает жить своей отдельной жизнью». «Я уверен, что „новый Фултон“, новое издание холодной войны нам сегодня не грозят, как бы глубоко эти подходы не сидели в головах отдельных политиков», — успокоил европейскую аудиторию российский президент.
В этой связи, по словам Медведева, современной Евроатлантике «нужна позитивная повестка дня», предусматривающая заключение нового договора по безопасности. «Эта система должна быть равной для всех государств — без изоляции кого-либо и без зон с разным уровнем безопасности. Она должна быть призвана объединить всю Евроатлантику на основе единых „правил игры“ и на долгие годы вперед надежно, в юридически обязывающей форме обеспечить наши общие гарантии безопасности», — рассказал собравшейся аудитории Медведев. Но только в конце речи президент России озвучил обещанные подробности нового Договора о коллективной безопасности в Европе.
«Первое — приверженность добросовестному выполнению международных обязательств; уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости государств и всех других принципов, закрепленных в Уставе ООН.
Второе — недопустимость применения силы или угрозы ее применения в международных отношениях.
Третье — гарантии обеспечения равной безопасности.
Четвертое — ни одно государство или международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе, в том числе Россия.
Пятое — установить базовые параметры контроля над вооружениями и разумной достаточности в военном строительстве", — пояснил президент принципы нового Договора.
По мысли Медведева новый Договор о коллективной безопасности в Европе должен следовать принципу трех «не». «Не обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других. Не допускать в рамках любых военных союзов или коалиций действий, которые ослабляют единство общего пространства безопасности. И, в-третьих, — не позволять, чтобы развитие военных союзов осуществлялось в ущерб безопасности других участников Договора», — пояснил Медведев.
Строго говоря, особой сенсацией эвианские инициативы не стали. Да и сама эвианская конференция по мировой политике была задумана как форум глав государств — реальных мировых лидеров. Из президентов стран «большой восьмерки» помимо Дмитрия Медведева присутствовал только Николя Саркози. Лидеров Китая, Индии и Бразилии в Эвиане так и не увидели. Зато прибыли президенты Эстонии, Сербии, Монголии и Сенегала, премьер-министры Люксембурга и Палестинской автономии, а также шейх Катара. Помимо них в конференции приняли участие генсек НАТО, гендиректор ВТО и президент Европейского Центробанка и совсем крохотная делегация от США. К тому же впервые предложение объединить российско-европейские усилия по координации действий в сфере безопасности Медведев озвучил еще на X Конгрессе русской прессы в июне 2008 года.
Тем не менее, именно Эвиан воспринимается на Западе сегодня как определенный водораздел эпох, а заодно — как апогей российской интриги пост-мюнхенской эры. Причем апогей настолько неудобный для Европы и США, только начинающими разгребать авгиевы конюшни мирового финансового кризиса, что Запад совершенно не знает, чем ответить на предложения Медведева. Россия отвоевывает сейчас очень важный плацдарм в мировом общественном мнении, стратегическое значение которого мы все оценим только через годы. Сегодня только Россия предлагает Европе и всем остальным мировым игрокам мирные альтернативы новых принципов мироустройства, в то время как ответных предложений не слышно.
Эту ситуацию хорошо прописал обозреватель Washington Times Арно де Борчгрейв: «Для России геополитическое „созвездие“ выстроилось идеальным образом. США крайне перенапрягли свои силы, и любые их жесткие слова неизбежно были бы восприняты как пустопорожняя риторика. Евросоюз в военном отношении по-прежнему остается „карликом“, нисколько не способным повлиять на Кремль. А некомпетентность грузинского руководства открыла перед российскими лидерами широчайшие новые возможности. Ответом тандема Путин-Медведев стала новая доктрина из пяти пунктов: по сути речь идет о том, чтобы американцы не лезли на пространство бывшей советской империи — причем не только бывших советских республик, но и сателлитов или стран-клиентов. Только престарелые воины холодной войны могли усмотреть в этом возврат к „доктрине Брежнева“ или к праву на вмешательство во внутренние дела других социалистических государств, как это произошло в 1968 г. в Чехословакии. Но новая ситуация означает, что безнаказанно дразнить русского медведя больше не удастся — в чем уже убедилась Грузия».
С другой стороны, существует совершенно иное видение «неожиданного жеста» Москвы в Эвиане, представляющее его как «бархатную капитуляцию» режима Путина-Медведева перед Западом из-за проблем с российскими активами, пострадавшими в результате мирового экономического кризиса. Действительно, эвианские инициативы были озвучены тогда, когда российский фондовый рынок рухнул, а индекс РТС опустился на 19% — до самой крупной однодневной потери отечественного рынка за всю его историю. Верхом конспирологических спекуляций стала оценка экстренного вывода российских войск из буферных зон вокруг Абхазии и Южной Осетии и допуск туда наблюдателей от Евросоюза, а также «добро» на казалось бы, нелогичный транш в 4 млрд евро пострадавшей от кризиса Исландии, как «уступка» Москвы Западу, сигнал о готовности «свернуть Мюнхен».
Сэмюэл Чэрап и Эндрю Качинс в статье «Мирное наступление России», опубликованной в «The International Herald Tribune» так охарактеризовали сложившуюся ситуацию: «Медведев также сделал важные жесты, свидетельствующие о готовности к сотрудничеству. Возможно, заявления его были чрезмерно резкими, однако в действительности содержащиеся в этой речи идеи представляют собой конкретный путь углубления связей между Россией и Западом. Когда в последние недели финансовый кризис начал наносить мощные удары по России, ситуация начала меняться. В дополнение к речи в Эвиане Россия предложила кредит на 5,4 миллиарда долларов члену НАТО Исландии, чтобы поддержать на плаву ее разваливающийся банковский сектор. Таким образом, экономический кризис в России дает Европе и Соединенным Штатам хорошую возможность, которой мы просто обязаны воспользоваться. Было бы неправильно забывать о том открытом вызове нормам международного права и мировой системе, который бросила Россия своим нападением на Грузию. Но не менее ошибочно будет упустить возможность для возвращения наших отношений с Москвой на более конструктивный путь. В конце концов, у нас есть с русскими общие интересы, например, сотрудничество в области нераспространения оружия массового уничтожения, борьба с терроризмом, а также сдерживание иранской ядерной программы. Сейчас, когда русские, видимо, поняли, что их национальные интересы требуют развития сотрудничества, а не усиления конфронтации с Западом, пора протянуть им руку».
Что же происходит на самом деле? Вряд ли Москва сама всерьез верит в эволюцию эвианских инициатив, с учетом того, что любой российский проект в отношении архитектоники общеевропейской безопасности сразу же будет заблокирован Польшей и странами Балтии. Но как в России, так и в Европе хорошо понимают, что действующие европейские институты НАТО и ОБСЕ после августа 2008 года не являются эффективными, а остывший труп ДОВСЕ вместе с дилеммой американских систем ПРО являются реалиями современной Европы, лишь усугубляющими тупиковость действующих ялтинско-хельсинкских механизмов.
В Европе и США многие смущены «мирным духом» пяти пунктов Медведева, потому что на самом деле никаким миром здесь не пахнет. Не следует забывать, что выступление Медведева в Эвиане случилось уже после 2 октября, когда ПАСЕ официально осудила действия России в Грузии и призвала аннулировать признание Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии. Да и не похож жест Эвиана на «капитуляцию», когда Госдума подняла планку страхования вкладов населения в российских банках со 100 до 700 тысяч рублей. Капитулянты так не поступают. Тем более, что в это же время российский ВМФ «разминается» в Карибском бассейне на фоне беспрецедентных совместных с членами ОДКБ учений «Стабильность-2008», а Дмитрий Медведев на совещании с военными в Оренбурге озвучивает план модернизации вооруженных сил России до 2020 года.
Пара Путин-Медведев опять возвращается к хорошо проверенной тактике «хороший и плохой следователь». Нетрудно заметить, что если поздний Путин пугал Запад лишь жесткой риторикой Мюнхена, но на деле был гарантом «эпохи партнерства» и проявлял скорее мягкость, чем прессинг, то Медведев является полным зеркальным отражением этой схемы. Аккуратная национал-либеральная риторика, юридически подобранные термины, характерная «миротворческая лексика» странным образом сочетаются с неожиданной для всех после 8 августа жесткостью. Месседж Эвиана недвусмыслен: мы показали в августе в Грузии, на что мы способны. Мы показали в сентябре-октябре, как работает ВМФ и Дальняя авиация ВВС России и куда именно они могут при необходимости добраться. А теперь мы отходим со всех возможных аванпостов, но всегда можем вернуться, поэтому оставляем после себя в качестве альтернативы проект принципиальных новых отношений, который способен устроить всех участников системы европейской безопасности, кроме самых махровых атлантистов. Если он не принимается — тогда вы сами виноваты в том, что случится потом. В смысле: приливы всегда возвращаются, даже если от русских приливов мир уже поотвык. Одним словом — ход за тобой, Европа.
Но интрига заключается как раз в том, что никакого ответного хода Европа дать не может. Она слишком долго жила в реалиях, в которых ей внушали, что несущими конструкциями ее безопасности является НАТО. Поэтому сейчас силовые линии на разломах в европейской геополитической карте распределились как зоны влияний. Россия своими силами обеспечивает безопасность в Абхазии и Южной Осетии, а ЕС своими силами гарантирует безопасность со стороны Грузии. Но постоянные провокации с грузинской стороны, обострившиеся в последнее время, говорят о том, что это временный компромисс между двумя суверенными полюсами силы в Европе, пока в самой игре продолжают участвовать США.
Вся загвоздка в том, что Россия постоянно ищет свое место в Европе, а ее там никто не ждет. В НАТО считают, что европейская структура безопасности и вообще все экономические и политические пространства на территории Европы должны строиться на фундаменте НАТО и ЕС. При этом с Россией Европа в принципе готова заключить некое стратегическое партнерство, но только в том случае, если Россия согласиться оставаться на прежней дистанции от всех западных институтов. Проблема для Европы заключается в том, что Россия имеет все шансы выйти из финансового кризиса с меньшими поражениями, чем она сама, а значит, у Москвы появляется дополнительный фундамент для оказания более эффективного давления на Запад.
Проблемы безопасности европейцев, если их попытаться вычленить из их собственного понимания, можно условно определить таким образом: с НАТО — проблемно, без НАТО — страшно. Сегодня Евросоюз, безусловно, является одним из самых слабых звеньев в складывающемся многополярном мире. Его раздирают противоречия: атлантисты против евроцентристов, «локомотивы» ЕС против новичков, Брюссель против евростолиц, еврооптимисты против евроскептиков. Медведев фактически предлагает новую внешнеполитическую систему, хотя он об этом не говорит, и новый институт, который заменил бы со временем макрорегулятора-НАТО.
Как ни парадоксально, прогресс институтов НАТО в Европе и успех европейской политики России сегодня базируется на одном и том же условии — на принципиальной незавершенности, неравенстве и локальной раздробленности общего европейского пространства. Если бы ЕС представлял собой цельную завершенную систему с мощным политическим союзом наций, то идея Европейских Вооруженных Сил как альтернативы НАТО стала бы реальностью. Но поскольку ничего этого нет, то НАТО умело играет на взаимных проблемах европейцев, конвертируя в свои институты ту форму единства, которые до сих пор остается общим знаменателем европейской безопасности. Для России — почти тоже самое. На геополитически самостоятельную Европу Москве будет надавить гораздо сложнее, чем сейчас. Поэтому России выгоднее договариваться не с Евросоюзом, проводящему сегодня исключительно проамериканскую линию, а с каждой европейской страной по отдельности, выстраивая с ней взаимовыгодные отношения. Именно поэтому рассыпалась не успевшая оформиться ось «Париж-Берлин-Москва», зато сложились приоритетные отношения с Германией, Францией и Италией. Москве гораздо легче «откалывать» мозаику ЕС по кусочку, подкупать нужные фрагменты разумными нефтегазовыми бонусами и создавать из каждого такого европейского кусочка необходимый и завидный для всех остальных прецедент «доброй Москвы», с которой выгодно дружить и иметь дела. Последний пример с Исландией — наиболее характерен. Более того, он попал в нужную точку, потому что в ЕС одобрили решение Москвы помочь Рейкьявику. Как знать, не станет ли этот пример эффективнее конкретных внешнеполитических договоренностей российско-европейского противостояния, если к России выстроится очередь очередных «экономических беженцев» из Европы?
«Пять пунктов» Медведева превращаются сегодня в довольно невыгодный гамбит для Европы. Они неудобны, потому что на них приходится как-то реагировать в то самое время, когда не реагировать на них нельзя. Сейчас в Европе большинство настроено скептически к предложениям Медведева, потому что «новое Хельсинки» чревато для европейцев возможностью неприятного евроатлантического разлома. «Это — пустой орех», — высказался совсем недавно один европейский высокопоставленный дипломат. Но при этом все ждут, что произойдет с Россией завтра, насколько она окажется дееспособна экономически и военно-стратегически, после того, как все карты будут заново перемешаны после финансового кризиса и станет понятно, кто выиграл, а кто проиграл. Тем самым у России есть некоторая передышка на несколько лет — чтобы накопить силы, экстренно перевооружить и модернизировать армию, приготовиться к «плохому варианту». А он наиболее вероятен, потому что нужно быть слишком наивными, чтобы предполагать, что НАТО остановится в своем натиске на восток и добровольно сложит с себя роль единственного силового регулятора в Европе. Скорее всего, Эвиан станет удачным морально-политическим козырем России для того, чтобы впоследствии обвинить Запад в сознательном нежелании выстраивать силовые линии нового миропорядка. Тем самым легитимируется новый раздел сферы влияний и выстраивание новой квазиколониальной системы мирового местничества, когда «каждый да держит волость свою», то есть единолично отвечает за соблюдение порядка и международных норм в зоне своих интересов. Иначе просто не получается и фиаско миротворцев ЕС в Грузии об этом лишний раз свидетельствует. Кстати, Медведев уже упомянул термин «привилегированные интересы России в отдельных регионах», что вызвало бурные протесты украинского президента Виктора Ющенко. Но тем «эвианский гамбит» как раз и силен — пока США временно «отстранились от дел», у Европы практически не остается выбора, кроме как сыграть в российскую игру или потесниться в своей геополитической коммуналке. А в условиях, когда в той же Грузии ситуация уже вырывается из-под пресса любых договоренностей, молчание Европы само отдает России в руки рычаги легитимности нового миропорядка.
